В зонах вооруженных конфликтов применение разведывательных и ударных беспилотных авиационных комплексов или беспилотных летальных аппаратов (далее - БПЛА) является устоявшейся практикой современного боя /1/.
Ударные беспилотные авиационные комплексы - перспективное средство вооруженной борьбы, которое применяется для разведки мест дислокации противника и нанесения ему поражения с помощью имеющихся средств огневого воздействия. Данные БПЛА также используются для обнаружения средств воздушного нападения и оперативного контроля результатов огневого поражения.
При проведении контртеррористических операций применение ударных БПЛА позволяет обнаруживать и уничтожать базы укрытия, районы сосредоточения вооружений, взрывотехнические лаборатории, схроны с оружием и боеприпасами, склады, места базирования и лагеря подготовки боевиков.
Опыт боевого применения ударных БПЛА свидетельствует о следующих преимуществах и недостатках/2/.
К преимуществам применения ударных беспилотных авиационных комплексов относят:
отсутствие риска потери экипажа;
большая дальность полета;
возможность длительное время находиться над заданными районами;
высокая мобильность комплексов БПЛА, способность проводить боевые операции без предварительной подготовки инфраструктуры;
относительно низкая стоимость в сравнении с пилотируемыми летательными аппаратами.
К основным недостаткам ударных БПЛА относят:
большую зависимость от качества управления и связи в боевой обстановке и ограниченность вариантов действий при автоматическом режиме полета;
слабая помехозащищенность каналов связи и управления и их низкая пропускная способность при управлении большим количеством БПЛА, действующих в едином информационном пространстве;
необходимость в криптографической защите передаваемой информации для предотвращения ее использования и перехвата противником;
зависимость от спутниковой навигационной системы;
зависимость от ландшафта местности и растительности;
необходимость создания и поддержания в актуальном состоянии баз данных о территории противника.
С правовой точки зрения применение ударных БПЛА не регулируется международным гуманитарным правом и правилами ведения войны.
Лидирующие позиции в сфере применения ударных БПЛА для проведения точечных военных и специальных операций на протяжении многих лет занимают Соединенные Штаты/3/. Роль и место БПЛА при выполнении боевых и обеспечивающих задач нашли отражение в программных документах «Основные направления развития дистанционно пилотируемых летательных аппаратов на 2013-2038 годы», «Плане развития беспилотной авиации ВВС США на 2009 – 2047 годы» и «Плане развития малоразмерных беспилотных авиационных систем ВВС США на 2016-2036 годы» /4/.
С самого начала боевого применения ударных БПЛА США не брали на себя каких-либо международных обязательств, не стремились ввести правовые нормы на использование этих средств и публично не отчитывались о своих операциях. Кроме того, американцы активно использовали отсутствие в международном праве четких ограничений на масштабы причинения сопутствующего ущерба. В результате ударные БПЛА оказались в «серой зоне» международного права/5/.
Вопросы о правомерности использования беспилотных ударных авиационных комплексов стали возникать после утечек информации и частичного обнародования докладов об антитеррористических операциях США за рубежом/6/.
Несмотря на заявления Министерства обороны США о небольших потерях гражданских лиц при использовании БПЛА и соблюдении принципа соразмерности в ходе авиаударов, Комитет ООН по правам человека неоднократно выражал озабоченность практикой адресных убийств в ходе экстерриториальных контртеррористических операций США с применением БПЛА, отсутствием прозрачности в отношении критериев для нанесения авиаударов с дронов, включая юридические основания для совершения конкретных атак и непривлечение к ответственности виновных в гибели мирных жителей в результате таких атак/7/. Кроме того, эксперты указывали на крайне широкий подход США к определению географического района «вооруженного конфликта», нечеткое толкование понятия целей (того, что представляет собой «непосредственную опасность», кто является комбатантом/8/ или гражданским лицом, принимающим непосредственное участие в боевых действиях)/9/.
