-Вы были единственным из российских политиков, кто публично не осудил, а поддержал недавнее заявление Кирсана Илюмжинова. Почему?
- Думаю, в какой-то степени это был крик души. Он сделал довольно-таки резкое заявление, чтобы, с моей точки зрения, привлечь внимание к проблемам республики. Он говорил не о выходе из России, а о том, чтобы расширить полномочия республики.
Илюмжинова обвинили во всем, и никто почему-то не заметил заявления Жириновского. А ведь оно, по сути, одного порядка с заявлением Макашова. Тот твердит, что евреям не место в России, Жириновскому же не нужна такая республика, как Калмыкия. Это необузданность вредит России, ее целостности.
В конечном счете сказывается отсутствие национальной политики в нашей стране. К сожалению, кое-кому выгодно делать вид, будто таковой проблемы нет и она сама собой размоется, исчезнет. Но в национальной политике нельзя уподобляться страусу.
- Реально ли, по-вашему, прекратить подобные игры в прятки?
- Пора уже научиться спокойно разбираться в сложных вопросах. Помните, раньше в Верховных Советах и РСФСР были палаты национальностей, через которые национально-территориальные образования могли законодательно ставить свои специфические проблемы? Сейчас же такая возможность исчезла.
- Независимые эксперты признают Татарстан одним из самых стабильных регионов в постсоветском пространстве. Как удалось этого добиться?
- Мы у себя в республике отказались от шоковой терапии. Татарстан мягко входил в рынок, не торопился с тотальной приватизацией всего и вся, очень осторожно отпускал цены. А иначе и нельзя было в стране, где диктовали условия монополисты. И только сейчас правительство Евгения Примакова признало: другого пути нет, государство начинает регулировать.
- Получается, в свое время вы пошли наперекор некоторым желаниям российских руководителей. Какая сила двигала вами?
- Не хочу изображать из себя некоего пророка, но всегда шел от жизни, от знания реальной обстановки. Если бы эти годы мы бездумно следовали всем указаниям Центра, то неизвестно, где бы оказались. А ведь мы имеем дело с миллионами людей. Почему я должен их бросить, действовать в явно ошибочном направлении, подвергая опасности?
- Что Вы имели в виду, когда на недавней пресс-конференции сказали: у Минфина России есть еще время одуматься?
- Мы трудно шли к договору о разграничении и взаимном делегировании полномочий и предметов ведения с Россией. Это был первый договор между Центром и национальной республикой, обладающей государственностью, и мы свято его выполняем. Однако Министерство финансов России нынче дает поводы Татарстану пред"явить претензии Центру. Если посмотреть состояние взаиморасчетов между Россией и Татарстаном, то именно федеральный бюджет задолжал республике приличную сумму. Нарушается межбюджетное соглашение, подписанное в рамках нашего договора. Год еще не закончен, и Минфин располагает временем все поправить. Речь же не о наших амбициях. Как я об"ясню народу Татарстана, что федеральный Центр не выполняет условия договора? Для Татарстана этот договор - святое дело, залог мира и согласия.
- Ваши ощущения от нынешнего положения в стране.
- Сложнее, пожалуй, еще не было. Мы проходили периоды обострения политической ситуации, сталкивались с издержками экономических реформ. Но чтобы все это было одновременно, пожалуй, испытываем впервые.
- Есть ли рецепт для такого больного?
- До нынешнего состава российского правительства наконец дошло, что только фискальными методами положение не поправишь. Заговорили о снижении налогового бремени, поскольку производство в стране замерло. А все потому, что реформы были непоследовательными. Подрубили родного товаропроизводителя. Так не упускайте шанс вдохнуть в него жизнь!
- Распространенное мнение: Татарстану придает силы и уверенности то, что на его территории есть нефтяные месторождения.
- Ежегодная добыча 25 миллионов тонн нефти - конечно, фактор положительный. Правда, было время, у нас и 100 миллионов тонн добывали. А потом нефтедобыча в республике падала 19 лет подряд из-за истощения недр. Нам удалось стабилизировать добычу лишь несколько лет назад. Ценой каких усилий! Мы осознанно пошли на налоговые послабления. Это и позволило включить в дело более пяти тысяч скважин, которые считаются не очень рентабельными. Пусть дополнительная добыча от них все равно низкая, но ведь это рабочие места!
- Но нефть - и важнейшее экспортное сырье. Известно, что суверенитет республики поддерживался продажей сырой нефти за рубеж. Оправдана ли сейчас ставка на "черное золото", если цены на него падают?
- Мировая кон"юнктура никогда не будет свободна от спекуляций. К тому же ценовые скачки - это и форма давления Запада на Россию. Но никто не ожидал такого резкого падения, на 40 процентов. Зато цены на продукты нефтепереработки держатся стабильнее. А значит, следует полнее загрузить нефтехимические мощности. Еще в прошлом году мы снизили тарифы на тепловую и электрическую энергию для нужд нефтехимии, сохранив таким образом мировые рынки сбыта татарстанских каучука и полиэтилена. В Нижнекамске возводится крупный нефтеперерабатывающий комплекс.
- Стало быть, все не так уж плохо?
- Далек от этой иллюзии. В экономике республики, как и в социальной сфере, "болячек" предостаточно. Неплатежи, задержки с зарплатой, недогрузка предприятий.
- Знаю, Вы сопротивлялись вселенскому разрушению колхозов. Ваше упрямство на чем-то было основано?
- Представьте, из Москвы распорядились: пора кончать с колхозами, давайте фермерство развивать. не создав никаких условий. Кредитов никто не дал и не дает. Мы предостерегали: в фермеры пойдут энергичные, самостоятельно мыслящие, лучшие люди. И вот они поверили призывам, а их бросили. Фермеризация стала данью моде. Получается, обманули лучшую часть сельчан.
У нас же фермеров хоть и мало, но они на ногах стоят. Я уж не говорю о том, что в свое время поддержку сельского хозяйства мы определили как один из приоритетов государственной экономической политики. Нельзя давать селу деньги, раздавалось со всех сторон. Это "черная дыра", где бесследно исчезнут любые средства. А мы давали. Зато к нынешнему кризису пришли с годовым заапасом хлеба. И даже при жесточайшей засухе пополнили закрома. Так что цены на хлеб нам диктовать импорт не будет.
Неужели Россия не способна сама продукты питания производить? Если в наше село сейчас вложиться, обеспечив его техникой и минеральными удобрениями, я вам скажу, результаты взрывные можно получить. Ведь какая еще страна имеет столько пашни - и чтобы себя не прокормить...
- В России до сих пор не определились со свободной куплей-продажей земли. Татарстан же принял закон, это позволяющий.
- Но мы не рассматривали это решение как политическую декларацию, а исходили опять же из обыкновенного здравого смысла. Что есть безземельный человек? Потенциальный батрак: перекати-поле. Надо закрепить его на земле, более того, закрепить его в жизни.
09.12.1998
http://www.tatar.ru/president/more.php?type=pubs&id=333
