Актуальность статьи обусловлена рядом факторов, провоцирующих резкое обострение военно-политической обстановки. В их числе формирование нескольких центров силы при сохранении амбиций Вашингтона на глобальное доминирование, развязывание Западом мировой гибридной войны как нового вида межгосударственного и межцивилизационного противоборства. Суммарное воздействие перечисленных и некоторых других факторов дестабилизирует систему глобального управления, в том числе, в части управления процессами эскалации и деэскалации современных военных конфликтов.
Проблема эскалации военных конфликтов в течение многих лет привлекает внимание политиков, дипломатов и военных и достаточно полно разработана для конвенциональных, «обычных» войн, а также для, к счастью, пока гипотетических вариантов ядерной войны.
В то же время, эскалация/деэскалация гибридных военных конфликтов как нового вида межгосударственного противоборства, исследована явно недостаточно. На фоне обострения обстановки на театре СВО и растущего практического применения нашими противниками стратегий мировой гибридной войны именно этот фактор обусловливает настоятельную необходимость и востребованность всесторонней научной проработки вопросов эскалации и придаёт элемент новизны предпринятой автором попытке исследования эскалации.
Эскалация в общем случае представляет собой увеличение интенсивности или масштаба конфликта, которое превышает порог или пороги противоборства, считающиеся значительными или критическими одним или несколькими из участников. (от англ. escalation, буквально восхождение с помощью лестницы; scale – лестница).
Заметим, что эскалация является естественной тенденцией и присутствует в любой форме человеческого соревнования или конкуренции.
Фактором военного противоборства, обусловливающим необходимость эскалации и наращивание её интенсивности, является экзистенциальная значимость проблем, которые приводят участников военного конфликта к расширяющемуся применению силовых и не силовых форм и способов борьбы при понимании ими значительных последствий в случае поражения. Эскалация может быть односторонней, но чаще всего, носит взаимный характер, так как каждый участник противоборства прилагает максимум усилий, стараясь достичь победы или избежать поражения.
В случае потери управляемости эскалацией и несвоевременном принятии мер по деэскалации военного конфликта, возможно возникновение цепных неуправляемых реакций в противоборстве, что повышает стоимость и издержки войны до катастрофического уровня для каждой из сторон.
Влияние глобализации на баланс интересов сторон
Стратегии эскалации и деэскалации строятся на балансе интересов сторон.
В этом контексте глобальное управление следует рассматривать как форму организации взаимодействия моделей обеспечения международной и национальной безопасности .
В мире сложился и действует порядок, основанный на балансе сил между государствами и их коалициями, а США и их союзники с опорой на самопровозглашенную исключительность и собственную мессианскую роль не останавливаются перед использованием силы для защиты своих национальны и коалиционных интересов.
Этот фактор – назовем его фактором баланса сил – оказывает решающее влияние на постановку и решение универсальных вопросов международной политической, экономической конкуренции и военного противоборства, обеспечение международной и национальной безопасности, сохранение стабильности и устойчивого развития.
В условиях Специальной военной операции смысл военного противоборства неделим, цели его носят решительный характер, а их достижение возможно при полном контроле Россией над всей украинской территорией. Сложившаяся военно-политическая ситуация крайне сужает поле для достижения компромиссов с учётом экзистенциальной значимости для нашей страны исхода СВО. Кроме того, исход противоборства имеет большое значение для сохранения имиджа сторон – Вашингтона как организатора прокси-войны против России и Москвы как стороны, заинтересованной в достижении заявленных целей операции. Указанные факторы, наряду со стремлением Вашингтона создать на длительную перспективу очаг агрессии у южных границ нашей страны обусловливают эскалацию противоборства и создают существенные трудности для его деэскалации.
