Четырнадцатилетний рязанский школьник Егор БАКАЛОВ прыгнул с парашютом на Северный полюс
Он доставил сюда два флага - Москвы и Всемирных юношеских игр, а также 50 процентов Мечты своей мамы Зины. Поскольку о внешней стороне этого выдающегося события еще долго будут горланить сорок тысяч трубадуров, то расскажу-ка я лучше о Егоркиной маме.
Первые парашютисты начали падать на головы егорьевских обывателей много-много лет назад. Особого фурора они тут не наделали, хотя, ясное дело, бабки в огородах крестились, но на то они и бабки, чтобы креститься по поводу и без.
Так уж. получилось, что именно Егорьевск стал чем-то вроде одной из парашютных столиц СССР, а потому и немудрено, что тутошние девчонки-мальчишки косяком тянулись в военные училища, в ДОСААФ, тогда еще готовый к труду и обороне. В здешнем болотистом низменном крае вид девушки в летной форме воспринимался достаточно привычно. Хотя и не всех желающих брали в крылатую армию. Вакансий на всех не хватало - по крайней мере Зине в небе места поначалу не досталось.
Так что ей довелось сначала покрутить руками и ногами дореволюционную машинку "Зингер" и произвести на-гора (или лучше скажем так: "на-нога") примерно миллион всяких пинеток и сандалеток, в которых щеголяли по российской земле дети шестидесятников, внуки ветеранов и праправнуки крепостных егорьевских крестьян, из каковых произошли и Курицыны.
За упорство в сапожном деле и безупречность нрава молоденькую Зину Курицыну даже избрали депутатом сразу же областного Совета депутатов, и я с содроганием думаю, что и из нее бы рано или поздно могла вылупиться одна из этих спесивых и ограниченных теток-общественниц, которые нами как управляли, так и продолжают, потому что обладают удивительной способностью приспосабливаться к любым обстоятельствам и жить даже в кипятке. Одного они не выдерживают - испытания небом. Там, за облаками, отлетает даже самая прочная шелуха-короста. Зина яростно нажимала на педаль "Зингера", но во сне мечтала - так же яростно - о полетах наяву. И кто-то там, наверху, ее услышал.
Юная парашютистка Галя в процессе делового общения с настоящими полковниками и лейтенантами не сумела побороть в себе женское начало, а беременных в то строгое время в десанте не держали, да и то сказать - какой десантник может получиться из будущей матери, во чреве которой уже притаилась новая жизнь?
В общем, та Галя между небом и чадом выбрала первенца, что поначалу было хорошо, но небо всетаки измены не простило, любимый человек от Гали ушел, а сын родился с неправильным здоровьем, а потом и вовсе заболел неизлечимым недугом. И потребовалась операция, которую, как водится, могли сделать только за большим бугром. По эту, нашенскую сторону бугра талантливые хирурги тоже, в общем, имелись, но держава наша деньги свои тратила большей частью на самолеты, а того что перепадало медикам, явно не хватало на решение проблемы жизни и смерти сограждан.
Ну так вот - мама Галя дала сорок тысяч объявлений о том, что срочно требуются миллионы на спасение талантливого мальчишки. И деньги, в общем, потекли не то чтобы полноводной рекой, но весьма бурным ручейком, но потом пришли нехорошие люди и убили мальчонку, думая разжиться всей суммой, но тут уж и Бог понял, что переборщил, наказывая Галину, и отомстил негодяям на полную катушку... Впрочем, мы отклонились.
Ту заоблачную вакансию, которую освободила Галя, заняла Зина Курицына. Тому, кто интересуется парашютным спортом, фамилию эту расшифровывать не надо, а для всех прочих скажу, что если бы вышеуказанная Зина проживала за большим бугром, то по совокупности своих спортивных заслуг она была бы и национальной героиней любой страны, и мультимиллионершей, причем не в рублевом, а натуральном, то есть долларовом, исчислении. Прыгала она, конечно, во славу всего человечества, но ежели ты, к примеру, советская парашютистка, то цена тебе - копейка, на которую Зине только и хватило всех военноспортивных сбережений.
