Спорный, конечно, вопрос, но, пожалуй, именно этот челябинец достиг на сегодня наивысшего успеха по линии государственной службы. Вице-премьер российского правительства Виктор Христенко. Человек, который в правительстве страны работал с пятью (!) премьер-министрами - Черномырдиным, Кириенко, Примаковым, Степашиным, Путиным и сейчас является заместителем шестого главы кабинета министров - Михаила Касьянова. И никакие изменения в высших чиновничьих кругах его не коснулись...
Взлет карьеры Виктора Христенко пришелся на начало 90-х годов. В 1990 он избирается депутатом городского Совета, а уже в следующем году переходит на работу в горисполком, возглавив комиссию по управлению имуществом. 1991 год - Христенко уже заместитель главы администрации Челябинской области, председатель комитета экономики.
С середины 90-х вплотную занимается политикой, возглавляя, в частности, штаб избирательной компании по выборам Бориса Ельцина в президенты России. После прихода к власти "команды Сумина" Христенко несколько месяцев является представителем президента РФ в Челябинской области, а в июле 1997 года Виктор Борисович переезжает в Москву, на пост заместителя министра финансов. В 1999 году Христенко становится заместителем председателя правительства России.
- Виктор Борисович, аудитория нашего сайта - это, по большому счету, достаточно молодые люди, и вас они знают как вице-премьера российского правительства, как бывшего вице-губернатора Челябинской области...
- Достаточно молодые, думаю, уже не знают и как бывшего вице-губернатора...
- Но слышали, по крайней мере... Поэтому мой первый вопрос достаточно банальный, но необходимый - расскажите о себе.
- Если следовать нормальной логике - возраст, пол и так далее - мне 45 лет, из них первые 39 прожил в Челябинске, последние шесть лет в Москве. Что касается 39 лет в Челябинске... Понятно, что это родной город, с которым связано практически все: и образование, и становление, и личная жизнь и так далее.
- Где вы родились, в каком районе?
- Я родился на такой улице, которой теперь уже не существует - улица Спартака, в районе Сельмаша.
- Так вы из пролетарского Ленинского района?
- Ну да, я там родился, хотя прожил на Сельмаше недолго, там мои родители снимали комнату, и уже в начале 58-го года мы переехали ближе к центру, на Соню Кривую, в так называемый городок МВД. Отец был строитель, он получил квартиру как строитель. Этот городок всегда был под особым контролем, до 63-го года, если мне память не изменяет, он был в закрытом режиме, с пропускной системой. В трехкомнатной квартире нас там было три семьи: наша, мамины родители и еще семья маминой сестры.
Закончил школу, поступил в Политехнический институт, или как он сейчас называется - Южно-Уральский университет. Теперь все поменялось: названия улиц, названия институтов... номера школ только пока остались. Институт я окончил в 79-м году, инженерно-строительный факультет по специальности "Экономика и организация строительства", даже помню номер специальности - 1721. В то время была плановая система распределения выпускников, и, поскольку я имел достаточно внушительные баллы, то получил право выбора среди предложенных мест.
- Вы были отличником?
- Я не был отличником, не был краснодипломником, но учился я хорошо, так прямо скажем. Не могу похвастать, условно говоря, хулиганским детством и сложностями в школе и в институте. У меня всегда была достаточно честолюбивая позиция, что я всегда и в собственных детях взращивал. Честолюбие исходило из чести фамилии, семьи. Честь семьи, честь фамилии - это такая достаточно вещь знаковая, путеводная, прямо скажем. Из нее вытекает простая позиция: за себя должен отвечать сам. И от своих деяний первому, кому должно быть больше всего неприятно - это самому себе.
Поэтому у меня и кредо такое: плох не тот человек, который совершает плохие поступки, а тот, который им не ужасается. Поэтому у меня развита рефлексия насчет себя и собственных действий... Короче, меня никто не заставлял учиться на "отлично", меня очень мало контролировали родители. И, с другой стороны, повышенная ответственность по отношению к самому себе. Мне это нравилось, как я вижу, дети мои это переняли, и мне это тоже нравится, такое чувство ответственности за самого себя. В общем, выбор был сделан, и я остался в институте, начал заниматься нетрадиционными способами преподавания...