Перспектива видится в безоговорочной капитуляции Украины как инструмента антироссийских, русофобских устремлений коллективного Запада, прокси-агента США и фиксации международно-правовых гарантий безопасности России. Условия капитуляции продиктует Россия как более мощная сторона (примерами такого завершений военного конфликта могут служить капитуляция Германии в Первой и Второй мировых войнах, капитуляция империалистической Японии в 1945 г).
Для снижения уровня эскалации при наличии доброй воли сторон могут использоваться различные тактики: взаимные уступки, компромисс, посредничество третьей (незаинтересованной) стороны, уменьшение масштабов и географии противоборства, сокращение численности противостоящих сил и используемых видов оружия и военной техники. Такие шаги требуют от сторон нестандартного, творческого подхода, терпения и готовности к длительным переговорам.
Трансформация моделей эскалации
Понятие "эскалация" приобрело особую популярность во время холодной войны благодаря работам ряда политологов среди которых: "Об эскалации" (Герман Кан, 1965)/ "Эскалация и ядерный вариант" (Бернард Броуди, 1966), который утверждал, что: «Контроль эскалации есть упражнение в сдерживании», известная работа Д.Снайдера «Советская стратегическая культура: применение для ограниченных ядерных операций» (Д.Снайдер,1977 г.), «Эволюция ядерной стратегии» (Фридман, Лоуренс,1993 г.) и некоторых других.
Предлагаемые западными специалистами модели были разработаны для глобального конфликта и представляли собой первые попытки рассмотреть возможности адаптивного применения силы в условиях принятой тогда стратегии ядерного сдерживания СССР. Модели базировались на сочетании дипломатических, военных и других мер по контролю над развитием конфликта с целью не допустить его «скатывания» к глобальной ядерной катастрофе. Стороны исходили из существовавшего определенного баланса сил в мире.
Сегодня в работе «Вопросы эскалации и деэскалации кризисных ситуаций, вооруженных конфликтов и войн» академик РАН А.А. Кокошин и его коллеги генерал армии Ю. Н. Балуевский, генерал-полковники В. И. Есин и А. В. Шляхтуров предложили инновационную «лестницу эскалации» из 17 ступеней. Одна из начальных ступеней этой «лестницы» предусматривает ведение «гибридной войны», которая размещена между ситуацией политического кризиса и развязыванием локальной «обычной» войны. Авторы пишут о возможности в ходе конфликтных и кризисных ситуаций горизонтальной эскалации наряду с эскалацией вертикальной . Сделанное учёными допущение требует детального рассмотрения применительно к вопросам эскалации гибридной войны.
В целом направленность и темпы глобальных изменений современной мировой политики определяется совокупностью факторов, оказывающих определяющее влияние на формы и способы эскалации современных конфликтов. В числе таких факторов:
противоборство и использование силовых и не силовых способов борьбы за сохранение и расширение сфер геополитического влияния, завоевание преимущественных позиций в мировой экономике, на мировых финансовых и торговых рынках, в сфере глобальных коммуникаций, распространения идей и культур и др.;
появление новых негосударственных субъектов «вне суверенитета», не интегрированных в мировое сообщество и часто действующих без оглядки на международные признанные правила и нормы (ТНК, сетевые формы международного терроризма, частные военные компании и некоторые другие);
попытки отдельных государств и их коалиций применять силовые действия против другого государства без санкции Совета Безопасности ООН или операции по подавлению национальных меньшинств в собственных границах (например, агрессия НАТО против Югославии в 1999 г., военная акция США против Ирака в 2003 г., военные действия США и НАТО против Ливии, несанкционированное вмешательство США в Сирии, подрывные действия США в Венесуэле с целью свержения законного правительства, государственный переворот на Украине и возведенная киевским режимом в ранг государственной политика геноцида против русскоязычного населения Донбасса и др.);
расширенное применение стратегии мировой гибридной войны и ее инструментов, направленных на десуверенизацию и разрушение отдельных государств, дестабилизацию целых регионов;
распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки;
дальнейшее расширение НАТО и наращивание военной активности блока у границ России, организованная США прокси-война на Украине, планы передачи Киеву самолетов F-16 - носителей ядерного оружия, развертывание элементов американской стратегической ПРО в Европе, агрессивное поведение США в Арктике, Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, на Ближнем Востоке, превращение космоса и киберпространства в новые сферы боевых действий;
— мощным катализатором напряжённости являются попытки не только дальнейшего расширения функций НАТО за пределы установленной географической сферы ответственности, но и придания военно-политическому блоку спектра новых функций, ранее ему не присущих.
