Один из десяти «сталинских ударов», Львовско-Сандомирская военная операция набирала обороты, восемнадцатая армия под командованием генерал-лейтенанта Журавлёва всеми силами пыталась закрепить свой территориальный тыл Стрый – Болехов – Моршин, главный диверсант страны «рвал и метал», операция по внедрению агента в ряды поборников «окраинной» национальной идеи терпела крах.
Расклад полностью спутала местная дивизия «Галичина», принявшая сторону германского нацизма.
- И что прикажете делать? Кого перетягивать на нашу сторону? Жду ваших предложений, - в расстроенных чувствах «куратор» наяривал круги по кабинету, нервно размахивая руками, держа голову ровно, как на параде, насупив брови, прищуренным правым глазом наблюдал за генералом Васнецовым. Тот нервно перебирал чётки, с недавних пор любимое занятие для борьбы с непредвиденными стрессами, подполковник Толстой, ёрзая на стуле, немного нервничал, авиатор, как и подобает инструктору, не впервой в таких случаях ярости начальства, изучал, висевшую на стене, картину художника Васнецова «Три богатыря», - где Пауль? Где кузнец Гаврила? Где Филипп? Что с партизанами? Мост подорвали, слышали. А дальше что?
- Павел Анатольевич, остается только ждать и, надеяться на лучшее.
- Хорошо, если так! Скажи мне, кому немецкие самолёты сбрасывают различную провизию? Что в этих ящиках? Я не думаю, что там только продовольственные припасы «голодающим Поволжья»! Оружие! Гранаты! И, так далее, по списку. Вот куда надо внедрить бухгалтера, в самое сердце организации. На перспективу. Послевоенная Германия? Берлин? Мюнхен? А может Лондон? Куда? Одно радует, нам удалось выяснить, что именно узник Заксенхаузена поляк Степан Бандера, урождённый, почившей в обозе Австро-Венгрии, исполняет, или, будет исполнять роль распорядителя зарубежной помощи этим «окраинцам». Такая партизанщина против нас с их стороны не на один день, с такой поддержкой, на годы вперёд. Не за горами новая война! Если не удастся этих борцов «за независимую окраину» перетянуть на свою сторону, тогда выход один, уничтожить всех под корень, до последнего «окраинца». Иначе, из них «наши враги» сделают для себя свой штык, таран и, тогда будет то, что я уже сказал. Война! Когда? Не знаю. Можно сказать, это дело всей моей жизни, прежде всего, за свободную и независимую Украинскую Советскую социалистическую республику в составе Союза Советских социалистических республик. Помните, сегодня мы ведём неустанную борьбу за будущее «сталинского детища». Советская Украина – это «детище Сталина». Вам понятно! Где наши, точнее, ваши агенты?
- Павел Анатольевич, поверьте, всё будет хорошо, - генерал Васнецов всеми фибрами души пытался успокоить «куратора».
За окнами кабинета послышался, непривычный для ночного времени, мотоциклетный шум, в беседку на перекур зашли, примерно, с десяток человек в немецкой форме одежды.
- Товарищ генерал! Разрешите войти? Партизаны вернулись! Старший группы здесь, с докладом, - запыхавшись, адъютант пропустил вперёд себя человека в немецкой форме одежды, - проходите. Разрешите идти?
- Докладывай, разведка, - махнув рукой в сторону адъютанта, генерал Васнецов позвал к столу начальника партизанской разведки на длинный разговор за кружкой карпатского чая, - надеюсь, всё хорошо.
- Как сказать, - после первых слов партизанского разведчика в чине лейтенанта, Судоплатов напрягся, серо-голубые глаза прыгали во все обода неожиданно расширившихся бровей, не мог понять, в чьи паруса сейчас дунет ветер, - можно заводить войска от Болехова до Калуша.
- Это как понимать? Поясняй, мы тебя внимательно слушаем.
Своё воинское звание «лейтенант», доселе гражданский человек, корюковский тракторист Сидоров, получил из рук командира партизанского отряда Дмитрия Медведева. Как в таких случаях говорят, «за проявленное мужество и героизм». Его внимательные слушатели, Судоплатов и Васнецов, сразу поняли, перед ними рассказчик никудышный, кроме тракторных рычагов, языком двигать не умеет, нечета тому же Гавриле, но слушать придётся, следовательно, и выводы делать, и докладывать командующему армией Журавлёву.
