Неигровой фильм Сталин с нами пусть и не принес Тофику Шахвердиеву - режиссеру, журналисту и фотографу - столь же пышных лавров и шумной известности, какие достались иным звездам перестроечной документалистики, но имя своему автору он сделал, и по тем временам достаточно громкое. Ни предшествующие (в том числе и в игровом кино), ни последующие режиссерские опыты Т. Ш. не вызывали того интереса, какой вызвал коллективный портрет "уходящей натуры", сталинистов советской закалки. Тех, что верно поняли, а поняв, сознательно приняли людоедскую суть режима, не замаскированную никакими гуманными или псевдогуманными словами. Тех, кому знаком единственный эффективный способ воздействия на себе-не-подобных - физическое устранение: кто не с нами, тому пулю в затылок. Т. Ш. одним из первых возродил в отечественном документальном кино метод провокации: чтобы заставить персонажей раскрыться, выявить их потаенную сущность, режиссер прибегал к помощи "подсадных уток". В частности, именно этот прием на грани фола позволил Т. Ш. снять живописную сцену сталинистского шабаша, который был инспирирован такой "уткой", якобы опознавшей среди присутствующих бывшего лагерного охранника.
Умереть от любви - тоже портрет, но не коллективный, а двойной. Здесь в герои Т. Ш. выбрал странную пару, где муж сдавал жену в аренду. Представляясь писателем, супруг-сутенер без стеснения пускался перед камерой в откровенность, разглагольствуя о том, какой бесценный жизненный опыт дает ему трудовая деятельность "половины". И одновременно выступал идеологом семейного дохода, основанного на женской торговле телом. Автор, однако, не ограничивался демонстрацией лишь тех сторон приватной жизни, которые персонажи готовы были выставить напоказ: ему удалось поймать в объектив и то, что они явно предпочли бы утаить от постороннего глаза. Например, супружескую ссору, разрушавшую тщательно возводимый ими миф об идиллических семейных отношениях. Фильм изобиловал кадрами, снятыми скрытой камерой, которая наблюдала за представительницами древнейшей профессии, и завершался монологами женщин, отбывающих срок за убийство мужей, возлюбленных и сожителей. Вопрос о степени документальности этой картины оставался открытым: с равным успехом можно было верить в подлинность рассказанной истории, а также предполагать, что персонажи разыграли автора либо по предварительному сговору с ним разыграли зрителей.
После того, как "взрыв" в документальном кино отгремел и в фильмопроизводстве наступил затяжной кризис, Т. Ш., будучи "свободным художником", в кинематограф наведывается не часто, выполняя заказные или полузаказные работы.
Виктор Матизен
Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. III. СПб, "Сеанс", 2001
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1053