В результате усиливается непредсказуемость развития мировой политики, растет хаотизация международных отношений, США и НАТО делают ставку на расширенное применение технологий управляемого хаоса и использование фактора критичности, её усиления и эскалации для продвижения своих национальных и блоковых интересов.
Эскалация в гибридной войне
Для модели эскалации гибридной войны методологически важное значение имеет фактор критичности современного мира, отражением которого собственно и является сама гибридная война .
Анализ фактора критичности применительно к реалиям современности позволяет сформулировать ряд принципиально важных для модели эскалации гибридной войны принципов:
Во-первых, теория хаоса применима к гибридной войне как сложному социально-политическому феномену, использующему несколько взаимосвязанных подвижных инструментов: информационно-психологическую войну, цветную революцию и прокси-войну;
Во-вторых, модель эскалации гибридной войны отражает способность нескольких её различных инструментов поддаваться упорядочиванию в индивидуальные для каждого инструмента модели, способные взаимодействовать в рамках единого замысла;
И, наконец, модель эскалации отражает нелинейную зависимость от начальных условий, когда небольшие изменения каких-либо условий на входе модели способны привести к расходящимся в разные стороны, несоразмерными и не пропорциональными результатам на выходе.
Риски эскалации в гибридной войне намного шире и разнообразнее, чем это было во время холодной войны. Сегодня операции с использованием инструментов гибридной войны могут порождать как вертикальную, так и горизонтальную эскалацию.
Вертикальная эскалация гибридной войны выражается в усилении враждебных действий сторон, то есть в эскалации противоборства. Механизм эскалации действует следующим образом: действия одной стороны приводят к многократно усиленным ответным действиям другой, на что следует опять многократно усиленный ответ первой стороны и т.д. Происходит наращивание интенсивности и ожесточённости действий во всех сферах боевого противоборства: на земле, в воздухе, на море, в киберпространстве, в космосе, а также в экономической, дипломатической и информационно-психологической сферах. В вертикальной эскалации боевых действий используются новые виды оружия, некоторые из которых ранее не применялись в конфликтах. Этот тип эскалации приводит к атакам широкого спектра целей.
Горизонтальная эскалация способствует усилению противоборства за счет расширения географии боевых действий, своеобразной географической экспансии, которая включает дипломатические, экономические, информационные и военные компоненты. Возможными факторами эскалации являются политическое, военное и военно-техническое вмешательство в конфликт третьих стран.
Заметим, что в ходе контртеррористической операции нередко приходится прибегать к горизонтальной эскалации в качестве средства защиты. География конфликта расширяется в попытках уничтожить лагеря противника, рассредоточенные на театре военных действий и за его пределами (как это было на начальном этапе операции ВС РФ в Сирии) или наказать другие стороны, которые поддерживают противника.
Реальные очертания приобретает угроза горизонтальной и вертикальной эскалации в ходе Специальной военной операции ВС РФ в прокси-войне на Украине в связи с привлечением многочисленных государств к поставкам оружия и подготовке наёмников, планами размещения на их территории носителей ядерного оружия и дальнобойных ракет .
На протяжении длительного времени Российская Федерация подвергается воздействию технологий информационно-психологической войны (ИПВ), направленных на переформатирование общественного сознания и подготовку цветной революции.
