Борьба "либералов" и "патриотов" во власти явно преувеличена. Обе эти партии исходят из невозможности самостоятельного развития России и, по сути дела, являются партиями национального поражения
оворят, что главный политический водораздел в сегодняшней России опять пролегает между славянофилами и западниками, которые теперь называются патриотами и либералами. Что эти два течения господствуют как в интеллектуальной, так и в политической жизни. Что они находятся в непримиримом антагонизме между собой. Что у нашей страны есть выбор только между ними. Но так ли это?
Если либералы и патриоты суть доминирующие течения, которые противостоят друг другу, то, видимо, одно из них у власти, а другое в оппозиции, не так ли? Не так. Видные государственные посты в России занимают такие признанные либералы, как Герман Греф, Александр Жуков, Михаил Зурабов, Алексей Кудрин... Но рядом с ними служат те, кого давно и прочно записали в завзятые патриоты: Виктор Иванов, Сергей Иванов, Николай Патрушев, Игорь Сечин. При этом в первых рядах непримиримых критиков режима мы находим либералов Гарри Каспарова, Владимира Рыжкова, Ирину Хакамаду и многих других. Но имеем и патриотическую оппозицию в лице Сергея Бабурина, Сергея Глазьева, Дмитрия Рогозина и т. п. - ничуть не менее непримиримую. И уж совсем запутывает ситуацию существование таких политиков, как несомненный либерал Анатолий Чубайс и отъявленный патриот Владимир Жириновский, которых нельзя с уверенностью отнести ни к правящему, ни к оппозиционному лагерю (точнее, в зависимости от ситуации можно отнести и к тому, и к другому).
Что-то здесь не так. Какие-то слухи явно преувеличены - то ли об определяющем влиянии либералов и патриотов на "дискурс", то ли об их антагонизме, то ли обо всем сразу. Что касается влияния, тут положение вещей тоже какое-то странное. С одной стороны, почти вся элита действительно делится именно на эти две группы. Есть, конечно, исключения - например, коммунисты. Но сегодня они уже, вне всякого сомнения, представляют собой уходящую натуру, чья субъектность утрачивается на глазах. Есть еще два исключения, о которых мы поговорим ниже. Однако, так или иначе, девять из десяти представителей общественной элиты принадлежат либо к либералам, либо к патриотам.
Впрочем, точно ли речь идет о либералах и патриотах? Да, самоназвания их таковы, но отражают ли они суть? Есть основания усомниться в этом. Например, с каких это пор либералы противятся снижению налогов? А министры-реформаторы Греф и Кудрин противятся. И можно ли считать патриотической партию, наносящую ощутимый удар экономике своей страны, как это делают апологеты передела собственности и энтузиасты "раскулачивания" бизнеса? Пожалуй, стоит разобраться в том, что же представляют собой современные "западники" и "славянофилы" на самом деле.
Рус, сдавайся!
Те, кого принято называть либералами, действительно любят поговорить о либеральных ценностях. Однако давайте попробуем оценить их не по словам, а по делам. В сегодняшней системе власти "либералы" (пока будем называть их так) полностью контролируют социально-экономическую политику государства. И приоритетом этой политики, если верить заявлениям правительственных стратегов, являются институциональные реформы, направленные на упрочение рыночной системы. Вот только в реальности институциональные преобразования остаются главным образом темой для разговоров и толстых программ, которые никто не выполняет.
Действительной целью социально-экономической политики оказывается "интеграция в мировую экономику", понимаемая как приспособление российской экономики к требованиям мировых лидеров - стран Запада. Превращение России в лояльную "провинцию четвертого Рима", как выражается самарский публицист Андрей Перла. Россия безнадежно отстала от Запада, а потому должна принимать любые условия интеграции, примириться с ролью мировой глуши и выполнять указания "старшего брата".
Казалось бы, понятно, что национальные интересы стран Запада в данном аспекте не могут совпадать с российскими национальными интересами: Западу не нужны новые конкуренты, зато нужен дешевый доступ к ресурсам, поэтому растущая российская экономика ему ни к чему. Однако для "либеральных реформаторов" нет такого понятия, как национальные интересы.
