Вот уже полтора десятка лет человечество, затаив дыхание, отсчитывает все новые и новые планеты, обнаруживаемые астрофизиками за пределами Солнечной системы. Когда-то их можно было пересчитать по пальцам. Все гадали: случайные ли то объекты или нет?Затем счет пошел на сотни. Сегодня – на тысячи. В итоге – 4103 экзопланеты на сегодняшний день. И число потенциальных близнецов нашей Земли постоянно увеличивается. Есть подозрение, что вырастет до бесконечности. Вывод из столь захватывающих перспектив прост: вероятность обнаружения жизни в недрах космоса, как, впрочем, и развития уже существующей на Земле – резко пошла в гору. А предсказания тех, кто жизнь эту в космическом контексте вообще возводил в абсолют, воспринимаются не столь скептично, как прежде.
Речь – о русских космистах, русском космизме. Этаком феномене на стыке науки, религии и беллетристики, проповедующем homosapiens и его деяния не столько в земных, сколько в космических масштабах. Причем, деяния столь активные и жизнеутверждающие, что к ним в конечном итоге вынуждена будет «прислушаться» вся Вселенная. То бишь – бушующий космос, слепая природа должны, как считал основоположник учения русский философ Николай Федоров, обратить свой ход из хаотичного в разумный. А человек, следовательно, распространить прежде этот разум до бесконечных космических глубин.
Техническую сторону распространения брал на себя другой русский космист - Константин Циолковский, заложивший теоретический фундамент отрыва человечества от Земли. Дабы там, в космических далях поискать путное прибежище для человеческого разума, пристроив его с помощью ракет, либо на Марсе (бессмертный посыл «отца космонавтики» : «Москва – Луна, Калуга – Марс»), либо на Венере, либо на какой-либо другой неоткрытой пока человечеством планете.
И планеты эти сегодня стали открываться одна за одной. А открыватели стали получать за них Нобелевские премии. И мало кого беспокоит научный факт, что никакими существующими средствами до них не добраться. Главное – они есть! И это может быть даже важнее, чем их недостижимость. В 1942 году еще один русский космист академик В.Вернадский выступил с идеей о «планетостроительной функции живого вещества». То бишь, жизнь – ровесник планеты. Отсюда напрашивается простой вывод о «космичности жизни». О ее бесконечности. О том, о чем так упорно твердили космисты.
Нынешний Нобелевский триумф планетарных изысканий – перебрасывает мяч на поле русских космистов, сумевших лишь усилием философской мысли, без должной современной астрофизической атрибутики прийти, по сути, к тому же результату, которым нынче восторгается Нобелевский комитет – поле для жизни во Вселенной бесконечно.