- Я слышал о нетрадиционных способах медицины, а в преподавании это что такое?
- Их много, но на тот момент речь шла о внедрении в практику так называемых активных методов обучения. Поскольку это было на заре становления интерактивных методов работы - с компьютерами и ролевых имитационных моделей, то я взялся за то, что называлось и называется до сих пор деловыми играми. И вокруг этого шла начальная работа, и организация лаборатории деловых игр, темы, которыми мы занимались, в основном были продвинутыми по отношению к общепринятой экономике. Направленно мы занимались и менеджментом, и маркетингом...
- То есть в начале 80-х эти слова уже были для вас не в новинку...
- Это правда. И такое сочетание работы и со студентами, и с профессионалами, и с руководителями предприятий, конечно, дало много пищи для ума и, безусловно, очень обогащало. Эти одиннадцать лет, что я проработал в институте, были очень интересными для меня, лауреатских званий и всяких медалей - ВДНХ и так далее - удалось за это время тоже получить и заработать. Тема была достаточно интересная, и она была не только сама по себе интересная, но мы сумели застолбить себе место в союзном пространстве и зарекомендовать себя, поэтому нас часто приглашали на семинары. Была такая, как говорят, хорошая известность в узких кругах, в той когорте профессионалов, которые в этой сфере работают.
Это продолжалось до 1990 года, когда вместе с терминами "маркетинг" и "менеджмент", которые были нам с 80-х годов известны, к нам пришла еще одна тема - демократизации общества, гласности и всего прочего, которая не могла не захватить. И друзья-коллеги начали активно меня провоцировать на несколько иную площадку для реализации собственных мыслей, идей и так далее. А поскольку мы принадлежали к среде интеллигентной, это означало как минимум две вещи: что очень много обсуждали того, что происходит и должно происходить в стране, ну и, в силу обстоятельств, обсуждали это в достаточно замкнутом пространстве.
А меня попытались вытолкнуть на более широкую площадку. Мне подсказывали областной уровень, друзья меня толкали на российский, но я слушал и тех, и других и сказал: на самом деле, что область как объект, с которым можно работать, я слабо себе представляю не потому, что там необразованные, а просто потому, что область как объект недостаточно описан хорошо. А вот что такое город как объект я понимаю достаточно неплохо, и мне кажется, у меня много интересных идей. И, несмотря на настоятельные рекомендации с одной стороны и уговоры товарищей с другой, мой выбор был сделан, я решил выбираться в городской Совет депутатов и абсолютно об этом не жалею.
- Горсовет, который возглавлял Вадим Соловьев?
- Который возглавил, точнее, на тот момент Вадим Павлович Соловьев. Я оставался руководителем лаборатории в ЧПИ и был депутатом. Тут же, при подготовке первой сессии совета, я вылез со своей идеей о том, что надо попытаться взглянуть на город с несколько новых позиций, предложил сформировать новые комиссии с нетрадиционными названиями. Не планово-бюджетная, не экономическая, не по здравоохранению, и так далее - набор такой стандартный, а сформировать комиссию по концепции развития города и сделать ее постоянной.
Такая комиссия была принята, я стал ее председателем, мы начали достаточно активно работать. Настолько активно, что в какой-то момент - по-моему, это было летом следующего года - Соловьев мне предложил пойти на освобожденную работу и стать депутатом на постоянной основе. Решение было чрезвычайно сложное для меня, отец был против, у нас было бурное объяснение. Сложность была в том, насколько это всерьез и надолго. Не депутатство, а вообще та ломка, которая происходила, и не кончится ли как всегда все плохо.
Отец по своему жизненному пути прошел, у него было на чем основываться, и он меня пытался предупредить, чтобы я не делал роковых шагов. Тем более что карьера в институте шла достаточно планомерно и устойчиво. Я этой темой очень долго мучился, был 90-й год, мне как раз подходило к 33-летию, и я для себя решил: либо сейчас что-то меняю, либо я, наверное, пойду по традиционной тропе институтского взросления понятно до каких рубежей. И я сказал: согласен!