Понятно, что никакого "удвоения ВВП", да и вообще никакого реального роста при таком курсе быть не может. Он не нужен и даже вреден. Вот только при чем тут либерализм? Политика, направленная на адаптацию национальной экономики к чужим интересам, на сворачивание производства и вывоз сырья, на консервацию подчиненного положения страны в мировом разделении труда, имеет другое название - компрадорская политика. Она уже реализуется в социально-экономической сфере, которую компрадоры контролируют, но экономикой не ограничивается.
Той же логике подчинены и политические требования "либералистов"* из "демократической оппозиции". Они вроде бы находятся с правительственными компрадорами в разных лагерях, но дела одних удивительно точно сопрягаются со словами других! В экономических вопросах неспециалисту трудно отличить Ясина от Кудрина или Гайдара от Грефа: оппозиционные теоретики поют в унисон с правительственными практиками. А вот соответствующий компрадорской экономической стратегии политический курс своего практического воплощения не имеет и прослеживается только в оппозиционном "дискурсе".
Во внешней политике демоппозиционеры хотят прекращения всякой активности в странах ближнего зарубежья и послушного следования указаниям западных (прежде всего американских) "кураторов" в остальных сферах. Во внутренней - добиваются установления режима, подконтрольного Западу в еще большей степени, чем это было в 90-х годах. Поскольку же нынешний режим не обнаруживает стремления к такому превращению, компрадоры пытаются поднять на щит идею оранжевой революции по сербско-грузинско-украинскому сценарию.
Мы далеки от того, чтобы считать всех поголовно компрадорских деятелей людьми нечестными и враждебными своей стране. Дело не в злонамеренности (во всяком случае, не только и не столько в ней), а в полном отсутствии в их системе ценностей такой вещи, как национальный суверенитет. Они исходят из историко-культурной концепции России как безнадежно отсталой "страны тысячелетнего рабства", "мировой двоечницы". А коли так, то нет ничего дурного в том, чтобы сделать свою страну протекторатом (провинцией, колонией) более успешных и продвинутых. Нет ничего зазорного в стратегии типа "скорее бы война, да в плен". Пусть, мол, умные и богатые дяди и тети позаботятся о нас, неразумных.
Вот только мировая история не знает прецедента, чтобы страну делали колонией ради заботы о ней. Обычно под аккомпанемент речей о "бремени белого человека" богатые и успешные использовали бедных и неудачливых в своих интересах, от чего тем перепадали только крохи.
*Так называл современных ему предшественников нынешних "реформаторов" кн. П. А. Вяземский.
В чем сила, брат?
Оппоненты компрадоров значение государственного суверенитета понимают очень хорошо. Собственно, это единственное, что они хорошо понимают. Всякие либеральные штучки вроде гражданской свободы, верховенства права, не говоря уже о правах человека, в их устах звучат как ругательства. Они заявляют, что хотят видеть Россию Великой Державой, чего бы это ни стоило.
Такую позицию, вне всякого сомнения, можно назвать патриотической. Разумеется, в том случае, если под патриотизмом понимать дремучую ксенофобию, примитивный шовинизм и сакральное отношение к государству. Они часто называют себя националистами, понимая нацию в духе "почвы и крови", то есть как этно-религиозную, а не политическую общность. Они также любят называть себя государственниками, державниками, империалистами. Вот только значение каждого из этих терминов они трактуют совершенно иначе, нежели люди, не разделяющие их взгляды. Так что и в этом случае использовать самоназвание не представляется возможным, дабы не запутаться.
Как и у компрадоров, у их идеологических антагонистов в основе всех построений лежит отношение к Западу. И тут они действительно противоположны компрадорам - для них Запад есть нечто абсолютно чуждое, враждебное и агрессивное. Этому монстру, прилагающему все силы для того, чтобы уничтожить Россию, надо противостоять, и единственный путь для этого - строительство "Крепости Россия" (копирайт этого термина принадлежит православному предпринимателю Михаилу Юрьеву).
