Из инвестиционного блока, который курировал Гурин, за последние несколько лет почти никто не уволился, несмотря на рыночный бум, доволен он. После поглощения Импэксбанка в 2007 г. камерность Райффайзенбанка осталась в прошлом. Зато банк стал ближе к достижению цели - 5%-ной доле российского рынка. Но о том, когда это произойдет и каких еще достижений от банка стоит ждать, Гурин, как и его предшественники-иностранцы, предпочитает не распространяться. Однако в будущее он смотрит с оптимизмом и системного краха в России не ждет.
- Ваше боевое крещение в качестве первого лица приходится на непростое для рынка время. Это усиливает остроту восприятия?
- Да, время очень интересное. И хотя ситуация, с одной стороны, нестандартная, с другой - я бы не сказал, что мне слишком тяжело: я работаю в Райффайзенбанке девять лет, почти пять лет - в правлении, два из которых - заместителем председателя правления. Очень многие менеджеры в банке также достаточно давно и очень хорошо знают российский рынок. Да и у происходящего сегодня была генеральная репетиция буквально год назад, в августе - сентябре прошлого года, когда впервые прозвучало слово subprime (высокорисковые ипотечные кредиты - subprime mortgage. - `Ведомости`). Поэтому такое совпадение не вызвало у меня какой-то дополнительной реакции. Банк - это не председатель правления, это большая команда, и изменения в руководстве, особенно если, как в моем случае, новый руководитель работает в этом банке в течение долгого времени, не могут привести к каким-то сильным переменам.
- Считаете себя ветераном Райффайзенбанка?
- Конечно, считаю. Тем не менее большинство из тех, кто начал работу в Райффайзенбанке с момента его основания - с 1996 г., продолжают работать. Например, коллега, которая заменит меня в правлении, работает в банке 12 лет.
- Как `Райффайзен интернациональ` выбирал кандидата? Знали ли вы, что вы претендент на должность?
- Насколько мне известно, решение было принято в течение месяца. Я не знаю, сколько было претендентов, но, насколько понимаю, особо широких смотрин не было. И я был первым кандидатом, с которым разговаривали в `Райффайзен интернациональ`. Здесь есть логика: любая большая организация всегда должна иметь саксессоров (преемников), так что логично, что если ты был в течение двух лет зампредом, то твою кандидатуру могут рассматривать на позицию председателя правления. Это мое личное мнение.
- При предыдущей смене руководителя банка так не произошло. Означает ли это, что поменялись реалии?
- Реалии не поменялись, скорее это означает, что Райффайзенбанк вырастил своих менеджеров.
- Изменятся ли теперь функции председателя правления?
- Функции председателя правления не меняются. Российский рынок для группы `Райффайзен` был и остается одним из самых важных. И это понятно. С одной стороны, группа с момента создания своего дочернего банка в России следовала неизменной стратегии. Стратегия на то и стратегия, чтобы не зависеть от человека, который ее реализует. Даже в 1998 г. группа не меняла отношения к российскому рынку, уже в сентябре 1998 г. подтвердила, что будет еще более интенсивно развивать свой российский банк. С другой - я искренне надеюсь, что личностный фактор до какой-то степени является определяющим. С моей стороны никаких программных заявлений последовать не может. Поскольку я работаю в банке достаточно давно, был членом правления и имел возможность участвовать в реализации стратегии.
- А может, для реализации стратегии понадобился больший динамизм? И поэтому потребовался русский руководитель?
- Я так не думаю. Практика показывает, что нет. Группа `Райффайзен` всегда очень сильно полагалась на локальный менеджмент. Возможно, в этом заключается одна из причин ее успеха. В группе 15 дочерних банков, в девяти вместе со мной руководители - представители тех стран, где банк работает. И в правлении у нас подавляющее большинство русских. При этом допускаю, что может быть и наоборот. При формировании команды более важную роль все же играет профессионализм.
- На сколько лет с вами подписан контракт?
- Стандартно - на три года.
- Будете переезжать в другой кабинет или просто поменяете таблички?
