Партийная конфигурация, сложившаяся после выборов 2003 года, вполне может быть расценена как кризис старой партийной системы, в основном сложившейся десять лет назад, после первых выборов в Государственную Думу.
Практически все старые партии, кроме ЛДПР, потерпели на них тяжелое поражение и, в большей или меньшей степени, оказались вытеснены из реальной политики, т.е. из реальной борьбы за власть. КПРФ лишилась блокирующего пакета голосов в парламенте. СПС, стартовавший в 1993 г. как `Выбор России`, и `Яблоко` просто выпали из парламента. Аграрная партия подтвердила свой статус миньоритарной партии, имеющей значение, в лучшем случае, как политический довесок основным участникам борьбы.
Сохранившая, в целом, свои позиции ЛДПР явно лишилась оригинальности и, вместо роли центра экстравагантности, превратилась в рупор утрирования официальной государственной политики.
Вместе с тем, новой законченной партийной системы тоже не возникло. Главный победитель на выборах, `Единая Россия` так и не обрела самостоятельной партийно-политической роли, ограничившись функцией приводного ремня официальной власти, обеспечивающей принятие принятых в Кремле решений, оказалась неспособной сколько-нибудь существенно влиять на них. Народная партия, претендовавшая на относительную самостоятельность в 3-й Думе и пытавшаяся стать альтернативным `ЕР` вариантом партии власти, практически растворилась в рядах победителя.
Пока в политической пространстве сохранилась лишь `Родина`, которая, даже сменив лидера, смогла сохранить накопленное благодаря своему успеху 2003 г. Пользуясь активной поддержкой официальных СМИ и активным присутствием Дмитрия Рогозина на телеэкранах, она успешно провела серию местных избирательных кампаний и смогла обозначить свой статус пропрезидентской оппозиционной партии.
Этим пока и ограничиваются успехи кремлевского плана создания лояльной Путину левой оппозиции.
Другой его компонент - семигинский вектор строительства левой альтернативы Зюганову - потерпел явное поражение во внутрипартийной борьбе и, на данном этапе, вынужден ограничиться виртуальной ролью альтернативного НПСР, без сколь ни будь значимых участников. Единственным полузаметным компонентом этого блока оказалась сформированная противниками Зюганова ВКПБ, которой, по заявленным данным, удалось собрать около 30 тысяч членов и пройти первичную регистрацию в Минюсте - со спорной перспективой добрать за следующий год новый минимум партийного членства в 50 тысяч человек.
В целом, партийная система страны парадоксальным образом оказалась отброшенной более чем на десять лет назад, когда многочисленные вновь образуемые партии ничем не могли подтвердить своего реального влияния.
Хотя нынешняя власть официально декларирует курс на развитие и укрепление политических партий, вместо слабой многопартийной системы, которую имели в ельцинский период, мы, как ни странно, получили скорее беспартийную систему, в которой номинальные партии не имеют никаких рычагов влияния ни на власть, ни на общественное развитие.
Тем не менее, в этом воссозданном аморфном пространстве продолжается своя жизнь и можно выделить некоторые закономерности развития, способного, в определенных обстоятельствах, вылиться в нечто реальное.
Во-первых, практически все, сохранившиеся в поле общественного влияния партии, столкнулись не только с системными, порожденными итогами выборов и новых векторов развития властной системы проблемами, но и с проблемами внутренними, порожденными итогами 2003 года и осмыслением своей новой роли и нового места.
Практически все эти партии столкнулись, в той или иной степени, с элементами внутреннего кризиса.
Доминирующая в партийном пространстве `Единая Россия` оказалась тесно зажатой минимум четырьмя своими сущностными параметрами.
Первый - это предписанная ей роль приводного ремня власти, который должен лишь обеспечивать принятие нужных решений. Создавая `ЕР`, власть вовсе не стремилась создать реальный субъект политической жизни со своими осознанными интересами и целями, с какой-либо самостоятельной политической линией. Она создавалась, безусловно, не как правящая партия, способная реально определять направления развития страны, а как ее имитация, позволяющая власти без каких-либо проблем оформлять свою волю в официально принятые законы, т.е. не только не как правящая партия, но и не как `партия власти`.
Второй - это материал, из которого она создавалась. С этой точки зрения она стала объединением высшего и среднего чиновничества, которое, поддержав установку Кремля на собственное партийное оформление, стремилось к воссозданию своего рода `КПСС без красного знамени`. Это проявлялось как на сущностном уровне, так и, иногда, на уровне персоналий. Для примера можно привести Московское отделение партии, которое возглавляет секретарь МГК КПСС докризисного периода Юрий Карабасов. В этом своем качестве `ЕР` действительно претендовала на власть, стала воплощением надежды бюрократии на свое коллективное господство.