Следует отметить, что в США действуют два параллельных правовых режима применения ударных БПЛА. Первый режим относится к ведению Объединенного командования специальных операций и охватывает авиаудары в ходе военных операций. Ежегодный закрытый отчет о количестве авиаударов и потерях среди гражданского населения в результате военных операций США в соответствии с законом «О предельных уровнях оборонных расходов» (National Defense Authorization Act for Fiscal Year) готовится Министерством обороны. Второй правовой режим применения ударных БПЛА касается антитеррористических и иных спецопераций и находится под контролем ЦРУ США. Данные о программе ЦРУ полностью засекречены/10/. Поэтому информации о потерях мирного населения в результате экстерриториальных антитеррористических операций США нет.
Тематика экстерриториальных авиаударов с применением БПЛА приобрела резонансный характер после нейтрализации американскими силами спецопераций в Ираке обладающего дипломатической неприкосновенностью генерал-лейтенанта Касема Сулеймани/11/. При этом были грубо нарушены нормы не только национального права Ирака, но и общепринятые принципы и нормы международного права /12/.
В среде юристов-международников и государствоведов отсутствует однозначная правовая позиция о законности использования ударных БПЛА. Часть юристов обосновывает абсолютную правомерность применения ударных БПЛА, другие - выступают резко против подобной практики. Третью группу составляют сторонники детальной правовой регламентации применения ударных БПЛА на основе соблюдения норм международного и национального права, а также закрепления гарантий привлечения к юридической ответственности и возмещения ущерба за противоправное использование беспилотных комплексов.
Сторонники правомерности использования ударных БПЛА полагают, что БПЛА являются типовыми системами воздушного нападения (аналогами самолетов) и в соответствии с принципами международного гуманитарного права законно используются в вооруженных конфликтах. Боевое применение ударных беспилотных комплексов соответствует принципам военной необходимости, гуманности и избирательности /13/.
В рамках этого концепта отмечается, что «государственная практика США и отсутствие противодействия со стороны международного сообщества привели к появлению права на «упреждающую самооборону», которое позволяет использовать БПЛА для уничтожения целей, представляющих собой угрозу национальной безопасности»/14/.
«Право на национальную самооборону» активно обосновывал советник Президента США по внутренней безопасности и борьбе с терроризмом (2009-2013), а позднее директор ЦРУ (2013-2017) Джон О. Бреннан: «Фактически Соединенные Штаты находятся в состоянии вооруженного конфликта с «Аль-Каидой»* (запрещена в РФ) , «Талибаном»* (запрещена в РФ) и связанными с ними силами в ответ на нападение 9/11, и мы можем также применить силу, соответствующую нашему неотъемлемому праву на национальную самооборону. Нет ничего в международном праве, что запрещает применение дистанционно управляемых летательных аппаратов для этой цели или что запрещает нам применять силу со смертельным исходом против наших врагов за пределами поля боя, по крайней мере когда соответствующая страна дает на это согласие или не в состоянии либо не желает предпринять действие в связи с опасностью»/15/.
Противники применения ударных БПЛА указывают на массовые ошибки идентификации военных и гражданских целей, юридическую безответственность операторов беспилотных комплексов и командования спецопераций, что способствует превращению ударных БПЛА в инструмент внесудебной расправы, государственного терроризма и массовых убийств, основанный на принципе юридической безответственности /16/.
Представители ООН, ОБСЕ, Международного Красного Креста, международных правозащитных организаций считают применение боевых ударных БПЛА для нейтрализации боевиков и членов повстанческих организаций «управляемым, анонимным и бессудным убийством». Данные лица, по их мнению, должны привлекаться к ответственности за свои действия только после их задержания и доказательства в суде их виновности/17/.
Доктор права, профессор университета Уошберна (США) Крейг Мартин на основе анализа данных о гибели гражданских лиц в результате ударов БПЛА США в Афганистане считает, что нанесение авиаударов с применением БПЛА нарушает право вооруженных конфликтов: «использование БПЛА для нанесения даже точечных ударов в чувствительной обстановке, где высок риск нанесения неоправданного сопутствующего ущерба, на практике приводит к многочисленным нарушениям норм международного гуманитарного права и правовых норм ведения вооруженных конфликтов. ... Кроме того, удары БПЛА создают прецедент, который дает государству право нарушать суверенитет другого государства на основе «общей» угрозы» /18/.
