Павел Санаев начал свою творческую жизнь с литературы. Его повесть "Похороните меня за плинтусом" появилась в 1996 году, и ее заметили только профессионалы от литературы. Павел Санаев стал заниматься кино, он озвучивает, режиссирует и пишет сценарии. Но прошло 10 лет, и вокруг его повести поднялся настоящий бум. Санаев получил за нее "Триумф-2005". "Похороните меня за плинтусом" переиздается уже несколько раз с 2003 года - интерес читателей не спадает.
А тут еще и кино про этот самый "Плинтус" снимают. Автор сценария, естественно, Санаев.
Повесть во многом автобиографическая: за мамой кроется Елена Санаева, за отчимом - Ролан Быков. Но жизненная правда талантливо укутана вымыслом. "Похороните меня за плинтусом" часто обвиняют в "чернушности". Которой там, собственно, нет ни грамма. Есть глубокое переживание за героев, одиночество, горе и боль. И есть смерть. Но есть юмор - как говорится, человечество прощается со своим прошлым смеясь. Автор одного из интереснейших произведений современной русской литературы Павел Санаев пообщался с корреспондентом "МК".
- Павел, нынешнее население еще помнит приметы советского детства - рефлектор, стул в ванной, на который ставили ребенка, потому что из-под двери дует. Бритва, чтобы счищать с тетради ошибки. Вы рассказали о тысячах бабушек и дедушек. Такие бабушки могли существовать только в СССР?
- Нет, не только. Например, моя мама рассказала мне, что видела в Америке точно такую же крикливую и любвеобильную бабушку. Это тип очень распространенный, и дело не во времени и не в политике. Ведь каждый понимает любовь по-разному. Кто-то - как страсть, кто-то - как активное вмешательство в жизнь близкого человека. Повесть - это густая концентрация любви как узурпации. В разбавленном виде это есть во многих семьях. Все это не имеет отношения к настоящей любви, которая все прощает и долготерпит.
- Откуда же эту настоящую любовь взять? Спасибо, хоть как-то люди любят друг друга, и то хорошо.
- Может, это пафосно звучит, но мы сильно отпали от Бога и совсем отпали от церкви. А любить ближнего по-настоящему, отсекая желание узурпировать ближнего, учит именно церковь. Спросите любого человека на улице, верит ли он в Бога, - он, скорее всего, скажет "да". Спросите его, участвует ли он в церковных таинствах, и многие ответят, что у них "свои отношения с Богом" и посредники им не нужны. Несколько лет назад я был таким же. И я очень хорошо знаю, что такое жить страстями, подавлять ближнего, впадать в гнев. Несколько лет назад я мог на ровном месте поругаться с самым близким человеком - с мамой, притом что всегда ее очень любил. Очень большие потрясения пришлось пережить и очень умных людей вовремя встретить, чтобы мое отношение к церкви полностью изменилось. Я вам точно говорю, я бы никакого фильма не снял, если бы не соприкосновение с церковной жизнью и те изменения, которые произошли во мне под влиянием таинств.
- Вы можете рассказать об этих изменениях?
- Мне нравится одно высказывание: люди, как кривые зеркала, и прямое кривят. К зрелому возрасту человек накапливает обиды, неудовлетворенность. Накапливая отрицательный опыт, человек становится искривленным и начинает кривить других. И так из поколения в поколение. Церковь может эту кривизну хотя бы немного выправить. Что касается меня, то я сильно поменял отношение к женщине. Журналы и телевидение культивируют сейчас образ мужчины-плейбоя. Смысл его жизни - зарабатывать деньги, менять женщин и получать удовольствия. Образ мужчины-отца, ответственного за женщину и за своих детей, не в моде. Для многих девушек быть содержанкой богатого бизнесмена привлекательнее, чем матерью троих детей. И я был согласен, что порхать с женщины на женщину и гулять по ресторанам веселее, чем создавать семью, - не надо себя напрягать. Жизнь - праздник! Но посмотрите на Францию. Французы возвели удовольствия в культ, а приехавшие иммигранты хранили семейные традиции. И коренное население сокращается во всех европейских странах и в России. Потребительское отношение к женщине - первое, в чем я исповедовался. А дальше... стоит только начать. Гордыня, например. Если бы церковь не прижала мою гордыню, я не смог бы работать над фильмом с замечательным оператором, мэтром российского кино Геннадием Энгстремом.
- В вашей повести нет ни слова о религии. Повесть заканчивается очень страшно, двумя словами: "Хоронили бабушку".
- Религия - очень тонкая вещь. Изображая в повести бабушку-монстра, я всеми силами пытался понять ее, оправдать и простить. И читатели тоже прощают эту героиню и вместе с ней, может быть, прощают своих собственных близких. Если герой симпатичен и он кого-то прощает, читателю тоже хочется прощать.
- Хотелось бы узнать что-то о ваших творческих планах.
- Я планирую выпустить книгу по фильму "Последний уикенд", где я был режиссером и автором сценария. Это история будет более жанровая, чем "Плинтус", рассчитанная на другого читателя. Параллельно я работаю над сценарием современной драмы "МОСКВА XXI". Продюсер - Анатолий Сивушов ("Бригада"). Съемки намечены на лето. Еще у меня есть задумка романа, но это будет не скоро.
Московский Комсомолец
от 18.04.2006
Вера КОПЫЛОВА.