В отличие от Ельцина, пресыщенного своими проблемами в период членства в КПСС и не желавшего ни зависеть от какой-либо партийной структуры, ни иметь дела с объединенной бюрократической корпорацией и последовательно пресекавшего попытки консолидации этой корпорации, Путин практически дал отмашку на воссоздание подобной корпорации и старых властных бюрократических кланов. Но, дав такую отмашку в целях консолидации и укрепления власти, он породил и надежды этой корпорации на восстановление своей властной роли.
В результате, ему, с одной стороны, удалось добиться устранения раскола внутри правящей элиты, достигшего своего апогея к 1998-99 году, но, с другой, он породил квазиобразование, обладающее внутренними претензиями на господство. Соответственно, был создан потенциальный претендент на власть, потенциальный его же собственный конкурент.
Третий параметр, определяющий проблемы `ЕР` - это ее формальные возможности. В результате поражения остальных партий и формального господства в парламенте, `Единая Россия`, получившая конституционное большинство, получила такие возможности, какие сравнимы только с прежними полномочиями КПСС. Формально, `ЕР` действительно могла бы заставить Путина пойти на формирование ее партийного правительства. Формально, она без труда может не только принять любые, интересные ей, а не Кремлю, законы, более того, она имеет достаточно голосов, чтобы изменить большинство статей конституции, в частности - изменить полномочия президента и превратить Россию из суперпрезидентской - в парламентскую республику.
Причем это отвечает ее скрытым устремлениям. Являясь партийным оформлением консолидированной бюрократии, `ЕР` сегодня заинтересована не во власти общенационального лидера, каким является Путин, а в своей коллективной власти, наиболее эффективной формой которой действительно является парламентская республика.
На фоне приближающегося рубежа 2008 года `ЕР`, как, впрочем, и вся власть, встает перед проблемой обеспечения преемственности власти. И, с этой точки зрения, она вообще не заинтересована в сохранении высокого рейтинга президента, который позволил бы ему самому, не оглядываясь на бюрократию, назначить своего будущего преемника. Объективно, к 2008 году ей нужен слабый Путин, лишенный своего запредельного рейтинга, что позволило бы ей самой претендовать либо на назначении нового президента, либо на коллективное наследование Путину.
Третий параметр - ожидания электората самой `Единой России`. Еще в период парламентских выборов ряд аналитиков отмечали, что ее программа оказалась левее программы КПРФ. На деле, являясь правой партией, причем более правой, чем СПС, `ЕР` собрала левые ожидания общества. Тем самым, она загнала себя в ловушку противоречия своего правого политического курса и поддерживающих ее левых настроений электората.
С этой точки зрения, она в течение всего 2004 года вынуждена была в парламенте голосовать за решения, противоречащие ее электоральным интересам и ожиданиям общества. По трем наиболее показательным законопроектам это проявилось наиболее отчетливо: ей пришлось голосовать за `монетизацию льгот` явно не поддержанную населением, прикрывая это голосование оговорками о своем вкладе в улучшение этого закона, ей пришлось голосовать за отмену выборности губернаторов, также негативно воспринятую ее электоратом и т.д.
В парламенте `ЕР` голосует прямо против того, чего от нее ждут ее же избиратели. Итог этого сказывается и в падении поддержки победителя прошедших выборов, и в результатах последних выборов в регионах.
Отражением этого `распятого состояния` стали постоянные разговоры о возможности разделения `ЕР` на `левое` и `правое` крыло. Эти слухи постоянно возникают и постоянно опровергаются, но реально картина представляется еще более сложной. Внутри `ЕР` реально можно выделить даже четыре течения.
Первое - `социал-демократическое`, ориентированное на социально-защитную политику патерналистского типа, подобную проводимой в Москве Ю. Лужковым. Это крыло в первую очередь связано с именами самого Ю. Лужкова, А. Исаева, О. Морозова.
Второе - собственно властное, ориентированное на полную и безоговорочную поддержку официальной власти и В. Путина, в первую очередь связанное с именем Б. Грызлова и офицерами спецслужб.
Третье, региональное, представленное в парламенте одномандатниками, ориентированное на губернаторов и также связанное с именем О. Морозова.
Четвертое - маргинально-либеральное, максимально примыкающее к линии СПС и связанное в парламенте с именами П. Крашенинникова, В. Плескачевского, В. Резника и В. Пехтина.
