Режиссер Алла Сурикова в своем последнем фильме "Вы не оставите меня" вновь собрала плеяду интересных, популярных и в то же время не "приевшихся" актеров. Здесь и милый профиль Лизы Боярской (влюбленная в себя актриса провинциального театра), и взлохмаченная шевелюра Николая Фоменко (прославленный скрипач и немножко мерзавец), здесь же - берет и очки-стекляшки Александра Балуева (стареющий художник, романтик и тонкая душа). Сурикова обратилась к 50-м годам прошлого века, подхватив витающую в воздухе моду на ностальгию. А в интервью "НИ" рассказала о том, на кого рассчитаны такие ленты.
- Алла Ильинична, вам не кажется, что пока вы и ваши коллеги снимают лирико-ностальгические фильмы об ушедшем Вчера, наступившее Сегодня стремительно бежит в варварское будущее, и однажды настанет момент, когда ваши ленты будет просто некому смотреть?
- Мне не попадаются варвары. На моем пути - все больше одухотворенные и доброжелательные лица. Я недавно была членом жюри молодежного фестиваля в Зеленограде. Вручала приз за режиссуру на Московском фестивале детских театров. Какие интересные, творческие и открытые ребята! Как много они хотят и могут! Может быть, как человек другого поколения, я заблуждаюсь. Вполне возможно, что я непроизвольно ограждаю себя от того варварства, о котором вы говорите. Но встречая каждого нового человека, я всегда иду к нему распахнуто - как к другу, настроенная на знак "плюс", в надежде, что все это взаимно. Потом, правда, бывают и разочарования. Но не всегда. Отнюдь. Мне так лучше и комфортней. Это мой эгоизм - думать хорошо, думать оптимистично - с надеждой. Греки тоже считали римлян варварами, однако история римлян не только защитила, но и возвела на пьедестал.
- Вы лично на будущее России смотрите с оптимизмом?
- Я верю в будущее России. Во все времена к власти была масса претензий. Никто не ругает себя лично "за бесцельно прожитые годы". Каждый сваливает свои беды на власть. Но если власть все время ругать, она такой и будет. А если попробовать ее поддержать? Сказать ей: "Ты хорошая, ты красивая, мы тебя любим, но ты постарайся, пожалуйста, что-то сделать вот тут, тут и тут, а еще там, там и там - чтобы было лучше!" От любви-то все расцветают...
- Вы используете ваш рецепт отношений с властью, когда управляете актерами на съемочной площадке? Ведь вам приходилось руководить такими яркими личностями, как Андрей Миронов, Николай Караченцов, Олег Табаков...
- В целом, да. Только на съемочной площадке я - как бы власть, а они - как бы народ. И если власть умная - она дает народу почувствовать себя любимым. И талантливым. И самым востребованным. Подспудно склоняя его на выполнение твоего замысла, важно подарить актеру уверенность в том, что он делает то, что он хочет делать, и что его решение здесь самое главное.
На съемочной площадке надо уметь "не поднимать заднюю ногу над тем кустом, где артист уже поднял свою". Потому что если человек действительно талантлив (а я - так уж случилось - работаю только с суперталантливыми), стоит прислушаться к тому, что Талант предлагает.
На съемках "Вы не оставите меня" в самом начале работы происходили "притирки", бывали разночтения Михаил Сергеевич Боярский, например, хотел чтоб его герой больше влиял на судьбы главных героев. Я аккуратно сопротивлялась. Многоточие в этой картине мне было гораздо дороже любых восклицательных знаков и указующих перстов. Но кое-что из его предложений мне показалось интересным, и это вошло в картину. В нашей картине у каждого героя своя история, свой голос, своя правда, свое маленькое соло И у зрителя тоже может быть свое соло - я на это рассчитывала. Один человек нетрадиционной ориентации, посмотрев картину, сказал мне: "Это фильм об одиночестве. И о том, какие все бабы сволочи". А другая сказала: "Какая пронзительная история любви"
- А какую свою историю рассказывали в этой картине вы?
[%7960%]- Я снимала историю о своих родителях. Когда мои папа и мама были молоды, любили друг друга и жили счастливо "несмотря" и "вопреки". Ведь на дворе было начало пятидесятых. Я сняла историю о времени, в котором было много жестоких "нельзя" и совсем чуточку "можно". И все-таки в любое время люди позволяли себе любить, смеяться, жить.