- Переезжать не буду, в принципе, они симметричны и друг от друга не отличаются. И, кроме того, есть функциональная необходимость, есть форма и содержание. Нужно меньше внимания уделять форме. Переезжать и таблички перевешивать - это значит, что ты думаешь не о том и людям хочешь сказать не то. А вот открытая дверь у руководителя - для меня это значит гораздо больше: стремление быть полезным. Это не дань чему-то. В Райффайзенбанке у всех руководителей открыты двери.
- И часто в эту дверь заходят сотрудники?
- Да, и я этому очень рад. Когда у меня есть возможность выбора, я всегда предпочту личное общение письменному. Многих людей в банке я знаю лично, и это очень помогает.
- Что вы хотите изменить в банке?
- Никаких кардинальных изменений. Но это не значит, что мы стоим на месте. Каждая организация изменяется, улучшается, совершенствуется. Райффайзенбанк - не исключение. Мы всегда думаем о том, как сделать продукты и услуги более удобными для клиентов, как оптимизировать наши бизнес-процессы. Так было в течение всего времени работы Райффайзенбанка на российском рынке.
Все, что было сделано банком до сих пор, считаю, было сделано правильно, надеюсь, в том числе и потому, что я также был частью этого процесса. Акценты определены, направления развития остаются те же: дальнейшее развитие розничного направления, расширение сети филиалов и отделений, сохранение лидирующих позиций в работе с крупными корпоративными клиентами, усиление работы со средним и малым бизнесом. И, естественно, развиваясь, мы должны становиться все более эффективными. Российский рынок остается одним из самых привлекательных и перспективных. И мы хотим быть не только одним из крупнейших, но и одним из самых эффективных банков на этом рынке: как банк - для клиентов, как работодатель - для сотрудников.
- А как будут оценивать вашу эффективность?
- У нас для всего менеджмента предусмотрены так называемые performance agreement - соглашения о результатах, которые согласовываются каждый год. Менеджер и его руководитель согласуют ключевые показатели, которых нужно достигнуть в следующем году. Показатели могут быть как количественными, так и качественными. И на основании этих показателей оценивается работа менеджера в конце года.
- Что написано в вашем соглашении?
- Сейчас в моем соглашении пока еще остается корпоративный блок. Новое соглашение мы подпишем в конце этого года уже на следующий год. Но, как я уже говорил, приоритеты у меня уже изменились.
- Кому вы будете отчитываться?
- Председатель правления подотчетен акционерам. В нашем случае это `Райффайзен интернациональ`, наблюдательный совет банка. При этом каждый член правления `Райффайзен интернациональ` курирует тот или иной банк группы. В прошлом году мы в России создали систему региональных центров. По аналогии с практикой нашего акционера каждый член правления Райффайзенбанка помимо своих функциональных обязанностей курирует отдельно взятый регион. Это уже доказало свою эффективность.
- Зависит ли вознаграждение топ-менеджеров от выполнения плана?
- Есть зарплата, есть годовой бонус, который выплачивается в зависимости от того, как реализованы задачи, поставленные в начале года. Это сложная математика, но не настолько.
- Однажды в отчетности российского Райффайзенбанка появилась информация о том, что именно он платит вознаграждение членам совета директоров `Райффайзен интернациональ`. Как это объяснить?
- О, это замечательная история. Мы впервые решили зарегистрировать проспект эмиссии рублевых облигаций. В проспекте есть обязательный раздел - `Вознаграждение совету директоров`, стандартное российское требование. Наши специалисты, которые сделали десятки выпусков для других компаний, поступили как всегда - направили в отдел кадров запрос о вознаграждении членов совета. Наша кадровая служба направила запрос в Вену. HR в Вене предоставил информацию о вознаграждении нашему специалисту, который, в свою очередь, передал ее лицам, ответственным за проспект. Они информацию разместили. При этом российское законодательство предусматривает раскрытие вознаграждения, которое именно компания-эмитент платит совету директоров. Поэтому вышло, что все вознаграждение совету `Райффайзен интернациональ` будто бы платит российский Райффайзенбанк.
