То, что произошло пятьдесят лет назад - 14 сентября 1954 года - на Тоцком полигоне в Оренбургской области, долгие годы окружала плотная завеса секретности.
В 9 часов 33 минуты над степью прогремел взрыв одной из самых мощных по тем временам ядерных бомб. Следом в наступление - мимо горящих в атомном пожаре лесов, снесенных с лица земли деревень - ринулись в атаку `восточные` войска. Самолеты, нанося удар по наземным целям, пересекали ножку ядерного гриба... В 10 км от эпицентра взрыва в радиоактивной пыли, среди расплавленного песка, держали оборону `западники`. Снарядов и бомб в тот день было выпущено больше, чем при штурме Берлина.
Со всех участников учений была взята подписка о неразглашении государственной и военной тайны сроком на 25 лет. Умирая от ранних инфарктов, инсультов и рака, они даже лечащим врачам не могли рассказать о своем облучении. Немногим участникам Тоцких учений удалось дожить до сегодняшнего дня. Спустя полвека они рассказали `МК` правду о событиях 54-го в Оренбургской степи.
`Вам выпала великая честь...`
Весь конец лета на маленькую станцию Тоцкое со всего Союза шли воинские эшелоны.
- Никто из прибывающих - даже командование войсковых частей - понятия не имел, зачем они здесь оказались, - рассказывает председатель Комитета ветеранов подразделений особого риска Владимир Бенцианов. - Наш эшелон на каждой станции встречали женщины и дети. Вручая нам сметану и яйца, бабы причитали: `Родимые, небось в Китай воевать едете...`
Станислав Казанов отправился на учения в Оренбургскую область, будучи курсантом сержантской школы в подмосковном Голицыне, и только в поезде узнал, что `ожидается испытание нового секретного оружия`.
В начале 50-х всерьез готовились к Третьей мировой войне. После проведенных в США испытаний у нас в Союзе также решили опробовать ядерную бомбу на открытой местности. Место учений - в оренбургской степи - выбрали из-за сходства... с западноевропейским ландшафтом.
`Сначала общевойсковые учения с реальным ядерным взрывом планировалось провести на ракетном полигоне Капустин Яр, но весной 1954-го была проведена оценка Тоцкого полигона, он и был признан лучшим по условиям обеспечения безопасности`, - вспоминал в свое время генерал-лейтенант Осин.
Участники Тоцких учений рассказывают иное. Поле, где планировалось сбросить ядерную бомбу, было видно как на ладони.
- Для учений из отделений у нас отобрали самых крепких ребят, - вспоминает Николай Пильщиков, живущий ныне в Нижнекамске. - Нам выдали личное табельное оружие - модернизированные автоматы Калашникова, скорострельные десятизарядные автоматические винтовки и радиостанции Р-9.
Палаточный лагерь растянулся на 42 километра. На учения прибыли представители 212 частей - 45 тысяч военнослужащих: 39 тысяч солдат, сержантов и старшин, 6 тысяч офицеров, генералов и маршалов. Подготовка к учениям под кодовым названием `Снежок` длилась три месяца. К концу лета огромное Боевое поле было буквально испещрено десятками тысяч километров окопов, траншей и противотанковых рвов. Построили сотни дотов, дзотов, блиндажей...
- Каждый грамм вырытой земли давался с огромным трудом. Она была глинистая, в щебенке, - вспоминает Николай Пильщиков. - Все инженерные работы проводились... в противогазах. Рыли землю, оттягивали маску, выливали из нее воду и снова брались за лопату... Жара доходила до 40-45 градусов. Наши гимнастерки пропитывались белым налетом соли, и, когда их снимали, они с треском рвались поперек плеча...
