Владимир ПАРАМОНОВ (Узбекистан)
Олег СТОЛПОВСКИЙ (Узбекистан)
Алексей СТРОКОВ (Узбекистан)
http://www.fondsk.ru/article.php?id=2830
В советский период нефтегазовое взаимодействие между Россией (РСФСР) и Таджикистаном (Таджикской ССР) ввиду отсутствия промышленных запасов углеводородов на таджикской территории, также как и в случае с соседним Кыргызстаном, в основном касалось плановых поставок туда российских нефтепродуктов. Тем не менее, Таджикистан был гармонично вписан в систему межреспубликанского обмена энергоресурсами: помимо нефтепродуктов и угля из России, Казахстана и Узбекистана в республику поставлялся газ из Туркменистана и Узбекистана. В свою очередь, Таджикская ССР, обладающая значительным гидроэнергетическим потенциалом, входила в число производителей и поставщиков электроэнергии в бывшем СССР.
После распада Советского Союза эта схема межреспубликанского энергетического обмена претерпела значительные изменения, и Республика Таджикистан (РТ) стала испытывать острую и неудовлетворенную потребность в энергоресурсах, в том числе углеводородах. Все это вызвало жизненную необходимость развития собственной нефтегазовой отрасли: нужно было реанимировать старые, пробуренные еще в советское время скважины, осуществлять поиск и разведку новых месторождений в условиях крайне сложного рельефа и большой глубины их залегания. Это в свою очередь, требовало привлечения значительных финансовых ресурсов, соответствующих специалистов и технологий. Однако гражданская война в РТ на многие годы обусловила катастрофическое положение национальной экономики и, соответственно, отсутствие всякой заинтересованности к ней и нефтегазовой отрасли, в частности, со стороны зарубежных инвесторов, в том числе из Российской Федерации.
Рост интереса России и российского бизнеса к экономике Таджикистана стал возможным только с приходом в Кремль нового руководства, последовавшим увеличением роли и места Центральной Азии в системе внешнеполитических приоритетов РФ, а также в условиях высоких цен на энергоресурсы. К тому же Таджикистан, на территории которого располагается крупное соединение вооруженных сил РФ (201-я мотострелковая дивизия) и вплоть до 2004 года находились российские пограничники, был и остаётся для Москвы военно-стратегическим форпостом в центральноазиатском регионе.
С целью формирования договорно-правовой базы российско-таджикского нефтегазового взаимодействия в мае 2003 года ОАО "Газпром" и правительство Таджикистана подписали долгосрочное соглашение о сотрудничестве сроком на 25 лет (до 2028 года). Соглашение, в частности, предусматривало следующие виды деятельности российского концерна на территории республики:
- поиск и разведку промышленных запасов углеводородов, разработку и эксплуатацию месторождений природного газа на условиях Соглашения о разделе продукции;
- обустройство месторождений, капитальный ремонт скважин, ввод в эксплуатацию бездействующего фонда скважин;
- строительство, реконструкцию и эксплуатацию газопроводов, переработку, транспортировку и реализацию газа при осуществлении совместных проектов;
- подготовку таджикских специалистов на базе учебных центров "Газпрома".
Для реализации данного соглашения в 2006 году российский концерн и таджикское правительство подписали меморандум о намерениях по созданию совместного предприятия. Оператором от "Газпрома" для участия в проектах на территории Таджикистана было назначено дочернее предприятие - ЗАО "Зарубежнефтегаз" (впоследствии ЗАО "Газпром зарубежнефтегаз"), представительство которого сразу же было открыто в г. Душанбе. В конце 2006 года российская сторона получила первые лицензии на ведение геологоразведочных работ на двух из четырех предложенных таджикской стороной нефтегазоперспективных площадях в юго-западной части республики. Уже в июне 2008 года "Газпром" и правительство РТ подписали Соглашение "Об основных принципах проведения геологического изучения недр на нефтегазоперспективных площадях Республики Таджикистан". По заявлению руководства российского концерна, сумма капиталовложений только на поисково-разведочные работы должна была составить порядка 500 млн. долларов.
Придавая важное значение проникновению в нефтегазовую отрасль РТ и закреплению в республике, российское руководство обеспечило политическую поддержку действиям "Газпрома" в Таджикистане. Нефтегазовая проблематика неоднократно становилась предметом переговоров на высшем уровне. В конце августа 2008 года на душанбинском саммите ШОС участие "Газпрома" в работах по поиску и разведке месторождений углеводородов в РТ обсуждалось в ходе двусторонней встречи президентов России и Таджикистана. В совместном заявлении оба лидера поддержали развитие проектов в топливно-энергетической сфере, включая осуществление совместно с "Газпром" геологоразведочных работ, разработку и эксплуатацию месторождений природного газа в Таджикистане. В ходе состоявшегося в октябре 2009 года государственного визита президента РТ в РФ, главы двух государств дали поручение ускорить работу по геологическому изучению и освоению газовых месторождений.
Помимо проектов по поиску и разведке на территории Таджикистана месторождений углеводородов и их дальнейшей разработке, "Газпром" проявляет интерес и к таджикскому рынку нефтепродуктов. С 2007 года в республике функционирует сбытовое предприятие ООО "Газпром нефть Таджикистан", которое на сегодняшний день является самым крупным нефтетрейдером в РТ.