Главное, чтобы всё сказал, ничего не забыл. Ведь в таком деле каждая мелочь «на вес золота».
- Сидоров, здесь взрывчатка, зови сюда своего сапёра, - немецкий офицер Пауль Зегерс и кузнец Гаврила помогли друг другу снять тяжеленные рюкзаки с взрывчаткой, - будем взрывать мост. Это метка, что мы есть те, кого немцы отправляли на задание. Десятые! Как форма с чужого плеча? Не жмёт? Главное для нас, забрать германского военного лётчика и, вместе с нашим агентом переправить через линию фронта. Коридор есть. Тропа в горах. Как только русские выйдут на границу, всё, калитка закроется. Мы, германская диверсионная группа, десятая по счёту, которую вчера взяли в плен, радист согласился помочь русским. Стучит, как дятел, всё, что от него требуется. По их замыслу мост надо подрывать. Так что, время не терпит никаких отлагательств. Карту мне!
- Власенко! Подь сюды! В помичныкы бэры двух хлопцив, а мы погнали в эту точку, - тыкая пальцем раскрытую карту местности, Сидоров вертел головой в разные стороны, - так я понимаю, гэр офицер?
Пять километров пёхом, напрямки, по бездорожью, в сторону возвышенности маячившего на горизонте леса, не привыкать, хорошо, луна спряталась в облаках, преодолели быстро. Через десять минут рвануло, так рвануло, облитый бензином, пылающий факел, под названием мост, видно было со всех точек горного хребта Карпат. От неожиданности Гаврила присел на корточки, испугался, шутка ли, не каждый раз за спиной такие взрывы приходится слышать. Это тебе не дуло пистолета у затылка!
На окраине леса «немецкую диверсионную группу» встретил часовой. Проделав требуемые в таких случаях манипуляции для опознавания «свой-чужой», указал путь в сторону большого камня.
Землянка, на глубине оборудованная по всем правилам фортификационного искусства, с множеством помещений, настоящее подземелье, находилась в горной лесной местности. В небольшой комнате, за столом сидел мужчина лет тридцати, не более того, с перебинтованной правой рукой и, с удивлением смотрел на гражданскую личность, которому на днях приставлял к затылку дуло пистолета. От злости скулы ходили желваками, горбинка на носу поддакивала в такт, оставалось только ушам зашевелиться.
«Так это и есть тот самый связной, о котором говорила Соня, - Пауль стал понимать, всё идёт как надо, - где Сонькин братик Ярослав? Надо быть осторожным. Интересно, этот парень немецкий язык понимает? Наверное, понимает. Ведь Сонька слышала из его уст немецкую речь. Из местных, наверное. Может из поволжских немцев. Возможно, какой-нибудь надсмотрщик, агент, контролёр. Наверняка, знает, что мост взорвали. Услышал. Отсюда недалеко. Доложит. Обязательно доложит. Спрашивать не буду. На парня Гаврила не среагировал, в самом деле, видит его первый раз в жизни, так оно и есть. Судя по рассказу девушек, Гаврила стоял к нему спиной, пока те не ушли. Да, этот парень запомнит нож бухгалтера, на всю оставшуюся жизнь».
- Где немецкий лётчик? У нас мало времени, надо срочно уходить за линию фронта, - Пауль старался чётко, без остановок говорить на немецком языке, его речь понимал только Гаврила и связной, партизаны, не зная языка, делали умный вид, - надо торопиться!
- Вот те на! Нет лётчика! Нет! Сбежали! Тот, второй, его болеховский дружок, - тыкая перебинтованной рукой в Гаврилу, брызгая слюной, почти орал связной, - специалист бросать ножи. Мать его так! Мне руку искалечил! Он же сюда пришёл, вылитый немец в форме, а, может и немец. Документ предъявил, я не разобрал, что-то на букву «шэ», на немецком языке, да это и не важно, понял, с его слов, что германский учёный, а с ним, в сопровождении, вроде как, девка, назвалась троюродной сестрой нашего Стёпки. Их Ярик привёл. О чём немец и лётчик разговаривали промеж себя, не знаю, на немецком языке, вроде, как про самолёты. Потом лётчик вышел, сказал «гут», сели в мотоцикл, вчетвером и, укатили. Я перечить не стал. Мотоцикл трофейный, Ярик за руль, лётчик сзади него, немец с девкой уместились в люльке. Уехали, и, «поминай, как звали», больше ничего не знаю.
