Передача : Особое мнение
Ведущие : Эвелина Геворкян
Гости : Дмитрий Муратовъ
Э. ГЕВОРКЯН - Приветствую всех слушателей "Эхо Москвы" и зрителей RTVi. Программа "Особое мнение". Сегодня мы пообщаемся с главным редактором "Новой газеты" Дмитрием Муратовым. Здравствуйте.
Д. МУРАТОВ - Добрый день.
Э. ГЕВОРКЯН - Конечно же, всем в первую очередь хочется услышать последние сведения, касающиеся расследования дела об убийстве Анны Политковской. Потому что после того как Юрий Чайка дал свою пресс-конференцию, эта тема активно муссируется, и каждый день возникают совершенно противоречивые истории. Поэтому будем по порядку разбираться вместе с вами, потому что я так полагаю, вы больше владеете ситуацией, чем кто-либо еще. Во-первых, новость сегодняшнего дня, очень много новостей приходит, связанных с Гуцериевым, что Михаил Гуцериев находится в Турции или там, или там. А газета "Собеседник" между тем пишет, версию высказывает, что возможно на Гуцериева повесят дело Политковской. И когда намекали на неких зарубежных заказчиков, то не его ли имели в виду. Насколько состоятельной вам кажется такая версия, слышали ли вы о таком варианте.
Д. МУРАТОВ - Эвелина, я, наверное, сейчас всех разочарую. Потому что я в отличие от офицеров наших силовых структур, генерального прокурора, офицеров МВД, генералов ФСБ свято соблюдаю 161-ю статью Уголовного кодекса о разглашении тайны следствия. И постараюсь никоим образом в отличие от тех людей, которые по долгу службы должны расследовать дело, а они его разваливают, никоим образом не помочь разваливать это дело. Поэтому оценки свои тому, что произошло, я точно абсолютно выскажу и не хочу стесняться в этих оценках. А вот насчет того, кто убил, кто пистолет задержал, на какой машине кого куда привезли, я по этому поводу говорить не могу. Это запрещено законом. А мы бы очень хотели, мы в "Новой газете" так и написали: мы бы хотели, чтобы приговор был равен истине. И помешать в поисках истины не входит в мои задачи никоим образом. Я хочу, чтобы уроды сидели за решеткой. Вот поэтому без таких подробностей. По поводу Гуцериева. Вы послушайте. Этот метод мне известен. Сначала генеральный прокурор Чайка описал по всем приметам известного пирата и начальника по всем несчастьям в стране Бориса Березовского. Теперь решили этим человеком сделать Гуцериева. Завтра при рейдерском захвате еще какой-либо компании непременно различные PR-агенства понесут по всяким желтым листкам размещать тексты о том, что именно начальник или директор или владелец вот этой компании, которую мы сейчас хотим рейдерским образом захватить, видимо, чрезвычайно сильно причастен к делу Политковской. Мы с этим уже сталкивались. Скомпрометировать, привязав к громкому резонансному делу, просто обедом не корми. Это все известно. Теперь по поводу...
Э. ГЕВОРКЯН - Но, тем не менее, как вы в одном из интервью уже ранее говорили, вы не сомневались, что когда-нибудь этот зарубежный заказчик всплывет. То есть вы ожидали, что это будут как-то использовать в своих политических интересах разные силы.
Д. МУРАТОВ - Я выиграл большой и приятный, извините, хотя ситуация такая, мы же не можем все время пребывать в таком горьком унынии. Поэтому я выиграл достаточно весело спор, я еще полгода назад поспорил, что эта блестящая следственная бригада, действительно блестящая следственная бригада Генпрокуратуры, никогда в жизни я не ходил в Генпрокуратуру. Но как вообще это можно было делать после дела Ходорковского, что-то говорить про Генпрокуратуру. Но вот оказалось, что есть реальные следователи, реальное руководство Генпрокуратуры. Которое реально, внятно иногда интеллектуально блистательно расследовало дело Политковской. Это сложное дело. Это только в кино наших дурацких попсовых русских сериалах показывают, как собака нашла окурок, а он, естественно, привел к актеру, которого играет всегда Вдовиченко, например. Это все бывает у нас. А это же высокотехнологичное предприятие это расследование. Это если хотите айти-технологии. Это серьезнейшие технические экспертизы. Это помещение вопросов, которые задает следователь в такую среду, где сохранились наши следы не по нашей воле. Мы их не оставляли, но они сохранились в виртуальной реальности. Я не специалист в области расследования и я не хочу то, что мне стало понятно, рассказывать. Но поверьте, эти люди работали просто великолепно. Как я один раз был в клинике Федорова, видел, как он оперирует, вот это такая высокотехнологичная работа.