ИПВ как важнейшая военно-политическая категория представляет собой осуществляемую по единому замыслу и плану совокупность форм и способов воздействия на сознание всех слоев населения государства-мишени гибридной войны для искажения картины восприятия мира, ослабления и разрушения основ национального самосознания и типа жизнеустройства с целью дезорганизации мер противодействия агрессии.
Стратегия ИПВ является стержневой, основополагающей составляющей гибридной войны и её инструментов. Она пронизывает все этапы подготовки и ведения цветной революции и прокси-войны.
На первой (подготовительной) ступени ИПВ с опорой на широкий спектр созданных в стране при поддержке Запада неправительственных организаций (НПО) и псевдорелигиозных организаций с использованием технологий общественной дипломатии осуществляется разработка комплекса ложных национальных ценностей и интересов, искажённых представлений об истории страны, которые за счет умелого манипулирования сознанием последовательно внушаются населению. Этот процесс может занимать десятки лет, как это было, например, на Украине в период с начала 90-х годов прошлого века и до майданов в 2004 и 2014 годах. Продолжается этот процесс и сегодня в ходе противоборства в прокси-войне.
Основы успешного решения задачи управления ИПВ на каждом из уровней борьбы закладываются на подготовительной ступени, где основные усилия направляются на создание предпосылок для развёртывания протестного движения за счет внедрения в сознание населения страны, особенно, национальных элит, молодежи и военно-политического руководства искаженных исторических и идеологических представлений, ложно трактуемых национальных ценностей и интересов, мотиваций и лозунгов, подобранных с учетом национальных и этнорелигиозных особенностей и направленных на раскол страны. В мировой гибридной войне (МГВ) делается ставка на межцивилизационный раскол человечества и проведение подрывных операций с учётом цивилизационных и некоторых других различий.
На второй ступени ИПВ формируются сетевые структуры протестного движения в виде сети, охватывающей столицу и другие крупные города. Важной составляющей подрывной «когорты» являются агенты влияния - пятая колонна гибридной войны.
Действия на первой и второй ступенях эскалации ИПВ занимают достаточно протяженный промежуток времени и разворачиваются в соответствии с известной стратегией изнурения. Осуществляется работа по сбору информации и подготовке акций массового неповиновения: поиску источников финансирования, формулированию лозунгов, установлению контроля над СМИ, подготовке боевиков-лидеров, выбору объектов для возможного захвата, организации системы оповещения для сбора митингующих, созданию сетевых структур управления и т.д.
Для третьей ступени ИПВ характерна резкая смена стратегий в связи нацеленностью на сокрушение власти, на ускорение событий и обострение обстановки. Подобные изменения позволяют утверждать об эскалации ИПВ в ходе цветной революции за счёт перехода от стратегии изнурения к стратегии сокрушения, т.е. стратегии, основанной на относительно высокой динамике наращивания давления на властные структуры со стороны страны-агрессора.
Первоначальный импульс смене стратегической парадигмы ИПВ придаёт мощная информационная атака, для успешности которой формируется своеобразный импульс-катализатор, способный вызвать широкий общественный резонанс и вывести людей на улицу. В качестве импульсов-ускорителей используются информационные «вбросы», основанные на истинных или ложных утверждениях о злоупотреблениях в высших эшелонах власти, на необоснованном судебном решении или политически мотивированном убийстве и пр. Правоохранительные органы могут быть спровоцированы на непропорциональное применение силы.
Результатом проведения комплекса информационных операций в ИПВ является создание необходимого и достаточного условий для подготовки и начала цветной революции, а именно военно-политической, социальной, экономической нестабильности и турбулентности. Сочетание указанных условий обеспечивает эскалацию событий в русле стратегии сокрушения.
Высокие темпы реализации стратегии ИПВ на третьей и последующих ступенях приводит к своеобразному совмещению ступеней эскалации цветной революции и создаёт необходимые предпосылки для возможного развязывания прокси-войны.