- Какой транспорт есть?
- Шесть мотоциклов, с коляской, - раненый в руку связной решил ограничиться таким числовым значением, умолчав про грузовик, легковушку и ещё пять мотоциклов с коляской. Не танк же им отдавать!
В кабинете генерала Васнецова наступила гробовая тишина. Все внутри себя понимали, пошло не по сценарию, все легенды насмарку, «все в песок», только косвенно. В расстроенных чувствах Судоплатов посмотрел на Ваньку Толстого, инструктора авиатора, Васнецова.
- Да! Чуть не забыл. Вспомнил. Этот раненый, Толик его зовут, Анатолий, значит, сказал фамилию этой девушки. Ну, якобы, с его слов, жены этого немца, я так думаю, если «на сносях». Всё перепутал. Сейчас вспомню, - все замерли в ожидании, тракторист Сидоров, присел на стул, согнувшись, держа руки возле висков, всеми фибрами души мучительно пытался вспомнить фамилию девушки. Бормоча вслух, заставил сидеть, не шевелясь, с открытым ртом самого Судоплатова, - сейчас, сейчас. О чём я тогда подумал? Молдавия. Город. На букву «бэ». Бельцы? Нет. Бэндэры. Точно! Бэндэры!!!
- Может, фамилия Бандера? Степан Бандера, - не выдержав зловещей тишины, генерал Васнецов решился спросить на русский «авось», получилось.
- Так точно! Он сказал, что девушка есть троюродная сестра их Стёпки, Степана Бандеры. Да, Гаврила! Она, Маричка, жена того самого немца. Гаврила подтвердил потом. Беременна. Гаврила сказал, что девушка хочет назвать своего сына Стёпкой. Ещё, очень важно. Потом, когда уходили, этот Толик вспомнил фамилию немца. Кажется, Штейн. Вроде, всё, - разведчик Сидоров, немного подумав, добавил, - имя, и отчество не запомнил.
- Спасибо, Сидоров! Что ж ты сразу не сказал! Молодец, что вспомнил, - Васнецов по-генеральски обнял партизана, - спасибо!
- Виноват, запамятовал, - как бы извиняясь, ответил Сидоров, опытный Васнецов неслучайно заметил искорку надежды в глазах подполковника Толстого.
Авиатор инструктор сидел равнодушно тихо, не шевелясь, его интересовал самолёт, о нём ни единого слова.
- Хо-хо-хо! Ай да молодец, - радостный Судоплатов соскочил со стула, - как там говорят «куй железо, пока горячо». А не так всё уж и плохо! Срочно немцам вернуть форму, вывезти к тропе и, там расстрелять, типа возвращались, попали в засаду, прикрывали отход. Рожаем легенду! Все соображаем, - немного подумав, Судоплатов продолжил, - а этот однорукий где?
- В лесу остался.
- Ему сообщат, - Судоплатов опять начал ходить кругами, - обязательно сообщат. Или сам уже давно сидит на хвосте. Надо пошуметь. Думаю, сработает. Немцам дадим холостые патроны, чтобы сложилась картина боя.
- И для Гаврилы обязательно легенду…
- Да! Где Пауль и кузнец Гаврила? Сидоров, отвечай!
- Ушли. Сказали, что кузнец вернётся, как только заберёт нож бухгалтера в условленном месте. Если всё получится. Условный знак.
- Чтобы не было подозрений, Гаврилу, типа раненого, взяли в плен, повезли на допрос, а потом тайно отправьте домой, в родное село. Как там, Погорельцы? Новозыбковский район, Брянская область. Пусть и дальше куёт подковы колхозным лошадям. Отвоевался Гаврила. А немецкий офицер сбежал. Так? Васнецов, всё понятно? Думайте! Надо сделать так, чтобы «комар носа не подточил». Беременность, как никогда, кстати. Думаю, девушка не подведёт. Наверняка влюбилась в нашего бухгалтера. А если любовь взаимная? Надо будет у Гаврилы спросить. Значит, Стёпа поверит, даст семейной паре «тёплое местечко». А если родится мальчик! И, назовут его Степан! Сами знаете, в честь кого. Легенды с беременностью у нас нет. Правильно я мыслю, подполковник Толстой? Это шанс!
- Тут жить захочешь, сам придумаешь, - улыбаясь во все уши, радостно ответил друг детства кузнеца и бухгалтера, - сообразит.