Э. ГЕВОРКЯН - То есть вы говорите, я видел все в прошедшем времени, то есть расследовали. У вас есть ощущение, что все, прекратилось?
Д. МУРАТОВ - Вы знаете, у меня есть ощущение большой опасности. У меня есть ощущение серьезной опасности, что ряд представителей силовых структур хотят дело развалить, скомпрометировать и самим уйти от ответственности. Вот посмотрите, что произошло. Вдруг появляется секретарь суда Московского городского суда Усачева. И ошеломленным журналистам до того как начались какие-либо следственные действия, диктует весь список тех, кто был задержан по подозрению в связи с убийством Ани Политковской.
Э. ГЕВОРКЯН - Но это были совершенно реальные подозреваемые?
Д. МУРАТОВ - Реальные, конечно. Суд на них давал санкции. Взяли и огласили. Такой беспрецедентной открытости российского судопроизводства не было. Я даже написал письмо в книгу рекордов Гиннеса о том, что я прошу зафиксировать этот рекорд, ведь фактически, что было сделано этим оглашением. Очные ставки уже бессмысленны, поскольку все они знают, кто арестован. Верно? Элемент неожиданности в допросах отсутствует. Все подозреваемые знают, кто еще с ними попал по этому делу. А всем оставшимся на свободе - команда залечь в тину, уйти на дно и скрыться. Это делает суд. Как без разрешения председателя городского суда Егоровой это сделано? Просто так? Пошла секретарь и сказала. Никогда в жизни не поверю. Сама же госпожа Егорова тесными узами давно связана со специальными службами, это ни для кого не секрет. И поэтому для меня было с одной стороны удивительно, с другой стороны поразительно. Вдруг выходит на экраны, появляется генерал ФСБ, руководящий службой собственной безопасности господин Купряжкин. Господин Купряжкин говорит, тут арестовали Рягузова, подполковника Павла Анатольевича, но мы за ним тоже сами наблюдали. Вот я точно знаю, что у прокурорских работников у следователей, у оперов у них просто был шок. Смотрите, что произошло. 161-я статья - тайна следствия фактически была генералом службы собственной безопасности ФСБ разглашена. Он фактически всем сообщникам Рягузова дал сигнал: скрывайтесь. Он фактически что сделал: он сказал, отметая с себя подозрения, прикрывая тыл спины, он заявил о том, что они за этим наблюдали. Интересно, вот теперь мне очень интересно, когда наблюдали. Вот после убийства Политковской или до? А если, например, наблюдали, вы сказали давно, и до убийства Политковской, значит вам, наверное, что-то было известно. А может быть вам известно еще что-либо. Вот я вас уверяю, те люди, которые совершали это преступление, организовывали его, помогали его осуществлению, это бывшие действующие сотрудники силовых структур. Которые в лизинг сдают возможности своей службы, в аренду. Слежку, установление адресов, все технические мероприятия по установлению Политковской проводили действующие и бывшие сотрудники силовых структур.
Э. ГЕВОРКЯН - Вы уже не первый раз говорите о том, что вы подозреваете, что там, среди или заказчиков или исполнителей люди в погонах.
Д. МУРАТОВ - Да, так точно. Все уже. Это люди в погонах. Для меня нет никаких сомнений, что вот эта мутная среда, когда человек полдня работает, защищая конституционный строй и безопасность, как он это себе представляет, а остальные полдня все свои возможности, свое удостоверение, свое оружие, свой опыт работы - все возможности технические своей службы сдает в аренду. Не хотите ли покататься на наших возможностях, да, пожалуйста.
Э. ГЕВОРКЯН - Но с другой стороны вы тоже это в некотором смысле голословно говорите.
Д. МУРАТОВ - Нет, я говорю абсолютно не голословно.
Э. ГЕВОРКЯН - Это ваши предположения.