Третья группа юристов-правоведов исходит из того, что возможность использования БПЛА для нарушения воздушной границы, суверенитета иностранных государств и уничтожения целей создает реальные угрозы международной безопасности и стабильности и требует оперативной разработки комплекса правовых норм, регулирующих применение БПЛА и устанавливающих ответственность за их противоправное использование /19/.
В рамках данного подхода законное применение силы может быть оправдано только в условиях вооруженного конфликта. Вместе с тем ударные беспилотные авиационные комплексы могут использоваться иностранным государством в соответствии с полученным от национального представительного органа мандатом при проведении экстерриториальных контртеррористических операций с согласия «принимающего государства» в целях стабилизации ситуации в регионе /20/.
Данный подход к оценке правомерности использования ударных БПЛА представляется наиболее реалистичным и юридически оправданным с практической точки зрения.
Необходимое правовое регулирование должно охватывать:
регламентацию базовых принципов использования ударных беспилотных комплексов;
критерии отбора и идентификации боевых целей (возможность проводить различия между военными и гражданскими объектами, комбатантами и гражданским населением, гарантии защиты гражданского населения);
вопросы контроля за действиями операторов, юридической ответственности и возмещения ущерба, причиненного противоправными действиями.
В зависимости от обстановки и территориальной сферы действия должны быть предусмотрены различные правовые режимы применения ударных БПЛА при проведении экстерриториальных и внутригосударственных контртеррористических операций, а также в мирное время и в условиях боевых действий в зонах вооруженных конфликтов.
Рассмотрим базовые правовые принципы применения ударных БПЛА.
В первую очередь, применение ударных и разведывательных БПЛА не должно угрожать безопасности гражданской авиации. Важным требованием современных БПЛА является соответствие требованиям Международной организации гражданской авиации (ИКАО). БПЛА должны иметь сертифицированное оборудование системы предупреждения столкновений, защищенные и сертифицированные цифровые радиолинии связи, контроля и управления, бортовые навигационные огни, включаемые при полете в воздушном пространстве общего пользования, прямую двустороннюю связь между органами управления полетами и операторами, бортовые ответчики, обеспечивающие передачу идентификационного номера воздушного судна, его текущих координат и информации о параметрах движения воздушного судна.
Согласно п. 52 Федеральных правил использования воздушного пространства Российской Федерации использование воздушного пространства беспилотным воздушным судном в воздушном пространстве осуществляется на основании плана полета воздушного судна и разрешения на использование воздушного пространства. Полеты беспилотных воздушных судов над населенными пунктами (за исключением воздушных судов с массой менее 0,25 кг) выполняются при наличии разрешения органа местного самоуправления, а в городах федерального значения Москве, Санкт-Петербурге и Севастополе – разрешения органов исполнительной власти указанных городов/21/.
В соответствии с п. 55 Федеральных правил использования воздушного пространства Российской Федерации в воздушном пространстве Российской Федерации, в районах локальных вооруженных конфликтов и контртеррористических операций устанавливается особый режим использования воздушного пространства. Данный режим вводится Росавиацией по представлению Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации.
Использование ударных БПЛА должно носить точечный характер, исключать боевое применение неизбирательного характера и нанесение вреда гражданскому населению и гражданским объектам.
Дополнительные Протоколы I и II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающиеся защиты жертв международных военных конфликтов и вооруженных конфликтов немеждународного характера от 8 июня 1977 года, определяют законные цели для военного нападения/22/.
Согласно ст. 4 Третьей Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года комбатантами являются:
личный состав вооруженных сил конфликтующих сторон, а также личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооруженных сил;
личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих конфликтующим сторонам, если они: а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; b) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; с) открыто носят оружие; d) соблюдают законы и обычаи войны.
Статья 3 (общая для всех четырех Женевских конвенций) устанавливает основные принципы защиты гражданского населения и отдельных гражданских лиц. Запрещается убийство, посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность лиц, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, включая тех, которые сложили оружие, а также тех, кто перестали принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения или по др. причине.
Согласно ст. 48 Протокола I к Женевским конвенциям конфликтующие стороны должны всегда проводить различие между гражданским населением и комбатантами, а также между гражданскими объектами и военными объектами и направлять свои действия только против военных объектов.