Пришлось зарегистрировать изменения в проспекте эмиссии. Но благодаря вниманию прессы к этому разделу мы поймали этот ляп. Отличная история и опыт. Ты можешь сколь угодно профессионально делать одно и то же раз за разом, но никогда не можешь предугадать, где сделаешь подобную ошибку. Я всех коллег, которые готовили выпуск, знаю много лет - они лучшие специалисты на рынке. И ведь каждый сделал то, что должен был, максимально эффективно.
- Каких результатов вы ожидаете к концу года в связи с нынешним финансовым кризисом?
- Конец года может быть сложным. Но в будущее смотрю с оптимизмом. В долгосрочной перспективе российская банковская система и рынок являются одними из самых быстрорастущих и имеют огромный потенциал для дальнейшего развития. В краткосрочной - благодаря в том числе своевременным и эффективным мерам, принятым Банком России и правительством. Посмотрите, как быстро была решена проблема неплатежей по сделкам репо.
Тем не менее на практике нам предстоит еще пройти через ряд стресс-тестов, которые потребуют значительного внимания со стороны руководства банков и регулятора. Ликвидность на рынке есть, но для банков второго-третьего круга она остается ограниченной. Также существенно могут увеличиться кредитные риски в корпоративном секторе, связанные с невозможностью компаниями рефинансировать свои долги. И если с рефинансированием международных займов сейчас уже есть ясность в связи с решением правительства РФ о выделении специальных кредитных линий для рефинансирования иностранных заимствований, то остается открытым вопрос о рефинансировании рублевых облигаций. До конца года нас ожидает оферт и погашений на 120-140 млрд руб. - и это только в корпоративном секторе.
- То есть до полномасштабного системного кризиса нам еще далеко?
- Я полагаю, его не будет. Конечно, будут дефолты, и мы их уже видим, есть увеличенные риски, которые нужно тщательно оценивать, но это не системный кризис. Российская банковская система, уровень риск-менеджмента за последние несколько лет поменялись у нас кардинально. Сейчас любой риск-менеджер работу находит в течение полудня - только потому, что российские банки давно поняли, что главная банковская работа - оценка рисков.
- Как вы будете действовать в нынешней ситуации - оценивать риски?
- По-моему, надо быть консервативным. В 1998 г. мы были первым иностранным банком, который сказал: мы продолжаем работу, будем продолжать развиваться, мы уверены в российском рынке. Это было очень трудное, но абсолютно правильное решение. В 2004 г. был кризис доверия, ликвидности, но лишь 2-3 месяца, ситуации как таковой и не было. Более серьезной ситуация была в конце прошлого года, вот там надо было начинать делать выводы или хотя бы задумываться. Мы всегда росли быстрее рынка - и всегда прибыльно. Окукливаться мы и сейчас не собираемся. Сейчас у нас уже на разных этапах построения находится около 70 филиалов и отделений по всей стране в дополнение к существующим 250.
- Кто ваши конкуренты?
- В зависимости от рыночного сегмента. В общем - крупнейшие государственные и частные банки, в том числе иностранные. И это хорошо, поскольку наличие конкурентов только подтверждает нашу уверенность в будущем российского рынка.
- В конце прошлого года был заметен переток клиентов в крупные банки, которые могли кредитовать. Не грядет ли сейчас более крупный передел рынка?
- Думаю, да, хотя был бы аккуратен с использованием фразы `крупный передел рынка`.
- И в чью пользу?
- Крупных банков. И это не тенденция последней недели или последних месяцев. Мы наблюдаем процесс консолидации и концентрации в российской банковской системе на протяжении последних 5-7 лет.
- Крупных или государственных?
- Крупных, в числе которых значительную долю занимают государственные. Государственные - означает еще и крупные. Если опираться на показатели последних 4-5-6 лет, доля 10 крупнейших банков в общих активах системы только росла. Основная тенденция российского банковского сектора - концентрация, и это будет продолжаться. Давайте проследим динамику первого полугодия - она осуществлялась именно за счет госбанков. Активы всей банковской системы за первое полугодие 2008 г. выросли на 16%, у государственных - на те же 16%. С точки зрения корпоративного кредитования госбанки росли в рамках рынка. А вот с точки зрения привлечения корпоративных остатков вся банковская система выросла на 14%, а госбанки - на 21%. Учитывая крайне ограниченную возможность для банков финансировать свой рост за счет внешних заимствований, залогом дальнейшего роста является возможность привлечения ресурсов с внутреннего рынка. И в первую очередь средств частных и корпоративных клиентов. Поэтому рост пассивов - корпоративного или розничного сегмента - быстрее рынка является очень важным индикатором.