В конвенциональной войне стратегия сокрушения рассматривается как способ военных действий, в основе которого лежит достижение победы путем полного разгрома противника, уничтожения его вооруженных сил и разрушения военно-экономической базы. Именно такая задача поставлена правящими кругами США и НАТО в развязанной ими против России прокси-войне на Украине.
В процессе эскалации ИПВ формируется симбиоз стратегий изнурения и сокрушения как реакция военной теории и практики на вызовы современного глобализирующегося и интегрированного мира и один из результатов трансформации военной философско-правовой теории и политической стратегии.
Действия на последующих ступенях эскалации ИПВ реализуются в течение относительно короткого промежутка времени (несколько недель) и предусматривают создание манипулируемой толпы для нанесения мощного таранного удара по власти с целью ее свержения и перевода страны под внешнее управление.
Модель управления эскалацией ИПВ
Важной особенностью эскалации ИПВ является развёртывание иерархической схемы управления протестным движением на тактическом. оперативном и стратегическом уровнях. Иерархический принцип управления позволяет избежать перекрещивающихся связей, что повышает конспиративность работы, ограничивает последствия провала одной из ячеек и обеспечивает живучесть сети.
Модель управления информационно-психологической войной приведена на Рисунке .
В модели управления ИПВ следует выделить несколько взаимосвязанных иерархических уровней управления. Применительно к вопросам моделирования и прогнозирования социально-политических и международных систем, предложения по уровням управления разработаны в исследовании группы авторов во главе с В.А. Садовничим. Учёными предложен фундаментальный подход, предполагающий наличие трех взаимосвязанных уровней в любой иерархической структуре системы моделирования. Это позволяет выделить главные для каждого уровня проблемы управления .
Исходя из особенностей организации взаимодействия между инструментами гибридной войны формируется модель управления эскалацией для каждого со следующей иерархией уровней управления и разработки решений:
Стратегический или концептуальный уровень, на котором осуществляется постановка целей и формируется общий замысел (сценарий) по их достижению;
Оперативный уровень, на котором осуществляется детализация целей, распределение и постановка задач исполнителям и планирование операций;
Тактический (исполнительский) уровень, на котором осуществляется выбор оптимального способа решения конкретной задачи и руководство операциями по ее решению.
Оперативный уровень
-детализация целей взаимодействия;
--планирование информационно-психологических кампаний распределение и постановка задач и между подчинёнными ячейками сети
Тактический уровень
-выбор оптимального способа решения задач;
-непосредственное руководство операцией
На каждом уровне осуществляется мониторинг ситуаций, складывающихся в административно-политической, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой сферах. Между уровнями функционируют каналы обмена информацией, контроля и управления. Информация об обстановке поступает с нижних уровней на верхние по независимым каналам связи.
Блок национальных компонентов отражает национальные интересы и ценности, наличие сети союзов и партнерских связей, национальную и международную нормативно-правовую базу. Важная роль отводится системе мониторинга обстановки в зоне конфликта, для чего привлекаются все виды разведки, дипломатические представительства.
Системные компоненты модели включают:
- функцию и цели модели, а также её масштаб (глобальный, региональный, субрегиональный); алгоритм, который отражает последовательность оценки политических ситуаций и адаптацию, обеспечивает способность модели отражать развития обстановки, поддерживать выработку, согласование и выполнение решений, обеспечивающих достижение целей и задач стратегии;
базовые ресурсы отражают возможности модели (материальные, технические, финансовые, информационные, кадровые и др.);
катализатор отражает совокупность внутренних факторов (ключевые компетенции модели, ее способности к оперативному и адекватному реагированию, принятые механизмы прогнозирования и анализа информации, согласования и выработки решений), которые способствуют преобразованию действий внешних факторов в управляющие воздействия. Катализатор позволяет осуществлять оперативное форматирование ситуации в административно-политической, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой сферах с учетом изменения обстановки;
человеческие ресурсы, которые в общем случае характеризуются профессионализмом, компетентностью и моральными качествами кадров.
