06 октября 2004
268

Президент Гейдар АЛИЕВ: ИЗ ПРОШЛОГО НИЧЕГО НЕ ВЫКИНЕШЬ

Президент Гейдар Алиев подводит итоги своих временных поражений и финальных побед в интервью замдиректора ИТАР-ТАСС Михаилу Гусману
Гейдар Алиевич, как-то раз один журналист назвал вас мастером власти. Вы почти всю жизнь провели на ответственных постах. Так какова она на вкус, эта штука под названием `власть`?

- Очень невкусная, горькая - по крайней мере в моем случае. Конечно, у всех это бывает по-разному. Часто люди добиваются власти, чтобы иметь возможность жить сладкой жизнью, отдыхать, ездить на охоту и рыбалку, строить себе дачи и так далее. У власти есть возможность дать им все это. На охоту я не ездил, на рыбалку тоже. Единственное, что я себе позволял, - это посещать театр.

Ваши сокурсники по архитектурному факультету рассказывали мне, что вы и сами участвовали в театральной самодеятельности.

- Да, я участвовал в драмкружке на архитектурном факультете индустриального института, где я учился. Я с детства любил театр.

А кого играли?

- В основном главные положительные роли. Мне, кстати, очень нравится наш бакинский КВН, по-моему, у них нет ни одной программы, которую бы я не видел. В том числе я люблю и те их номера, где они позволяют себе изображать меня на сцене. Всегда, знаете, интересно посмотреть на себя со стороны.

Когда недавно разнесся не самый приятный слух о состоянии вашего здоровья, вы повторили слова Марка Твена: `Слухи о моей кончине несколько преувеличены`. Не зря говорят, что человек, смеясь, расстается с прошлым. С каким прошлым расстаетесь вы?

- Не могу согласиться, что с прошлым надо обязательно расставаться. Человек без прошлого - это не человек. Все прошлое - и хорошее, и плохое, и интересное, и неинтересное - это все же жизнь человека. Поэтому я из своего прошлого ничего не выкидываю.

Я хорошо помню тот день - 14 июля 1969 года, когда вас избрали первым секретарем ЦК компартии Азербайджана. Вам было тогда 46 лет - вы стали, наверно, самым молодым руководителем республики в СССР. Почему все-таки выбор пал на вас?

- У меня тогда уже была важная должность, и я ей был доволен. Я возглавлял КГБ Азербайджана, к тому времени уже получил звание генерала. Всю свою последующую жизнь я собирался связать именно с органами, хотя приходилось и до назначения на пост первого секретаря заниматься экономическими вопросами в качестве одного из членов правительства республики. А к 69-му году в Азербайджане сложилось очень сложное экономическое положение. Нашу республику в Москве постоянно приводили в качестве отрицательного примера.

Из Москвы вернули одну кандидатуру, вторую, третью. И потом вдруг покойный Андропов позвонил мне. Вызвал в Москву и говорит: вот мы здесь обменялись мнениями и решили, что твоя кандидатура может быть подходящей. Я отказался, потом вернулся в Баку. И уже там мне опять позвонил Андропов и сказал: завтра тебя примет генеральный секретарь Брежнев, так что ты кончай все эти разговоры. Вот так и получилось, что я стал первым секретарем.

Наверно, это у меня судьба такая - меня всегда выдвигали не по возрасту. Помню, когда еще в 1945 году я стал начальником одного из подразделений в органах госбезопасности и имел звание лейтенанта, в моем подчинении были полковники, майоры, коменданты.

В первые месяцы на посту главы республики я, конечно, волновался. Я знал причину многих бед в Азербайджане: имелась информация, кто злоупотреблял своим положением, где существует взяточничество и т.д. Вы помните, наверное, как я тогда сам по городу ездил, проверял все. Оказалось, что народ именно этого и ждал. Потом, правда, мои фотографии все-таки достали и раздали всем этим таксистам и завмагам, чтобы они знали, когда прятаться.

В юности вы хотели быть архитектором, а вышло так, что стали вы главным архитектором азербайджанской государственности. Тем не менее, не сохранился ли хоть один ваш рисунок?

- Я рисовал с юношеских лет, а мой старший брат был профессиональным художником. Поэтому, окончив среднюю школу в Нахичевани, приехал в Баку - думал, здесь есть художественный институт. А когда узнал, что есть только техникум, решил, что я туда со своим средним образованием не пойду, а попробую родственную специальность - архитектуру. И теперь во время поездок с удовольствием любуюсь архитектурными памятниками - собором святого Петра в Риме, святого Павла в Лондоне, многими соборами России.

А недавно во время хаджа вы видели и мусульманские святые памятники - Мекку и Медину. Какое место занимает ислам в вашей душе?

- Мои родители не были очень религиозными. Отец, рабочий-железнодорожник, вообще не исполнял обрядов. Он работал день и ночь, ему было просто некогда. Мать иногда ходила в мечеть, соблюдала рамазан, но, кроме нее, в семье эти нормы никто не соблюдал. А я уже в молодые годы попал в такое общество, где были и все религии, и все национальности. Тем не менее я читал на русском языке Коран, все время интересовался историей мусульманства. Так что и я принадлежу к исламу по своим корням. А потом, с приходом религиозной свободы, и я стал ходить в мечеть, выступая по праздникам перед верующими. И тогда пришло решение посетить Мекку и Медину. Во-первых, это святыни нашей религии, наши корни. А во-вторых, это всемирные памятники.

Тем не менее в политике, в отличие от религии, грань между дозволенным и недозволенным весьма зыбка. Где проходит она для вас, что можно в политике, а что нельзя? Можете ли вы, например, простить измену политическому союзнику?

- Завистники у меня были всегда - и в Азербайджане, и в Москве. Несколько раз они сумели учинить мне большие неприятности. Но в конце концов они потерпели поражение. Они, а не я.

Когда я работал в Азербайджане и надеялся, что мой труд оценят, покойная жена говорила мне: ты - наивный человек. Потом, когда в восьмидесятые годы меня сняли со всех постов, я понял, что она была права. Оказалось, вокруг было множество предателей. Я их выдвигал, а они потом совершали по отношению ко мне подлости. Мало того, что они абсолютно не интересовались моей судьбой, когда я был в Москве в опале, так и в 93-м, когда я вернулся сюда, они не дали мне возможности жить в Баку.

В трудные дни я часто вспоминал слова жены о моей наивности. Наверно, она лучше разбиралась в этом потому, что ее отец тоже попал в опалу: в 1951 году его, первого секретаря дагестанского обкома партии, Багиров несправедливо снял с работы. И вся семья оказалась в полной изоляции.

После всего этого желаете ли вы политической судьбы сыну?

- Здесь у меня двоякое чувство. Я любому человеку могу советовать, а вот сына жалею. Ему и так уже пришлось несладко из-за того, о чем мы с вами говорили. Он окончил МГИМО, поступил в аспирантуру, а потом его выгнали с работы тогда же, когда меня сняли со всех постов. Поэтому ему пришлось заниматься в Москве бизнесом. Он очень одаренный и в политике человек, и я думаю, что он может продолжать в этой сфере свою деятельность. Я бы этого хотел. Не потому, что это будет сладкая жизнь, а потому, что знаю, какими данными должен располагать политик, и вижу, что он этими данными располагает.


Московские новости, 09.10.2001http://nvolgatrade.ru/
Рейтинг всех персональных страниц

Избранные публикации

Как стать нашим автором?
Прислать нам свою биографию или статью

Присылайте нам любой материал и, если он не содержит сведений запрещенных к публикации
в СМИ законом и соответствует политике нашего портала, он будет опубликован