В Рижском театре русской драмы гулко раздается стук сапог, а из динамиков звучат стихи Александра Твардовского. На большой сцене режиссер Борис Щедрин репетирует спектакль "Василий Теркин". Премьера выйдет 7 мая - в этот день в зале будут сидеть ветераны войны, билеты для которых приобрело посольство России. "Час" заглянул на репетицию, чтобы пообщаться с режиссером.
Борис Щедрин - москвич, много лет проработал в Театре имени Моссовета. Последние годы живет в Германии или, как он в шутку объясняет, "живет там, где работает". А работает он в театрах России, Германии, Чехии... Сейчас у него в работе замечательный проект - спектакль "Дядюшкин сон" по Достоевскому с Татьяной Дорониной и Владимиром Зельдиным.
- Премьера намечена на осень, и я сделал месячный перерыв, чтобы приехать в Ригу, - рассказывает режиссер. - Зельдин - уникальная фигура. В его возрасте выпустить премьеру "Дон Кихота"! Он в такой прекрасной форме - поразительно! Зельдин давно хотел сыграть "Дядюшкин сон", и сам говорил мне: удивительно, что в таком возрасте наконец начинает сбываться то, о чем мечтаешь. Дай бог, чтоб он был здоров! А недавно отмечал юбилей Георгий Жженов - ему 90, и он вышел в этот день на сцену тоже в моем спектакле - "На Золотом озере". Уникальное актерское поколение!
- "Теркина" вы уже ставили, если не ошибаюсь, в 1972 году в Театре имени Моссовета...
- Да, и директор вашего театра Эдуард Цеховал видел этот спектакль. Он мне сказал, что до сих пор его помнит, и совершенно неожиданно предложил поработать в Русской драме. Я приехал сюда на один день. Посмотрел актеров - и рискнул.
- А как сегодня воспринимается книга Твардовского? Не устарела? Не кажется наивной?
Режиссер Борис Щедрин уверен, что "Василий Теркин" не может устареть.
- Для меня это произведение - классика. Если бы мы сейчас ставили "Войну и мир" Льва Николаевича Толстого, такой вопрос: устарело или нет - не возникал бы, правда? "Василий Теркин" - это очень честное произведение, искреннее. Наивно? Может, да. Но наивность бывает разной: забавной, нелепой, но бывает - и прекрасной. Только не устаревшей! Это слово здесь не подходит. Когда я был молодым, Товстоногов ставил "Три сестры", и он сказал на репетиции: "Я помню гениальный спектакль Немировича-Данченко по "Трем сестрам", но с тех пор уже прошло 30 лет, и я надеюсь, что за это время мы стали умнее на 30 лет, мы еще что-то знаем про жизнь..." Вот так можно рассуждать - с космической позиции. И тогда материал открывается с новой глубиной. Я извиняюсь, что привожу такие примеры, очень значительные. Но тема "Василия Теркина", если о ней говорить всерьез, не может не волновать или быть устаревшей.
- Со времен вашего спектакля в Моссовете тоже прошло 30 лет. Не знаю, стали ли мы умнее, но тоже приобрели какой-то опыт, узнали что-то об этой войне, чего не знали раньше... Как по-вашему, изменяет ли это взгляд на спектакль, на тему войны?
- Да, мы узнали, но что могло измениться? Разве мы изменили свое отношение к победе, разве меньше наше сострадание к людям, которые утопали в болотах и стояли под пулями? Это зарубка на истории человечества. Ведь помните, у Твардовского книга про Василия Теркина начинается словами: "На войне в пыли походной, в летний зной и холода лучше нет простой, природной, из колодца, из ручья - лучше нет воды холодной". То есть существуют простые истины, которые не меняются: лишь бы вода была водой. Но есть еще одна важная категория: "Не прожить наверняка - без чего? Без правды сущей, как бы ни была горька!" Это и есть та философия, на которой стоит вся книга. Совесть, природа человеческая... Это как десять заповедей. Как это воспринимается сегодня?
- Так же, как две тысячи лет назад...
- Есть вещи, которые меняются со временем, а есть вещи, которые и не хочется менять.