Накануне учений офицерам показали секретный фильм о действии ядерного оружия. `Для этого был построен специальный кинопавильон, в который пропускали лишь по списку и удостоверению личности в присутствии командира полка и представителя КГБ, - вспоминал Иван Путивльский. - Тогда же мы услышали: `Вам выпала великая честь - впервые в мире действовать в реальных условия применения ядерной бомбы`. Стало понятно, для чего окопы и блиндажи мы накрывали бревнами в несколько накатов, тщательно обмазывая выступающие деревянные части желтой глиной... Они не должны были загореться от светового излучения`.
`Жителям деревень Богдановка и Федоровка, которые находились в 5-6 км от эпицентра взрыва, было предложено временно эвакуироваться за 50 км от места проведения учения, - рассказывает Николай Пильщиков. - Их организованно вывозили войска, брать с собой разрешалось все. Весь период учения эвакуированным жителям платили суточные...`
`Нас кормили как на убой`
- Подготовка к учениям велась под артиллерийскую канонаду. Сотни самолетов бомбили заданные участки... - вспоминал Иван Путивльский. - За месяц до начала ежедневно самолет `Ту-4` сбрасывал в эпицентр `болванку` - макет бомбы массой 250 кг.
По воспоминаниям подполковника Даниленко, в старой дубовой роще, окруженной смешанным лесом, был нанесен белый известковый крест размером 100х100 м. В него-то и метили тренирующиеся летчики. Отклонение от цели не должно было превышать 500 метров... Кругом располагались войска.
Тренировалось два экипажа: майора Кутырчева и капитана Лясникова. До самого последнего момента летчики не знали, кто пойдет основным, а кто будет дублером. Преимущество было у экипажа Кутырчева, который уже имел опыт летных испытаний атомной бомбы на Семипалатинском полигоне.
Чрезвычайно строги были режимные мероприятия. `На письмах в качестве обратного адреса указывался Брест... или другие города, откуда прибыли части, только не Тоцкое`, - рассказывает Бенцианов.
Всех участников учений кормили как на убой. Давали мясо, сгущенку, фрукты и овощи...
- Личному составу нашего подразделения, следующего в авангарде наступления, перед взрывом выдали сначала нательное белье, затем теплое, - рассказывает Николай Пильщиков. - И это при жаре в 36 градусов! Также мы получили специальные затемненные вкладыши к противогазным стеклам, через которые едва проглядывало солнце, а также накидки из материала, напоминающего пропитанную керосином бумагу, и плетенные из толстых синтетических ниток чулки выше колен, надеваемые поверх сапог. Они были зеленого цвета и пахли едким.
Каждому из взвода радиационной разведки выдали новенький дозиметрический прибор. Для измерения радиационной обстановки требовалось открыть на дне отверстие и посмотреть на показания прибора. На отметке `50 рентген` была красная полоска. Если стрелка перекрывала ее, солдат надо было выводить из зоны.
Для предотвращения поражений ударной волной войскам, располагающимся на удалении 5-7,5 км от эпицентра взрыва, было предписано находиться в укрытиях, а далее 7,5 км - в траншеях в положении сидя или лежа.
`Лед тронулся!`
- На одной из возвышенностей, в 15 км от запланированного эпицентра взрыва построили правительственную трибуну для наблюдения за учениями, - рассказывает Иван Путивльский. - Накануне ее выкрасили масляными красками в зеленый и белый цвета. На трибуне были установлены приборы наблюдения. Сбоку к ней от железнодорожной станции по глубоким пескам проложили асфальтированную дорогу. Никакие посторонние автомашины военная автоинспекция на эту дорогу не пускала...
`За трое суток до начала учения на полевой аэродром в районе Тоцка стали прибывать высшие военачальники: маршалы Советского Союза Василевский, Рокоссовский, Конев, Малиновский, - вспоминает Пильщиков. - Прибыли даже министры обороны стран народной демократии, генералы Мариан Спыхальский, Людвиг Свобода, маршал Чжу-Дэ и Пэн-Дэ-Хуай... Все они размещались в заранее построенном в районе лагеря правительственном городке. За сутки до учений в Тоцке появился Хрущев, Булганин и создатель ядерного оружия Курчатов`.