Впрочем, у Зины есть еще Егор. Он родился в 1984-м. Сегодня, в 1998-м, они живут в военном городке вдвоем с сыном - квартира, конечно, открыта как небо: постоянно приезжают и прилетают друзья со всех окраин поднебесной. но на земле для Зины главный свет в окошке - Егор, ну а для него соответственно - Зина.
Главной мечтой этой странной летающей женщины было то, чтобы свой самый последний, предпенсионный прыжок она совершила бы вместе с 14-летним сыном, причем не абы куда, а на Северный полюс. На ту, едва ли не единственную из замечательных точек, куда еще не ступала ее нога.
Сначала надо помолиться, улыбнуться, потрогать рукою ветер, мягко-мягко прикоснуться к планете самыми кончиками пальцев, потом встать в полный рост и обнять Егора, который, как и ты, всем своим видом показывает, что плевать он хотел на журналистов и их телекамеры, хотя от себя ведь не скроешь, что очень бы все же хотелось, чтобы в одной московской квартире у экрана в это время оказался мужчина, который попрежнему отец, но уже не муж...
Мечта осуществилась ровно на 50 процентов. Егор на полюс прыгнул, войдя в Книгу рекордов Гиннесса как самый юный из землян, паривший в свободном полете над точкой, откуда все дороги ведут только на юг.
Когда в 1984 году Зина, как и Галя, встала перед выбором - рожать или летать, всякое могло произойти. Времена были чуть более либеральные, однако начальство все равно на беременных парашютисток поглядывало без особенного энтузиазма. Тем более на таких, как Зина, - все в один голос прочили ей судьбу суперзвезды, называли надеждой советского спорта, да и сама она к тому времени уже вошла во вкус Большой Победы и на меньшее не согласилась бы.
В общем, еще не родившийся Егор был как бы и не очень уместен, но об этом с Зиной говорить все-таки боялись, зная ее крутой характер. Детство Егора прошло на летных базах, он и спал, и ползал среди парашютов. А от мужчин и женщин, которые склонялись над его шелковой колыбелькой, всегда пахло одновременно и небом и чуть-чуть керосином. Егору сегодня смешно слушать, когда крутые дядьки из числа земноводных, покручивая связками ключей от своих "мерседесов", распинаются в том смысле, что настоящий мужик должен пахнуть бензином, дорогими сигарами и лучшим из парижских одеколонов.
Зина, в общем, не чурается косметики, духов, в том числе и парижских, и даже украшения носит - лишь бы без острых концов, чтоб не напороться ненароком при прыжке. Но у нее все в порядке с обонянием. Она-то знает, что на Земле есть лишь два главных запаха - запах белого облака после оранжево-фиолетовой грозы и запах маленького мальчика, который доверчиво спит на шелковом плече любимой и любящей мамы.
...Зина на полюс не прыгала. Что, конечно, обидно. Ну да жизнь продолжается, еще не вечер. З.М. Курицына уже не раз доказывала - и себе самой, и окружающим прямоходящим, что человек - это звучит хотя и горько, но все-таки гордо. Когда за плечами сотни прыжков, немудрено быть и травмам, и болячкам. Все преодолела... Парашюты. Этот спорт очень скоро снова станет массовым, переболев всем, чем болеет сегодня Россия. А куда мы денемся? Нормальному человеку рано или поздно надоедает греть свои пятки на ленивых пляжах, надоедают и "копейки", и шестисотые "мерседесы" и копание на шести сотках. Даже и горы с водопадами приедаются. Зовет и манит только небо, которое отражается в океане...
И вот тут-то нас и поджидает каверза, потому что жизнь, как уже известно Егору, Зине и всему прогрессивному человечеству, делится ровно на три части - До первого прыжка, сам Прыжок и все, что наступает После. Поднимемся наверх!
Правда, Москва