Д. МУРАТОВ - Я вам могу сказать, что слежку осуществляли профессиональные милиционеры, которые этим занимаются. Вполне вероятно, здесь я скажу в сослагательном наклонении, координацию взял на себя офицер специальной службы. Не буду пока. Вот так вот. А самое интересное, почему все сейчас начали прикрывать себя и разваливать это дело - у меня есть только одна версия. Я просто очень надеюсь на мужество прокуратуры, которая должна в этом деле устоять. Если сейчас будут таким же объемом, как они дают, давать показания, то еще огромное количество страшных совершенных преступлений, в которых принимали участие в качестве пособников сотрудники силовых ведомств РФ, огромное количество этих преступлений вскроется и откроется. И мы увидим страшную роль, когда они вместо того, чтобы спасать заложников, профессионально спасать заложников, вместо того, чтобы ловить маньяков, которые расплодились по какой-то странной причине в этом и прошлом году в нашей стране. Вот они вместо этого торгуют собою. Оказывают такие интимные услуги по вызову. Майоры по вызову такие, подполковники, полковники по вызову.
Э. ГЕВОРКЯН - Кстати, если мы заговорили о Рягузове, чтобы закрыть эту тему, в течение последних дней приходят разные сообщения, что зря человека задержали именно по этому делу, потом опять 4 обвинения, связанные с делами пятилетней давности. Вам что-нибудь понятно?
Д. МУРАТОВ - Мне знаете, что понятно.
Э. ГЕВОРКЯН - Что с этим человеком происходит?
Д. МУРАТОВ - Сейчас я объясню. Вот мне понятна одна важнейшая вещь, которую не понимает генерал ФСБ Купряжкин. Она называется презумпция невиновности. Пока Рягузову не предъявлено обвинение и не доказано в суде, Рягузов кто? Почему Купряжкин говорит, что мы давно подозревали в нечистоплотных неблаговидных делах. Так нельзя говорить. Это он себя прикрывал, а не Рягузова обвинял. Это нам все понятно. Я буду дожидаться результатов следствия. А Рягузов пока, официально могу сказать, это официально, он пока остается под стражей. Его пока на свободу не выпустили. Я могу, завершая эту часть, могу сказать, что когда я с высокопоставленными прокурорскими работниками беседовал по этому поводу, спрашивал: слушайте, вы не знаете, что получилось, почему-то вдруг генеральный прокурор до завершения следствия вдруг взял и сказал. Вообще в слове "прокуратура" первые две буквы латиницей пишутся или по-прежнему кириллицей. Как PR или все-таки как прокуратура. Почему потом вдруг какие-то люди оглашают списки, идет гигантская утечка всего списка в газету. Я кстати газету таблоид, не помню, как он называется, я его ни капли не виню. Оно не секретоносители. Секретоноситель тот, кто им это слил, разваливая дело.
Э. ГЕВОРКЯН - Это, кстати, тоже удивительная история, газета "Твой день" специализируется исключительно на каких-то желтых публикациях. И тут же вдруг...
Д. МУРАТОВ - Я считаю, газета могла проявить ответственность, могла не проявлять. Почему мы должны рассчитывать на чистоплотность таблоидов. Не должны. Что это за такое государственные службы, которые должны рассчитывать на чистоплотность или нечистоплотность, патриотичность или непатриотичность желтых газет. Это никак понятие к ним не относится. Не надо, пожалуйста, они не виноваты. Вот сразу говорю, у меня никакой обиды на этих коллег, они не секретоносители. Виноваты те, кто это сделал. А знаете, как их назвали в руководстве Генпрокуратуры, не буду называть, кто. Сказали одним словом, это говорят на нашем языке - это предательство. Вот напрямую предательство. Сделано все для развала дела.
Э. ГЕВОРКЯН - Давайте тогда, чтобы еще и вопрос публичности этого дела тоже закрыть, с одной стороны мне кажется, что в условиях, когда у нас порой странно проходят суды, когда невозможно надеяться на то, что суд пройдет прозрачно, наверное, максимальное внимание к судебному процессу оно хотя бы что-то гарантирует. Внимание зарубежной прессы, нашей. Так может быть эта публичность она очень нужна, и если не дай бог сейчас все журналисты и вся общественность отвернется от этого процесса, то там вообще не поймешь чего начнет происходить.
