Опубликованная в июньском номере "Журналиста" под заголовком "Мы докатились до уровня заурядной стенгазеты" статья корреспондента кадуйской районной газеты Михаила Илясова вызвала весьма противоречивую реакцию.
С одной стороны, вот что пишет нам сам автор публикации: "Статья из "Журналиста" разошлась по нашему городку в ксерокопиях, причем читали с одобрением. Я даже не ожидал, что так много людей, читателей меня поддерживают".
С другой: "Появление публикации Михаила Илясова вызвало бурю эмоций, но, увы, не положительных. А взяться за перо заставило одобрение этой демагогии некоторыми журналистами (не редакторами!)". Это из письма в "Журналист" редактора другой районной газеты, но тоже из Вологодской области, Натальи Брантовой.
Что же такого написал в "Журналисте" Михаил Илясов? Какая демагогия, "одобряемая некоторыми журналистами", заставила взяться за перо редактора Наталью Брантову?
К этим вопросам мы вернемся. А пока - еще об одном отклике, пришедшем уже из кадуйской газеты, той самой, о которой шла речь в публикации "Журналиста". Письмо коллективное, подписанное пятью сослуживцами, вернее, сослуживицами Михаила Илясова, которые дают ему весьма развернутую характеристику.
Я лично не знаком с Михаилом Илясовым, видел его только на фотографии, присланной в "Журналист", и, конечно, не знаю, что он за человек и какой у него характер. Вполне возможно, что скандальный, как об этом пишут сослуживицы. Готов принять на веру и то, что он и трудовую дисциплину нарушал, и норму сдачи информации не выполнял От себя могу еще добавить, что человек он, судя по его публикации, явно неудобный, работать начальству с таким, видимо, совсем не комфортно: сор из избы выносить у нас никогда не считалось заслугой. Но, простите, мы ведь - не в отделе кадров и не на партбюро, где обсуждается персональное дело возмутителя спокойствия.
Михаил Илясов написал статью, в которой изложил свои мысли и выводы относительно сегодняшней жизни кадуйской газеты. Мысли и выводы, возможно, небесспорные. Опыт подсказывает, что почти в любом споре полноправным обладателем истины не является ни одна из спорящих сторон. Истина чаще всего находится между спорщиками. Поэтому мы ждали откликов на илясовскую публикацию. И, верные своему принципу предоставлять слово оппонентам, публикуем их сегодня.
Лучше всего это читать, держа под рукой июньский "Журналист". Но для тех, у кого нет такой возможности, я вкратце напомню, о чем же все-таки писал Михаил Илясов в том номере нашего журнала. Без этого читателю будет сложно дать верную оценку развернувшейся полемике.
Итак, Илясов рассказал в "Журналисте", как в 1994 году, сменив учительскую профессию на журналистскую, пришел в кадуйскую газету. "А о чем можно писать?" - спросил редактора. - Тот улыбнулся: "А обо всем". Это был пик популярности газеты - 5 тысяч тиража при 18-тысячном населении района. Некоторые газетные номера, вспоминает Илясов, напоминали дискуссионный клуб. Но пришли другие времена, пошел отсчет запрещенным темам. Редактору было уже не до улыбок, и однажды на редакционной летучке он сказал: "Все, дальше опускаться некуда. Мы докатились до уровня заурядной школьной стенгазеты". Эти слова и стали заголовком статьи в "Журналисте".
Странно, но именно упоминание редактора чуть ли не больше всего возмутило авторов обоих писем-откликов, как под диктовку, заклеймивших Илясова за "унижение одного из лучших редакторов области", который "в связи с болезнью уже не имеет возможности отстоять свою честь". Еще раз перечитал статью и никакого "унижения" не увидел. Скорее, симпатию и сочувствие.
К сожалению, оппоненты Илясова обошли почти все острые вопросы, поднятые им, сосредоточив свое внимание, в основном, на деталях. А, между прочим, Михаил Илясов привел целый перечень - "черный кодекс", как он его назвал, - запрещенных в их газете тем. Среди них, по его мнению, не только критика руководства, но и практически вся остросоциальная проблематика, включая критику ипотеки, не только политическое разномыслие, но даже свободное обсуждение проблем церкви и религии. Прав он или не прав - ничего не сказали оппоненты по этому поводу. Значит, согласились?
Увы, во многих муниципальных газетах, особенно после 131-го закона о местном самоуправлении, уже нельзя открыто говорить обо всем, а люди перестали обращаться в газету, понимая, что это бесполезно. В приватных беседах об этом говорят многие газетчики, открыто решаются обозначить эти проблемы - единицы. По-человечески понять можно - ведь существует масса способов приструнить правдоборцев.
А Михаила Илясова после публикации в "Журналисте" из газеты уволили. Совпадение?
На сей счет существуют разные точки зрения. Одна из них изложена в коллективном письме из редакции кадуйской газеты "Наше время". Другая - в новом материале самого Илясова, написанном по просьбе "Журналиста".
"Журналист" N9, 2008, с. 55
http://www.journalist-virt.ru