Поскольку возможная консолидация крыльев максимально пресекалась, реально эти течения не оформлены, разрознены и частично пересекаются друг с другом. Однако их существование в срытом виде постоянно порождает споры и внутреннюю борьбу в `ЕР`. Вместе с тем, реальное расхождение установок и интересов этих течений создает внутренне напряжение, которое в какой-то момент, при общем обострении ситуации может выйти на поверхность политической жизни.
Основной оппонент власти и `Единой России` - КПРФ, практически весь год посвятила преодолению последствий своего поражения.
Первым ее успехом, все-таки, можно считать относительно достойное выступление на президентских выборах Н. Харитонова. Под давлением Кремля партия отказалась от плодотворной идеи бойкота выборов, в уплату получив снятие атак против нее и ее кандидата на президентских выборах, что облегчило ее задачу. Однако следует признать, что более 13 %, полученных за абсолютно непривлекательную фигуру Н. Харитонова в этих условиях, действительно можно считать определенным заметным успехом.
Голосование за ее кандидата не имело ни реальной политической цели, ни надежды на приличный результат. КПРФ выступила с неинтересным кандидатом, лишающим ее части возможных избирателей, без внятной озвученной программы. Полученные в этих условиях 13-14 % действительно можно расценить, как голосование электорального супер-ядра, о чем говорили некоторые аналитики. Оказалось, что у КПРФ есть серьезное число избирателей. Готовых голосовать за нее без всякого политического смысла, чисто символически и в любых условиях.
Внутренний потенциал КПРФ подтвердило и то, что ей удалось устоять перед угрозой инициированного Кремлем раскола летом - осенью 2004 г. Надежды власти на то, что, на фоне недовольства аморфной политикой Зюганова, ей удастся серьезно ослабить КПРФ и либо подчинить ее себе, либо расколоть на две сопоставимые части не осуществились в первую очередь потому, что две линии раздела в КПРФ - по вопросу радикализации линии партии и по вопросу перехода к поддержке В. Путина не накладывались друг на друга.
С одной стороны, консолидация наиболее активных противников Зюганова прошла не вокруг идеи поддержки президента, на что рассчитывала власть, а по вопросу радикализации ее линии, в лице ВКПБ власть получила не более лояльную, а более фундаменталистскую организацию.
Вместе с тем следует отметить, что в партийном массиве, объединившимся при угрозе раскола вокруг Зюганова, по-прежнему сохраняются разные течения. С одной стороны, в партии осталось влиятельное националистическое течение. По прежнему пользуются авторитетом фигуры, подобные В. Белову и Н. Кондратенко, по прежнему Зюганов все еще не может отойти от патриотической риторики, и, к месту и не к месту акцентирует внимание на излюбленном `русском вопросе`.
С другой стороны, в партии все громче звучит идея ее обновления, ориентации на постиндустриальные реалии. Отражением ее стали осенние статьи Г. Зюганова, постановка вопроса о необходимости изменения партийного языка, учета новых реалий классовой дифференциации современного общества. Политическим выражением обновления политической линии стало признание на съезде в октябре 2004 года существования в России буржуазно-демократической оппозиции режиму, признание возможности тактического союза с либеральной буржуазией и партиями либеральной направленности. КПРФ в течение 2004 года сумела наладить сотрудничество с СПС, Яблоком и `Комитетом 2008`.
Хотя, несмотря на некоторые ожидания, на прошедшем 12 декабря Гражданском конгрессе подобный союз так и не оформился, поскольку, с одной стороны, СПС официально отказался от сотрудничества с коммунистами, а, с другой, представители КПРФ приняли участие в нем лишь в личном качестве.
Заслуживает внимания и тот факт, что одна из малых леворадикальных партий - РКП-КПСС, в прошлом являвшаяся одним из создателей избирательного блока `Коммунисты - за Советский Союз`, достойно выступавшим на выборах 1995 и 1999 гг., не только приняла участие в Конгрессе со стороны коммунистов, но и направила своего официального представителя в состав `Оргкомитета действий`. Причем представителя в ранге первого лица (А. Пригарин), чье выступление на одной из ведущих секций было активно поддержано собравшимися сторонниками либералов.
В противоречивом положении в 2004 г. оказался СПС. На весеннем съезде ему так и не удалось преодолеть центробежные тенденции, рожденные поражением на выборах и избрать нового руководителя.
По сути, в партии сложились две тенденции, два политических крыла.
Одно из них, правое, лояльное экономическому курсу власти, ориентировано по прежнему на подходы А. Чубайса, Е. Гайдара и С. Кириенко. Его представители, хотя и критикуют В. Путина за проводимый авторитарный курс, полагают, что экономическая политика власти окупает издержки ее политической авторитаризации. Они полагают, что режим Путина создал благоприятную обстановку для завершения начатого ими в 1992-93 гг. экономического курса и необходимо воспользоваться этими условиями.