Руководителем учений был назначен маршал Жуков. Вокруг эпицентра взрыва, обозначенного белым крестом, была расставлена боевая техника: танки, самолеты, бронетранспортеры, к которым в траншеях и на земле привязали `десант`: овец, собак, лошадей и телят...
И наступил час `Ч`
В день вылета на учения оба экипажа `Ту-4` готовились в полном объеме: на каждом из самолетов были подвешены ядерные бомбы, летчики одновременно запустили двигатели, доложили о готовности выполнить задание. Команду на взлет получил экипаж Кутырчева, где бомбардиром был капитан Кокорин, вторым летчиком - Роменский, штурманом - Бабец. `Ту-4` сопровождали два истребителя `МиГ-17` и бомбардировщик `Ил-28`, которые должны были вести разведку погоды и киносъемку, а также осуществлять охрану носителя в полете.
`14 сентября нас подняли по тревоге в четыре часа утра. Было ясное и тихое утро, - рассказывает Иван Путивльский. - На небосклоне - ни облачка. На машинах доставили к подножию правительственной трибуны. Мы уселись поплотнее в овраге и сфотографировались. Первый сигнал через громкоговорители правительственной трибуны прозвучал за 15 минут до ядерного взрыва: `Лед тронулся!` За 10 минут до взрыва мы услышали второй сигнал: `Лед идет!` Мы, как нас и инструктировали, выбежали из машин и бросились к заранее подготовленным укрытиям в овраге сбоку от трибуны. Улеглись на живот, головой - в сторону взрыва, как учили, с закрытыми глазами, подложив под голову ладони и открыв рот. Прозвучал последний, третий, сигнал: `Молния!` Вдали раздался адский грохот. Часы остановились на отметке 9 часов 33 минуты`.
Атомную бомбу самолет-носитель сбросил с высоты 8 тыс. метров со второго захода на цель... Мощность плутониевой бомбы под кодовым словом `Татьянка` составила 40 килотонн в тротиловом эквиваленте - в несколько раз больше той, что взорвали над Хиросимой. По воспоминаниям генерал-лейтенанта Осина, подобная бомба предварительно была испытана на Семипалатинском полигоне в 1951 году. Тоцкая `Татьянка` взорвалась на высоте 350 м от земли. Отклонение от намеченного эпицентра составило 280 м в северо-западном направлении.
В последний момент ветер переменился: он отнес радиоактивное облако не в безлюдную степь, как ждали, а прямо на Оренбург и дальше, в сторону Красноярска...
`В радиусе 300 м не осталось ни одного столетнего дуба`
Через 5 минут после ядерного взрыва началась артиллерийская подготовка, затем был нанесен удар бомбардировочной авиацией. Заговорили орудия и минометы разных калибров, `катюши`, самоходные артиллерийские установки, танки, закопанные в землю... Командир батальона рассказывал нам позднее, что плотность огня на километр площади была больше, чем при взятии Берлина...` - вспоминает Казанов.
`Во время взрыва, несмотря на закрытые траншеи и блиндажи, где мы находились, туда проник яркий свет, через несколько секунд мы услышали звук в форме резкого грозового разряда, - рассказывает Николай Пильщиков. - Через 3 часа был получен сигнал атаки. Самолеты, нанося удар по наземным целям через 21-22 мин после ядерного взрыва, пересекали ножку ядерного гриба - ствол радиоактивного облака... Я со своим батальоном на бронетранспортере проследовал в 600 м от эпицентра взрыва на скорости 16- 18 км/ч. Увидел сожженный от корня до верхушки лес, покореженные колонны техники, обгоревших животных... В самом эпицентре - в радиусе 300 м - не осталось ни одного столетнего дуба, все сгорело... Техника в километре от взрыва была вдавлена в землю`.