Д. МУРАТОВ - Согласен целиком с вами. Подождите, в том, что вы говорите, нет противоречия. Во-первых, когда вы говорите о внимании к суду, так суд это словоговорение. Это словесное состязание обвинения и защиты, обвиняемых и прокуроров. Естественно, он должен быть открытый, естественно на него должны пускать людей. Все понимаю. Мы должны проявлять все внимание к следствию. Спрашивать, задавать вопросы. Требовать, высказывать свои версии. Это наше право. Но не имеют права люди, которые ведут это следствие, сливать служебную информацию, которая является абсолютно секретной, сливать ее в СМИ. Вот это уже действительно предательство, а не открытость.
Э. ГЕВОРКЯН - Но если вы говорите, что есть соответствующая статья Конституции, то их самих можно теперь судить. Или как?
Д. МУРАТОВ - Конечно. Я буду просто требовать, и я надеюсь, что прокуратура вроде бы сейчас уже проводит проверку, есть 161-я статья, которая охраняет тайну следствия. Вот за разглашение вот этого всего и такие камни, которые кидают в лобовое стекло следствию, конечно, необходимо наказать виновных. Нужно провести все расследование. Нужно выяснить, почему генерал ФСБ Купряжкин вдруг по этому поводу говорил. Почему представители Московского суда про это говорили. Откуда милицейский список с фамилиями оказался в газетах. Причем не газету надо судить, а тех, кто туда принес, еще раз хочу повторить, ничего, это можно сделать. Вы знаете, прекрасно... это же теперь все теперь можно исследовать и выследить. Это же теперь не под полой, а по компьютеру как-то передают. Вот сегодня прекрасное сообщение: Шалва Бреус, это целлюлозно-бумажный комбинат Балахнинский, обратился в следственные органы с тем, чтобы узнать, кто распространяет про него компрометирующую информацию. Ему прислали заключение, что это идет с сайта с компьютеров компании, с электронного адреса компании, одного из подразделений "Базового элемента". Все, взяли и выяснили. Так что надо выяснить. Могут. Вот когда хотят, то могут же выяснить. Могут.
Э. ГЕВОРКЯН - Вы будете теперь следить теперь еще и за этим делом, кто...
Д. МУРАТОВ - Ничего, от нас не убудет. Мы крепкие ребята.
Э. ГЕВОРКЯН - По поводу слежения за следствием, так сказать. Насколько вас, редакцию газеты, тех людей, которые взяли на себя ответственность за тем, чтобы проследить, допускают в это самое дело. Потому что понятно, что вы не следователи...
Д. МУРАТОВ - Мы не следователи.
Э. ГЕВОРКЯН - Где здесь проходит эта грань, и насколько вы чувствуете, что действительно адекватно ведется следствие или нет.
Д. МУРАТОВ - Спасибо. Это очень справедливый вопрос. Мы не следователи. И конечно, можно надувать щеки, топорщить жабры и говорить, мы в курсе, да мы фактически во всем этом участвуем. Можно это делать. Но, во-первых, это не так и, во-вторых, и не стоит. Аня написала, работая в газете, более 500 репортажей. Почти каждый из них касался в той или иной степени интересов могущественных людей, у которых могли бы быть свои заинтересованности в том, чтобы Ане отомстить, например. Естественно, следствие не в курсе всех этих дел. И редакция, безусловно, по крупицам, по частицам, совместно со следователями, которые сначала вообще у нас в редакции просто сидели. Мы офис отвели. Потом с бригадой Петра Гарибяна, прекрасной бригадой очень умного следователя. А мы сидели и работали. И помогали, мы отвечали на их вопросы. Иногда у нас получалось отвечать более чем добросовестно, иногда мы не все понимали в тех вопросах, которые нам задают. Но мы помогли действительно всем, чем смогли. Кроме того, естественно, наш акционер Александр Лебедев, я слышал, он до меня был в эфире вашей радиостанции, он в первый день, я ему очень благодарен, быстро сориентировался, пока мы еще были понятно, в какой ситуации, и было объявлено вознаграждение 25 млн. рублей за информацию. И очень многие люди, среди них была мутная какая-то среда лохотронщиков, были какие-то ценные люди. И это тоже сыграло свою роль в поиске и в извлечении информации. Бонус этот никому не присужден, он сохраняется. И возможность к нему присоединиться и каким-то образом его получить, она сохраняется. Но это сыграло свою положительную и достойную роль.
