Уход из жизни участника одного из «десяти сталинских ударов», Львовско-Сандомирской операции сорок четвёртого года, начальника политического отдела восемнадцатой армии, знавших его как полковника Леонида Брежнева, кузнеца Гаврилу повергло в шок.
Со слов Гаврилиного фронтового друга, Ваньки Савченко, Генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, Леонид Ильич Брежнев, человек хороший, из народа, без каких-либо инородных прибамбасов, за исключением быстрой езды, охоты, умения правильно выпить.
Под его руководством «днепропетровский обком» управлял огромной страной восемнадцать лет, если верить старожилам и очевидцам, так хорошо на земле русской не жилось никогда. Было всего в достатке, прибалты, украинцы, кавказцы жили «от пуза», хуже среднеазиаты, ещё хуже тамбовские, и, подобные им русские люди.
По высшему разряду, особенно баловали, чтобы держать в узде, «свободолюбивые бунтующие анклавы», коими считались наследники Криворожско-Донецкой республики и земель «восточных крессов».
Все восемнадцать лет главной задачей брежневского руководства считалось никоим образом не допустить во власть выходцев противоборствующих сторон, Донбасса и Западной Украины. Иначе, полыхнёт, так полыхнёт! Желающих поджечь «детище Сталина», Украинскую Советскую социалистическую республику, за бугром мечтают многие, «к бабке не ходи».
Так и жили, все без исключения, две с половиной тысячи дворов исконно русского села, Погорельцы, во весь рост были заняты сбором урожая, теперь уже андроповского периода существования страны Советов.
За исключением повышения плана сдачи в закрома Родины всех сельскохозяйственных урожайных сборов пшеницы, ржи, гречки, картофеля, свеклы, подсолнечника, в их числе мёда, и других культур, на пять процентов, сельский люд больше запомнил появление на полках магазина новой водки «Пшеничная», сразу получившая название «андроповка», по четыре семьдесят, пол-литра.
Новую водку люди покупали больше из интереса, привычной считалась «Русская» за три шестьдесят две. Другие элитные сорта водки «Столичная», Московская», «Экстра», с ценником выше пятёрки, для сельских магазинов не завозилась.
По статистике, в селе водку пили ближе к девятому мая, Дню Победы, исключительно фронтовики и, впоследствии, примкнувшая к ним молодёжь, свежи были в памяти «наркомовские».
Иногда, по погоде, получалась «пьяная победа», если из-за холодов, до великого всенародного праздника не удавалось посадить огороды. Как и в дни германской оккупации, в полях мужиков не видели, на сей раз, они пьяными лежали, кому, где вздумается. В остальные дни люди чаще потребляли самогон, считавшейся главной валютой оплаты трудовой помощи односельчанам.
Рано утром бабушки Уля и Марфа ушли серпами убирать пшеницу и вязать срезанные стебли в снопы для обмолота зерна урожая второго огорода. Половину мешков зерна пшеницы в обязательном порядке сдавали управляющему колхозными амбарами для отправки в закрома Родины, взамен получали комбикорма для домашней живности. Остальное зерно, в домашних условиях, шло на муку, корм домашних пернатых, и, ржано-пшеничный фирменный гренковский самогон.
Ирка в своём ситцевом, василькового цвета, халатике, босиком стояла на деревянном полу, за новой электрической двухкомфорочной плитой «Мрия», делала пробное испытание, жарила белые грибы и варила грибной суп.
Вчера, пока ходили в лес за грибами, ягодами, орехами, гостевали у кузнеца Гаврилы, на своих «жигулях» приезжал отец Петки, инженер Клёнов Алексей Петрович, привёз бабушкам новую электроплитку. Её выпуск наладили в только что созданном филиале Черниговского радиоприборного завода, райцентре Мена, менее сотни километров до села. Там инженеры, отец и мать Петки, почти месяц находятся в командировке, настраивают производственную деятельность цеха радиоэлектроники космической направленности, обещали приехать в село на выходные дни.
- Петя! Ты меня слышишь? Твои родители, как и мои, строгие?