`Долину, в полутора километрах от которой находился эпицентр взрыва, мы пересекали в противогазах, - вспоминает Казанов. - Краем глаза успели заметить, как горят поршневые самолеты, автомобили и штабные машины, везде валялись останки коров и овец. Земля напоминала шлак и некую чудовищно взбитую консистенцию. Местность после взрыва трудно было узнать: дымилась трава, бегали опаленные перепелки, кустарник и перелески исчезли. Меня окружали голые, дымящиеся холмы. Стояла сплошная черная стена из дыма и пыли, смрада и гари. Сохло и першило в горле, в ушах стоял звон и шум... Генерал-майор приказал мне измерить дозиметрическим прибором уровень радиации у догорающего рядом костра. Я подбежал, открыл заслонку на днище прибора, и... стрелка зашкалила. `В машину!` - скомандовал генерал, и мы отъехали с этого места, оказавшегося рядом с непосредственным эпицентром взрыва...`
Два дня спустя - 17 сентября 1954 года - в газете `Правда` было напечатано сообщение ТАСС: `В соответствии с планом научно-исследовательских и экспериментальных работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения`. Войска выполнили свою задачу: ядерный щит страны был создан.
Летчики получили по `Победе`
Жители окрестных, на две трети сгоревших деревень по бревнышку перетащили выстроенные для них новые дома на старые - обжитые и уже зараженные - места, собрали на полях радиоактивное зерно, запеченную в земле картошку... И еще долго старожилы Богдановки, Федоровки и села Сорочинского помнили странное свечение дров. Поленницы, сложенные из обуглившихся в районе взрыва деревьев, светились в темноте зеленоватым огнем.
Мыши, крысы, кролики, овцы, коровы, лошади и даже насекомые, побывавшие в `зоне`, подвергались пристальному обследованию... `После учений мы прошли лишь дозиметрический контроль, - вспоминает Николай Пильщиков. - Гораздо большее внимание специалисты уделили выданному нам в день учений сухому пайку, завернутому почти в двухсантиметровый слой резины... Его тут же забрали на исследование. На следующий день всех солдат и офицеров перевели на обычный рацион питания. Деликатесы исчезли`.
Возвращались с Тоцкого полигона, по воспоминаниям Станислава Ивановича Казанова, они не в товарняке, в котором приехали, а в нормальном пассажирском вагоне. Причем состав их пропускали без малейшей задержки. Мимо пролетали станции: пустой перрон, на котором стоял одинокий начальник вокзала и отдавал честь. Причина была проста. В том же поезде, в спецвагоне, с учений возвращался Семен Михайлович Буденный.
`В Москве на Казанском вокзале маршала ждала пышная встреча, - вспоминает Казанов. - Наши курсанты сержантской школы не получили ни знаков отличия, ни специальных удостоверений, ни наград... Благодарность, которую нам объявил министр обороны Булганин, мы также нигде потом не получили`.
Летчикам, которые сбросили ядерную бомбу, за успешное выполнение этого задания вручили по автомашине марки `Победа`. На разборе учений командир экипажа Василий Кутырчев из рук Булганина получил орден Ленина и, досрочно, звание полковника.
На результаты общевойсковых учений с применением ядерного оружия наложили гриф `совершенно секретно`.
`У каждого из `тоцких` - по 50 диагнозов`
Столь крупномасштабные учения редко проходят без жертв. `Были они и у нас: во время тренировок в сорокаградусную жару не выдержало сердце у майора - начальника связи танкового полка, ночью по халатности под гусеницы танка попал солдат, - вспоминал Иван Путивльский. - А вот в ходе учений никаких жертв не было`. Ядерные испытания сказались на здоровье его участников позже...
- В 1990 году из Ленинграда, из Комитета ветеранов подразделений особого риска, пришел запрос на мужа, - вспоминает жительница Хабаровска Анна Новомодная. - А я Анатолия Павловича к тому времени 12 лет как схоронила... Муж руководил на Тоцких учениях танковым батальоном. Умер Толя в августе 78-го, официально - от туберкулеза, не дожив два года до истечения срока подписки о неразглашении государственной тайны.