Э. ГЕВОРКЯН - То есть вы в данном случае, конечно же, как получается, не можете стопроцентно следить за тем, как там все развивается, но в то же время участвуете. Просто свою лепту вносите.
Д. МУРАТОВ - Все, что можем - делаем. У нас есть какие-то и свои версии, мы, безусловно, пока не высказываем, чтобы не мешать следствию. Единственное, что меня, конечно, удручает, но удручает и ладно, я как-нибудь переживу, это когда начинают назначать заказчика. То есть следствие еще идет, а заказчика уже назначают. Это выглядит несколько беспомощно и мне кажется, что когда говорят, что у нашего племени есть ответственный за несчастья, как в ряде индийских племен он всегда живет за пределами племени и племя ответственность за все дурное, что происходит, возлагает на него. Так конечно жить удобнее, это я демоническую сущность этого явления понимаю. Но я бы очень не хотел, чтобы заказчик был назначен в связи с политической целесообразностью. Когда уважаемый генеральный прокурор указывает и описывает образ Бориса Березовского, хотелось бы или доказательств или чтобы он не давал своеобразные указания адвокатам задержанных о том, как надо себя вести, на кого валить. Я бы не хотел, чтобы было такое целеуказание о возможной сделке с правосудием.
Э. ГЕВОРКЯН - Кстати, есть ли у вас ощущение, что эта самое разваливание дела как вы говорите, стало происходить именно после пресс-конференции Чайки. Насколько знаковым событием в этой истории вы считаете именно эту пресс-конференцию и лично выступление...
Д. МУРАТОВ - Я знаю, что в субботу господин Чайка доложил уже после основного доклада президенту РФ о том, что есть продвижение и арестованы 10 человек. Эти аресты начались 13 числа. То есть за неделю до того как все стало публично известно, мы эту тайну свято хранили. Никаких утечек, с нашей стороны не было. Господин Путин, на контроле которого находится данное дело, по-моему, вполне естественно попросил господина Чайку каким-то образом об этом сказать. То, что было сделано дальше, было сделано не очень-то ловко. То ли помогала ему какая-то пресс-служба, то ни нет, в общем, конечно не дело прокурора, наверное, выступать с такими заявлениями, наверное, надо было это сделать какими-то образом тоньше.
Э. ГЕВОРКЯН - Вы считаете, что это было с политической точки зрения осознанно сделано, вот эта пресс-конференция.
Д. МУРАТОВ - Выступление господина Чайки это, конечно, было осознанно.
Э. ГЕВОРКЯН - Получается, что он первый начал разглашать...
Д. МУРАТОВ - Он не разглашал тайну, вот в чем дело. Он проинформировал общественность об резонансно общественно-опасном преступлении, скорее всего, выполняя поручение президента, который естественно тоже, поскольку дело у него на контроле, хотел бы что-то людям сообщить. А затем, почуяв жареное, представители различных силовых структур начали разваливать это дело, опасаясь, что затронет их. И начали выдавать Рягузова, выдавать список, говорить, что все это не так. Вдруг либеральные мои друзья, демократические начали говорить: зря выпустили. Как это зря выпустили? Ну, давайте сейчас предъявим людям, которых выпустили, и которых по закону задержали, давайте им предъявим тоннель от Бомбея до Лондона. Не вопрос. Зачем? Следствие, слава богу, нашло в себе силы никого не прессовать, работать строго в рамках закона, чтобы потом ничего не развалилось в суде. Поэтому надо только, на мой взгляд, приветствовать то, что они по закону подходят к людям. Не нашло подтверждение что либо после задержания - извинились и отпустили. Кстати говоря, эти люди тоже продолжают работать со следствием.
Э. ГЕВОРКЯН - Мы сейчас сделаем паузу, потом продолжим знакомиться с особым мнением Дмитрия Муратова.
НОВОСТИ
Э. ГЕВОРКЯН - Продолжается программа "Особое мнение". Мы сейчас вот какой аспект затронем. До перерыва, говоря о расследовании или может быть разваливании дела об убийстве Анны Политковской, вы говорили, что у вас есть совершенно четкое ощущение что некие люди в погонах, сотрудники спецслужб каким-то образом как минимум на среднем звене участвовали в этом убийстве. Слежка и так далее.
