На пути к рассвету

Чекистская деятельность Аркадия Федоровича отмечена знаком `Почетный сотрудник госбезопасности`, многими медалями. Он - член правления Фонда ветеранов спецподразделений ФСБ России `Защита Отечества`. Автор десяти книг, лауреат премии КГБ СССР в области литературы и кино.

Виновата романтика

Когда смотришь в зеркало прошлого, видишь детство и юность. Аркадий Яровой окончил среднюю школу в городе Тюкалинске, что в Омской области. Отец его, Федор Павлович, сибиряк, участник Великой Отечественной войны с первого до последнего дня. После Победы его оставили служить в побежденной Германии, и он послал жене и двум своим сыновьям вызов на место жительства. Мама Аркадия, простая женщина, категорически отказалась хотя бы и на время покидать родину. Она написала мужу: `Нечего мне там делать в этой проклятой Германии. А ты, если управился с делами, то езжай домой. Мужиков поубивали, пришли одни калеки. Одни бабы да ребятишки - работать некому`. И Яровой-старший послушался супругу. Демобилизовался. Отказался от пенсии инвалида Отечественной войны II группы. Взял в руки топор, сколотил бригаду из бывших фронтовиков, и стали они ездить по колхозам и совхозам, строить людям дома, помещения для содержания скота…

Куда тянуло в знаменитые шестидесятые годы молодого энергичного крепкого парня? Конечно, на Всесоюзные комсомольские стройки, которыми была покрыта страна от Карелии до Тихоокеанского побережья. Царили, буйствовали и бурлили в них дух романтики, желание сделать для державы, своего народа как можно больше и лучше. Неописуемая чудесная природа Карелии, где одних озер шестьдесят тысяч. Где `камня хоть убейся, воды хоть залейся, лесу хоть пруд пруди`! Славный город Кондопога. Аркадий Яровой - комсорг на Всесоюзной ударной комсомольской стройке. `На стройке мужали люди, рождались свои поэты и прозаики. Большая Кондопога - единственный в Советском Союзе маленький городок, где ежегодно проводился День поэзии с участием известных литераторов страны, - вспоминает Аркадий Федорович. - Я до сих пор храню газеты с материалами о стройке. Вот `Комсомольская правда` с портретом Гагарина на первой полосе в день его полета в космос, а ниже моя большая статья `Хозяева белого водопада` о молодых строителях Большой Кондопоги, о пуске первой буммашины…` Даже выездной пленум Союза писателей СССР во главе с Константином Симоновым как-то пожаловал к ним на стройку. Здесь нередко проводились читательские конференции с участием бывшего студента Петрозаводского университета поэта Роберта Рождественского.

`Уже давно нет грязи на улицах Кондопоги и на самом комбинате - везде асфальт. Деревья на улицах посажены нашими руками. На бумажном комбинате бывший комсомолец стройки Виталий Федермессер, ныне его директор, выращивает еще и… форель!`

Больше тридцати пяти лет тому назад два битых часа `уламывал` будущий министр МВД Карелии Мяукин упрямого Ярового стать его преемником на посту первого секретаря обкома комсомола. Юрист по образованию, Мяукин уходил на работу в следственный отдел республиканского Министерства внутренних дел. Аркадий же мечтал о работе газетчика. Тут к спорящим подошел секретарь по идеологии Карельского обкома КПСС Владимир Степанов (будущий посол Советского Союза в Финляндии). Он строго сказал Мяукину:

- Учтите, завтра кандидатуру Ярового обком выносит на рассмотрение пленума!

Мяукин расстроенно ответил:

- Не убедил я его, Владимир Севастьянович! В газету просится отпустить…

Степанов сначала опешил, потом махнул рукой, улыбнулся, почти шепотом произнес: `Жаль…` А затем, обращаясь к Мяукину, крикнул в сердцах: `Да отпусти ты этого полукарела в газету! Раз уж он уперся, ты его танком не сдвинешь… Пусть пишет!`

Так вместо обкома Аркадий Яровой оказался корреспондентом республиканской молодежной газеты `Комсомолец`. Исколесил и прошагал вдоль и поперек всю Карелию. Поступил на заочное отделение факультета журналистики Ленинградского университета, вырос до заведующего отделом редакции...

Повороты судьбы

Чекистом Аркадий Федорович стал в 1965 году, как он сам считает, совершенно случайно. Ему уже было тридцать, когда председатель КГБ генерал Константин Обухов предложил пойти к нему на оперативную работу. Новое дело пришлось по душе. Сообразительности, работоспособности и трудолюбия ему не надо было занимать. За порядочность, принципиальность товарищи избрали молодого коллегу секретарем парткома КГБ Карелии. Вот тут и послала судьба ему испытание. Оперуполномоченный вел дубликат дела на Дмитрия Балашова.

`Молодой ученый, кандидат исторических наук, который в совершенстве владел старославянским языком, жил не в 60-е годы ХХ века, а в другой исторической эпохе! Даже одевался так, по старинке: сапоги и лапти, холщовая домотканая рубаха. Он на лодке своей плавал по Онеге под флагом Новгородского вече, а с плотниками рассчитывался железными рублями из холщовой торбы (где только наменял их столько!) - в общем, большой оригинал.

