Более двух десятилетий легализации в России частного предпринимательства не сделали это занятие ни уважаемым, ни престижным. Но бизнесмены не вызывают отторжения общества. По данным опроса ВЦИОМ, 83 % граждан России относится к ним, так или иначе, хорошо и только 9 % - плохо. При этом те, у кого есть знакомые предприниматели (а таких среди опрошенных 55 %) и те, у кого их нет, относятся к ним примерно одинаково: среди первых хорошее отношение к бизнесменам у 94 %, среди вторых - у 82 %.
Однако сами граждане не спешат становиться предпринимателями: бизнесом занимаются лишь 5 % респондентов, и еще 23 % хотели бы им заниматься. Остальных он не привлекает в принципе. Из 23 % желающих заняться бизнесом 6 % тех, кто раньше этого не хотел, а сейчас идеей проникся, и 17 % тех, кто всегда хотел, но никогда не мог. То есть, это некая отвлеченная мечта, наподобие желания слетать на Луну. И 11 % - это те, кто раньше хотел заняться бизнесом, но теперь уже не хочет.
Таким образом, более 70 % граждан в принципе не хотели бы связывать себя с этим родом деятельности. Хотя к тем, кто занялся предпринимательством, они относятся снисходительно-терпимо, как у Стругацких: "Умный, добрый, да вот беда - умом тронулся барин".
Сказанное большей частью относится к обозначенным в соцопросе мелким и средним предпринимателям. К крупным бизнесменам отношение иное. Последний опрос Левада-центра показал, что люди впервые приписали крупному бизнесу больше пользы, чем вреда: пользу от него видят только 43 % опрошенных, остальные ничего хорошего не видят. При этом по данным чуть более раннего опроса, только 19 % верят в возможность честно стать миллионером, а три четверти населения открыто говорит о том, что честным путем такие деньги заработать нельзя. Причем, с 2008 года число тех, кто придерживается подобной точки зрения, увеличилось.
Интересно и то, что среди желающих заняться бизнесом большая часть желает этого в первую очередь не в целях повышения своих доходов (к этому стремятся только 39 %), а ради независимости в работе (40 %) либо для того, чтобы иметь возможность посвятить себя любимому делу. Эти показатели позволяют говорить о примерно следующем отношении к бизнесу: граждане видят некоторую, но не безусловную пользу от него, не считают это занятие достойным для себя, но не осуждают тех, кто им занялся. Хотя в честность этого занятия как такового - не верят.
Предпринимательство в России, по существу, воспринимается как не вполне достойное, но снисходительно прощаемое. Потому что в условиях постигшей страну катастрофы у многих не было выбора, каким способом прокормить и содержать свою семью. Образ предпринимателя оказывается как бы промежуточным между образом Сонечки Мармеладовой, вынужденной зарабатывать на панели в силу тяжелых жизненных обстоятельств, и образом посаженного в зоопарк экзотического хищника: смотреть интересно, интересно знать, как эти звери выглядят, возможно, кого-то и приручить удастся, но о том, что это хищник, тоже забывать не стоит.
И тут можно выделить еще два нюанса. Первый: хищник тоже может быть полезен, если его либо выдрессировать, либо использовать для охраны, либо взять на охоту. Второй: с ним можно даже и подружиться, но все равно он - другой. Он может быть предметом опасения или предметом заботы, на него, возможно, нужно надевать намордник или, напротив, - лечить, но став предпринимателем, он уже перестал быть равным гражданину.
Если зарубежные предприниматели в глазах россиян несут иной характер - им приписывают деловую хватку (51 %), трезвый расчет и рационализм (44 %), то основными чертами российских предпринимателей общество считает жажду наживы (53 %) и страсть к махинациям и жульничеству (35 %). Здесь, конечно, срабатывает то, что о западных бизнесменах наши граждане больше слышат, а своих больше видят. На самом деле большая часть российских предпринимателей лично достаточно честна. Во всяком случае, не в меньшей степени, чем была честна Соня Мармеладова.
Человек может восприниматься, как честный, только вот род его деятельности - как предосудительный. При этом к предпринимателю вполне могут и неплохо относиться - как к знакомому, как к вынужденно павшему, как к имеющему приятный окрас зверьку. Но не больше. Это нечто подобное тому, что описывали американские авторы применительно к Южным Штатам временам рабовладения: жители этих маленьких городков по определению считали негров низшими и способными на все плохое, но делали исключение для того или иного местного негра, которого знали лично и считали "своим негром".
Люди в России сегодня не видят антагонизма в отношениях к предпринимателям, не считают их априори злом, но, как не парадоксально, невольно относятся к ним свысока. Отчасти это связано с новой производственной эпохой, когда основным богатством становится личный профессионализм и талант, а не обладание денежным богатством, владение интеллектуальным капиталом, а не капиталом финансовым. Но отчасти - те три четверти века, которые страна прожила в условиях абсолютно нового общества, где главной ценностью, как минимум, провозглашался, а во многом и являлся личный труд. Хотя, строго говоря, оба эти начала во многом являются родственными.
Среди того российского меньшинства, кто все же хотел бы заняться предпринимательством, лишь 5 % видит в этом возможность повышения своего личного статуса. Для остальных данная деятельность лишена и статусности, и пиететности. Нищий российский учитель или врач остается более уважаемой фигурой, чем разбогатевший бизнесмен.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Цитирование и перепечатка приветствуются
при ссылке на интернет-журнал "НОВАЯ ПОЛИТИКА" (www.novopol.ru).