Д. МУРАТОВ - Да. Вы правильно меня поняли.
Э. ГЕВОРКЯН - В то же время есть ли у вас какие-то личные ощущения, пусть даже без конкретики, по поводу заказчиков. Потому что власти они здесь насчет заказчиков особо не мудрствуют и в зависимости от ситуации называют те или иные персоны.
Д. МУРАТОВ - Я корректно постараюсь ответить на этот вопрос. Вы знаете, мне кажется, и нам кажется, людям в редакции "Новой газеты", которые занимаются расследованием, что эти заказчики живут в России. Что они живут на территории России. Что в одном из своих репортажей Анна Степановна Политковская, защищая как обычно, Политковская всегда защищала слабых. Защищала от наглых и циничных, сильных. Тут на днях Дима Быков брал интервью у Виктории Токаревой, она сказала, что в стране теперь только две профессии: бедные и богатые. Но есть еще сильные и слабые. Вот Политковская всегда защищала слабых от зажравшихся и циничных сильных. И она перешла дорогу крупным деньгам. Она перешла дорогу, на мой взгляд, очень крупным деньгам, связанным, в том числе и с войной. В том числе с чеченской. Это пока все, что я могу сказать. Это наши предположения. Больше я углубляться не могу. Не задавайте мне наводящих вопросов, пожалуйста.
Э. ГЕВОРКЯН - Если сможете, ответьте. Нет, так нет. Слушатель спрашивает Аркадий: правда ли, что Анна Политковская имела компромат лично на самого, - это мы уже опустим, я не знаю, кого имеет в виду человек, а с другой стороны, может быть, есть у вас какое-то конкретное ее последнее расследование, репортаж, публикация. То есть вы сами сказали, было около 500 репортажей и в этом смысле...
Д. МУРАТОВ - Давайте я еще раз повторю то, что я сказал. Я больше не могу к сожалению. Надо же очень ответственно относиться к тому, что говоришь по делу Ани. В нашем представлении в одном из своих репортажей-расследований она задела финансовые интересы людей, которые наживаются на обстановке, сложившейся на российском Северном Кавказе. Вот все, больше я, к сожалению, ни на один вопрос по этому поводу не отвечу. Не смогу.
Э. ГЕВОРКЯН - Хорошо. Я просто вспоминаю, когда произошла трагедия 7 октября митинг, который был в тот момент в центре Москвы в защиту грузин, на которых были гонения в тот день и вдруг совершенно неожиданно, в том числе приходили люди с фотографиями Анны, я просто помню всю эту ситуацию. И такое трагическое шоу, наверное, все равно из этого было сделано. Как вы думаете, случайна или нет эта дата 7 октября. Казалось бы, если это просто заказное убийство, какие-то деньги замешаны.
Д. МУРАТОВ - Вы имеете в виду, что теперь день рождения Путина всегда будет связан с днем убийства Анны Политковской. Вы это имеете в виду?
Э. ГЕВОРКЯН - Оно, конечно, всегда теперь будет связано с этой датой. Я почетче сформулирую. То есть, как вам кажется, это просто действительно убийство, которое было совершено в силу того, что она перешла кому-то дорогу или из этого дополнительно был сделан некий фарс или шоу. Выбор даты, какая-то обстановка в связи с этим специальная была создана?
Д. МУРАТОВ - Я никого не смогу убедить в этом, но лично у меня нет никаких данных, что убийцы Политковской знали, когда день рождение президента России, просто в другие дни не очень складывалось. За ней следили не один день и были попытки в другие дни и мне кажется, что придавать сакральный смысл этой дате о том, что таким образом навсегда вывести из обращения день рождения президента страны, мне кажется, такого замысла не было. Во всяком случае, обратных данных у меня нет.
Э. ГЕВОРКЯН - Некоторые люди мифологизируют эту дату для того, чтобы это специально назло президенту.
Д. МУРАТОВ - Я понимаю.
Э. ГЕВОРКЯН - Мы перейдем к другим вопросам. Леонид, инженер пишет: расскажите, пожалуйста, о состоянии расследования гибели Юрия Щекочихина, а также о продвижении его последних журналистских расследований. Буквально вчера заявления соответствующее делали.