- Как вы думаете, возьмут ли иностранные инвесторы сейчас паузу в покупке и капитализации российских банков?
- Деньги будут продолжать идти. Ничего страшного сейчас не происходит. Мировая встряска в любом случае окажет положительное влияние на развитие российского рынка, на интерес к нему западных институтов. Тех, у кого будут еще силы на проявление хоть какого-то интереса.
- Это по отношению к уже существующим `дочкам` или к новым покупкам?
- Я думаю, что почти все крупные существующие мировые банки так или иначе в России уже представлены. Поэтому в первую очередь рост существующих, а не приход новых. Мы, кстати, только что зарегистрировали увеличение капитала почти на 15 млрд руб., чтобы иметь возможность обеспечить дальнейший рост.
- А сама группа `Райффайзен` в России хочет что-то купить?
- Во-первых, решения принимает акционер. Во-вторых, председатель правления `Райффайзен интернациональ` Герберт Степич недавно сказал, что он полностью удовлетворен позицией группы в России и вряд ли в ближайшее время будет рассматривать возможность новых приобретений. Это касается и небанковских компаний. При этом, конечно, могут появиться уникальные возможности по покупке.
- Можно ли говорить о том, что Райффайзенбанк уже полностью интегрировал Импэксбанк?
- Юридически - да, технологически и операционно полностью процессы пока не завершены. Еще предстоит многое сделать, в том числе и потому, что мы одновременно анализируем и перестраиваем свою операционную модель, переходя на новый по эффективности уровень. В любом случае мы как группа можем гордиться реализацией такого проекта, как интеграция столь крупного банка.
- Но, насколько известно, и без обид не обошлось.
- Я бы не называл это обидами. Естественно, при объединении двух организаций возникает ряд вопросов, которые являются очень важными для сотрудников. Например, у сотрудника в трудовой книжке было написано `начальник управления`, и у него было два человека в подчинении, а в организации, с которой объединяется его банк, это подразделение называется `отдел`, где у него уже будет 20 человек в подчинении. Как принять решение? Это будет отдел или управление? Для человека, которому в трудовую книжку предлагают запись `начальник отдела` после записи `начальник управления`, резюме испорчено. Надо находить решения. Мы их нашли.
- А вы читаете жалобы клиентов?
- Очень интересно читать форумы. Когда мы были банком с 30-40 отделениями, я смотрел и думал: какие мы молодцы; когда стали банком с 250 отделениями, увидел, что это не так. А когда я посмотрел на другие банки, выяснилось: количество жалоб прямо пропорционально количеству клиентов.
Можно сказать себе: к сожалению, жалобы - это неизбежно. Не хочу. Мы всегда серьезно относимся к замечаниям по качеству нашей работы и тщательно анализируем их. Это позволяет со стороны посмотреть на себя, понять наши системные проблемы и решить их.
Биография
Родился в 1968 г. в Москве. Закончил МГТУ им. Баумана. В 1991-1995 гг. - инженер НИИ спецмашиностроения, затем работал на Международной универсальной бирже вторичных ресурсов
1997
вице-президент по развитию инвесткомпании `Атон`
1999
советник по корпоративному финансированию `Райффайзенбанк Австрия`
2003
член правления Райффазенбанка, курировал корпоративное финансирование и инвестбанковские операции
2006
зампредседателя правления Райффайзенбанка
2008
председатель правления Райффайзенбанка
Досуг банкира
В кабинете у председателя правления Райффайзенбанка стоят шахматы. `Скорее, для мебели - давно не играл, - говорит Гурин. - Мы договорились с одним коллегой каждый вечер делать по одному ходу`. Кроме того, он любитель русского бильярда.