В случае сомнения, является ли какое-либо лицо гражданским лицом, оно считается гражданским лицом/23/. В случае сомнения в том, используется ли объект, который обычно предназначен для гражданских целей (например, место отправления культа, жилой дом или школа), для эффективной поддержки военных действий, предполагается, что такой объект используется в гражданских целях /24/.
Женевскими конвенциями запрещаются неизбирательные нападения, к которым отнесены /25/:
нападения, которые не направлены на конкретные военные объекты;
нападения, при которых применяются методы или средства ведения военных действий, последствия которых не могут быть ограничены и которые поражают военных объекты и гражданских лиц или гражданские объекты без различия;
нападения, которые попутно повлекут за собой потери среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и ущерб гражданским объектам или то и другое вместе.
Меры предосторожности при боевом применении ударных БПЛА.
Как представляется, данный принцип должен соотноситься с гарантиями, закрепленными в ст. 57 Протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года:
«Те, кто планирует нападение или принимает решение о его осуществлении:
делают все практически возможное, чтобы удостовериться в том, что объекты нападения не являются ни гражданскими лицами, ни гражданскими объектами и не подлежат особой защите, а являются военными объектами;
принимают все практически возможные меры предосторожности при выборе средств и методов нападения, с тем чтобы избежать случайных потерь среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и случайного ущерба гражданским объектам и, во всяком случае, свести их к минимуму;
нападение отменяется или приостанавливается, если становится очевидным, что объект не является военным, что он подлежит особой защите или что нападение, как можно ожидать, вызовет случайные потери среди гражданского населения, ранение гражданских лиц и нанесет случайный ущерб гражданским объектам;
когда возможен выбор между несколькими военными объектами для получения равноценного военного преимущества, избирается тот объект, нападение на который, как можно ожидать, создаст наименьшую опасность для жизни гражданских лиц и для гражданских объектов».
Таким образом, у оператора ударного комплекса должна быть возможность отмены решения о боевом применении БПЛА в случаях, когда возможно нанесение неоправданного ущерба гражданским объектам и гибель мирного населения.
Решение о боевом применении БПЛА должно приниматься только после перепроверки информации о террористической угрозе из нескольких достоверных источников, доразведки объекта и высокоточного наведения на цель.
В силу ст. 85 Протокола I к Женевским конвенциям серьезными нарушениями Конвенций и Протоколов к ним являются: умышленные нападения на гражданское население или отдельных гражданских лиц; совершение нападений неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам; совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях.
Данные нарушения рассматриваются как военные преступления.
Принцип надлежащей квалификации операторов и обслуживающего персонала ударных БПЛА.
Операторы БПЛА и обслуживающий персонал должны соответствовать международным требованиям в области подготовки авиационного персонала, пройти соответствующую подготовку и допуск.
Принцип индивидуализации ответственности операторов БПЛА и должностных лиц командования, принимающих решение о нанесении авиаудара с применением боевого БПЛА. Включает в себя следующие положения:
Несмотря на наличие целого круга участников спецопераций (разведчики, постановщики целеуказания, корректировщики огня, операторы ударных БПЛА, аналитики групп обработки и хранения данных, специалисты по техническому обслуживанию и др.), управление ударным БПЛА осуществляется операторами, которые и несут персональную юридическую ответственность за боевое применение БПЛА и нарушение правовых норм.
Уничтожение с применением ударного БПЛА того или иного лица, обладающего признаками специального субьекта (государственный деятель, общественный активист, дипломат, депутат и др.) следует квалифицировать как террористический акт, а уничтожение иных лиц - как убийство. Лица, отдающие преступные приказы о применении БПЛА для неизбирательного поражения, являются организаторами преступной деятельности, а операторы беспилотных авиационных комплексов - исполнителями.
В случае, если в результате боевого применения БПЛА в зоне вооруженного конфликта за пределами территории Российской Федерации были уничтожены гражданские лица - российские граждане, расследование соответствующих уголовных дел может осуществляться российскими следственными органами. Законодатель предоставил им право проведения отдельных процессуальных действий за пределами территории Российской Федерации в соответствии с требованиями УПК РФ /26/.