Диме Балашову как историку не понравилось, что построили Дворец съездов и тем самым `испортили ансамбль Кремля`. Вначале брюзжал, а затем вступил в нелегальную антисоветскую организацию в Рязани. Цель организации - свержение существующего строя. Статья - до восьми лет.

Я попытался убедить руководство отдела и комитета в том, что надо профилактировать Диму, - вспоминает Аркадий Яровой, - пусть даже с официальным предупреждением, с участием прокурора, и на этом поставить точку. Но, видать, кое-кому хотелось `отличиться`, поставить `галочку`, хотя в Карелии испокон веков не было национализма, а антисоветизм отдельных особей был доморощенным. А тут ученый задумал `свержение строя` - звучит! Мне была уже дана команда приступить к реализации дела. Я, как офицер, не имел права нарушить дисциплину, но решил использовать свои возможности. Как секретарь парткома КГБ, я напрямую обратился к первому секретарю обкома Ивану Ильичу Сенькину.

Помню, я нажимал на Димино детство и воспитание в семье (мать верующая, реставратор икон, мастер от Бога), что Дима чуть ли не единственный в мире специалист по старославянской культуре и что, приобретя одним зэком больше, мы убьем великого ученого.

- Пусть живет в четырнадцатом веке! - согласился всепонимающий Сенькин`.

Кому теперь не известно имя Дмитрия Михайловича Балашова? Ныне, к сожалению, покойный, он автор таких исторических романов, как `Младший сын`, `Великий стол`, `Бремя власти`, `Ветер времени`, `Отречение`. Конечно, не всем нравилась излишняя самостоятельность капитана Ярового. Ему довелось вынести немало упреков и придирок от тех, кому он мешал улучшать показатели за счет сломанных человеческих судеб. На два года ему задержали присвоение очередного воинского звания. Но упрямец стоял на своем, и его отправили на `повышение` в солнечную Армению.

Картошечка для жены генсека

За тридцать пять лет службы в органах КГБ почетному сотруднику госбезопасности Яровому многое довелось увидеть, испытать и пережить. Участвовал в операции по обезвреживанию террористов, захватывавших самолеты в Петрозаводске и Хельсинки. Он с коллегами нашел армянских террористов, которые в январе 1977 года осуществили взрывы в Московском метрополитене, возле Красной площади и площади Дзержинского. Благодаря бдительности Аркадия Федоровича и его товарищей провалились три попытки террористов организовать взрывы на Курском вокзале в Москве. Не удивительно, что опытного офицера пригласили в центральный аппарат Комитета госбезопасности СССР в Инспекторское управление. Такие люди в прежнее время для мудрых больших начальников были на вес золота, им поручали выполнение заданий особой ответственности и сложности.

Имена наших высоких руководителей, как правило, навечно вписаны в историю Отечества. Об их званиях, наградах и заслугах свидетельствуют строки различных энциклопедий. И сами они оставляют и оставили после себя мемуарные труды. И все-таки каждую новую, открытую кем-то страничку, в которой написано об их жизни, деятельности, особенности характера, читаешь с повышенным интересом. И с особым доверием относишься к воспоминаниям тех, кто знал больших людей в лицо, работал и служил под их началом. Аркадию Федоровичу довелось знать многих руководителей, которые определяли политику государства, от решения которых зависела судьба страны, сотен тысяч, а то и миллионов человеческих судеб.

`Моя первая встреча с Юрием Владимировичем состоялась в Карелии, в моем кабинете в здании КГБ, - пишет автор книги. - В то время я, уже старший оперуполномоченный, был секретарем парткома. Неожиданно открылась дверь, и вошел Андропов с первым секретарем обкома партии И. И. Сенькиным.

Юрия Владимировича хотели провести сначала в кабинет генерала, председателя КГБ республики, но он решил в первую очередь зайти к секретарю парткома. Ему сказали, что коммунистов в организации всего 150 человек и секретарь парткома не освобожденный, рядовой сотрудник.

- Вот к нему и пойдем, - сказал Андропов. - К генералу потом…

Партия оставалась для него всегда на первом месте, Андропов был ее солдатом.

Запомнился еще один из приездов Андропова в Карелию уже в роли Генерального секретаря ЦК КПСС. Андропов вручал республике орден Ленина. Вечером на даче Шуйская Чупа, где я возглавлял наряд охраны в составе местных офицеров-чекистов и сотрудников милиции, собрались друзья Андропова по Карельскому фронту. Запомнился ужин. Андропов совсем не пил спиртного, но, чтобы не смущать присутствующих, он то и дело просил помощника налить ему в фужер из термоса `коньяка своего, на травке, покрепче` и произносил тосты: `За боевых друзей`, `За Карелию орденоносную`, `За здоровье и благополучие присутствующих`.

Андропов, конечно же, пил из термоса чай, но в фужере чай выглядел, как настоящий коньяк, и всем было радостно, что кремлевский гость не гнушается их компании, ведет себя открыто и просто… Рассказывал о семье, детях и жене, от которой передал привет и которую все здесь хорошо знали со времен войны как инструктора ЦК ВЛКСМ на Карельском фронте и называли уважительно `наша Филипповна`…

Анна Филипповна приезжала в Петрозаводск в 1969 году на празднование 25-летия освобождения Карелии от финской оккупации.