- Отца не бойся, у него всё логично, обижать не будет.
- А мама, Галина Филипповна?
- Вот она рассмотрит тебя под микроскопом, до мельчайших подробностей. Ха-ха-ха!
- И что делать?
- Если следовать отцовской логике. Ты же умеешь доить корову? Пусть мать увидит.
- И…
- И, тогда, как в песне, запляшут облака. Никаких придирок не будет.
- Надо сегодня вечером попробовать подоить корову, как вернётся с пастбища. Чтобы корова привыкла ко мне. Люська, кличут? Почему?
- У бабы Марфы спроси. У неё все коровы Люськи, все коты Мурзики, все свиньи Хрюши, все петухи чёрного цвета Кивы, белого Фили.
Ирка задумалась, начинала понимать, почему курсант Петя пригласил её, Ирку Фарион, к себе в родные места. А курсанту Клёнову будет интересно, среагирует ли мать на схожесть Ирки с Наташей. Отцу, как и бабушкам, будет всё равно.
«Люди здесь хорошие, дружелюбные, - помешивая журчащие на сковородке грибы, про себя размышляла Ирка, - не то, что у нас, как сегодня принято говорить, Западной Украине. Везде люди разные, здесь нет скрытой злобы в глазах, а там, нет-нет, да и промелькнёт. Так зачем Петя позвал меня в свои края? Неужели для прикола? На кого я похожа? С кем сравнивают? Первый звоночек в магазине, все на меня смотрели, о чём-то промеж себя говорили. Баба Уля, да и баба Марфа не проявили никакой реакции. А вот кузнец Гаврила!!! Что Гаврила? Увидев меня, неожиданно закашлялся папиросным дымом, сразу глаза отвёл в сторону, чтобы не выдать себя. Что не выдать? Венцом всему прояснила баба Маша, жена деда Гаврила, назвала меня Наташей. Что за Наташа? Потом пришла их дочь, тётя Галя, за сметаной. И, тут я обомлела, точь в точь моя мама. Мама Ярослава! Тётя Галя радостно поздоровалась с Петей, а, потом, увидев меня, слегка потеряв дар речи, справилась с волнением, спросила, как меня зовут, я сказала своё имя и, тут, что самое странное, все облегчённо вздохнули. Разговор тут же перевели на Молдавию, откуда, только, что и приехала тётя Галя. Дальше было не до меня».
- Так, гад! Признавайся! Говори правду, - добродушный Иркин смех «до ушей» привёл Петку в приятное изумление, - кажется, я поняла! Ты специально ко мне привязался, там, в Болехове, потому что я на кого-то похожа. Потом привёз меня сюда. Ты, знаешь, мне самой интересно, смех и слёзы, да и только. Давай, выкладывай свои секреты! Сам сидишь, и, давишься от смеха, «как сыч на крупу». Думаешь, я не вижу. Но, мне такая ситуация нравится. Ситуация для книжного романа подойдёт. Давай размышлять математически. Получается, что моя мама, есть дочь деда Гаврилы? А я, внучка деда Гаврилы? Так? Дай я тебя поцелую! Вывод простой, я внучка кацапа! И, могу выйти за тебя замуж? Такому не бывать. С тобой карьеру не сделаешь. А когда ты будешь жениться?
- Не знаю. Во всяком случае, не на тебе. Шутка.
- Кто она будет по профессии?
- Думаю, библиотекарь.
- Почему?
- Как баба Луша. Когда её отца, заслуженного хирурга, а заодно и всех детей, тоже хирургов, лишили права заниматься медицинской деятельностью, всех выслали в Брянск. Там баба Луша вышла замуж за агронома Петра Клёнова, по распределению попали в соседнее село Тополёвка. Баба Луша хирург по образованию, заодно и доктор по крови, устроилась библиотекарем, занималась знахарством, лечила людей травами. Будешь знать, моя бабушка Лукерья Александровна Клёнова, в девичестве Александрова, знахарка. Но не колдунья. Образование, даже два, медицинские. Заставляла меня читать произведения писателей томами, от первого до последнего. Тетрадку вёл, записывал. Начинал читать Николая Носова, потом Гайдар, Тургенев, даже самиздат Достоевского удалось прочитать, на одном дыхании роман «Бесы» прочитал залпом.