- Война коснулась вашей семьи, оставила какие-то личные воспоминания?
- Ну конечно. Я же родился в 39-м году. У меня было типичное послевоенное детство. Отец воевал. Мы были в эвакуации в Свердловске. И дух этого времени входил в наше поколение невидимым образом. Я рассказывал сейчас ребятам актерам, что одно из самых первых моих воспоминаний в жизни - как мы ехали в теплушке из эвакуации в Москву, война еще не кон
чилась. Помню квадратные плитки на полу вокзала и - совершенно фантастическое счастье! - какой-то незнакомый человек подарил мне игрушку, деревянную самодельную черную мышку, которая сама скакала. Помню, как мама укладывала меня спать, и из "тарелки" репродуктора раздавались тревожно-радостные позывные... Я не могу без волнения слушать песни того времени - "Темную ночь", например. Помню рассказы р
одителей, застолья и радость, что отец остался жив. Я учился в школе рядом с Немецким рынком, помню безногих фронтовиков, которые разъезжали там на своих тележках. Они были такие весельчаки, балагуры! Всегда с шутками-прибаутками. Вроде бы инвалиды - но какой дух был у них, озорной, жесткий, мужской!.. Время другое было. Не было такой расслабухи.
- Люди умели бороться за жизнь и радовались жизни!
- Темперамент особый был во всем. Знаете, это как трава прорастает сквозь асфальт. Дух жизни бы во всем! Когда человека жизнь сильно бьет, он потом еще выше поднимает голову... Посмотрите на Германию - как они восстановили страну, это же чудо! Вся промышленность была разрушена. Мне рассказывали немцы, что каждый кирпич из разбомбленных домой вынимали (у русских, конечно, не было такого терпения!), выравнивали его, сбивали цемент и строили новые дома, церкви. И у Твардовского тоже живет дух этого времени. Если эти вещи прорастут в нашем спектакле - все получится. Это всегда актуально. Если подходить с человеческой точки зрения, а не заниматься какими-то политическими хитросплетениями.
Вести из-за кулис
Только что актеры Русской драмы сыграли русский вариант спектакля "Не боюсь Вирджинии Вульф" в Петербурге на закрытии фестиваля "Встречи в России", который ежегодно собирает на Неве лучшие русские театры постсоветского пространства. В этом году он проходил при содействии Центра поддержки русских театров за рубежом. На "Вирджинии..." был полный зал, пришел и латвийский консул с супругой. Зрители очень тепло встретили спектакль, а у Лилиты Озолини, игравшей главную роль, наперебой брали интервью российские газеты и телеканалы. После спектакля была традиционная те- атральная вечеринка в честь закрытия, на которой хозяева одаривали гостей капустным пирогом, а артисты услышали много добрых слов от критиков.
В мае театр примет участие в фестивале современной балтийской драмы "Взгляд-2005", который проходит в Риге. В рамках фестиваля 10 мая будет сыгран спектакль Русской драмы "Все люди - кошки" по пьесе Мары Залите "Земельный налог", а 11 мая в 14.00 - постановка Литовского государственного молодежного театра "Скользящая Люче" по пьесе Лауры-Синтии Черняускайте, чья драматургия уверенно завоевывает российские театральные подмостки.
Продолжатся гастроли Театра русской драмы по городам Латвии: в Елгаве 29 апреля сыграют очаровательный, лиричный и умный спектакль по пьесе Птушкиной "...Не везет мне в смерти - повезет в любви", а 18 мая - забойную комедию "Моя жена - лгунья". В Вентспилсе 20 мая Русская драма покажет веселый "школьный ужастик" - "Человек с детским акцентом" Остера.
В конце мая театр везет в Иерусалим "Чайку", а 5 и 6 июня представит латышскую и русскую версии "Вирджинии Вульф" в Москве.
Кстати
Для постановки спектакля "Василий Теркин" Театру русской драмы требуются: русская гармонь, тромбон, немецкая каска, винтовка, кожаные сапоги 43- 47 размеров. Телефон для справок 7224660.
www.d-pils.lv
20.04.2005
