Высокий, поджарый, с разбойничьей улыбкой (или пиратской ухмылкой), с размахом рук, готовых охватить добрую вязанку дров из шервудского леса, - Сергей Гармаш вошел в кино как герой ретро-триллера. Явление героя предшествовало формированию пространства этого жанра: С. Г. таков уже в Отряде, сохраняющем родовые признаки позднесоветской военной драмы. Независимый и гордый одиночка, который раз и навсегда записал социум в злейшие враги; бескомпромиссный романтик, чьи представления о добре и зле сродни представлениям свободного зверя.
Слом-перепад времен на рубеже восьмидесятых и девяностых спровоцировал интерес к военно-криминально-историческим сюжетам: в Моонзунде, Черном коридоре, Сталинграде, Пустельге и множестве других фильмов С. Г. играл разные вариации на тему рыцаря-задиры, вступающего в поединок с веком-волкодавом. Актер нырял в ретро-пространство запросто, с головой, не имея особой нужды в "страховочных" приспособлениях (грим, костюм, аксессуары) и ощущая время нутром и кожей - не аромат времени, но саму его физиологию.
Когда перестроечное кино переболело сталинской темой, типажность и актерская манера С. Г. не только легко вписались в литературные пространства (экранизации Булгакова, Войновича, Горького), но и были востребованы современностью: здесь лучшей его ролью стал, безусловно, Фидель из Времени танцора (а вовсе не премированный на "Кинотавре" ухарь-мент из Ворошиловского стрелка). Фидель, вояка, пустивший по своим жилам чужую кровь, - герой харизматический, яростная и жгучая квинтэссенция его предыдущих актерских опытов.
Режиссура Вадима Абдрашитова, уже занимавшего С. Г. в Армавире, создала во Времени... идеальное для актера пространство медитативного историзма, а в экзистенциальной драматургии Александра Миндадзе обрел опору актерский сюжет С. Г. - поединок зверя и века.
ДРОЗДОВА М. Сергей Гармаш // Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. 1. СПб.: 2001.