- А за что лишили? Всех! Десять хирургов «как с куста»!
- Когда в двадцать пятом началась тотальная украинизация Украинской Советской социалистической республики, ваши земли ещё были под поляками, прадед Александр Александрович в двадцать седьмом высказал мысль, что национальность «украинец» ничем генетически не связана. Как итог, донесли, Сталин, не мешкая и, рубанул, с плеча, не глядя. На сто лет вперёд!
- М-да. Ещё есть. Тут дело такое, с моей карьерой. В Львове есть отдельные люди, которые грезят независимой Украиной. Прежде всего, от Советского Союза.
- А, что, им плохо живётся? Всё по высшему разряду. Ты посмотри, как живут люди в том же Брянске. Небо и земля! Хотя, если хотят быть быдлом у поляков, «скатертью дорожка».
- В том то и дело, что речь идёт обо всей Украинской Советской социалистической республике! Нам учение толкают какого-то Степана Бандеры. На всей территории должны жить только «украинцы». Помнишь лозунг «ни кацапа, ни жида, ни ляха».
- Это, с какого боку? Причём здесь территории Малороссии и Новороссии? Хорошо, что сказала. Очень даже интересно. Мне надо будет сдать дипломную работу на кафедру истории Коммунистической партии Советского Союза. Досталась тема «Влияние роли Коммунистической партии Советского Союза в борьбе с националистическими предрассудками на территории Западной Украины». Моим руководителем является подполковник Мордерер Вячеслав Евгеньевич, лейтенантом начинал военную службу в Болехове, дивизионе, где я проходил войсковую стажировку. Когда приедем в Ленинград, поговорим конкретно.
- Хорошо. А как тебе досталась такая тема?
- На кафедре вытянул билет с этой темой. Дед Толян много информации выдал. Теперь вот всплывает непонятный доселе Степан Бандера. Где то я слышал о нём.
- Ты ещё ничего не знаешь! Я про Степана Бандеру. В Львовских тайных кругах это типа Ленина, вождь, можно сказать, с их слов, «рождается икона украинского люду». Но, меня всё равно толкают вступить в Коммунистическую партию Советского Союза. Это будет тяжело сделать?
- Тебе надо заручиться рекомендация, то есть теми коммунистами, кто тебя долго знает и рекомендует.
- А где их взять?
- В Ленинграде найдём. Тот же Мордерер напишет. Помогу. Будешь выявлять врагов народа, какого, не мне решать. Как я понял, за тебя всё решат.
- Ладно, проехали. Мне дедушка Гаврила очень понравился, прекрасный рассказчик. Про «нож бухгалтера» так завернул, интересно было послушать. Но, как он рассказывал, когда его сбросили с парашютом! Классика! Смех, да и только. Хотел приземлиться на парашюте во двор своей хаты, а ветром снесло в лес, от хаты «рукой подать». На парашютных стропах завис, сосна оказалась высокой, пришлось доставать «нож бухгалтера» и обрезать эти самые стропы. Оказывается, этот «нож бухгалтера» сам Судоплатов разрешил ему забрать в память о друге. Кто такой Судоплатов? Сколько эмоций!
- Да, эмоции, А ты считала, сколько он выпил рюмок самогона, пока рассказывал? Баба Маша считала, - про Судоплатова Петка сам толком ничего не знал, перевёл разговор в другое русло, - она у себя отметины делала. Наверняка, дед Гаврила «получил на орехи».
- Когда мы уходили, они начинали говорить о девочке? Что за девочка?
- Ладно, так и быть, скажу. Наташа, моя первая, так сказать, любовь, в первом классе. С этой девочкой Наташей в пятом классе мы танцевали в паре на секции бальных танцев, стали чемпионами области в командных соревнованиях. Ты на неё, точь-в-точь, похожа, один к одному. Потом, на шестой класс, родители забрали меня в город. Больше мы с ней не виделись и не общались. Перед тем, как ехать поступать в военное училище, случайно встретились, переписывались, судя по письмам, как я считал, всё шло к хорошей развязке.
