- Наталья Алексеевна, что привело вас, известного ученого, в политику?
- Я и раньше участвовала в общественной жизни. В начале 90-х годов мне было невыносимо наблюдать, как под видом прощания с тоталитаризмом на свалку выкидывались отеческие гробы вовсе не советской - трехсотлетней русской истории. Потемкин - уже не Таврический, Суворов - не Рымникский, Румянцев - не Задунайский. Но держава-то была собрана не большевиками и не репрессиями было оплачено даже советское великодержавие - жертвенной борьбой против фашистской агрессии. На глазах осуществлялась некая подмена понятий, крушилась русская история, которая для меня очень дорога.
В своих выступлениях и лекциях я не устаю повторять, что смута в умах, полное отсутствие всяких положительных идеалов, нигилизм в отношении собственной страны, ее истории - все это привело к тому, что мы разрушали не только условия, но и само побуждение к историческому будущему, к продолжению себя как явлению мировой истории и культуры. Россия нежизнеспособна без целей и ценностей, выходящих за рамки голого рационализма. Конечно, нам нужна модернизация, но без такой версии тотальной вестернизации, которая уничтожает смыслообразующее ядро нашей национальной жизни. Найти этот узкий, но единственно спасительный путь - вот задача из задач! Мы же вместо христианского осмысления истоков наших взлетов и падений, грехов и заблуждений совершали грех библейского Хама и плясали на пепелище родной страны. А история не прощает предательства.
- Вопрос к вам не только как ученому, но и политику: так ли далеки друг от друга наши `левые` и `правые`?
- Пора развенчать заблуждение, что европейский либерализм является антиподом марксизма, который сегодня отождествляют с совокупностью идей коммунизма. Марксов марксизм - не что иное, как `кузен` европейского либерализма, оба они рождены рационалистической западноевропейской философией, основанной на критериях, не выходящих за пределы человеческого разума. Оба они - версии безрелигиозного `царства человеческого`. Как похожи суждения первых пламенных большевиков и нынешних постсоветских либералов! Их объединяет яростный нигилизм к русской истории. Первые отрицали все, что было до революции, либералы - все, что было до 1991 года.
Не многие отдают себе отчет в том, насколько курьезно перепутано содержание понятий `правый` и `левый` в современной России. Как смехотворны претензии наших постсоветских либералов-западников на звание `правых`! Во всем мире правый означает охранительный консерватизм, религиозность и приверженность традиционным ценностям: семья, церковь, государство, вера, Отечество, держава - вот правое мировоззрение во всем мире! Только левым именуется везде примат рационализма, тезис `что не запрещено - дозволено`, который означает отрицание абсолютной морали и нравственности, вечных ценностей и великих табу. Сугубо левым является духовный эгалитаризм наших воинствующих ниспровергателей традиций, проповедующих под видом свободы `суверенной` личности уравнивание греха и добродетели, под видом гражданского общества - идеал гражданина мира, насмехающегося над верой и церковью, несопричастного к делам собственной страны: `ubi bеnе ibi раtriа - где хорошо, там и отечество`. Кстати, происхождение терминов `левый` и `правый` следует искать в Евангелии от Матфея. В главе 25-й дается это понятие в совершенно определенном смысле: `Когда же придет Сын Человеческий... и отделит одних от других как пастырь отделяет овец от козлов; И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: `Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира...`. За что же наградит праведников Судия? За то, что `алкал Я и вы дали Мне есть, был странником и вы приняли Меня, был болен, и вы посетили Меня... Вы сделали это `одному из ближних своих`, а значит сделали Мне`. Таким образом, учение о социальной роли государства неоспоримо вытекает не из `левого`, но из `правового` духа - христианского, что не имеет, конечно, ничего общего с принудительной уравнительностью и бесовским зудом `творить` нового человека и новое общество. Что касается `левых`, то таковыми в Евангелии названы те, кто остался равнодушен к бедам других и никому не помог, то есть противящиеся Богу, которым сказано: `Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный Дьяволу и ангелам его...`.
