Есть два основных компонента, крупных блока, которые определяют решения, это оценка самого себя и оценка вероятного противника. При этом оценка самого себя, получение знания о реальном положении дел в собственных вооруженных силах, в оборонной промышленности и науке – задача не менее сложная, чем получение сведений о противнике[1]
А. Кокошин, академик РАН, бывший секретарь Совета Безопасности РФ
Выбор национальной стратегии России в настоящее время это уже не только политический, экономический и военный выбор, но и, прежде всего, цивилизационный выбор правящей элиты и общества. Как и до этого не раз в русской истории правящей элите и «обществу» приходилось делать выбор между традиционными ценностями и национальными интересами и внешними интересами и ценностями. Очень ярко это выбор делался в похожей ситуации в первой половине XVII века, когда Россия сопротивлялась как давлению с Запада, прежде всего, Польши, так и с Юга – от Турции и Крымского ханства. Что, естественно, отразилось в полной мере на внутриполитической ситуации в стране.
Расхождения в 2022 году внутри правящей элиты и общества в России во многом повторяли споры об Азове и войне с Турцией в 1641-1642 годах[2], когда разные представители по-разному оценивали перспективу войны с Турцией (сейчас бы я сказал с Западом). Как писал в свое время Н.И. Костомаров, «Здесь как нельзя резче выразились различия и противоположность между интересами и взглядами двух половин…, на которые разбивался русский народ, – служивых и неслуживых»[3]. Уже тогда была существенная разница в оценках и подходах в разных группах российского общества.
Аналогия в данном случае уместна. Стратегия России в 2022 году в ходе не только СВО, но и в более широком международном контексте, формировалась под влиянием двух основных социальных групп, представлявших «государственников» и «не государственников» – обывателей и либералов, – которые, в свою очередь, делились на более мелкие подгруппы. Так, «либерально-западническая» группа представляла собой достаточно широкий социальный слой тех граждан, которые привыкли пользоваться благами западной цивилизации и не мыслили себе обстановки, когда от этого им придется отказаться сколько-нибудь надолго. Эта группа охватывала не только общественно-политические слои, культуру и образование, но и науку, чьи представители в своем большинстве[4] категорически были против СВО, хотя и стремились не особенно афишировать свою позицию. Напомню, что из-за подобной позиции в свое время России пришлось отказаться от помощи Азову, воне с Турцией и, в конечном счете, помощи русским на юге России.
По сути дела СВО на Украине была частным проявлением нарастающего противоборства России с Западом, который стремился в очередной раз дезинтегрировать и разделить Россию, представлявшую для него обширный ранок, огромные ресурсы и экзистенциальную политическую угрозу. На этот аспект развития МО и ВПО я не раз обращал внимание в предыдущих работах[5]. Вступление Финляндии и Швеции в НАТО, выбор этим блоком и всей западной военно-политической коалицией откровенной стратегии противоборства с Россией, в том числе требование к Украине «добиться военной победы над Россией», не оставляют сомнений относительно того, какие глобальные и радикальные цели преследуют США и их союзники, какова новая стратегия западной коалиции, требующая, естественно, изменения российской стратегии.
Изменение МО-ВПО означало, что выбор национальной стратегии России будет зависеть во многом (и уже даже во многом предопределен) решениями США и их союзниками по коалиции, т.е внешними условиями, угрозой национального уничтожение и десуверенизацией России.
С точки зрения России это решения Запада в пользу самых радикальных средств силового противоборства с нашей страной, требующие не менее радикальных ответных решений со стороны России. Этот тяжелый выбор предстоит сделать правящей элите России в сложных условиях гибридной войны (ГВ), а именно в условиях продолжения специальной операции на Украине, но, возможно, и перерастания в войны с НАТО на Европейском ТВД.
_________________________________________
[1] Кокошин А.А. Выдающийся отечественный военный теоретик и военачальник Александр Андреевич Свечин. М.: МГУ, с. 363.
[2] См. подробнее: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. М.: Эксмо, 2014, cc. 411-413.
[3] Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. М.: Эксмо, 2014, с. 415.
[4] По неофициальным оценкам некоторых социологов, среди этих слоев до 70% не поддерживали СВО.
[5] См., например: Подберёзкин А.И. Долгосрочное прогнозирование развития отношений между локальными цивилизациями в Евразии: монография / А.И.Подберёзкин и др. Москва, Издательский лом «Международные отношения», 2017. 357 с.; а также: Подберёзкин А.И. Евразия и Россия /А.И.Подберёзкин, К.П. Боришполец, О.А. Подберёзкина. МГИМО МИД России. М.: МГИМО-Университет, 2014. 517 с.