- …Поручаю вам, товарищ старший лейтенант, персональную охрану нашей высокопоставленной гостьи, Андроповой Анны Филипповны, - как-то торжественно и по-уставному казенно прочитал мне, будто перед выходом в наряд по охране Государственной границы Союза ССР, председатель КГБ Карелии Виктор Андреевич Заровский, кстати, бывший пограничник. А потом как-то мягко, по-доброму добавил:

- Ты уж постарайся, голубчик, чтоб все было хорошо… И насчет еды проследи.

Задание получено - надо выполнять. Бегу к инструктору обкома партии Маргарите Оскаровне Руоколайнен, подруге Филипповны, - они у Андропова в войну обе работали комсоргами на Карельском фронте.

- Чего, говоришь, на завтрак? - басовито переспросила, смерив меня строгим взглядом с головы до пят, Оскаровна. - Сам-то что можешь предложить?

- Ну икры там всякой попросить в ресторане… Красной, черной… Кофе, пирожного, конфет дорогих…

- Пойди к Дерусову, директору пригородного совхоза, у него парники есть. Он мужик хозяйственный, неужто у него не посажено несколько кустов ранней картошки? Да свежего судачка - тут у нас проблем с рыбой нет. И чаю по-карельски - с самоваром. Сахар лучше колотый…

- Это ей, кремлевской гостье, такой плебейский ужин?

- Ну вот что - ты спросил, я тебе сказала!

…Прошло больше тридцати лет с тех пор, а я до сих пор благодарен Маргарите Оскаровне за ее подсказку.

- Спасибо, я давно с таким аппетитом не ела, - сказала Андропова. - И где это картошка такая ранняя выросла в Карелии?..`

Так написал Яровой о выступлении генсека Андропова в честь награждения республики высшей наградой страны: `В камине горели поленья березовых дров, и в отсветах пламени `партизанского костра` я, стоя рядом, слушал и видел Андропова не на трибуне, выступающего в театре с докладом, не за праздничным столом, а в узком кругу карельских фронтовых друзей.

В Карелии я встречался скорее не с генеральным секретарем, а с обычным простым человеком. Таким он мне и запомнился - простой, доступный, жизнерадостный, умный, интеллигентный, скромный и обаятельный`. В своей книге он поместил стихотворение, которое незадолго до своей кончины написал тяжело больной Юрий Андропов. `Да, все мы смертны, хоть не по нутру мне эта истина - страшней которой нету, что в час положенный и я, как все, умру, и память обо мне сотрет седая Лета. Мы бренны в этом мире под Луной, жизнь только миг, небытие - навеки. Кружится во Вселенной шар земной, живут и исчезают Человеки. Но сущее, рожденное во мгле, неистребимо на пути к рассвету. Иные поколенья на Земле несут все дальше жизни эстафету`.

С теплотой Аркадий Яровой отзывается о фронтовом комбате, чей батальон во время Великой Отечественной отличился в Корсунь-Шевченковской операции, почетном гражданине Корсунь-Шевченковска председателе КГБ СССР Викторе Чебрикове, с которым ему довелось работать с 1967 года; о министре МВД Викторе Баранникове, которому было поручено возглавить Министерство безопасности РФ; опытном разведчике Леониде Шебаршине, который возглавлял КГБ СССР в августе 1991 года всего один день, многих других.

Мир спасет разум

В книге `Прощай, КГБ` автор увлекательно рассказывает о создании и традициях советской разведки, делится своими мыслями о просчетах, допущенных при ее реформировании, размышляет о путях укрепления военной и внешней разведки страны в наше время. Приводит множество интересных фактов, например, из области экономического развития России, которые заинтересуют читателя, не безразличного к будущему Российского государства.

Познакомившись с биографией Аркадия Ярового, понимаешь, почему он с такой нескрываемой болью пишет о событиях десятилетней давности, когда распался многонациональный Советский Союз. Человеку самоотверженному, честному и государственному, ему претят всякое политическое ханжество, лицемерие, коррупция, пронизавшая насквозь наше общество. Он не может простить политиков, которые не оправдали доверия избирателей, простых людей, поверивших в 91-м в их искренность и желание сделать наше государство процветающим. Он ненавидит оборотней, перевертышей всех мастей. Он верит во Владимира Путина. От него он ждет перемен к лучшему, возрождения Отечества.

Может быть, иногда он очень категоричен в своих взглядах, нетерпим, крут. Но ему импонирует мысль, что не красота спасет мир, а разум. А мне запала в душу фраза, которую он написал после того, как перечислил фамилии тех, кто шел служить в КГБ не из меркантильных интересов, отличился в Афганистане, Анголе, Мозамбике и еще целом ряде стран: `Жаль, не могу назвать и других - не пришло время…`

Что ж, подождем следующую книгу чекиста, журналиста и писателя Аркадия Федоровича Ярового. Сына и солдата России.