- Отлично!
- Павел Анатольевич, вопросов нет, - удовлетворённый результатом беседы с партизанским разведчиком, генерал Васнецов похлопал в ладоши, издав пародию аплодисментам, - гениально! За такие дела с военнопленными можно и под трибунал угодить, «как пить дать». Директиву все читали о сохранении жизней военнопленных и гражданского населения Европы. А, Павел Анатольевич?
- Может быть. Так это на нашей земле! До Европы ещё шагать и шагать. Как говорят, «бог не выдаст, свинья не съест». Васнецов, командуй!
- Есть!
- Стоп! Хорошо. А такой вариант предусмотрели? Если наш Филипп возьмёт да и умыкнёт от нас со своей любимой жёнушкой? Спросите, куда? А куда все бегут с этих земель? Правильно, в Канаду. Ванкувер! Языки он знает, не один, профессия международная, бухгалтер, он и в Канаде бухгалтер. Откроет там какое-нибудь, фармацевтическое дело и, будет себе жить припеваючи. Гаврила придёт, спросим. А если и Гаврила туда же, в бега? Подождём. Эх, столько труда зря угрохали!
- Так это же прекрасно, Павел Анатольевич! Сыграем в долгую историю. Тем более, туда уже с этих мест бегут, как только могут. А он немецкий учёный, Штейн Алекс Янкелевич, воспитанник профессора, наследие предков, «аненербе», - подполковник Толстой аж подскочил со стула, - если так, дело верное. Всё равно, лет так через несколько, все эти «окраинные» недобитки решат возродить, например, свою дивизию «Галичина». Ох, как приходится им нацистская теория «аненербе»! И тогда!
- А что будет тогда, самому Богу неизвестно. Ладно, работаем.
После обеда курсанты третьего курса двести пятьдесят первой группы, что есть по цифрам, второго дивизиона, пятой батареи первой группы, готовились к сдаче завершающего годового экзамена. Секретный спецкурс номер три изучал зенитный ракетный комплекс средней дальности С-75 модификаций «Волхов» и «Двина», это его ракетой, на майские праздники, двадцать три года тому, сбили над Свердловском американский самолёт-разведчик.
- Внимание! Скоро придёт комбат майор Богданов, огласит нам войсковую стажировку, кто и куда поедет, - заместитель командира взвода, он же командир группы, сержант Семёнов проверял, кто есть, кто отсутствует, - по списку двадцать пять. В наличии двадцать четыре человека. Нет одного. Где «насос»?
- Так сегодня финал чемпионата Ленинградского военного округа по футболу! Если обыграют «лесгафта», в третий раз подряд станут чемпионами округа, - за своего подчинённого ответ держал командир отделения, вечно хромой, ефрейтор Гришин.
Наступила тишина, не до «насоса», у каждого курсанта дел невпроворот. Экзамен сложный, принимать будет «гроза всех курсантов», строгий полковник Смирнов. На войсковой стажировке не избежать попадания именно в такой зенитный ракетный дивизион. Эти комплексы средней дальности разбросаны по всей западной границе Союза Советских социалистических республик.
- Группа! Товарищ майор, пятьдесят первая группа готовится к экзамену. По списку двадцать пять, в наличии двадцать четыре. Отсутствует один человек, курсант Клёнов, соревнования. Доклад закончил, - сержант Семёнов без запинки доложил командиру пятой батареи майору Богданову.
- Группа! Присаживайтесь. Был на футболе. Начальник училища доволен, сам приезжал на «Петровский», и лично болел за нашу команду. Победили. Забили три, пропустили два. Проигрывали после первого тайма ноль два. Во втором тайме капитан Березников забил курьёзный гол, а потом Телегин хорошо приложился. Победный гол за вашим Клёновым, «насосом», кажется, так вы его зовёте, положил «в лузу» со штрафного удара, на последней минуте. Как ни старался судья, отыграться у них шансов не было. Победа! От нашей батареи в сборной училища играли Михайлов Андрей, Михайлов Сергей, Телегин Игорь, Клёнов Пётр и взводный капитан Горбунов. Молодцы! Начальник военного училища генерал Евдокимов представил всех к поощрению. Какому? Не знаю. Да, Семёнов, за что ты Клёнова так прозвал? Надо же, «насос». Ты знаешь, «врагу не пожелаешь» получить такое прозвище для человека.