Юридическая ответственность операторов БПЛА наступает при наличии вины (субъективных признаков состава преступления). Если оперировать терминологией российского уголовного закона, то чаще всего в ходе разбирательств по результатам боевого применения БПЛА устанавливают неосторожную форму вины.
Вместе с тем очевидно, что в ряде известных случаев неизбирательного применения БПЛА со стороны США имеет место косвенный умысел, при котором лицо осознает негативный характер преступления, предвидит противоправные последствия и сознательно допускает их. Именно так можно квалифицировать нанесение удара по похоронной или свадебной церемонии, а также боевое применение по территории рынков, где массовые жертвы гражданского населения неизбежны. Косвенный умысел усматривается и в уничтожении мужчин призывного возраста, которые рассматриваются операторами американских БПЛА в качестве «предполагаемых террористов».
Только с прямым умыслом могут наноситься удары по объектам за пределами зоны вооруженного конфликта или удары по объектам с особым статусом, предоставляющим защиту (персонал, здания и транспорт с эмблемами ООН, Красного креста, Красного полумесяца, международным знаком гражданской обороны, с использованием флага перемирия) (при этом международно-правовая защита не распространяется на получившие известность факты умышленного использования вооруженными силами Украины вертолетов с эмблемами ООН и автомобилей скорой помощи для перевозки ударных вооружений и вооруженных военнослужащих). С прямым умыслом операторами ударных БПЛА наносятся повторные, «добивающие» авиаудары по раненым и выведенным из строя лицам /27/.
Неосторожная форма вины проявляется в виде самонадеянности (легкомыслия) и небрежности.
При легкомыслии лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего решения об авиаударе (угроза гибели или ранения мирных жителей в окружении объекта), но самонадеянно рассчитывает на их предотвращение (например, надеется на свой опыт и навыки точного поражения целей; полагает, что разведчики, постановщики целеуказания, корректировщики огня на месте лучше знают обстановку и т.д.). Аналогичным образом можно рассматривать ситуацию, когда оператор принимает решение о нанесении авиаудара, несмотря на недостаточную видимость цели из-за неблагоприятных погодных условий.
Небрежность выражается в том, что лицо не предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя при необходимой внимательности должно было и могло их предвидеть. Примером может служить нанесение авиаудара в условиях активного радиоэлектронного противодействия противника (постановки помех, подавления систем навигации и целеуказания БПЛА), в результате чего поражен гражданский объект.
Ссылки операторов БПЛА на обоснованный риск или на исполнение приказа как на обстоятельства, исключающие юридическую ответственность, неоправданны. Риск не может быть обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих гражданских лиц. При ссылке оператора БПЛА на исполнение приказа вышестоящего должностного лица данный приказ (распоряжение) не должен быть заведомо незаконным.
При квалификации преступления учитываются мотивы (месть, личная заинтересованность, корысть и др.).
Практика привлечения к дисциплинарной ответственности за т.н. «ошибочные» удары является квазиправовым формализмом и беззаконием. Во-первых, объектом дисциплинарного правонарушения является дисциплина, а не жизнь и здоровье конкретных лиц. Во-вторых, нельзя применять дисциплинарные взыскания за совершение преступлений. Даже если оператора ударного БПЛА признают виновным в умышленном нарушении правил боевого применения БПЛА, повлекшем гибель мирных граждан и ему объявят выговор, то иначе как псевдогарантией формальной законности это назвать нельзя. Циничные извинения командования Вооруженных сил США или НАТО за «ошибочные» удары и убийства никакого значения не имеют, поскольку убитых мирных жителей они не вернут и разрушенные жилые дома они не восстановят. Подобные правовые формальности только подрывают принципы верховенства права, неотвратимости наказания, справедливости ответственности и дискредитируют саму систему юстиции.
Отдельного внимания заслуживает проблема роботехнических ударных беспилотных комплексов (т.н. автономных систем разведки и боевого применения), основанных на технологиях искусственного интеллекта и исключающих участие операторов в процессе управления /28/.
Учитывая автоматизацию процесса уничтожения, невозможность надежной идентификации гражданских и военных целей, невозможность обеспечения каких-либо судебных и процессуальных гарантий роботехнические (автономные) ударные системы должны быть включены в Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям в качестве запрещенных средств ведения войны (вооруженных конфликтов).
