Гости: Алла Ярошинская
Ведущие: Андрей Норкин ,
Юлия Норкина
Передача: Разворот
А.НОРКИН: Мы приветствуем Аллу Ярошинскую - журналиста, независимого эксперта по проблемам ядерной безопасности. Здравствуйте.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Добрый день.
А.НОРКИН: В общем, в каком-то смысле наш разговор тоже можно к военно-промышленному комплексу отнести, да? Итак, тема у нас - Создание в Ангарске международного центра по обогащению урана, и как вы, уважаемые радиослушатели, прекрасно знаете из новостей, был там организован лагерь экологов, которые протестовали против этого, и 21 июля ночью напали неизвестные. Правда, многие из них сейчас задержаны. И в результате этого нападения один из экологов скончался.
Ю.НОРКИНА: Но я так понимаю, что лагерь по-прежнему работает.
А.НОРКИН: Он переехал немножко в другое место, но он работает, продолжает свою работу.
А.ЯРОШИНСКАЯ: И 26-го числа там, кстати, намечается открытие всероссийского лагеря. Если, конечно, ничего не изменится.
А.НОРКИН: Давайте мы как-то так с чего начать-то? Вот, собственно, почему лагерь был организован или центр по обогащению урана? Вот как вам удобно?
А.ЯРОШИНСКАЯ: Ну, я думаю, надо начать сначала.
А.НОРКИН: Давайте.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Я так думаю, что все-таки, наверное, с центра по обогащению урана. Я хотела бы напомнить, что эта идея возникла года два назад у российских политиков, и она была озвучена в совместном заявлении президентов Путина и Буша на саммите Восьмерки в Питере. Кстати, что интересно - что параллельно проходила так называемая "гражданская Восьмерка", которую Элла Памфилова, советник президента по правам человека, проводила ее как бы. И вот эта Восьмерка, гражданская, она как раз и не одобрила никаких ядерных дел, призывая к тому, чтобы даже остановить строительство новых атомных станций. Но кто их слушал там? И вот сейчас, не прошло и два года, как идея начала воплощаться в жизнь, выделено 2,5 миллиарда долларов - не слабо, да? - наших денег, налогоплательщиков, и в Ангарске, это в Сибири, начинается строительство вот этого самого Международного центра по обогащению урана. Идея такова, что все страны, которые не имеют своих атомных станций, но они хотят их иметь, у них нет технологии обогащения урана, чтобы они не работали в этом направлении
А.НОРКИН: Ну, например, как Иран. Вот то, что мы Ирану предлагали.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Да-да-да. Значит, Россия будет обогащать уран. Обогащенный уран будет вывозиться в те страны, который как бы будут нам заказывать этот продукт. Ну а куда девать отходы? Вопрос. А отходы будут оставаться, как всегда, понятное дело, у нас. И несмотря на то, что существует закон, который запрещает ввозить и хранить ядерные отходы иностранного производства.
Ю.НОРКИНА: Это именно российский закон?
А.ЯРОШИНСКАЯ: Российский закон, да. Там довольно хитрый закон, поэтому так и получается, что вроде бы они ввозят-то и не отходы, они ввозят уран.
А.НОРКИН: Там очень тонкое такое объяснение.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Да. Вот вы купили конфету, да? Она в обертке. Вы конфету съели, а обертка - она что, отходы? Или что это такое? Если вы использовали эту обертку, я знаю одну женщину - она шьет из оберток конфет платья, оригинально, - то это одно. Но обычно мы их просто утилизируем. Вот как раз иностранные отходы ввозить и утилизировать нельзя.
Ю.НОРКИНА: Так, и что с этим делать? Что, делать везде лагеря эти палаточные? Как бороться-то с этим?
А.ЯРОШИНСКАЯ: Ну вот видите, люди попробовали что-то предпринять, что-то возразить, и чем это кончилось?
Ю.НОРКИНА: Ну, и одна человеческая жертва, да.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Чем закончилось, известно, и конечно же, делать что-то надо, потому что превращать страну в полигон для ядерных отходов у нас своих этих отходов некуда девать, и сегодня только на вот этом заводе, это Ангарский электролизный химический комбинат, на базе которого собираются делать международный этот центр по обогащению урана, как раз и является объектом внимания экологов. И на этом комбинате уже наших отходов скопилось объединенного урана порядка 100 тысяч тонн. Вообще по России такого типа отходов порядка 600 тысяч тонн. Это по оценкам Гринписа. Ну и что дальше? Мы будем еще чужие отходы ввозить? Нам мало своих?