Реально, выразителями их политики являются министры экономического блока правительства, чьи действия во многом строятся на их разработках.
Второе крыло, левое, более тяготеет к позициям Б. Немцова и ушедшей из СПС И. Хакамады, близки позициям собственно современного либерализма. С их точки зрения, политический курс власти обесценивает достижения предыдущего периода, восстанавливают в стране авторитарную систему, а экономический курс ведет к стагнации экономики, лишает ее реальных перспектив развития.
Эта раздвоенность не дает СПС занять четкое место в политическом спектре современной России, мешает современной самоидентификации партии.
Если первое крыло своим основным союзником считает В. Путина и `Единую Россию`, второе ориентировано на союз с `Яблоком` и даже коммунистами в борьбе против авторитаризации власти.
Вместе тем, следует признать, что, несмотря на раздвоенность и формальную `обезглавленность`, СПС действительно удалось добиться ряда успехов на осенних выборах в региональные заксобрания, преодолеть, в ряде случаев, 7-процентный барьер, что руководители партии считают залогом будущего успеха на парламентских выборах, в ряде случаев провести своих представителей во второй тур губернаторских выборов.
`Яблоко`, четко ориентированное на одного лидера, смогло избежать опасности раскола. Ему удалось сохранить некоторое парламентское представительство за счет ряда одномандатных депутатов.
В течение 2004 года партия сосредоточилась на трех направлениях работы.
Первое - подготовка, совместно с КПРФ, иска в Верховный суд по оспариванию итогов прошедших федеральных выборов.
Второе - проведение прямых акций протеста. Наиболее активно работающая в этом направлении молодежная структура партии во главе с И. Яшиным по мере своего инструментального радикализма и эпатажа стала восприниматься в одном ряду с НБП Э. Лимонова, Союзом коммунистической молодежи и Авангардом коммунистической молодежи.
В публичном пространстве молодежным `Яблоком` почти официально озвучена установка `привести в Москву май 68 года`. Его активистов можно увидеть щеголяющими майками с изображением Че Гевары. Оно установило тесный контакт с молодежными левыми организациями и активно поддерживает идею союза коммунистов и либералов в борьбе против авторитаризма.
При этом второе лицо в партии, С. Митрохин, практически прямо заявил, что победа демократии в Росси должна связываться с прямыми протестными действиями общества, а не с парламентской деятельностью.
Третье направление - подготовка Гражданского Конгресса, одним из инициаторов которого и выступило `Яблоко`. При этом партия активно пропагандирует идею объединения всех демократических структур и союза всех сил гражданского общества в борьбе против власти.
В известном смысле, из всех нынешних партий только `Родину` можно признать усилившей свои позиции в политической жизни.
Столкнувшись, в ходе президентской избирательной кампании, с угрозой расколу по вопросу об участии лидера партии Сергея Глазьева в выборах, она относительно успешно преодолела ее, хотя и ценой смены лидера.
Несмотря на то, что часть организаций, образовавших избирательной блок `Родина` в ходе парламентской кампании заявила о выходе из него, практически новая рогозинская структура, принявшая имиджевое название блока практически полностью сосредоточила на себе ожидания своих избирателей. Этому способствовали как объективные факторы, связанные с реальной явной поддержкой партии официальными СМИ, так и достаточно грамотным публичным поведением занявшего пост лидера Д. Рогозина.
С одной стороны, как публичный политик новый лидер оказался значительно ярче и убедительнее Глазьева, страдавшего излишним академизмом. Если в момент прихода Рогозина в глазьевский блок многим представлялось, что его привычный национализм приведет к политической смерти блока, то, в последующем, ему явно удалось увести этот мотив в тень своей публичной деятельности, на первый план, выведя социальную проблематику и социальный пафос своих выступлений. По яркости и нестандартности выступлений Рагозин практически сравнялся с В. Жириновским, в ряде случаев явно опережая его по убедительности.
Возможно, облик нового лидера стал и причиной ряда успешных выступлений партии на осенних региональных выборах.
В целом, если обратиться к социологии, следует признать, что тенденции общественных предпочтений за 2004 год не вполне, по своей направленности, совпадают с итогами предыдущих парламентских выборов.
Так, по официальным данным ЦИК поддержка `Единой России` на выборах 2003 г. составила 21 % от всех избирателей. После победы, в январе 2004 г. рейтинг партии подскочил до 30 %. В целом в первом квартале он снизился до 27 %, во втором - 25 %, в третьем - 24 %, в октябре - 24 %, в ноябре - вновь 25 %, в декабре - 24 %, т.е. за 4 квартал составил 24 %.