Д. МУРАТОВ - Я понимаю, с чем связан вопрос. Действительно мы обратились в следственный комитет, вновь созданный следственный комитет к его руководителю, начальнику следственного комитета Александру Ивановичу Бастрыкину с просьбой вновь вернуться к рассмотрению дела о гибели Юрия Петровича Щекочихина, зам. главного редактора "Новой газеты". Моего очень близкого друга, депутата ГД, зам. председателя комиссии по противодействию коррупции ГД. Щекочихин умер смертью загадочной. Все врачи шепотом, только шепотом говорили, что для них несомненно, что это отравление, лечили они его прекрасно. Вообще к врачам ни одной претензии нет. От всего лечили. Избыточно лечили. Он лежал в том же боксе, где погибший до этого от отравления Иван Кивилиди. Юра за неделю, которую находился в коме, ему сначала поставили диагноз, наверное, ОРЗ, а на следующий день его искусственно ввели в кому, потому что у него отказывали все ораны. Он остался без кожи. Он постарел на немереное количество лет. У него были густые волосы, которых в день похорон почти не было.
Э. ГЕВОРКЯН - Тогда уже знали такое слово как полоний.
Д. МУРАТОВ - Нет, тогда же этого не было. Это был 2003 год.
Э. ГЕВОРКЯН - Получается, только англичане случайно открыли.
Д. МУРАТОВ - ... отравили солями таллия Хохлова бывшего разведчика, мы с ним связывались, нашли его жену, кстати говоря. Было отравление Кивилиди. Мы знали, что существуют различные яды лаборатории. Но вот искали и делали международные исследования, которые ничего не показали, кроме того, что таинственный загадочный синдром, который бывает чрезвычайно редко, аллергический синдром Лайелла, я тут выяснял приватным образом, а после смерти Щекочихина кто-нибудь заболел этим синдромом. Мне нигде не смогли ответить, что был хотя бы один случай. А Щекочихин вел серьезнейшее дело о контрабанде, об отмывании, контрабанда не только мебели, но и денег в известном деле о "Гранде" и "Трех китах". И если бы не усилия Лоскутова представителя президента России, зам. генерального прокурора Бирюков так бы это дело и закрыл и Бирюков же нам до этого отказал в возбуждении уголовного дела по факту смерти Юры. А, между прочим, история его болезни засекречена. А заключение о смерти родственникам ближайшим не выдали на руки. Мама Юры недавно умерла, Раиса Степановна, ничего, к сожалению, сообщить ей, передать не смогли. Но будем это дело продолжать. Это первое дело. И второе на днях был суд 25 числа, он огласил приговор по убийцам нашего блистательного редактора отдела "Новой газеты" Игоря Домникова. Это банда киллеров, которые до этого убили директора КАМАЗа, директора "Газпром-авиа", такая банда киллеров, действующая повсюду, тоже связанная, между прочим с коррумпированными представителями правоохранительных органов. Так вот, четверо убийц получили, два - пожизненные сроки, один 25 лет, всего 16 человек осуждено, по-моему. Один 19 или 17 лет, сейчас точно не помню, я был на суде. Но в деле содержится упоминание о том, что вице-губернатор Липецкой области господин Доровской попросил своего друга, известного московского предпринимателя Павла Сопота, чтобы он связался с кем-нибудь, и чтобы ему привезли журналиста, чтобы он ему что-то объяснил. Сопот попросил о помощи бригадира бригады киллеров, о деятельности которых прекрасно знал. Тот сказал: решим вопрос, его просто молотками Игоря забили. А Доровской и Сопот прошли только как свидетели. Я абсолютно не понимаю, ну мало что ли один богатый человек, а другой государственный чиновник, а ныне владелец мясозаводов, газет, пароходов, надо, чтобы по английскому законодательству. Знаете, там иногда заканчивают прокуроры так: ... bastard. То есть ублюдки должны быть наказаны, но по закону. Вот я хотел бы придержаться этого принципа.
Э. ГЕВОРКЯН - К сожалению, время нашего эфира подошло к концу. Я надеюсь, что Дмитрий Муратов и далее будет держать нас в курсе дела и делиться информацией о том, как продвигаются дела, связанные с убийством трех журналистов этой редакции. Спасибо вам и до свидания.
Д. МУРАТОВ - Спасибо большое.
05.09.2007
http://echo.msk.ru/programs/personalno/54575.phtml