Принцип возмещения ущерба, связанного с использованием ударных БПЛА.
Вред здоровью и имуществу террористов, а также вред, вызванный их смертью, возмещению не подлежит.
Государством возмещается вред жизни и здоровью третьих лиц, не являющихся законными военными целями, ущерб наземной инфраструктуре и имуществу граждан, возникший в результате применения ударного БПЛА.
Рассмотренные базовые принципы могут дополнить систему российского антитеррористического законодательства.
Российскими Вооруженными силами и иными воинскими формированиями (в первую очередь, ФСБ России) использование ударных БПЛА в контртеррористических целях может осуществляться посредством: применения вооружения с территории Российской Федерации против находящихся за ее пределами террористов и (или) их баз; пресечения международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации.
Применительно к правовому регулированию использования российскими Вооруженными силами и иными воинскими формированиями ударных БПЛА можно рассматривать два правовых режима:
правовой режим применения ударных беспилотных авиационных комплексов при проведении контртеррористических операций на территории иностранных государств (экстерриториальные контртеррористические операции);
правовой режим применения ударных беспилотных авиационных комплексов при проведении контртеррористических операций на территории Российской Федерации.
В соответствии со ст. 10 Федерального закона «О противодействии терроризму» применение ударных БПЛА за рубежом для контртеррористических целей осуществляется в соответствии с решением Президента Российской Федерации на основании соответствующего постановления Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и согласия властей «принимающего государства».
Президент Российской Федерации определяет районы действия воинских формирований, в т.ч. пилотируемой и беспилотной авиации и ставит задачи воинским формированиям Российской Федерации за рубежом.
Помимо статьи 10 Федерального закона «О противодействии терроризму» правовой основой для применения ударных БПЛА в контртеррористических целях может служить п. б2 ст.13 Федерального закона «О федеральной службе безопасности». В соответствии с указанным пунктом ФСБ России как головной орган в сфере борьбы с терроризмом имеет право использовать подразделения спецназа, применять боевую технику, оружие и спецсредства, принятые на вооружение органов безопасности, против находящихся за рубежом террористов и (или) их баз. На основании ст.9.1 Федерального закона «О федеральной службе безопасности» решение об использовании спецназа органов ФСБ за рубежом по линии борьбы с терроризмом принимает Президент Российской Федерации. Совет Федерации в этой процедуре не участвует, поскольку согласно ч.1 ст.102 Конституции Российской Федерации полномочия данной палаты российского парламента ограничены участием в решении вопроса о возможности использования Вооруженных сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации.
В соответствии с международно-правовой практикой согласие на применение силы имеют право давать лишь высшие правительственные органы государства. При этом государство не может давать согласие на нарушение прав человека или международного гуманитарного права иностранным государством /29/.
Без согласия государства сила может применяться на его территории на основании решения Совета Безопасности ООН, принятого согласно главе VII Устава ООН.
По мнению юристов Консультативного комитета Правительства Нидерландов по вопросам международного публичного права, «если юридически обязательный мандат ООН санкционирует применение силы, ударные БПЛА могут использоваться для выполнения этого мандата, при условии, что такие действия соответствуют его общим условиям и цели. Совет Безопасности ООН не должен давать отдельное разрешение на применение ударных БПЛА» /30/.
Применение ударного БПЛА за рубежом в зоне вооруженного конфликта без уведомления (согласования) с иностранным государством нарушает принцип государственного суверенитета. Вместе с тем при угрозе утечки информации или безопасности источника информации уведомление властей иностранного государства о применении ударного БПЛА в исключительных случаях может осуществляться в режиме реального времени. Данное исключение должно быть предусмотрено условиями согласия «принимающего государства».
После того, как согласие на применение силы отозвано, государство, проводящее экстерриториальные контртеррористические операции, обязано прекратить новые операции.
БПЛА, совершающие полеты без согласия иностранного государства или с отступлением от его условий, могут быть принуждены к посадке. Операторам БПЛА должно быть предоставлено время для выполнения приказа о приземлении (посадке на воду), прежде чем прибегнуть к нападению на него.