- Свадьбе?
- Можно и так сказать. Я так иногда думал, мечтал. Но, неожиданно для меня, она вышла за моего троюродного брата Ивана Коробко, на два года старше меня. У них родилась девочка, калека, в народе говорят «уродец». Думаю, что Иван много потреблял молдавского вина и, совсем не кушал говядину с орехами. Кратко, такая вот история.
- Опять! Говядина и орехи! Говядина и орехи! Кстати! В Болехове я тебе постоянно готовила говядину и покупала орехи, в основном грецкие. Нам повезло, что баба Соня и мама уехали по делам. Отец не приезжал. Пожили с тобой, можно сказать, по-семейному, как муж и жена, потренировались.
- Напомни, кто по профессии твои родители?
- Отец слесарь, мама учительница.
- Пролетариат! Так ты хочешь «из грязи в князи»! Не знаю, как на тебе будут смотреться кожаная куртку, красная косынка и маузер в придачу, но повар из тебя получится отличный. Представляешь, в меню львовского ресторана «Карпаты» будет запись, не смейся, дорогие гости, для вас блюда приготовил повар высочайшей категории Ирина Фарион. Звучит. Повар Ирина Фарион! Специалист по мясу говядины с грецкими орехам. Живи и радуйся.
Как настоящий повар, Ирка выложила из сковородки, обжаренные в подсолнечном масле, белые грибы, кастрюлю с грибным супом на кроличьем бульоне поставила рядом с плитой. Нарезая «ножом бухгалтера» тонкими ломтиками дарницкий хлеб, задумалась, повернулась к Пете, тот смотрел телевизионные новости, настороженно улыбнулась.
- Петя, ты мне скажи один секрет. Я, что, должна узнавать у своего будущего жениха, что он кушал в детстве, или, как? Кормить его, как ты говоришь, минимум полгода, говядиной и орехами? Чтобы у нас появился нормальный здоровый ребёнок! А не какой-то там дебил, уродец с непонятными неизлечимыми болезнями. Удовольствие не из дешёвых меню. На базаре говяжья вырезка стоит пять рублей с копейками. Спасибо деду Толяну, подсобил, у них брала по трёшке за кило. Значись, так! За свой счёт, откормлю своего будущего муженька говядиной и орехами и, только потом, сдадим анализы, и, получим у докторов разрешение на зачатие ребёнка? Скажи, - обдумывая свой дальнейший вопрос, остановилась, собираясь с мыслями, продолжила, - как? Тебя же, как то вычислил, твой командир Кумач. Именно ты оказался ему нужен. Почему? Он про тебя всё знал, где жил, что ел, кто родители, дедушки, бабушки. Даже выяснил, что последующим поколениям твоего прадеда, Александрова Александра Александровича, известного московского хирурга, на сто лет вперёд, с 1927 года, Сталин запретил кому-либо заниматься медициной. Значит, независимо от того, есть Сталин, или, нет Сталина, запрет действует! До 2027 года! Тебе же дали «от ворот поворот», мол, ещё рано, сам сказал. Не просто так всё «ленинградское зачатие» покрыто такой немыслимой тайной завесой. Много детей рождается не такими, какими хотели бы видеть их родители. Ты мне, по секрету рассказал, а другие люди ведь и знать не знают. А уродцы продолжают рождаться, каждый со своей неизлечимой болезнью. Учатся они в специальных школах. Это страшно. Не знают? Точнее, знают, те, кому нужны здоровые дети, а не уродцы. Вот они разными способами и, ищут, как избежать рождения уродца в своей семье. Так тебя и нашли, значит, некоторым повезло. Ты нужен! Ха-ха-ха! А другим как быть? Да, вот свежий пример, с моими подружками. Определённые люди в Львове им ясно дали понять, родятся уродцы, всех закопаем. Ужасно, от кого можно родить здорового ребёнка, «куда не глянь, везде пьянь». Лично я считаю, водку пить запретить, пока не родятся здоровые дети, примерно до сорока лет. Если честно, то я сейчас выразила мнение людей тайной организации. Получается «по гамлету, быть или не быть, вот в чём вопрос», примерно так, близко к тексту.