- Картина обнаружила большой актерский талант Лизы Боярской...
- Согласна. А как вам подвиг Наташи Селезневой и Лены Сафоновой? Красивые женщины играют мымр. Наташа Селезнева очень сдержанно, с большим внутренним напряжением играет постаревшую профсоюзную даму, которой изменяет муж. Лена Сафонова - театральную приму, которой к лицу Раневская, а она претендует на Офелию.
- Из книжки вашей дочери Киры "Несладкий кофе" вполне могла бы получиться хорошая трагикомедия. Не было у вас искушения экранизировать эту повесть?
- Искушение есть, но боюсь с автором как бы не рассориться при воплощении замысла. Ведь всегда между режиссером и автором присутствует конфликт, который редко заканчивается любовью. Как это было у нас с Эмилем Брагинским. Хотя... Может быть, я когда-нибудь сниму кино по одному ее сценарию, который она писала в соавторстве с Александром Бородянским. Это тоже будет ретро-кино о восьмидесятых. Но мне кажется, еще чуть-чуть должно отодвинуться это время, оно еще слишком близко.
- Зрители будут выходить с мокрыми от слез рубашками. Блаженное время...
- Ну, не такое уж и блаженное. Правда, у американцев на фестивале - в те самые восьмидесятые - я сорвала бурные аплодисменты, рассказав, в какое веселое время мы живем и как скучно живут они по сравнению с нами. Мы радуемся три-четыре раза на дню: достал колбасу - радость, выбросили колготки - радость, купил ондатровую шапку - восторг, подошла очередь на машину "Запорожец" - несусветный восторг. И потом еще одно: в том времени была, по сравнению с сегодняшним днем, странная уверенность, что завтра будут те же сто рублей, что были и вчера. Да, всего сто, но обязательно будут. В этом смысле время было блаженно...
- Кира в своей книжке пишет, что вы ей помогали выжить в Париже, где она оказалась волею судеб, и добавляет: "Но как могла мне помочь мама, человек творческой профессии, живущая на сломе эпох?" Материальное положение снимающих режиссеров сейчас более шаткое, чем было в СССР?
- Раньше была власть идеологии. И она решала, что снимать, какую категорию присваивать картине, кому давать снимать, а кого и придержать. Сегодня власть денег. Как сказал один продюсер на мое предложение сделать кино по Горину, сегодня из всех искусств для нас важнейшим являются деньги. А мне "блокбастер" снимать "в лом". Я бы, может, разве что сняла "Человека с бульвара Капуцинов-2" - к 20-летию выхода картины.
- Как признанный мастер комедии, вы наверняка уже на опыте убедились в том, что провинция смеется охотней, чем столица. Почему?
- Это правда. Потому как чище, лучше, открытее. Нет жеманства и расчета. Может, у столицы "напряженка" с чувством юмора, а может быть, некогда Ведь на улыбку тоже настроиться надо.
- Когда вы в последний раз смеялись?
- На чужом кино? Мне было довольно смешно на картине Тиграна Кеосаяна "Заяц над бездной". Я смеялась на картине Зайкина "Слушатель". Довольно много смешных моментов в новогодней картине "Люби меня", сделанной по следам "Служебного романа". "Никто не знает про секс", "От 180 и выше". Я люблю смотреть картины Рязанова, Данелии, Гайдая. Мне близка их природа юмора. Я умею радоваться. Хохот полезен. Во время смеха в легкие поступает больше кислорода, кровь очищается, и человек начинает лучше себя чувствовать и лучше соображать. Я бы в Думе, в правительстве ввела бы час смеха. Пусть кто-то выходит и чешет анекдоты. Пусть им показывают "Фитиль" или "Ералаш", или "кинокапустники", чтобы они расслабились. В ООН был человек с редкой фамилией Мюллер, который собирал анекдоты. И когда заседание ООН заходило в тупик, стоило ему рассказать анекдот в тему, как все легко и быстро решалось. Вот вам пример полезности смеха.
10 января 2007 г.
ВЕСТА БОРОВИКОВА, "Новые Известия"