Отдельного внимания заслуживает вопрос противодействия использованию БПЛА в целях противодействия терроризму.
Пункт з3 ст. 13 Федерального закона «О федеральной службе безопасности» дает органам ФСБ право пресекать нахождение беспилотных воздушных судов в воздушном пространстве в целях защиты жизни, здоровья и имущества граждан, обеспечения проведения неотложных следственных действий, оперативно-розыскных и антитеррористических мероприятий, отражения нападения на объекты органов безопасности /31/. Законодатель предусмотрел два исключительных полномочия по пресечению использования БПЛА: в целях обеспечения неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий - для органов МВД и ФСБ /32/; для антитеррористических мероприятий - для органов ФСБ. Таким образом, в рамках антитеррористической деятельности осуществлять противодействие использованию БПЛА и пресекать их нахождение в воздушном пространстве могут только органы безопасности. Иные спецслужбы и правоохранительные органы (ФСО, СВР, ФСИН, Росгвардия) вправе противодействовать БПЛА только в целях защиты жизни и здоровья граждан, обеспечения безопасности и защиты охраняемых объектов.
Применение ударных БПЛА на территории Российской Федерации при проведении контртеррористических операций должно регулироваться Федеральным законом «О противодействии терроризму».
С позиций существующего антитеррористического законодательства в мирное время основанием для применения ударного БПЛА может являться правовой акт руководителя органа безопасности о введении режима контртеррористической операции (КТО). Именно на основании введенного режима КТО Росавиацией по представлению Генерального Штаба Министерства обороны Российской Федерации устанавливается особый режим использования воздушного пространства для пилотируемой авиации и БПЛА.
Применение ударных БПЛА должно быть предусмотрено перечнем ограничительных мер, вводимых при установлении режима КТО.
Перечень мер и временных ограничений, вводимых в рамках правового режима КТО, определенный ч.3 ст. 11 Федерального закона «О противодействии терроризму», предлагается дополнить п.15 в следующей редакции: «использование беспилотных воздушных судов в целях мониторинга обстановки, пресечения террористической деятельности, поисковых и аварийно-спасательных работ».
Ответственность за применение ударного БПЛА несет руководитель органа безопасности, решением которого введен правовой режим КТО, а также оператор БПЛА/33/.
При выходе из строя и падении ударного БПЛА или боевого воздействия на объекты различных форм собственности должна быть предусмотрена возможность возмещения вреда собственникам (правообладателям) поврежденных объектов и компенсации за причинение возможного вреда здоровью.
Порядок возмещения ущерба в результате террористического акта и возмещение вреда, причиненного при пресечении террористического акта регулируется постановлением Правительства Российской Федерации от 28 декабря 2019 г. № 1928 «Об утверждении Правил предоставления иных межбюджетных трансфертов из федерального бюджета, источником финансового обеспечения которых являются бюджетные ассигнования резервного фонда Правительства Российской Федерации, бюджетам субъектов Российской Федерации на финансовое обеспечение отдельных мер по ликвидации чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, осуществления компенсационных выплат физическим и юридическим лицам, которым был причинен ущерб в результате террористического акта, и возмещения вреда, причиненного при пресечении террористического акта правомерными действиями» /34/.
В данном правовом акте речь идет о возмещении вреда, причиненного правомерными действиями при пресечении террористического акта (единовременное пособие в связи с гибелью, получением вреда здоровью, финансовая помощь гражданам и юридическим лицам в случае частичной или полной утраты имущества). В связи с противоправными действиями возмещение вреда пострадавшим осуществляется в судебном порядке.
В соответствии с ч.3 ст. 18 Федерального закона «О противодействии терроризму» вред, причиненный при пресечении террористического акта правомерными действиями здоровью и имуществу лица, участвующего в террористическом акте, а также вред, вызванный смертью этого лица, возмещению не подлежит.
Выводы:
Для современных вооруженных конфликтов, особенно с участием международных террористических организаций, характерно размывание различий между комбатантами и гражданскими лицами (скрытое ношение оружия, отсутствие униформы у членов террористических структур, формирование законспирированных пособнических сетей из местного населения, снабжающих террористов денежными средствами, продовольствием, медикаментами, средствами связи, транспортом, оружием и боеприпасами, наличие административной и политической поддержки в местных органах власти).
