Наверное, было бы целесообразно начать с самого понятия `терроризм`. Как говорят, о терминах не спорят, о них договариваются. Казалось бы, зачем сегодня рассуждать о каких-то академических высоких смыслах и терминологии. Но наша неточность в определении того или иного общественно-политического явления приводит к тому, что и власть и общество оказываются каждый раз в ловушке, потому что назвать правильно то или иное явление - значит, правильно определять подходы к нему: инструментальные и идеологические. Строго говоря, если вы неправильно ставите диагноз, то неправильны будут и методы лечения. Грубо говоря, у вас плоскостопие, а вам к проктологу рекомендуют обращаться.
Мне хотелось бы, прежде всего, остановиться на понятии, которое утвердилось уже в экспертном сообществе, в СМИ, - на понятии `контртеррористическая операция`. Вроде бы терроризм в Чечне, контртеррористическая операция - вещи, которые не требуют каких-то комментариев. Но, на мой взгляд, они требуют серьезного уточнения. Ведь что произошло? В 1999 году, когда власть объявила так называемую `контртеррористическую операцию`, к терроризму отнеслись не как к одному из политических средств в достижении той или иной цели, а как к цели конечной, то есть с терроризмом стали бороться, как с целью. Между тем, это одно из средств, один из инструментов в политической борьбе.
Таким образом, власть себя загоняет в определенную ловушку. В 1999 году мы начали `контртеррористическую операцию`, даже пытались наметить сроки ее завершения, но в результате этой операции количество терактов у нас не только не сократилось, но напротив растет день ото дня, год от года. Даже формы терроризма становятся и количественно и качественно более совершенными. Получается нонсенс. Этой бессмыслицы можно было бы избежать, если бы в 1999 году власть думала о реальных проблемах, а не о повышении рейтинга, и очень четко сказала, что ведет борьбу не с терроризмом вообще, а с чеченским сепаратизмом, использующим и террористические методы. Ну что такое борьба с мировым терроризмом? Назовите его явки, пароли, организационную структуру, институты мирового терроризма! Есть определенная политическая цель - чеченский сепаратизм, но оружие, инструменты у чеченского сепаратизма разные, в том числе и терроризм (как одна из форм политического насилия).
Если мы посмотрим на эволюцию чеченского сепаратизма с начала 90-х годов, то становится очевидным, что терроризм, как форма борьбы, был отнюдь не доминирующим с 1991 года. Использовались другие деструктивные и насильственные формы политической борьбы, например террор. Чеченские квазигосударственные структуры, которые были созданы осенью 1991 года, терроризировали собственное население, прежде всего, иноэтническое, то есть вели прямую политику запугивания. Это была официальная политика независимой Ичкерии. При этом не следует путать и смешивать терроризм и террор. Террор - государственная политика (даже политика непризнанных государств), а терроризм- политический метод оппозиционеров (в том числе сепаратистов). С 1991 года в Чечне практиковали и захват заложников, и классический хайджекинг, когда захватываются транспортные средства, самолет или автобус, но без предъявления каких-то политических требований. Было и создание свободной криминальной зоны, но все это не терроризм. Классический терроризм - это когда совершается акция политического насилия, выдвигается политическое требование, как то вывод войск, начало переговоров, и так далее. Это Буденновск, Кизляр, Норд-Ост, захват парома `Аврасия` и так далее.
Когда мы говорим о том, что боремся с терроризмом, как с целью, а не как со средством, мы себя загоняем искусственно в ловушку. Надо было говорить в 1999 году о том, что власть начинает военную операцию по разгрому вооруженных формирований сепаратистов, в результате чего терроризм становится единственно возможным, эффективным и адекватным средством борьбы сепаратистов. Надо было не дешевую популярность завоевывать, а четко готовить общество к тому, что если мы военным способом контролируем Чечню, если одерживаем военную победу над сепаратистами, число терактов будет расти. Иного выбора у сепаратистов просто не остается.
Посмотрим на мировой опыт. Рост палестинского терроризма происходит тогда, когда в открытом военном противоборстве арабские государства терпят поражение. Не надо ставить четкие графики и рамки, что к такому-то числу контртеррористическая операция завершится. Глупость это все, глупость очень опасная, которая делает бессмысленной правильную борьбу с чеченским сепаратизмом. И очень жестко нужно ставить цели и задачи, разделять - где цель и задача, а где средства, где метод и так далее. Ведь власть борется не с мировым терроризмом, а вполне с конкретным чеченским сепаратизмом, использующим разные методы, в том числе и террористические.
В результате, еще раз хочу сказать, военной победы и военного контроля теракты растут. Дилемма такая - или военный и политический контроль над Чечней и рост терроризма (естественно, необходимо бороться с террористическими действиями), либо бесконтрольная ситуация - это Ичкерия образца 1991- 1994 и 1996- 1999 годов и малое количество терактов.
Эти терминологические вопросы имеют вполне практические последствия. Необходимо правильно поставить диагноз. Если дальше мы будем проводить `контртеррористическую операцию`, в результате которой теракты увеличиваются, на власть все сильнее будет оказываться давление общества - прекратить бессмысленную войну. Сама власть обессмысливает тем самым свои действия, не понимая, что такое терроризм. Нельзя терроризм трактовать и как бандитские акции, и как террор в квази-государственной чеченской структуре по отношению к собственному населению, и как хайджекинг. Это разные вещи. На мой взгляд, такая терминологическая чистка очень важна, прежде всего, для самой же власти.
httр://www.ореn-fоrum.ru/mееting/849.html
http://nvolgatrade.ru/