Дальше произошел 91-й год, путч, и назначение Соловьева главой администрации Челябинской области. Я получил от Соловьева предложение стать его заместителем и согласился. Дальше была работа в администрации области по 96-й год включительно. Очень интересный, очень непростой период, но в принципе, я считаю, что очень много мне эта работа дала. Не знаю, сколько я сумел дать Челябинской области... Для меня это был этап очень мощного и быстрого взросления, тем более что это происходило вместе со становлением страны.
В 96-м году закончил карьеру первого зама и получил предложение, от которого, как говорят, нельзя отказаться - стать представителем президента в Челябинской области. Хотя сам для себя, честно говоря, уже наметил уйти от чиновничьей карьеры и заняться чем-то другим. Хотел заняться бизнесом, были идеи, были мысли, и начал уже к этому делать какие-то шаги, но вот тут прозвучал звонок, сказали, надо прилететь в Москву. Прилетел. Чем кончилось мое назначение представителем президента в Челябинской области? Долго работать не дали, стали приглашать в Москву, и дальше были разные вариации на тему достаточно интересной работы в министерстве финансов, от которой я не стал отказываться. Короче, нестабильным мое положение в обществе было очень коротким, несколько каких-то месяцев. Но этот жизненный бросок оказался в итоге очень полезным, когда сама эта ситуация, само время позволило просеять через жизненное сито круг многих людей, которые вокруг меня толпились.
- Тяжело было переезжать?
- Я не зря прожил 39 лет в Челябинске, переезд в Москву во всех отношениях был очень тяжелым. Я уже был человеком оседлым, тяжело было переезжать в личном плане, чисто психологически. Но, тем не менее, решил еще раз рискнуть, поскольку считал, что до сорока еще не дошел, нахожусь на рубеже, идеальное время для перемен в жизни. И 40-летие я отметил в самолете авиарейса Грозный-Москва, летел с переговоров, которые проходили в Чечне. Начал, короче, столичную правительственную работу. Ну а дальше, вы знаете...
- Рискну предположить, что вы внимательно следите за делами Южного Урала. Как сегодня вы оцениваете общественно-политическое состояние Челябинской области?
- М-да, со своим предположением о том, что я внимательно слежу за Челябинской областью, вы, действительно, сильно рискуете (улыбается). Не хочу кокетничать на тему того, что я постоянно слежу за ситуацией в области, честно, на это просто нет ни времени, ни сил. Но у меня в команде, которая работает со мной в Москве, достаточно много людей - бывших челябинцев, и, соответственно, их впечатления, их информация, их понимание всего происходящего на Южном Урале - это один источник. Второй - это мои частые встречи с представителями областных властей, с губернатором, в частности. Он знакомит меня с текущими и наиболее животрепещущими проблемами региона, по которым нужна какая-то помощь и поддержка. И третий источник, позволяющий мне создать общее впечатление о сегодняшнем дне области, это мои друзья, которые остались в Челябинске, которые там работают.
Не смотря на мою коммуникабельность и достаточно, как сам считаю, легкий характер, похвастаться тысячей друзей я не могу, гораздо больше просто знакомых. Но есть и друзья, с которыми, как говорится, все прошел, которым доверяю. Так и складывается у меня впечатление от области, больше никаких особых сводок о Южном Урале я специально не просматриваю. Хотя знаете, как любой нормальный человек вздрагивает и проявляет реакцию при упоминании его фамилии, так и я точно так же до сих пор вздрагиваю, когда, допустим, на заседании правительства страны говорят о Челябинской области. Потому что мне кажется, что сейчас начнут говорить про меня... И такая реакция, наверное, на всю жизнь, забыть годы, проведенные в Челябинске уже невозможно.
- Так как ситуацию-то оцениваете, Виктор Борисович?
- В России есть регионы, за последнее время сделавшие гигантский шаг вперед. И есть территории, которые сделали такой же гигантский шаг назад. А есть те, кто сумел так или иначе сохранить серьезные значимые позиции, конечно, оказавшись потрепанными жизнью и так далее. Думаю, что Челябинская область как раз из третьей категории. Жизнь наш регион стороной не обошла и, в силу объективных причин, потрепала основательно. Но область выстояла, в первую очередь, благодаря базовым отраслям - черной и цветной металлургии, транспортному комплексу, энергетике, все, что составляло некую основу.