Учитывая данную трансформацию вооруженных конфликтов, повсеместное использование ударных БПЛА в зонах вооруженных конфликтов и на территории третьих стран в качестве средства вооруженной борьбы и проецирования силы, наличие пробелов в регулировании беспилотных ударных систем, отсутствие транспарентности и ответственности, жертвами ошибочных авиаударов все чаще становятся мирные гражданские лица. Это создает угрозы международной безопасности, ослабляет верховенство права и международные стандарты защиты гражданского населения и гражданских объектов.
Принимая во внимание позицию США и их военно-политических союзников, перспективы принятия международно-правовых актов, регулирующих применение ударных БПЛА, остаются неопределенными.
«Удобной» неурегулированности применения ударных БПЛА необходимо противопоставить детальную законодательную и подзаконную регламентацию боевого применения БПЛА с гарантиями юридической ответственности, защиты гражданского населения и возмещения возможного вреда.
До принятия соответствующих международных норм в Российской Федерации должно быть обеспечено законодательное регулирование применения ударных БПЛА при проведении экстерриториальных и внутригосударственных контртеррористических операций.
Возможность применения ударных БПЛА при проведении контртеррористических операций необходимо закрепить в Федеральном законе «О противодействии терроризму», а также в соответствующих подзаконных нормативных правовых актах. В настоящее время в Концепции интеграции беспилотных воздушных судов в Единое воздушное пространство Российской Федерации, Концепции и Плане мероприятий Национальной технологической инициативы по направлению «Аэронет» не упоминаются БПЛА военного назначения/35/. Между тем разведывательно-ударные беспилотные системы должны быть интегрированы не только в закрытые ведомственные системы разведки и боевого применения (Министерства обороны, ФСБ России, МВД России, Росгвардии и др.), но и в гражданскую систему управления пилотируемой и беспилотной авиации.
Элементы механизма правового регулирования применения ударных БПЛА в Российской Федерации должны включать:
регламентацию базовых принципов использования ударных беспилотных комплексов в военных и контртеррористических целях;
критерии отбора и идентификации боевых целей (возможность идентифицировать военные и гражданские объекты, комбатантов и гражданское население, объекты с особым статусом защиты, раненых лиц и др.);
гарантии защиты гражданского населения и гражданских объектов;
вопросы контроля за действиями операторов БПЛА, юридической ответственности и возмещения ущерба, причиненного противоправными действиями.
До момента формирования международной правовой основы, регулирующей использование ударных БПЛА, перспективными направлениями укрепления законности в данной сфере следует рассматривать:
создание международных комиссий ad hoc по независимому расследованию неоднократных «ошибочных» ударов БПЛА, повлекших серьезные или грубые нарушения норм международного гуманитарного права, или передачу материалов в постоянно действующую Международную комиссию по установлению фактов (учреждена ст.90 Дополнительного протокола № 1 к Женевским конвенциям) с информированием государств-участников и СБ ООН о результатах работы;
уголовное преследование и наказание в соответствии с национальным законодательством операторов БПЛА, совершивших военные преступления, а также виновных в разрушении социально значимой гражданской инфраструктуры, уничтожение которой вызвало массовый исход или гибель мирного населения в зоне вооруженного конфликта.
В противном случае, как показывает практика боевого применения беспилотных ударных комплексов США в Афганистане, Ираке, Пакистане, Йемене, Сомали, Ливии, Сирии и др. государствах, ударные БПЛА становятся удобным инструментом внесудебной расправы, государственного терроризма и массовых убийств, основанном на принципе юридической безответственности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
https://www.mid.ru/foreign_policy/humanitarian_cooperation/asset-publisher/bB3NYd16mBFC/content/id/4025481; https://www.dailymail.co.uk/news/article-10302041/Classified-unit-called-Talon-Anvil-outsize-number-Syrian-civilian-deaths.html
Источник опубликования: Красинский В.В. Применение ударных беспилотных комплексов в контртеррористических операциях // Современное право. 2022. № 8. С. 87-100. DOI 10.25799/NI.2022.31.91.016
* запрещена в РФ
