Эта история о трех друзьях, – гусе, сеттере и коте, которые жили у нас на биостанции. Эта троица всегда была вместе. Девиз мушкетеров: – «Один за всех, все за одного» – как раз был о наших друзьях.
Если уж мы начали сравнивать их с мушкетерами, то гусь – это Атос: храбрый, гордый и благородный. Он всегда ходил с высоко поднятой головой, не обращая ни на кого внимания. На мелкие подачки он никогда не разменивался. Если кто-то и пытался угостить гуся чем-то вкусным, он как бы нехотя брал кусочек и гордо удалялся. Друзей он любил и был предан им, однако суета была чужда его натуре. При появлении незнакомых людей гусь никогда не убегал. Он выгибал шею, издавал шипящие звуки и не спеша удалялся. Мы боялись, что такое пренебрежительное отношение к неуправляемым «диким» туристам может для него плачевно закончиться. Поэтому на его оперении сделали отметку о принадлежности к Московскому университету. На каждом крыле несмываемой краской было выведено «МГУ». После этого мы уже не боялись за судьбу гуся – он спокойно гулял по окрестным лугам и все уважительно уступали ему дорогу.
Кот был явной противоположностью гуся. Он был красив, ласков и все его любили, однако в его натуре чувствовалось что-то иезуитское. На кухне он нежно терся возле ног, а глазами так и высматривал, чтобы такое украсть. Его жизненное кредо было: – «Дружба дружбой, а колбаса все же лучше». Так что с котом необходимо было постоянно быть начеку. В нем было много качеств красавца и любимца женщин – Арамиса.
А сеттер был неугомонный, как несколько д'Артеньянов вместе взятых. Он постоянно где-то бегал, выискивал дичь, разрывал норы, в которых, по его мнению, та должна прятаться. Он всегда был при деле или, по крайней мере, создавал видимость активной натуры. Сеттер был рубаха-парень, готовый за всех и каждого жизнь отдать. Однако, если это не удавалось сделать, он не огорчался. Жизнь одна, а друзей много. И еще больше будет впереди, так что расставаться с ней можно и не спешить. Он лез целоваться и облизываться ко всяком встречным, его любовь и дружба были бескорыстны.
Гусь просыпался очень рано, и сразу же раздавалось его призывное гоготанье: – «Пора вставать, лежебоки». Это относилось не только к его друзьям, но и сотрудникам биостанции. Сразу же появлялся сеттер, и они направлялись к домику, где жил кот. Гусь гоготал до тех пор, пока из дома не появлялся заспанный кот. Он лениво потягивался, все в нем указывало на нежелание расставаться с теплым ложем. Однако гусь был непреклонен. Его гогот мог разбудить всю округу, не то, что кота. Затем троица наскоро наводила утренний туалет: кот приглаживал усы, гусь слегка поправлял перышки, а сеттер – тот резко встряхивал всей своей шевелюрой и готов был в бой, не то, что на прогулку. С друзьями он мог и в огонь, и в воду. Такая уж у него была натура.
Затем друзья направились на прогулку. Впереди шел гусь, по бокам которого красовалась надпись «МГУ», за ним не спеша шел кот, а следом – сеттер. Кстати, они всегда в таком порядке ходили. Стоило кому-нибудь обогнать гуся, как раздавался его крик, и очередность восстанавливалась. Авторитет гуся был непререкаем.
Их маршрут лежал по берегу водохранилища. Они инспектировали прилегающую к биостанции территорию. Эти места были заповедные, и ловить рыбу не разрешалось. Однако кто у нас соблюдает правила и запреты. Это, скорее всего, привлекает людей и тем более рыболовов. Вы, наверное, помните, что именно это свойство людей способствовало избавлению Кощея Бессмертного из заточения. Ивану-царевичу разрешили открывать все двери, за исключением одной. Однако, как говорится, запретный плод сладок. С неё то он и начал. А для такого хитреца, как Кощей, выбраться из тюрьмы уже было дело техники.
Рыбной инспекции не до проверок. Она тоже рыбку любит, а ее еще и поймать надо. Вот и чувствуют себя нарушители запретов вполне спокойно.
Наша троица выполняла роль общественных инспекторов. За нарушение полагался штраф. Животные подходили к сидящему за удочками рыболову. Гусь на своем птичьем языке выражал негодование и шел дальше. А кот и сеттер садились напротив рыболова и, не мигая, смотрели на него. Народ у нас догадлив, особенно если знает, что нарушает правила: кот получал рыбку, а сеттер – кусок хлеба или еще чего-нибудь.
Гусь взяток не брал, а вот кот и сеттер так те кормились этим промыслом. Кто у нас, находясь при «должности» не берет взяток.
Обратно они возвращались тем же порядком. Впереди – гордый гусь, а следом – отяжелевшие от еды кот и сеттер. Они были довольны проделанной работой: гусь – выполненным долгом, а кот и сеттер – наполненным брюхом. Однако, несмотря на разные морально-этические воззрения, они оставались друзьями.
Садчиков Анатолий Павлович, профессор МГУ имени М.В.Ломоносова, вице-президент Московского общества испытателей природы