Основополагающим свойством модели является ее адаптивность как способ приспособления текущих операций гибридной войны к складывающимся проблемным военно-политическим ситуациям. Подобная адаптация многолика, она позволяет эффективно осуществлять эскалацию и деэскалацию гибридной войны в изменяющихся условиях, а среди ее наиболее показательных проявлений можно указать эволюцию и приспосабливание стратегий изнурения и сокрушения (симбиоз стратегий) на различных ступенях эскалации.
Требования адаптивности моделей противоборства сегодня в приоритетном порядке относятся к наиболее стремительно развивающимся технологиям противоборства в киберсфере как одного из важнейших направлений гибридной войны, которое «пронизывает» все три уровня взаимодействия и требует всестороннего научного исследования.
В новой Концепции внешней политики РФ от 31 марта 2023 года указано, что приоритетами деятельности государства во внешнеполитической сфере являются развитие безопасного информационного пространства, защита российского общества от деструктивного иностранного информационно-психологического воздействия, а также укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей, сохранение культурного и исторического
наследия многонационального народа России .
Модели эскалации цветной революции и прокси-войны
Модели информационно-психологической войны, цветной революции и прокси-войны при всём различии этих инструментов тесно связаны между собой наличием близких или совпадающих проблем на ступенях эскалации, что будет наглядно продемонстрировано при сопоставительном анализе.
Технологии цветных революций (ЦР) предусматривают следующие ступени эскалации событий: формирование в стране-мишени организованного и объединенного по сетевому принципу протестного движения – основной движущей силы будущей цветной революции; провоцирование инцидента-условного сигнала-катализатора развития событий, после которого эта сеть одновременно выходит из подполья на улицы крупных городов, где группы активистов из ячеек провоцируют якобы стихийные массовые протесты, в которые вовлекаются все большие слои населения. По отработанным каналам связи включаются механизмы конфликтной мобилизации. Следующий шаг в схеме ЦР– формирование политической толпы, которая целенаправленно «подогревается» внутренними и внешними силами, что приводит к мятежу, а в некоторых случаях – к гражданской войне, сопровождающейся военной интервенцией со стороны государства-заказчика и организатора цветной революции.
На ступенях эскалации ЦР фактор применения военной силы чаще всего выступает как некая виртуальная угроза, к которой прибегают в случае крайней необходимости. Военная сила для ЦР не является основным инструментом, ее использование носит скорее вынужденный характер. Вместе с тем, пример Украины показывает, что современные ЦР могут создавать условия и поводы для последующего наращивания военно-силовой составляющей в рамках спровоцированной гражданской войны и в дальнейшем прокси-войны.
ЦР во многих случаях служит своеобразной прелюдией, прологом прокси-войны как инструмента стратегии гибридной войны, призванного обеспечить её успех на протяженном промежутке времени.
В ряде случаев прокси-война (ПВ) выступает в качестве определяющего фактора многих современных конфликтов (на Украине, Ближнем и Среднем Востоке, в Центральной Азии, странах Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии) .
Модель эскалации ПВ отражает принцип взаимозависимости трёх участников прокси-конфликта:
-государства-заказчика;
- прокси-агента, действиями которого во внутренней и внешнеполитической сфере манипулирует заказчик;
- государства-мишени как объекта ПВ. Таким государством-мишенью может быть выбрано как само государство – прокси-агент, внутри которого при поддержке заказчика провоцируется цветная революция и развязывается гражданская война с целью нанести военное поражение противостоящей группировке сил, так и одна из соседних стран против которой ведётся война чужими руками силами прокси-агента.