Ну, не повезло Челябинской области с нефтью и газом, не дал Бог, не упало. Хотя попытки найти некую газовую кладовую на Южном Урале предпринимались совершенно фантастические. Великие проекты мне показывали в начале 90-х годов, даже бутылку якобы с южноуральской нефтью приносили, бурить хотели - романтизм, авантюризм и почва для мошенничества... К счастью, в эту авантюру мы не вляпались, выстояли за счет металлургии. Когда приходится бывать в области, я вижу, как по-разному отразилось на ней реформенное время. На лицах одних городов и поселков - улыбка, хорошие изменения сразу бросаются в глаза. Челябинск, Магнитогорск... Но есть и проблемные территории. Просто область переживает те же самые трудности, которые обрушились на все регионы без исключения, но остается для России значимой, крепкой, серьезной и это хороший знак.
- Ваше возвращение в Челябинскую область возможно? Хотя бы варианты? Участие в губернаторских выборах, допустим...
- Вы можете передать в тексте улыбку?
- Могу. Дорогие читатели, Виктор Христенко улыбается...
- М-да... Просто чем больше на тему губернаторских выборов говоришь, что, нет, я не стану принимать в них никакого участия, тем чаще люди спрашивают о такой возможности... Я возвращаюсь в Челябинск, потому что там могила моего отца, человека, который значил и значит до сих пор в моей жизни очень многое. У меня в Челябинске живет мама, и я приезжаю к ней. Говорить же о каком-то моем политическом возвращении и об участии в выборах нет оснований!
Вот я сейчас это сказал, и предвижу разговоры о каких-то моих глубинных мыслях, скрытых ходах, специальных планах, о том, что идея о власти на Южном Урале не дает мне покоя (все это Христенко произносит таинственным шпионским шепотом и прикольно гримасничает - Р.Г.). Остановить такие разговоры я не могу (разводит руками и вздыхает). Но поверьте, по поводу возвращения в Челябинскую область у меня полный покой... Никаких проектов здесь я не строю и в губернаторских выборах принимать участия не собираюсь.
- Как вы сами оцените свое влияние на ситуацию в области? Оно ведь существует?
- Сказать, что не существует, значит покривить душой. В том смысле, что я знаком с очень многими южноуральцами, для которых мое мнение, моя позиция или просто мои советы что-то значат. Таким образом, я лично позиционирован в Челябинской области, и это уже есть влияние. Но оценить его я просто не способен, никогда не ставил перед собой подобную задачу. В основном, думаю, оно сводится к тем ответам на вопросы, которые задают мне друзья. При этом я далек от каких-то организационных форм влияния, я не смогу собрать некую тайную вечерю, развести всех по разным углам и объяснить, кто и что должен делать. Не мой это жанр...
- А как насчет вашего влияния на местные отделения партий "Единая Россия" и СПС, вы же не станете скрывать своих тесных отношений с их лидерами - Владимиром Карамановым и Георгием Лазаревым?
- Да, и тот и другой человек мне хорошо известны много лет. Друзья мои давние... Делать из этого глобальные выводы о том, что я руковожу партийными ячейками СПС и "Единой России" в Челябинской области, наверное, можно, но это уже дело вкуса. Если Лазарев и Караманов, как старые друзья, захотят посоветоваться со мной по тому или иному вопросу, то, естественно, я им не откажу, если есть время - мы встречаемся и говорим. Но это не значит, что я занимаюсь на Южном Урале партийным строительством...
- То есть, со своей стороны вы инициативу не проявляете?
- Очень часто к этому меня пытаются подтолкнуть...
- Кто?
- Кто бы то ни был. Друзья или просто знакомые говорят, мол, Виктор, надо бы тут это сделать, а там - то. Всегда в ответ заявляю - вы в Челябинской области живете, работаете, знаете ситуацию, вы в нее погружены с утра до вечера, вы имеете представление о последствиях... А я живу в Москве, я с утра до ночи работаю в своем кабинете, у меня на стол бумаг деловых по сто килограммов каждый день ложится, у меня есть дело, в котором я разбираюсь и по которому принимаю решение. И я не могу, и не буду навязывать какие-то свои взгляды по поводу ситуации, которой не владею.