А.НОРКИН: Нет, ну была же целая программа, что мы строим могильник, я уж не помню, где это да вот наверное, в Красноярске, как раз Иркутская область.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Нет, у нас с вами четыре завода по обогащению
А.НОРКИН: Да, мы еще что-то такое сделаем и получим от этого миллиарды-миллиарды долларов, которые мы в том числе направим на обеспечение безопасности наших российских АЭС, вот этих вот заводов по переработке урана, захоронений, и так далее. То есть, с точки зрения правительства, насколько я помню, всегда подчеркивалось, что это крайне выгодная с экономической точки зрения история.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Кому она выгодна?
А.НОРКИН: Государству.
Ю.НОРКИНА: Государству - потому что это немалые доходы приносит.
А.ЯРОШИНСКАЯ: Да, безусловно. В том-то все и дело - против чего народ протестует? Против того, что люди не хотя жить возле ядерной свалки, и то, что говорят атомщики, что будут всяческие выгоды и так далее, мы знаем, что выгоды будут, но эти выгоды не будут иметь прямого отношения, никакого, наверное, отношения к рядовому человеку.
А.НОРКИН: Люди не хотят жить, наверное, не потому что им денег за это не дадут, а потому что они боятся, да? правильно?
А.ЯРОШИНСКАЯ: Они боятся, безусловно. Люди не хотят жить, потому что он и опасаются. Естественно. Но я просто хочу акцентировать на том, что ядерщики как объясняют ситуацию - что вот, мы вам объясняем, что это не опасно, что это безопасно, и вы в результате получите какие-то там блага. Какие блага? Кто их когда получал? Конечно, мы знаем, кто у нас получает блага. Получат чиновники из Росатома, которые, я полагаю, что они их получали и будут получать дальше, и уже - еще и завод не построен, - но уже 2,5 миллиарда денежек налогоплательщиков как бы направлено сюда. Кто нас спрашивает вообще об этом?
Ю.НОРКИНА: Да, я бы здесь повернула несколько в другую сторону, развернула бы как бы. Понятно, что деньги деньгами. Но меня интересует другой вопрос. Здесь написано: "Кроме угрозы радиоактивного заражения, значительную опасность представляют огромные хранилища гексофторида урана"
А.ЯРОШИНСКАЯ: Да-да, это объединенный уран.
Ю.НОРКИНА: "который при взаимодействии с водой образует очень активное и токсическое соединение. Контейнеры с гексофторидом находятся на территории АХК, и их количество и состояние скрывается от общественности". Я к чему, собственно, это веду? К тому, что эти соединения должны содержаться таким образом, чтобы не было их столкновения с водой, взаимодействия, скажем. А выходит, что мы не можем никак контролировать, в каком состоянии находятся эти самые цистерны. И все это закрыто, и мы понимаем, что, может быть, мы поверили бы в безопасность хранения вот этих самых ужасных вещей, но они закрыты.
А.НОРКИН: Алла, допустим, как эксперт, я могу понять, как она может это проконтролировать, ну а вот что значит ты - "Мы не можем контролировать"? Ну тебя приведут на этот завод, скажут "Вот у нас вот это"
Ю.НОРКИНА: Нет, Андрюш, ну ты ж понимаешь, о чем я говорю. Должна существовать определенная комиссия контроля, которая приходит, смотрит за реальным состоянием вещей и говорит об этом людям.
А.НОРКИН: А там вот как-то организаторы этого международного центра
Ю.НОРКИНА: Снимают и говорят об этом людям, как нормально должно быть, я считаю.
А.НОРКИН: Ну, я думаю, что там что-то такое, наверное, объясняют.
Ю.НОРКИНА: Я думаю, что туда не допускают вообще, да?
А.ЯРОШИНСКАЯ: Вы понимаете, дело в том, что, конечно, во-первых, начнем с того, что этот завод был в свое время ящиком почтовым, как это у нас бывает, пару лет назад он стал более или менее открытым, но все дело в том, что на заводе выполняются так же оборонные заказы военных. И поэтому он закрыт естественно, и туда никого просто так не подпустят. А этот международный центр будет отдельным юридическим лицом, потому что международный центр должен быть поставлен под т.н. гарантии МА
