Резануло, так резануло, «как серпом по яйцам», не то слово. Дуло пистолета на затылке вмиг охладило ночной огонь любовных утех. Время шло на секунды, надо отвечать, пауза здесь погоду не сделает, скорее, зароет в землю.
«Вот те на, вокруг Курвы всё вертится, действительно, от такой неожиданности можно и сквозь землю провалиться, мурашки мигом пролетели сверху вниз, от страха даже с конца капнуло. Вот и пароль приплыл. Скорее, я приплыл. Что отвечать? Где Филипп? Спросили на русском языке. На каком языке ответить, вот влип, так влип, - пребывая в страхе за свою жизнь, Гаврила искал глазами Филиппа, - да, дела».
- Wie gefallt euch unsere Stute Kurva?
«Неужели надо отвечать на немецком языке? А может на русском? Буду молчать, будь что будет, - Гаврила старался успокоиться, пульс зашкаливал, глядя, как солнце приближает свою хорду по длине диаметра солнечного диска, вспомнил родную погорельскую кузню, на столике чёрный хлеб, сало, самогон, чеснок, - есть момент. Скорее всего, мужчина невысокого роста, ствол приставлен как бы снизу вверх, если произойдёт выстрел, пуля по касательной в небеса, навылет, мозг точно не заденет. Главное, не подавать виду, якобы не услышал, быть в себе, не обращать внимания, пусть прижмёт ствол к затылку, тогда услышу. Молчи, Гаврила, молчи! Жди Филиппа. Отвлекись, как учили действовать в стрессовых ситуациях. Про себя читай стихи. Жди меня и я вернусь. Так, кажется у Симонова. Буду ждать. Подкрался гад, незаметно, как видать, его так учили. Значит, хорошо учили».
- Sie konnten Martha fur Soliditat nennen, - ответ Филиппа на немецком языке придал уверенности кузнецу, оставалось ждать, пока от затылка уберут дуло пистолета.
«Это ещё что!? Почему такой грохот? Кажется, пистолет упал на землю, - Гаврила стоял, как стоял, никаких лишних движений, - человеческий стон. Что случилось?»
- So wurde nicht verhandelt!
Программа «Время» давно завершила своё вещание, бобина магнитофона беспорядочно по кругу таскала свой плёночный хвост, на всё военное училище горном подали сигнал «Отбой», пора спать, только полковник и кузнец не могли успокоиться от воспоминаний фронтовых дней августа сорок четвёртого года.
- Нож! Животворящая сила ножа в руках бухгалтера! После того, как Филипп назвал пароль на немецком языке, его знаменитый нож тут же полетел в запястье державшего у моего затылка, пистолет. С ювелирной точностью нож проткнул сухожилия и застрял. Пистолет с грохотом упал, разразился стон человеческого отчаяния, - Гаврила вошёл в раж, взмахами своих рук старался показать, как дело было, Валентина Васильевна в ужасе смотрела рассказчику в глаза, следила за его руками и не могла поверить в артистические способности неожиданного деревенского гостя, - а потом! Я был в шоке, Филипп на немецком языке как заорёт «так не договаривались!», подошёл, забрал свой нож, обтёр окровавленное лезвие рушником, поднял пистолет, вытащил обойму, разрядил, отбросил в сторону. На немецком языке загнул матерную брань, нежданного гостя дружески похлопал по плечу. У того кровь хлестала как из ведра, выбежали наши жёнушки, стали бинтовать рану. Младший братик моей жены, Ярослав, Гунько-Гунька, стоял в ступоре, своим глазам не веря в случившееся.
- Так Филипп мог ножом попасть тебе в голову!!!
- Ваня, правильно мыслишь. Наливай! Это я потом у него спросил, когда понял, в чём тут было дело, - глядя в удивлённые глаза своих внимательных ночных слушателей, продолжил, - от страха мурашки по коже раза три пробежали. Не поверите, меньше чем через минуту нам смешно стало. Ладно, завтра договорим, «пора и чай знать».
Где-то в стороне от окна доносились слова часового «Стой! Кто идёт!», охранявшего склады вещевого имущества военного училища. В ответ громко «Разводящий со сменой!», что было дальше, Гаврила слышать не мог, уснул от изрядно выпитой водки «Столичная».
