Называя социальные сети «ядом», политики часто ошибаются в диагнозе. Они видят симптом — ядовитую риторику, — но не видят самого механизма отравления. Подлинная мощь и разрушительность таких платформ как Meta* ( запрещена на территории РФ), X и TikTok заключается не в том, что люди там пишут, а в том, какая невидимая рука это подает, усиливает и распространяет. Их реальное могущество — это сила бесстрастного алгоритма, который, преследуя простую экономическую цель — удержание внимания — стал самым эффективным в истории архитектором общественного раскола, подменившим реальность. Эта новая сила порождает и новые войны, где победа измеряется не километрами территории, а господством в цифровом вертикальном пространстве.
Могущество первое: владеть вниманием — значит определять реальность.
Основной актив в экономике социальных сетей — не данные, а человеческое внимание. Платформы достигли в его добыче беспрецедентного могущества. Их алгоритмы, основанные на машинном обучении, провели тотальную картографию человеческой психики. Они точно знают, что триггеры гнева, морального возмущения и групповой солидарности удерживают у компа дольше, чем сложные аргументы и взвешенные новости.
Эта власть над вниманием трансформировалась во власть над онтологией — способом восприятия мира. Алгоритм не просто показывает контент; он конструирует для каждого пользователя уникальную, персонализированную реальность — «фильтр-пузырь». В одной реальности событие А — это акт справедливости, в другой — проявление тирании. Могущество платформ в том, что они сделали саму истину плюралистичной и зависящей от ленты новостей. Они системно уничтожили само понятие общих фактов как основы для дискуссии, заменив их на набор противоборствующих эмоциональных нарративов.
Война в виртуале: новый театр военных действий.
Ярчайшим доказательством этой новой реальности является противостояние в Украине. Его можно рассматривать как первую полномасштабную войну социальных сетей, где виртуальное пространство стало ключевым театром военных действий. И если статистика физических потерь среди гражданского населения находится на историческом минимуме, то битва за умы и сердца идет с беспрецедентной жестокостью.
В этой войне поражение в виртуальном пространстве — пространстве лент новостей, телеграм-каналов и видеохостингов — оказывается более значимым и зачастую стратегически более важным, чем тактические успехи на поле боя. Тот, чья нарративная реальность доминирует в глобальном информационном поле, получает легитимность и политическую поддержку. Тот, кто проигрывает эту битву, рискует оказаться в роли изгоя, даже невзирая на объективные обстоятельства. Социальные сети стали оружием, которое может создать победу из поражения и нанести сокрушительный удар по моралите и репутации противника без единого выстрела.
Могущество второе: инженерия социальной динамики.
Как и во внутренней политике, в гибридных войнах соцсети — это не площадка, а лаборатория. Их мощь проявляется в способности управлять социальной динамикой, превращая разрозненных индивидов в сплоченные, но враждебные друг другу цифровые племена по всему миру.
Алгоритмы, поощряя контент с высокой вовлеченностью, сделали риторику ненависти и демонизации оппонента центральной стратегией успеха. Быть умеренным — алгоритмически невыгодно; быть радикальным — значит получить максимальный охват и поддержку. Таким образом, платформы не пассивно отражают поляризацию, а активно инженерят ее, вознаграждая за самые разрушительные формы высказываний. Они присвоили себе роль Судьи, который определяет, какие голоса будут услышаны, а какие — обречены на невидимость, руководствуясь не идеологией, а холодным математиким расчетом.
Заключение: Тиран, не осознающий своей тирании.
Таким образом, реальная мощь социальных сетей — это тихая, гигантская, машинная сила, переформатирующая общественное сознание как внутри стран, так и между ними. Они — не зеркало, треснувшее пополам, а магнит, который с неумолимой силой растаскивает металлическую стружку общественного мнения к двум полюсам, не имеющим точек соприкосновения. Пример Украины наглядно показывает: их могущество страшнее власти медиа-магнатов или цензоров прошлого, потому что оно децентрализовано, алгоритмично и не несет в себе никакого злого умысла — лишь стремление к выгоде. Оно не приказывает, а соблазняет и поощряет, подводя пользователя к тому, чтобы он сам добровольно выбрал ту реальность, которая эффективнее всего его затянет. В этом и заключается итог их разрушительной роли: они стали тираном, который не осознает своей тирании, и тюремщиком, который заставляет нас самих строить свои собственные, индивидуальные цифровые камеры, отгораживающие нас не только от соседа по улице, но и от объективной реальности глобального мира.
* Meta — компания, признанная в РФ экстремистской организацией, её деятельность на территории России запрещена.