В концепцию "крепости" вполне вписываются меры, принимаемые в последнее время в сфере государственного строительства: формирование "вертикали", усиление административного влияния в публичной сфере, сворачивание независимого от государства информационного пространства, давление на частный бизнес. Впрочем, нельзя сказать, чтобы апологеты "крепости" были этими мерами удовлетворены. В их представлении "вертикальная" политика реализуется недостаточно последовательно, а уж внешняя, включающая "заигрывания" с врагами, вовсе никуда не годится.
Общественно-политический идеал этой группировки таков: сильное государство, успешно отражающее и уничтожающее своих врагов, внешних и внутренних; сплотившееся вокруг уважаемого государства общество; регулируемая государством экономика. Короче говоря, авторитарная автаркия, ощетинившаяся оружием и управляемая "сильными людьми". Такого рода политию Платон называл тимократией - властью силы (или, как говорят сегодня, "силовиков")*. Поэтому мы полагаем, что приверженцев "крепостной" идеологии точнее всего называть тимократами.
У тимократической политической концепции также есть свое историко-культурное обоснование: теории культурной несовместимости России и Запада, проповедуемые всевозможными профессиональными евразийцами типа Александра Дугина. Тот факт, что в современном мире полноценных автаркий не бывает и отказ от участия в мировой экономике равносилен все той же консервации сырьевой экономики, в расчет не принимается. В действительности же успех тимократов означал бы не восстановление Великой Державы, а исключение России из мировой экономики и политики и консервацию ее в качестве сырьевого придатка Запада. То есть, по сути дела, привел бы к тому же результату, что и победа компрадоров.
*В современный русский политический язык термин "тимократия" введен Ю. П. Сенокосовым.
Разнояйцевые близнецы
Вот ведь как получается: непримиримые противники, вроде бы ни в чем не находящие общего языка, предлагающие диаметрально противоположные решения наших проблем, на деле ведут страну к одному и тому же результату. Парадокс! Хотя такой ли уж это парадокс?
Если взглянуть на идеи компрадоров и тимократов непредвзято, то становится очевидным, что у них есть общая черта, куда более важная, чем все их непреодолимые разногласия. А именно: обе группировки не верят в способность России быть современной. Обе они хотят избежать модернизации страны, обе видят спасение в возвращении к старому. На самом деле оба течения - это аверс и реверс одной монеты, два облика одной стратегии - стратегии национального поражения.
Одни исходят из безнадежной отсталости, другие - из неиссякаемой самобытности России, но вывод делают, по сути, один и тот же: отказ от модернизации, от формирования гражданской нации, от реальной интеграции в мировую политику и экономику. Независимо от того, кто из них победит, страну ожидает откат в третий мир, превращение в глухую периферию. Поскольку же, как уже говорилось, эти две группировки безусловно доминируют в элите, то получается, что противостоять пораженцам некому. Тупик? Казалось бы, да, но есть одно обстоятельство, делающее картину не столь безотрадной. А именно - общество.
Правая Россия
Российское общество должно сильно раздражать тех, кто его изучает. По крайней мере тех, кто занимается мониторингом общественного мнения. Средний россиянин постоянно сбивает социологов с толку, высказывая мнения, которые принято считать несовместимыми. Он сочувствует американцам после 11 сентября, но осуждает войну в Ираке. Хочет окончания войны в Чечне - и доверяет Путину. Не верит прокуратуре - однако убежден в виновности Ходорковского... Вот и пойми, либерал он или государственник. Полагается на себя, а не на государство; считает необходимым выборность и открытость власти; выступает за реформу системы правосудия и силовых структур; хочет, чтобы его права были защищены, - либерал? Требует порядка; желает видеть свою страну великой; осуждает аморальность СМИ; порицает олигархов - государственник?