Утро военного училища было в диковинку, даже колхозные громкоговорители поутру так не орали, включали после первых петухов. Гаврила подошёл к открытому окну, голова не гудела, значит, водка «Столичная», хорошая водка, да и сушняк не мучает. Группами с голым торсом курсанты бежали обычный кросс трусцой вокруг военного училища под песню:
Малая земля. Здесь честь и кровь моя.
Здесь мы не могли, не смели отступать.
Малая земля – священная земля,
Ты – моя вторая мать.
Гаврила закрыл глаза, вспомнил, как пятьдесят лет назад они с Филиппом в составе взвода молодых разведчиков по этой, тогда грунтовой дорожке, бегали трусцой утренний кросс. Ничего не поменялось. Только песни были другие.
Малая земля – великая земля.
Вечный путь – из боя в бой!
Малая земля – великая земля.
Вечный путь – из боя в бой!
Другой песни не последовало, «малая земля» зашла на второй круг, и, так всё время, которое было отведено для зарядки. Гаврила не знал, что так происходит каждый день, если бы знал, обязательно задал вопрос своему фронтовому другу Ваньке Савченко.
- Ваня, не крадись, у меня глаза на затылке, с тех пор есть, - тут же повернулся, поздоровались, - лепота! Как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Ты лучше скажи, а почему не «Гимнастика». Вчера слушали на твоей бобине в исполнении Высоцкого «если хилый, значит, гроб». Было бы веселее.
- Гаврила! Ничего ты не понимаешь! Это фишка нашего Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, Леонида Ильича Брежнева, - полковник Савченко многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки, - ты его книги читал?
- В прошлом году. Ты про «Возрождение», «Целина», «Малая земля»? Героическое было время. Это правильно, когда непосредственный участник рассказывает о тех победных днях, неважно, на войне или мирной жизни. Я так считаю, это преодоление трудностей. Если первую трудность не преодолеешь, Господь Бог обязательно подкинет следующую, но более сложную, и так далее. Как это в математике, по закону какой прогрессии? Арифметической или геометрической? Так что ты хотел сказать?
- Понимаешь, Гаврила, Леонид Ильич возглавил страну в 1964 году, потому что поняли, если следовать «хрущёвскому курсу», Советский Союз развалит себя сам, изнутри. Мозги придут другие. И, чтобы как-то избежать такого расклада, необходимо срочно браться за мозги молодых людей, особенно в армии, - Гаврила слушал фронтового друга внимательно, пытался понять «соль земли» в его словах, суть такой новизны, о которой никогда не слышал, Брежнева знали, рядом были, с ним лично не общались, там, в Моршине, - смысл уловил?
- Почти. Давай дальше.
- Так вот, в 1967 году по всей стране начали создавать военно-политические училища, для каждого рода войск своё училище. Здесь, в Горелово под Ленинградом противовоздушная оборона. В Риге для ракетных войск стратегического назначения. Курган – лётчики, аэродромы. Свердловск – артиллерия. Киев – моряки, Новосибирск – мотострелки. Таллин, Донецк, Симферополь. Город Львов принял военно-политическое училище журналистов и культурно-просветительских работников, - Иван Петрович остановился, стоит ли говорить обо всех училищах, или достаточно, продолжил свою мысль, - примерно так. В Москве военно-политическая академия имени Ленина. Что это нам даёт? Какой замысел? Главное, борьба за мозги людей! Что должен сделать выпускник этого военного училища? В наши дни замполит. Заставить, чтобы победить. На войне, сам понимаешь, неважно, каким методом, убеждением или пистолетом.
- Да, Лёшка, это отец Петрухи Клёнова, говорил, что сынок решил учиться на «инженера человеческих душ».
- Правильно! Замполит, политрук, комиссар сегодня трактуется как «инженер человеческих душ». Главное - это человеческие мозги. Всё от них зависит. У юристов есть такая поговорка «закон что дышло, куда повернул, то и вышло». Так и с человеческими мозгами. Математика! Двоичная система, бублик и пряник. Теперь ты понимаешь, что все эти военные училища не что иное, как «детище Леонида Ильича Брежнева»!
- Это типа того, что Украинская Советская социалистическая республика «детище Сталина»?