Первая ступень эскалации ПВ. На этой ступени государство-заказчик строит стратегию информационно-психологической обработки населения по двум параллельным, совпадающим по времени, но содержательно различным направлениям:
- у населения собственной страны, государств-союзников и партнёров формируется уверенность в необходимости выделить необходимые ресурсы для оказания помощи прокси-агенту, которому якобы угрожают действия враждебного государства-мишени как объекта ПВ. Под этим лозунгом осуществляется массированная военная и военно-техническая помощь прокси-агенту;
- при воздействии на население и правящие элиты страны прокси-агента информационно-психологические усилия направляются на формирование понимания острой необходимости вмешательства государства–заказчика во внутренние дела прокси-агента с целью не допустить его (прокси-агента) попадания под влияние государства-мишени. С этой целью проводится комплекс информационно-пропагандистских мероприятий по перестройке национального кода государства на нужные заказчику культурно-мировоззренческие позиции с использованием запугивания и националистической риторики. Организуется травля инакомыслящих вплоть до их физического уничтожения.
Вторая ступень. Массированные поставки прокси-агенту оружия и военной техники, финансовая, информационно-пропагандистская и другие виды помощи, подготовка его вооружённых сил, вербовка наёмников и привлечение ЧВК.
Третья ступень. Создание одного или серии инцидентов, призванных обострить обстановку в стране, сформировать международное мнение против одной из сторон конфликта, спровоцировать государство-мишень ПВ на вооружённое вмешательство в конфликт. Такими инцидентами могут быть уничтожение гражданского самолёта или судна, срыв поставок гуманитарной помощи, ложные утверждения о якобы артиллерийских и ракетных обстрелах населённых пунктов, массовые убийства гражданских лиц и возложение ответственности на одну из сторон конфликта, уничтожении гражданской инфраструктуры (мостов, туннелей, трубопроводов и т.п.). Новые возможности для эскалации ПВ на этой и последующих ступенях открывает развитие военной техносферы, связанное с появлением автономных воздушных и морских систем, повышением дальности и точности стрельбы артиллерии и ракет, спутниковых систем навигации и разведки, а в перспективе – военное использование технологий искусственного интеллекта.
Четвёртая ступень. В рамках ПВ на Украине США и НАТО, их союзники и партнёры осуществляют массированную целенаправленную обработку организаций обеспечения международной безопасности с целью внедрить идеи о якобы опасных для мировой стабильности намерениях государства-мишени по установлению контроля над страной прокси-агентом, допускаемых при этом «нарушениях демократии» и необходимости задействовать миротворческих усилий третьих стран, используемых в качестве ширмы для своего вмешательства в прокси-конфликт и установления выгодного организаторам ПВ режима.
Эскалация инструментов гибридной войны осуществляется в соответствии с внутренней логикой каждого из них при наличии общего стратегического замысла развития гибридного военного конфликта. Неотъемлемой частью стратегии гибридной войны является ограниченное применение военной силы в серой зоне – театре гибридной войны, с упором прежде всего на силы специальных операций, наёмников, ЧВК при одновременном применении подрывных технологий в административно-политической, экономической, культурно-мировоззренческой сферах .
Применение сопоставительного анализа как одного из методов военно-научного исследования позволяет выявить общие и отличительные черты эскалации инструментов гибридной войны, получить новые знания, установить закономерности и тенденции развития военно-политических ситуаций.
Сопоставительный анализ моделей приводит к следующим выводам:
- информационно-психологическая война (ИПВ) составляет основу мероприятий по подготовке и ведению гибридной войны и представляет собой борьбу между государствами и их вооруженными силами за достижение превосходства в культурно-мировоззренческой сфере и превращение полученного преимущества в решающий фактор достижения победы над противником. В гибридной войне следует выделить следующие направления: информационно-психологическое воздействие на сознание населения, правящие элиты и войска противника в целях их дезориентации, деморализации и дезорганизации; ведение пропаганды и контрпропаганды, влияние на взгляды, настроения, поведение союзных, партнёрских и нейтральных государств аудиторий, их населения и вооружённых сил в направлении, благоприятном для достижения победы над противником. Важное значение имеет влияние на позицию организаций обеспечения международной безопасности с целью получить их поддержку в конфликте;
- формирование сил и средств, призванных обеспечить развитие успеха и победу в гибридной войне, ведётся в течение длительного времени и нацелено на создание сетевых структур. Важным свойством сетевых структур является их неуязвимость, скрытность, управляемость и способность обеспечить конфликтную мобилизацию;
- наличие механизмов «ускорения войны», способных в нужное время спровоцировать инцидент (серию инцидентов), придающих импульс для перехода на последующие ступени эскалации;
- развитие военной техносферы и применение новых систем оружия оказывают важное влияние на процесс эскалации;
- перечисленные и некоторые другие возможности эскалации придают гибридной войне способность выступить своеобразным «поворотным» пунктом в развитии противоборства от стадии политического кризиса до последующих ступеней эскалации вооружённой борьбы вплоть до глобального ядерного конфликта.