- Насчёт замужества ты не парься. С такой фигурой, как у тебя, особенно твоими аппетитными ножками, уши не торчат, носик узенький, улыбка, зажигательная с небольшой долей кислинки, точь-в-точь как у кацапа деда Гаврилы. Женихи найдутся. Учитывая твой передок, ищи моложе себя, годика так шестьдесят седьмого рождения, но не моложе пяти.
- Это почему?
- Ты знаешь, что есть главное в семейной жизни?
- Нет! Я кинолектории «Семья и школа» не посещала. В отличие от некоторых особ.
- Посмотри, кто там, в окно скребётся? Петух Кива, к тебе в женихи набивается. Твой первый жених. Ха-ха-ха!
- Это он меня зовёт, чтобы я выходила. Не первый раз. Ха-ха-ха! С этим петухом настоящий кинолекторий. Забыл про свой курятник, и, куриц. Увязался везде меня сопровождать, даже на огород, ходила собирать спасовские груши корове Люське, так и он за мной. Баба Марфа увидела, хотела ругать петуха, потом поняла суть, передумала. Что с него взять, когда «седина в бороду, бес в ребро». Она беспокоилась, что куры яйца нести не будут. Почему передумала Киву ругать? Под свою опеку весь курятник взял молодой петушок Филя. Сказала, если драться начнут, Киву придётся на суп пустить, зарезать.
- Интересно.
- Так это ещё не всё. И этот туда же, в женихи, - пробуя суп на солёность, ложкой ткнула дремлющего рядом рыжего кота, - я собралась в туалет и, он за мной. Только выходить из сенец, петух Кива тут как тут. Я стою, и, они стоят, друг на дружку смотрят. Решила не обращать на них внимания, закрыла сенцы, тихонько вышла. И, что ты думаешь, Мурзик телюпает по правую руку и злостно мурлычит, Кива по левую руку на своём громко клокочет.
- Ха-ха-ха! Личная охрана?
- Зашла в туалет, присела пописать и, наблюдаю в щёлочку. Кот орёт на петуха, петух на кота, вот-вот сцепятся, драка назревала. Тут я выхожу, ругаюсь с ними, мол, такие-сякие, так делать нельзя. Не знаю, как на них подействовали мои слова, обратно меня сопровождали молча. Кот проскочил под моими ногами в открытую дверь сенец, а петух остался. Петушиного крику было! Захожу в комнату и, наблюдаю картину, кот сидит на подоконнике и мяучит на петуха, а с той стороны петух долбит стекло. Того и гляди, разобьёт. Пришлось прогнать кота, прибегнуть бабы Марфиному способу, отшлёпать Мурзика мокрой тряпкой. Так он не в обиде, ходит везде со мной. Сейчас рядом дрыхнет.
Из окна было видно, баба Марфа открывает ворота, и, баба Уля, держа в руках уздечки, заводит во двор серо-чёрного коня, запряженного гарбой. Стоячие во весь рост, снопы пшеницы, слегка покачивая колосьями, как кливерами, напоминали каре оловянных солдатиков. Пока на дворе засушливая солнечная погода, надо срочно делать ток для обмолота пшеничных снопов, а зерно собирать в мешки.
- Ирка, ты готовь на стол обед, я пойду, помогу разгрузить гарбу.
- Хорошо. Будет сделано, шеф.
Разгружать пришлось в сенцы, дабы не дать куриному племени во главе с петушком, теперь уже Филей, клевать зернышки пшеничных колосьев. Снопами заставили все свободные места, с десяток взгромоздили на большой сундук бабы Ули, стоявшие рядом на скамейке гладышки с молоком, сметаной и простоквашей пришлось отнести в погреб.