- Ну, Гаврила, ты загнул…
- Мужики! Разрешаю! Прямо с утра! Закройте глаза, - в комнату вошла Валентина Васильевна. На подносе «Хохлома» принесла бутылку водки «Столичная». Тут же рюмки, вилки, ложки, закуски, - Гаврила Петрович! Для тебя специально приготовила блюда из морепродуктов. В ассортименте кальмар, креветки, осьминог, гребешок, моллюски. На гарнир рис. К вечеру будет жареная сёмга. Водка из морозилки. Отдыхайте!
- А я вот думаю, почему после столько выпитой водки, моя голова не раскалывается. Значит, морепродукты. Ха-ха-ха! Спасибо за угощение!
Гаврила невзначай вспомнил своё возвращение в Моршин, пересказ генерала Васнецова от Судоплатова, о его, Павла Анатольевича, впечатлениях непосредственного делового ночного общения с начальником политотдела армии Леонидом Брежневым. Только теперь у Гаврилы окончательно срослось своё мнение о руководителе страны Советов.
- Лёня! Ты пойми, надо ждать! Может всё и образуется, двигатель никуда не денется, как я понял, на том месте, где закопали, дом строится. Нам лётчик нужен! Не для допроса! Через него надо человека внедрить во вражеские недра, - кабинет начальника политотдела армии, Брежнева, постепенно наполнялся душераздирающим криком отчаяния главного диверсанта страны, - они живы! По крайней мере, вчера днём были на указанном месте, возле моста бросали свои долбаные ножи в поваленную иву. Дай нам время! Пять суток!
- Паша, я тебя понимаю! Но и ты меня пойми, командующий скоро стружку начнёт снимать, - по рюмкам разливая водку «Столичная», Леонид Ильич непроизвольно улыбнулся, что-то вспомнил, - наши войска должны туда зайти, особенно в Болехов. Ладно, решим. А мы с тобой бровастые! Должно повезти. Везёт тому, кто везёт. За это и выпьем.
- За брови? Откуда такой товар? Я про водку.
- В 1938 году изобрели, придумали. А первую бутылку выпустил в 1941 году. Угадай, где?
- Не знаю.
- В Риге!
- Странно. А почему не в Москве?
- Ладно, проехали. Паша, ты мне поясни ситуацию с этим твоим внедрением, на перспективу. Стратегия в чём?
Опрокинув рюмку, Судоплатов зацепил на вилку котлету по-киевски, откусил треть, прожевываю, думал, с чего начать.
- Понимаешь, Лёня, не каждому так повезёт. Мой подопечный генерал Васнецов через партизан нашёл всё-таки подходящую кандидатуру, из обычного русского села. Если читал книжонку «Князь Серебряный», то автор в детстве недолго жил в этом селе, в имении, фамилия Толстой. Напротив этого фамильного рода жила семья, у отца двенадцать детей. Шесть на шесть! И вот этот Филипп по возрасту подходил двойняшкам из этого имения, Ивану и Марье, его и запросили всегда у них быть гостем. Вместе с графскими или княжескими детьми выучился грамоте, сегодня свободно разговаривает на немецком, французском, украинском, белорусском, итальянском, английском и польском языках. Настоящий полиглот! Получил специальность бухгалтер. При Советской власти главный бухгалтер, в оккупации бухгалтер. Знает жизнь, обучен хорошим манерам, к тому же, спортсмен по всем видам спорта, - с другой стороны вилки откусив треть котлеты, Павел Анатольевич внимательно, прищурив брови, смотрел в глаза начальнику политотдела, - другого такого не найти.
- Зачем внедрять? Пусть живёт, работает дальше бухгалтером.
- Нет, Лёня, разведка, как и восток, дело тонкое. Местность, где мы находимся, имеет особый статус, на перспективу. И пока, события показывают, что после войны нам здесь ловить нечего. Намаемся, не приведи Господь.
- Я знаю.
За окном тишина, патрульный, как и положено, по Уставу, делал обход территории, никаких фонарей, никакого освещения, маскировка соблюдалась во всех ипостасях.
- Моя воля, отдал бы с радостью эти земли обратно полякам, - выждав реакцию начпо, продолжил, - горя не оберёмся, даже в перспективе.
- Вот дойдём до Берлина, а там видно будет.