Поддержка КПРФ по данным ЦИК на выборах 2003 года составляла 7 % от всех избирателей. В январе 2004 г. рейтинг вырос до 9 %. В первом квартале он составил 11 %, во втором - 10 %, в третьем - 9 %, в октябре - 10 %, в ноябре - вновь 9 %, в декабре - 10 %, т.е. за 4 квартал составил 10 %.
Поддержка ЛДПР на выборах составляла 6 % всех избирателей, в январе 2004 года выросла до 8 %. В первом квартале она составила 6 %, во втором - 5 %, в третьем - 6 %, в октябре -5 %, в ноябре - 6 %, в декабре - 5 %, т.е. за 4 квартал составил 5 %.
Поддержка `Родины` на выборах составляла 5 % всех избирателей, в январе - чуть меньше 5 %, в 1-3 кварталах она составляла 3 %, в октябре -5 %, в ноябре - 3 %, в декабре - 4 %, т.е. за 4 квартал выросла до 4 %.
Поддержка `Яблока` все это время колебалась в районе 2 %, то есть сохранилась на прежнем уровне.
Поддержка СПС с 2 % в первом квартале возросла до 3 %, во втором и третьем упала вновь до двух, но в 4-квартале сократилась до 1 %.
Поддержка Аграрной партии с 2 % год назад также сократилась до 1 %.
Цифры колеблются, они неоднозначны, но если говорить о некоторых тенденциях, приходится признать, что `Единая Россия`, ЛДПР, СПС и аграрии сталкиваются с некоторой тенденцией к снижению поддержки, `Яблоко` и `Родина` в целом ее сохраняют, КПРФ - наращивает.
Эти тенденции неярко выражены, они проявляются в небольших колебаниях, но не обращать на них внимания - нельзя.
Следует признать, что поддержку теряют партии, в тех или иных формах связывающие себя с властью, а сохраняют или наращивают - выступающие против.
При этом следует отметить, что стабильной и последовательной позиции `Яблока` соответствует стабильный, хотя и небольшой, уровень поддержки. Противоречивая позиция `Родины` - сначала явная критика власти, затем акцент на поддержку Путина, а после - активизация критики правительства и активизация Д. Рагозина на телеэкранах - находят отражение изменениях поддержки ее избирателями, включая ее падение и выравнивание.
В целом приходится признать, как уже говорилось выше, что кризис партийной системы в России действительно имеет место. Это проявляется и в относительно невысокой поддержке наиболее известных партий, и в росте (с 3 % до 7 %) доли намеренных голосовать против всех, и в росте с 17 % до 20 % доли не намеренных идти на выборы. Причем некоторое уменьшение этой доли в четвертом квартале совпадает с увеличением намеренных голосовать за КПРФ и `Родину`. Это проявляется и в постоянном росте - с 17 % до 25 % - доли затруднившихся сделать свой выбор.
В России действительно нет сегодня партийной системы. Вместе с тем, разные партии по-разному переживают этот кризис, и хотя общая расстановка сил, сложившаяся год назад, в основном остается прежней, лучше переживают этот кризис партии, дистанцирующие себя от власти.
Безусловно, новое партийное законодательство ставит их перед известными проблемами - необходимость обретения большей численности и необходимость преодоления более высокого барьера.
Однако в, целом, можно сказать, что заявленные на сегодня партии образуют следующую конфигурацию.
С одной стороны, партии, ориентированные на сращивание с государством, бюрократические партии: `ЕР`, ЛДПР, `Родина`.
С другой стороны, партии, реально представляющие те или иные сегменты гражданского общества: КПРФ, `Яблоко`, СПС.
Первые сегодня сильнее. Однако, как видим, зона недовольства властью медленно нарастает. Бюрократическая `Родина`, критикуя власть, восстанавливает свои позиции. Гражданский СПС, частично поддерживая власть - их теряет.
Получается, что быть с властью - сегодня, в целом, выгоднее. Однако дистанцироваться от нее - перспективнее.
ИТОГИ-2004
27.12.2004
`Новая Политика`, 2004
viperson.ru
http://www.ulduz.su/rossiya/novosti/ekonomika/2318-ekologo-energeticheskie-problemy-utilizatsii-tverdykh-bytovykh-otkhodov-tbo-i-priravnennykh-otkhodov-tbo-i-priravnennykh-promyshlennykh-otkhodov-ptbo-proizvodstva-i-potrebleniya.html
http://nvolgatrade.ru/