Сославшись на меня, еще отдавят кому-нибудь лапу... Не хочу и не могу брать на себя такую ответственность! Не собираюсь быть тенью отца Гамлета, не хочу служить людям некоей ширмой, они должны принимать собственные решения и самостоятельно отвечать за них. Не собираюсь я влиять, плохо разбираясь в местной ситуации, я могу оказаться слоном в посудной лавке. Поэтому людям говорю напрямик - действуйте так, как считаете нужным, не пытайтесь добиваться от меня каких-то решений, помогу только советом.
- Общаетесь ли вы с людьми из прежней губернаторской команды - Соловьевым, Букриным, Мизрахи, Белишко?
- Да, но достаточно редко. Чаще, наверное, с Владимиром Букриным видимся, поскольку он сохранил свои позиции в администрации области, совсем недавно вот прилетал в Москву по каким-то рабочим вопросам. С остальными просто некогда общаться. Я стараюсь бывать в Челябинске два раза в год, как правило, это абсолютно частные поездки, думаю, что о некоторых из них не догадываются даже любопытные журналисты. Вот в конце декабря прошлого года я был в Челябинске на дне рождения у мамы... Естественно, просто не мог себе позволить быть не с ней, а уехать на встречу с былыми соратниками, даже близким друзьям не стал звонить. Прилетаю инкогнито именно потому, чтобы никто не обиделся.
- Виктор Борисович, почему же вы проиграли в 1996 году власть в Челябинской области?
- Ту ситуацию можно разложить по разным планам. Наверное, потому что был 1991 год, и форма прихода к власти в области новой администрации не могла не породить конфликт. Конфронтацию между двумя ветвями власти в Челябинской области на каком-то этапе удалось преодолеть, но не изжить. То, что произошло в 91-м, а потом в 93-м годах задавало возможность очень жесткого позиционирования. Объективным противостоянием было пронизано буквально все, избирателям не нужно было улавливать оттенки и нюансы, им предлагалась черно-белая картинка. Есть плохие и есть хорошие - ты за какой Интернационал? Это создавало нам тяжелую стартовую базу для выборов 1996 года. Наша команда слишком поздно осознала необходимость активной подготовки к выборам. Все основные силы и ресурсы были направлены на более масштабные задачи - выборы президента, и Ельцин получил по нашей области неплохой результат. А на губернаторских выборах мы недостаточным образом оценили собственные возможности. Чуда не случилось...
- Вы до сих пор являетесь вице-президентом Союза промышленников и предпринимателей Челябинской области? Зачем он вам?
- Я там выполняю роль почетного академика... Это объединение, в определенной степени - мое детище, в этом году СПП исполнится уже 10 лет. Подобным родом организованное пространство для бизнес-элиты Челябинской области просто необходимо. Союз Промышленников все время пытались вывести в жесткую политическую позицию, а это очень упрощенная конструкция, нанесшая СПП определенный ущерб. Сейчас я уже не могу принимать участие в работе этой организации просто в силу технических причин, поэтому я, скорее всего, в марте покину пост вице-президента, не с руки мне в 45 лет быть неким почетным свадебным генералом. В интересах самого СПП провести нормальную ротацию, туда должны прийти активные функционеры, которые живут и работают на Южном Урале.
- Вы были членом совета директоров ММК. Ваш прогноз - кто купит госпакет комбината?
- Тот, кто заплатит лучшую цену. Говорить персонально об участниках аукциона пока рано, заявки еще не поданы. Моя позиция - если не произойдет серьезных трансформаций и у Магнитки будет эффективный собственник, от этого выиграют все.
- Расскажите о своей работе в правительстве? Вы ведь работаете уже с шестым премьер-министром?