- Работа в Секретариате ООН, очевидно, много дала вам для понимания того, что такое Америка? Не кажется ли вам, что наша нынешняя бездуховность во многом следствие американизации русского образа жизни и даже мышления?
- В США я проработала почти все восьмидесятые годы. Уровень нашего образования, которое в гуманитарной области нам казалось довольно зашоренным, оказался сверхдостаточным не только для того, чтобы справляться с работой, но и для того, чтобы убедиться в том, что самый наш посредственный школьник - эрудит по сравнению со многими американцами, с которыми мы встречались в Секретариате. У американцев инфантильное мышление, как у 10-летнего ребенка, уверенного, что мама - самая красивая, папа - самый сильный, а их дом - самый уютный. И все только мечтают быть похожими на них. Там я увидела колоссальную пропагандистскую машину, масштабы которой нам тогда даже не снились.
Сегодня лозунги `единственно верного, потому что всесильного` либерального учения в точности воспроизводят идеологемы хрущевского агитпропа. `По мере того, как история уверенной поступью движется к торжеству рынка и демократии, некоторые страны остаются на обочине этой столбовой дороги`. Это не доклад съезду КПСС, это Кондолиза Райс.
Американская религиозная идея `нации-искупительницы` рождает идеологические доктрины, что США `уготована великая честь спасти мир` (президент Вудро Вильсон): `Мы управляем вами, так как это в ваших же лучших интересах, а те, кто отказывается это понимать, представляет собой зло, поскольку США соответствуют высоким принципам политического порядка, превосходящего все остальные политические порядки, и новый американский империализм служит высшей моральной цели`.
Американская цивилизация на деле очень чужда не только православной, но и европейской цивилизации. Америка претендует на воплощение прогресса и вселенский характер, но ей чужд напряженный поиск абсолютного добра Достоевского. Крушащему весь мир и саму европейскую культуру янки не `внятны` ни `острый галльский смысл`, ни `сумрачный германский гений`, ни Декартовы страсти души, ни фаустовские сомнения, лишь libidо dоminаndi - `похоть властвования`, от которой предостерегал великий европеец Блаженный Августин.
- Какое место в системе международных отношений вы отводите сотрудничеству России и Европы?
- Сотрудничество России и Европы действительно может дать обеим мощный и столь необходимый импульс. Им нужно, чтобы Россия вернула роль системообразующего фактора международных отношений. Этот импульс дает Европе не унизительный экзамен России на западноевропейский либерализм, проводимый неким `глобальным направлением`, а возрождение ее исторического и национального лица. Американская `геостратегия для Евразии` по-новому группирует приоритеты США, и `старая Европа` уже ощутила, что одно из следствий этого - неизбежное падение ее роли в мире. Европе предстоит осмыслить очевидный вывод - не российское великодержавие угрожает ее мировым позициям, а наоборот, упадок России. Настало время в полной мере осознать значимость русского православного форпоста для всего христианского мира в целом перед лицом не только геополитических и демографических, но и духовных вызовов наступившего столетия.
Россия нужна и Европе, и Америке и должна разумно использовать это. Но самой России для сильной европейской роли необходима сильная азиатская политика. Россия, похоже, восстанавливает свою многовекторную стратегию, подобающую евроазиатской державе, - стратегию, отвечающую ее естественной геополитической миссии быть держателем равновесия между Западом и Востоком.
- Не кажется ли вам, что для поддержания этого равновесия крайне важно преодолеть противоречивые тенденции в СНГ?
- Когда в декабре 1991 года был упразднен СССР и на его обломках провозглашено Содружество Независимых Государств, З.Бжезинский с присущей ему откровенностью заявил, что произошло крушение исторической российской государственности. Как известно, создание СНГ объявлялось и многими воспринималось гарантией от конфликтов и хаоса, а также представлялось, по меньшей мере, в качестве действенного инструмента сохранения существовавших многовековых связей между народами. Но при этом немногие осмеливались открыто признать, что распад СССР порождал конгломерат не всегда дружественных, нередко соперничающих и даже враждующих государств.