Между хлевом и хатой расстелили брезент три на четыре метра, принесли два цепа, колотилки, орудия молотьбы зерновых культур. Состоит из рабочей части, била, дубовой палки, длиной от 25 до 70 сантиметров, круглого в сечении, с утолщением на конце. Так же сюда входит длинная, круглая в сечении, рукоятка, её длина равняется расстоянию от земли до подбородка, работающего цепом, человека. Бил и рукоятка соединены путом, такой соединительный ремень из сыромяжной кожи.
Получив похвалу от бабы Марфы за вкусный грибной суп, Ирка раздухарилась, решила освоить новую для себя профессию домашнего хозяйства, молотить цепом по зерновым колосьям пшеничных соломенных снопов.
На брезент бабушки уложили снопы посадом, двумя рядами друг против друга колосьями, и, комлями наружу. Ирке показали, как надо молотить. До чего же было удивление бабушек, у Ирки всё получилось с первого разу, так она и намолотила шесть мешков пшеницы, пять из них погрузили на гарбу, три сразу отвезли главному колхозному сборщику в закрома Родины, два мешка отдали на муку в колхозную мельницу. Мешок пшеницы оставили в сенцах для посева урожая на следующий год, кормления курей и фирменного гренковского самогона.
- Петя, ты как? У меня с непривычки всё отваливается, с трудом корову подоила, - после вечери, привычно лёжа на сеновале, почти засыпая, Ирка делилась своими впечатлениями прожитым настоящим рабочим сельским днём, - ничего не хочется, даже твоего массажа. Передок никаких признаков желания не подаёт. Давай спать, «утро вечера мудренее».
- Давай. Как скажешь.
Петя Клёнов лежал и смотрел на стропилы, поверх них ровно уложенный шифер. А ведь ещё недавно вместо шифера крышу крыли такими вот пшеничными снопами после обмолота. Председатель колхоза Кудин Василий Семёнович, в юношах был подручным главного бухгалтера колхоза, деда Филиппа, что при Советах, что при немцах, распорядился перекрыть шифером хату бабушек.
Вторую ночь подряд покоя не давал вчерашний рассказ деда Гаврилы, много интересных фактов пришлось услышать, Петка старался вспомнить каждое слово кузнеца.
«Только начал говорить, как деда Филиппа переправили в стан врагов под фамилией учёного аненербе, кажется, Штейн Алекс Янкелевич, и осёкся, стал понимать, что сказанул лишку, потом выпил очередную рюмку самогона, продолжил. Понеслось, так понеслось, рот не закрывался. Баба Маша не перебивала, Ирка сидела «тише воды, ниже травы», тётя Галя от удивления прикрыла рот ладонями, все трое ждали, причём здесь городишко «западэнцив», Болехов. Вот этот самый «нож бухгалтера» дед Гаврила нашёл в муравейнике, условном месте, сигнал от деда Филиппа, что всё хорошо, - по ровному дыханию Ирки понял, уснула, Петя Клёнов, как мог, напрягал свои мозги, старался вспомнить каждую мелочь разговора, - а что потом? Деда Гаврилу отправили в Стрый на военный аэродром. Приехал Судоплатов, с ним Ванька Толстой, сказали, что радист вышел на связь, партизаны ждут «посылку» местным бандитам от Стёпки Бандеры. Улетели самолётом. Прыжок с парашютом. Что? Что ещё? Что. Что. Что. Вон оно что! Сразу и не понял. Ирка сказала Степан Бандера, и дед Гаврила его назвал. Значит, эти факты, как и «нож бухгалтера», обязательно войдут в дипломную работу».
Больше ничего вспомнить не удалось. Ночной сон взял своё. Кот Мурзик припёрся на сеновал, улёгся рядом с Иркой.
Первый раз очередное деревенское утро начиналось петушиным криком молодого петуха Фили, куры поддакивали своим кудахтаньем, как могли, признав своего нового вождя.
Со слезами на глазах, баба Марфа ощипывала любимца Киву, баба Уля готовилась к разделке петуха, рядом вертелся рыжий кот Мурзик, выпрашивая хоть что-нибудь для пропитания.
Куриная власть сменилась.
14 августа 2025 года.