Я хорошо помню, как в 54-м их часть срочно сняли с места и эшелонами отправили `в летние лагеря`. А когда ребята вернулись - все поголовно стали жаловаться на недомогания, резкие ознобы, обмороки и блуждающие боли, которые не поддавались точной диагностике. А потом многих комиссовали - с инвалидностью и мизерными пенсиями. У Толи обнаружили затемнение в легком...
Муж, зная о своем облучении, не мог рассказать об этом даже своему лечащему врачу... Я сама только годы спустя узнала, как их, без какой-либо радиационной защиты, гнали в эпицентр атомного поражения, где уровень радиации зашкаливал за 50 рентген. Сейчас никого из тех, кто был в 54-м с мужем `под ядерным зонтиком`, уже нет в живых: став инвалидами, они умерли от ранних инфарктов, инсультов и рака.
Никаких проверок и обследований участников этого бесчеловечного эксперимента из соображения секретности не проводилось. Все скрывалось и умалчивалось. Потери среди гражданского населения до сих пор неизвестны. Архивы Тоцкой районной больницы с 1954 по 1980 гг. уничтожены.
Профессор Оренбургской медицинской академии Михаил Скачков рассказывает:
- В Сорочинском загсе мы сделала выборку по диагнозам умерших за последние 50 лет людей. С 1952 года от онкологии в близлежащих селах умерли 3209 человек. Сразу после взрыва - всего два случая смерти. И потом - два пика: один через 5-7 лет после взрыва, второй - с начала 90-х годов.
Изучили мы и иммунологию у детей: брали внуков людей, переживших взрыв. Результаты нас ошеломили: в иммунограммах сорочинских детей практически отсутствуют натуральные киллеры, которые участвуют в противораковой защите... У детей фактически не работает система интерферон - защита организма от рака. Получается, что третье поколение людей, переживших атомный взрыв, живет с предрасположенностью к раку...
- Я пережил 44 госпитализации, почти полностью ослеп, - говорит Бенцианов. - Участникам Тоцких учений не выдали никаких документов, они появились только в 1990 году, когда нас приравняли в правах к чернобыльцам.
- Когда вышел приказ об участниках Тоцких учений, после стольких лет секретности я пять лет не мог разыскать в архивах необходимые документы, - рассказывает Станислав Казанов. - Упоминание о применении атомного оружия в боевых приказах и боевых документах считалось тогда недопустимым.
Из 45 тысяч военных, принимавших участие в Тоцких учениях, ныне в живых осталось чуть более 2 тысяч. Половина из них официально признаны инвалидами первой и второй группы, у 74,5% - выявлены болезни сердечно-сосудистой системы, включая гипертоническую болезнь и церебральный атеросклероз, еще у 20,5% - болезни органов пищеварения, у 4,5% - злокачественные новообразования и болезни крови.
Эти данные совпали с результатами японских и английских ученых, которые обследовали пострадавших при атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки.
- У каждого из `тоцких` - до 50 диагнозов. По сути, в 54-м мы участвовали в ядерной войне без противника, где управлять воздействием поражающих факторов было невозможно, - подводит черту Бенцианов. - Ветераны думали и надеялись, что льготы даны им до конца жизни. Недавно 304 депутата Государственной думы проголосовали за замену льгот для ветеранов подразделений особого риска отнюдь не адекватными денежными компенсациями...
Десять лет назад в Тоцке - в эпицентре взрыва - был установлен памятный знак: стела с колоколами. Сегодня они будут звонить в память о всех пострадавших от радиации на Тоцком, Семипалатинском, Новоземельском, Капустин-Ярском, Ладожском полигонах. На необъявленных ядерных войнах.
Московский Комсомолец
от 13.09.2004
Светлана САМОДЕЛОВА.
http://nvolgatrade.ru/