- Обязательно дойдём. Наливай! За взятие Берлина!
- Тост принимается. Паша, ты мне вот что скажи…
Через дверь послышался громкий топот вперемешку с матерной бранью. По штабным коридорам волокли «языка», взятого в плен немецкого офицера.
- Разведка возвратилась. Без нас разберутся, завтра всё и узнаем.
- Лёня, ты, что хотел спросить?
- Почему ты против того, чтобы эти земли были наши?
- Этот вопрос лично изучил глубоко. Люди здесь живут в постоянном поиске, тут тебе поляки, тут тебе австрияки, а когда-то, недолго, ходили под Данилом Галицким, троюродным братом Александра Невского и, ещё, был такой же родственник из литовских князей, как звали, не припомню. В своё время пришлось пошуметь, кое-кого убрать радикальным образом. Эти люди хотят создать своё государство, у них постоянно бойня, то с поляками, то с австрияками. Питали надежду в Гитлере, даже присягнули на верность фюреру. Только вот лично я не понял, как так получилось, что выступили против нас. Думаю, австрияки, да и поляки мозги промыли хорошо. Язык для них придумали. Даже лозунг для них сочинили «ни кацапа, ни жида, ни ляха». Понимаешь, на первое место поставили русских людей. Хотя для ляхов они быдло и, чтобы с ними напрямую не общаться, ляхи в посредники взяли евреев. Как всегда, главная вина исходит от русского народа. По мне, так поляки сволочной народ. Других эпитетов у меня нет, хороших эпитетов.
- Паша, не нам решать. Наше дело маленькое.
- Так что решим с моей просьбой?
- Хорошо, пять суток. И не более того. Давай на посошок.
Генерал Васнецов пришёл в восторг, узнав о продлении операции. Не рубить же на корню проделанную работу. Главное, чтобы Красная Армия не зашла в район падения германского самолёта. Лётчик!
- Гаврила, а ты знаешь, что поляки отказались забирать обратно территории, как сегодня принято называть Западной Украиной?
- Нет, не знал. Да и в мыслях такого не было. Мне какая разница.
- А вот сегодня, без лишних вопросов, забрали и не подавились. Советский Союз всё восстановил, построил, создал. Вся страна помогала Западной Украине. Ты знаешь, на каком автобусе к ракете подвозили Юрия Гагарина, чтобы совершить первый в мире космический полёт?
- Не берусь ответить.
- Автобус «ЛАЗ»! Львовский автобусный завод. Сегодня в Западной Украине много предприятий мирового уровня, особенно в области радиоэлектроники. Для них, как и для Донбасса, весь импорт, всё в первую очередь, да и для Прибалтики, лишь бы жили хорошо и не чирикали. По сути, всё в ущерб населения Российской Советской Федеративной социалистической республики.
- Показуха?
- Да нет, всё реально.
Воспоминания вернули Гаврилу в лето сорок четвёртого года. Действительно, такой нищеты они с Филиппом не видели нигде и никогда, как в окрестностях Болехова. Что ни село, то вековая нищета. Конечно, центр, да и сам Болехов, не в счёт, понятное дело, жили почти одни евреи. Американский банк! По улице Адама Мицкевича, что ни дом, настоящая крепость.
Не успели оглянуться, как Сонька и Маричка привели в порядок человека, знавшего пароль для связи. Кто такой, выяснить не удалось. Младший Гунько-Гунька Ярослав удалился вместе с незнакомым пришельцем. Никаких указаний не последовало. Велено ждать!
- Филипп, как ты думаешь, что это было?
- Что думаю? Пароль сработал. Будем ждать. Гаврила, надо вспомнить все события, где мы удачно закинули удочку. Какая наживка сработала? Ведь клюнула рыбка!
- Могли «в ящик сыграть, легко.
- Собираемся. По плану Старый Угринов. По дороге разберёмся.
- Я с вами поеду. Мне как раз к родичам, оттуда родом. Заодно, будет, где переночевать. Гаврила, можешь остаться, мы вдвоём, как муж и жена, справимся.
Заправляя правую оглоблю в хомут, Гаврила с укором посмотрел на Филиппа. Да, это прокол, не посмотрели документы Марички.
26 июня 2025 года.