Но, несмотря на изначальную аморфность структуры СНГ, ликвидировать ее все-таки не следует. Потенциал центростремительных побуждений входящих в него народов вопреки тиражируемому мнению также очевиден. Пока больше удается развивать сотрудничество России со странами СНГ на двусторонней основе, но и наметился круг стран - Казахстан, Армения, Киргизия, Белоруссия, которые в принципе готовы к большей структуризации отношений. В перспективе можно будет развивать его и на многосторонней основе.
- Ваша оценка положения русских на постсоветском пространстве.
- В результате распада СССР русские и титульные элиты были поставлены в парадоксальное положение по отношению друг к другу самим фактом раздела страны по административным границам. Русских дискриминировали в местах их компактного и исторического проживания не из-за этнической неприязни, не по социальным мотивам, а с единственной целью - лишить их способности к национальному и государственному волеизъявлению и самоопределению. Таким образом, 25 миллионов русских, ставших формальными гражданами других постсоветских республик, лишились роли субъекта национально-государственной воли. Наиболее тяжелое положение у русских в Прибалтике, так как именно там они лишены гражданских и политических прав. И дипломатии, и общественности внушено расхожее мнение, что такое положение есть объективное следствие советской истории - `преступного` пакта Молотова - Риббентропа и нелегитимного лишения советскими войсками в 1940 году независимости прибалтийских государств. Приняв западную концепцию, российское Правительство само лишило себя инструментов для отстаивания своих позиций и прав русского населения.
Мне представляется, что наша страна недостаточно использует все рычаги политического и экономического давления с целью кардинального улучшения положения русских в постсоветских республиках.
Оставляет желать лучшего и иммиграционная политика России. Русским, оказавшимся за ее пределами, необходимо предоставить безоговорочное право на получение российского гражданства.
- А какая из внутренних проблем общества беспокоит вас больше всего?
- Демографическая катастрофа русских и депопуляция России. Самая большая философская ошибка марксистов и наших либералов - отрицание системообразующей нации в государстве. Так же как и их утверждения, что в многоконфессиональном государстве атеизм - это наиболее подходящий стержень для всех. Я не устаю повторять, что, пока русский народ признавался стержнем российской государственности, цвели на этом древе все другие народы. Они молились своим богам, никто не вмешивался в их уклад, но принадлежность к целому была ценностью. Русский народ с его православным духовным поиском и верой в то, что Истина обращена ко всем, вобрал в свою орбиту множество народов, создал огромное многонациональное государство. Нам внушают, что нация - это совокупность индивидов. На самом деле это не просто численная масса, не народонаселение, не гражданское сообщество неких индивидов, `свободных` от идентификации по всем ценностям - религиозным, национальным, историческим, семейным. Все `успешные` государства были созданы не на основе `общечеловеческих` ценностей, а национальными героями, которые горели любовью к своему Отечеству.
Сегодня многие связывают демографическую катастрофу с женщинами, мол, любимые и любящие не хотят рожать. Между тем причину этого надо усматривать и в мужчинах. Они не желают ответственности, а только это и требуется от них за прекрасные женские качества, которые воспевались тысячелетиями: верность, целомудрие, самопожертвование.
Проблема совсем не сводится к оскудению достатка. Раньше и при отсутствии богатства были многодетные семьи, что считалось счастьем. И сегодня есть традиционные семьи, в которых естественным идеалом являются семейные отношения, дети. Эта проблема духовная. Когда утрачивается смысл жизни нации, вытесняемой на обочину истории, утрачивается инстинкт продолжения рода.
Наталья Нарочницкая - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Окончила с отличием МГИМО, специалист по США, Германии и общим проблемам и тенденциям международных отношений. Заместитель председателя комитета Госдумы по международным делам.
Евгений ЖЕЛЕЗНОВ.
21 мая 2004 г.
Ежедневная транспортная газета
http://nvolgatrade.ru/