Эксперты, рассуждая об этих противоречиях, обычно грешат на неразвитость нашего общественного сознания и кризис идентичности, из-за которого в головах многих наших сограждан перепутались все системы ценностей. Основания для таких утверждений и в самом деле есть. Вот только есть ли в действительности такие уж неразрешимые противоречия? Если вывести за скобки налет советизма (ностальгия по СССР, сохраняющееся недоверие к богатым, двусмысленное отношение к частной собственности), то мы увидим нормальное для любой западной страны правое восприятие, в котором либеральные ценности свободы и права соединены с консервативным традиционализмом и патриотизмом. Интересно, если такое соединение вполне нормально для американца, британца, немца, то почему оно считается аномальным для россиянина?
Однако правое большинство в России почти не имеет внятной артикуляции и политического представительства. В экспертном и журналистском сообществах есть люди, пытающиеся артикулировать правую идеологию, идеологию гражданской нации, но их мало, они разрозненны и находятся под мощным давлением со стороны компрадоров и тимократов.
Еще хуже обстоят дела с правой политикой. Шесть лет назад страну возглавил лидер, стремящийся проводить политику национальной модернизации, - Владимир Путин. Его энергия и решительность, проявленные при решении чеченского вопроса; стремление к самостоятельности во внешней политике; отпор номенклатурным реваншистам; нацеленность на рост экономики и модернизацию политической системы - все это дало ему колоссальный кредит общественного доверия. Однако президент не может проводить какую бы то ни было политику, не имея поддержки в элитах. Поэтому Путину приходится пытаться реализовывать свой курс через достижение консенсуса между компрадорами и тимократами. То бишь двумя фракциями партии национального поражения.
Понятно, что консенсусная стратегия не может быть слишком результативной, особенно учитывая антимодернизационную ориентацию сил, между которыми пытаются достичь консенсуса. Возможна ли альтернатива ему? На наш взгляд, возможна. Она в формировании (а точнее, консолидации) новой национальной элиты, нацеленной не на поражение, а на успех России как гражданской нации. Потенциал у нее есть, но как перевести потенциальную энергию в кинетическую?
Заглянуть за перевал
Чем обусловлена сила "мейджоров" российской политики - тимократов и компрадоров? У тех и у других есть представительство в структурах власти, информационные ресурсы, экспертное обеспечение. Самое же главное - у них есть экономический фундамент. Тимократов "кормят" полугосударственные и государственные компании; база компрадоров - экспортеры сырья и импортеры ширпотреба. Что же касается национальной политики, то ее естественной опорой должна быть национальная буржуазия.
За пятнадцать лет в России, несмотря на исключительно неблагоприятные условия существования, все же сформировался бизнес, ориентированный на развитие национальной экономики, в первую очередь промышленники. Именно эта страта призвана стать ядром консолидации национальной элиты и проводником национальной модернизации: у нее для этого есть и заинтересованность, и ресурсы.
Однако все непросто с национальной буржуазией. Она находится под постоянным давлением тимократов и компрадоров, нисколько не заинтересованных в ее политическом самоопределении. Она не искушена в политике, а потому все время впадает в крайности - от полной сервильности к радикальной оппозиционности; от безоглядного западничества к дремучему изоляционизму; от полного неверия в свои силы к исключительной самонадеянности... Политику, пытающемуся работать с национальной буржуазией, нужно много терпения и упорства. А эти качества российскому политическому классу никогда не были свойственны.
Потому поборники модернизации во власти и вне нее предпочитают заниматься политической инженерией, сложным маневрированием между компрадорами и тимократами, технологическими манипуляциями и т. п., не пытаясь опереться на общество. И это, безусловно, на руку пораженческой элите, а потому не должно продолжаться. России нужна внятная модернизационная идея. Нужна сильная национальная элита, опирающаяся на уверенное большинство граждан. Россия может и должна стать сильной и свободной.
Журнал "Эксперт"
Юрий Гиренко (политический аналитик), Михаил Емельянов (депутат Государственной думы РФ)
17 февраля 2006
http://www.ryzkov.ru/