- Так он всё всасывает, все предметы шарит, у нас «паровозом работает», всех на своём горбу тянет, особенно Серёгу Бойко. Ещё «насос», виноват, то есть курсант Клёнов, за училище бегает на лыжах, плюс биатлон, шахматы.
- Понятно. Теперь к делу. Войсковая стажировка, - двухметровый комбат Игорь Иванович открыл свою чёрную папку, достал приказ начальника военного училища, громко зачитал, - понятно!? Теперь конкретно. Значит, пять мест по пять человек. Так как по итогам годовой учёбы ваша группа заняла первое место на курсе, комдив определил одно место в Прикарпатском военном округе, Львов, там сейчас черешня начинается. Одно место в Киевском военном округе и три в Одесском, на море. Цените!
- Товарищ майор, спасибо, - после слов «замка» Семёнова троекратное ура кричать не стали, ограничились непродолжительными аплодисментами.
- Идём дальше. На сбор урожая черешни поедут старший группы старшина сверхсрочной службы Сватеев, с ним курсанты Ярмоленко, Насибуллин, Сапрыкин и Клёнов.
- Какой там комплекс? – не удержался старшина Сватеев.
- С-75. Сразу скажу, чтобы знали. В Прикарпатском военном округе охрана воздушной границы, там полк из шести дивизионов С-75, растянут по периметру. В остальных местах маловысотный комплекс С-125 модификации «Нева-2М». В Севастополе прикрытие с воздуха базы Черноморского флота, в Одессе порт, в Николаеве судостроительный завод и в Киеве авиационный завод. Бойко, ты киевлянин? Едешь домой, в Киев. Тебе повезло.
- Как определяли? Кто куда поедет?
- Семёнов, тебе какая разница? Ты посетишь «жемчужину на море»! Одесса! Так вот, слушайте. Провели жеребьевку, как в футболе. Командир второго взвода капитан Горбунов разложил конверты с местами и фамилиями, а ваш командир взвода старший лейтенант Кумач сначала брал конверт, где места стажировок, потом конверты с фамилиями, кто туда поедет. Те, кто на черешни, распределитесь по дивизионам сами. Сегодня. Из расчёта один человек на дивизион. Сватеев остаёшься в Львове. Остальные дивизионы я тебе выдал, говорить не буду. Зенитный ракетный полк имеет героическую историю. Приедете во Львов, всё и узнаете. Как показывает практика, в Киевском и Одесском военных округах распределяться не надо, все в одном месте. Желаю удачи!
- Группа!
- Группа! Готовьтесь к экзамену!
С уходом комбата жизнь в классе самоподготовки второго учебного корпуса сменила свой привычный ритм жизни на необычный, новый войсковой уклад. Предстояло весь июль находиться в войсках. И, здесь, те, кто поступали из войск, стали играть роль первой скрипки, каждый рассказывал о том, как начиналась воинская служба по призыву. Как назло, все пришли из радиотехнических войск и, не было никого из зенитных ракетных.
- Сват, заводи шарманку, «насос» пришёл, - курсанту Ярмоленко, сыну генерала, старшего преподавателя кафедры партийно-политической работы, невтерпёж было ждать, в какой зенитный ракетный дивизион поедет кушать черешню, - сначала определим очерёдность. Начинаем!
- Очерёдность такая, Насибуллин, Ярмоленко, Сапрыкин и Клёнов. Татарин, ты первый, Ильсур, бери конверт, - старшина сверхсрочной службы Сватеев, на пять лет старше этих, как он считал, «молокососов», с интересом наблюдал за реакцией своих, теперь уж точно, июльских подчинённых.
- Дрогобыч!
- Стрый!
- Долина!
- «Насос», что у тебя? Какой город? Говори, не тяни.
Курсант Клёнов неспешно взял конверт, так не волновался, даже когда сегодня на последней минуте матча предстояло бить решающий штрафной удар, достал заветную бумажку.
- Ну!!! Куда??? Говори, - вся группа в едином порыве одновременно взревела, подогреваемая таким небывалым доселе интересом, - Сват, скажи сам, что ему досталось. Видишь, задумался, он в ступоре!
- Не скажу. Ждём. Сам скажет, - даже старшине Сватееву интересно стало, не хотелось бы во время стажировки решать непонятные головоломки.
- Болехов…
23 июля 2025 года.