В заключение важно отметить, что развитие противоборства в прокси-войне на Украине по эскалационному сценарию зависит во многом от наращивания поставок вооружения со стороны Запада киевскому режиму. В результате России приходится вести войну не только с ВСУ на поле боя, но и в решающей степени бороться с коллективным Западом в противостоянии поставкам вооружений, оказании военной помощи, в преодолении экономических санкций, в отражении дипломатических демаршей. Здесь на лестнице эскалации просматривается тонкая грань, которую могут перешагнуть США и НАТО и в результате втянуть человечество в третью мировую войну.
Выводы для России.
Нынешняя среда безопасности осложняется широким спектром угроз, каждая из которых влечет за собой значительный риск эскалации военных конфликтов. В этом контексте внешнюю и внутреннюю политику России следует строить с учётом следующих факторов:
Во-первых, оставаться готовыми к возможной конфронтации с другими государствами, в том числе с ядерными державами, проводящими откровенно антироссийскую, русофобскую политику как на Украине, так и в некоторых других странах бывшего СССР и открыто наращивающими в них антироссийское, русофобское информационно-психологическое воздействие на население и правящие элиты, усиливающими их военную мощь .
Во-вторых, распространение ядерного оружия и появление новых ядерных держав в регионах, в которых Россия имеет важные интересы, увеличивает риск эскалации региональных кризисов и содержит вызов возможным усилиям России по урегулированию кризисов.
В-третьих, особенности гибридной войны ставят перед дипломатией и разведкой в числе первоочередных задачи скрупулёзного изучения и анализа стратегической культуры, личных качеств государственного руководства и высшего военного командования стран действующего или вероятного противника, вскрытие их стереотипов мышления, политико-психологических особенностей, уровня профессиональной подготовки, склонности к возможным иррациональным реакциям при действиях в напряжённых и трудно прогнозируемых кризисных ситуациях. Цель – разрабатывать для нашего руководства аналитические и прогностические документы для упреждающего реагирования по всему спектру угроз и вызовов.
И, наконец, в ряде соседних стран и стратегически важных регионов возрастает риск эскалации напряжённости из-за нерегулярных военных угроз, связанных с нестабильностью государственной власти (Армения, Молдавия и ряд других), попытками внешних сил организовывать цветные революции и прокси-войны, искусственно подогреваемыми межнациональными и межэтническими противоречиями, взаимными территориальными претензиями.
Подобные угрозы требуют от Российской Федерации готовности к решительному применению всех видов сил и средств с целью сорвать действия противника на самых ранних этапах эскалации.
Адаптивное использование инструментов гибридной войны в противоборстве объединенного Запада с нашей страной требует качественного анализа и прогнозирования обстановки в интересах решительной мобилизации сил и средств России для реализации наступательных и оборонительных стратегий в каждой из сфер борьбы: административно-политической, финансово-экономической, военной и военно-технической, культурно-мировоззренческой.
Особую значимость приобретает решительная трансформация образовательных программ российских вузов и школ с целью подготовки кадров способных действовать в условиях новой военно-политической реальности.