В итоге, если в 90-х годах ХХ века российское присутствие в нефтегазовой отрасли Таджикистана фактически никак не обозначалось, то с началом первого десятилетия XXI века ситуация изменилась: Москва стала проявлять все больший интерес к реализации в РТ ряда нефтегазовых проектов. В то же время, характер проникновения России и российского бизнеса в таджикскую нефтегазовую отрасль все еще представляется неоднозначным. С одной стороны, россиянам в лице "Газпрома" уже удалось занять доминирующие по сравнению с другими государствами и зарубежными компаниями позиции. С другой стороны, собственно проектно-инвестиционная активность России пока не столь высока, а перспективы освоения углеводородных месторождений выглядят крайне туманными.
Во-первых, объемы российских финансовых ресурсов в таджикской нефтегазовой отрасли являются незначительными и по состоянию на конец 2009 года оцениваются в пределах 92-104 млн. долларов. И это притом, что в Таджикистане, в отличие, например от соседнего Кыргызстана, эксперты все же прогнозируют наличие более-менее крупных для РТ запасов газа, которые в перспективе могли бы полностью удовлетворить энергетические потребности республики.
Во-вторых, таджикская нефтегазовая отрасль не представляет особого интереса для России, поскольку в Таджикистане нет такого объема углеводородов, которые могли бы иметь значение для энергетической безопасности РФ. Тем более, что перспективные месторождения в РТ, в первую очередь газовые, характеризуются повышенной технологической сложностью разработки (залегают на глубине от 5500 до 7000 метров), и по этой причине чрезвычайно дороги в освоении.
В-третьих, как показывает практика, все попытки российского бизнеса расширить свое присутствие в различных отраслях и секторах таджикской экономики путем приобретения активов предприятий и взятия под свой контроль их деятельности, сталкиваются с сопротивлением Душанбе. И нефтегазовая отрасль не является исключением. Проявляя заинтересованность в российских инвестициях, Таджикистан, тем не менее, особо не стремится допускать компании из России к участию в приватизации стратегических объектов своей экономики (в том числе и в нефтегазовой отрасли), желая сохранить государственный контроль над ними. Со своей стороны Москва и российский бизнес не готовы работать на таких условиях, а компромиссное политическое решение между Москвой и Душанбе по этому принципиальному вопросу пока не найдено.
В целом же, нефтегазовое направление важно для России не само по себе, а лишь в контексте общей стратегии по усилению присутствия в Таджикистане и Центральной Азии. В этой связи, представляется, что главный экономический интерес РФ в РТ связан с освоением богатой минерально-сырьевой базы республики (в таджикских недрах содержится практически вся таблица Менделеева) и, соответственно, с горнодобывающей и металлургической отраслями. В свою очередь, проникновение в данные отрасли маловероятно без закрепления в таджикской гидроэнергетике, которая является главным источником выработки электроэнергии и системообразующим сегментом национальной экономики: тот, кто контролирует гидроэнергетическую отрасль РТ, тот по большому счету контролирует весь Таджикистан. Поэтому вовсе не случайно, что Москва старается увязывать инвестиции в таджикскую экономику, в том числе в нефтегазовую отрасль, с возможностью установления контроля именно над гидроэнергетической отраслью Таджикистана.
В то же время, развитие таджикской гидроэнергетики посредством строительства здесь каскада крупных ГЭС невозможно без решения жизненно важной для Центральной Азии водно-энергетической проблемы. Одним же из наиболее реальных (в современных условиях) вариантов решения этой проблемы является удовлетворение потребностей Таджикистана в углеводородных ресурсах, что снизит необходимость выработки дополнительных объемов электроэнергии, и соответственно, снимет остроту вопроса реализации крупных гидроэнергетических проектов.
Поэтому, несмотря на вторичность интереса России и российского бизнеса к нефтегазовой отрасли Таджикистана, именно нефтегазовое направление может стать принципиально значимым в контексте проникновения и закрепления РФ в стратегически важных сегментах экономики РТ и усиления экономических, военных и политических позиций в республике и регионе в целом. Правда, с высоты сегодняшнего дня такой сценарий представляется маловероятным.
Видимо, в ближайшей перспективе не следует ожидать существенного увеличения проектно-инвестиционной активности России и российских бизнес-структур в таджикской нефтегазовой отрасли. С одной стороны, геологоразведочные изыскания в Таджикистане пока только ведутся и окончательно не определены ни объемы имеющихся запасов углеводородного сырья, ни возможность их рентабельной добычи в промышленных масштабах. С другой стороны, даже в случае подтверждения наличия в РТ относительно крупных запасов углеводородов, в первую очередь газа, РФ не приступит к их разработке: по крайней мере, до тех пор, пока между Москвой и Душанбе не будут согласованы принципиальные условия контроля Россией и российским бизнесом стратегических отраслей таджикской экономики (гидроэнергетической, горнодобывающей и металлургической).
_______________
Статья подготовлена в рамках проведенного под руководством В.Парамонова исследования "Российское экономическое присутствие в нефтегазовых отраслях стран Центральной Азии". Полностью данное исследование будет опубликовано отдельной книгой.