- Да, правда в разных качествах, при Черномырдине и при Примакове я работал в министерстве финансов, а при Кириенко, Степашине, Путине и Касьянове - уже вице-премьером. Как мне это удается? Пахать надо на работе, вот и все! Больше никаких секретов нет. Наверное, каждый из премьер-министров, определяясь с составом своего правительства, оценивал ту работу, которую я делал прежде, и на основании этого принимал по мне решение. Других мотивов нет, и даже в желтой прессе по поводу себя никаких иных версий моего "долгожительства" не встречал.
- Часто встречаетесь с президентом России?
- Да, достаточно часто. Одна из последних встреч с Владимиром Путиным была связана с состоянием наших взаимоотношений по нефегазовому комплексу со странами СНГ, мы подробно разбирались по ситуации с Украиной, Казахстаном, Туркменией. Просто в сферу моей компетенции в правительстве входят одновременно и вопросы СНГ, и ТЭКа. Кроме того, еженедельно с президентом проходит оперативное совещание, которое идет с приглашением премьера, вице-премьеров и ряда министров. Плюс совместные командировки.
В правительстве я работал еще при Ельцине, есть с кем сравнивать, и могу сказать, что активность нашего нынешнего президента очень высокая. У Путина колоссальная способность очень быстро вгрызаться в ситуацию, и поэтому нам очень нелегко. Не хочу кокетничать, но часто ловлю себя на мысли - работа с президентом Путиным доставляет мне удовольствие. Именно в силу его способности быстро вникать в суть проблем и четко зафиксировать позиции. Работы много и ее становится больше, к счастью, гораздо чаще от этого испытываешь удовлетворение, чем какие-то другие чувства. Повторюсь, мне есть с кем сравнивать Владимира Владимировича.
- В начале марта в Челябинской области возобновится судебный процесс по "делу Головлева". Знакома вам такая фамилия?
- Я не знаю ничего про "дело Головлева", а вот что касается личности... Я с ним был знаком достаточно давно, мы заканчивали одну и ту же специальность на одном и том же факультете с разрывом в один год, он младше курсом. Головлев - фигура неординарная. Вначале мне казалось, что эта неординарность идет исключительно с положительным знаком. Потом начал сомневаться, такой ли у этого человека большой плюс? И нет ли там рядом такого же большого минуса, в итоге дающего некий непонятный знак.
Мои отношения с Головлевым закончились в 1996 году, во время предвыборной кампании президента. Я был руководителем избирательной кампании Ельцина по Челябинской области, его доверенным лицом. Те несколько месяцев я считаю одним из главных событий своей жизни... Настолько тяжело я их прожил, что потом достаточно долго приходил в себя, в том числе и чисто физически. Так вот, когда в ходе кампании идет противостояние оппонентов - это воспринимается как должное, даже на личные угрозы в свой адрес спокойно реагируешь, это тоже атрибутика сегодняшней жизни.
Но когда на самый верх, на имя президента, идет подметное письмо за подписью ряда людей во главе с Головлевым о том, что, мол, Христенко пудрит Ельцину мозги, дурит его надутыми рейтингами и несуществующими цифрами, а сам стремится провалить президентскую кампанию... Я никак не оправдывался перед президентом, просто не хотел унижаться, а людей, подписавших это письмо, вычеркнул из своей жизни. И никаких контактов с Головлевым с тех пор не поддерживал.
- Но некоторое время занимали его пост в комитете по управлению государственной собственностью Челябинской области...
- Да, приватизация - вещь сложная... Честно говоря, я благодарен Богу и начальнику, что меня избавили от этого процесса, от участия в нем. Хотя еще когда не было даже закона о приватизации, я создал в Челябинске муниципальный комитет по государственному имуществу. Но едва перешел в область, приватизация перестала быть моей темой, я ей больше не занимался. И слава Богу! Потому что наши первые шаги по приватизации в Челябинске расходились с тем, как предписывал проводить приватизацию закон.
Когда я понял, что глобальный проект приватизации не является проектом экономическим, а сугубо социально-политическим, то он стал мне не очень интересен с точки зрения собственного позиционирования. Это не мое! Уже было понятно, что приватизация несет за собой колоссальный объем издержек: политических, социальных и финансово-экономических. Еще раз говорю, просто рад, что мне удалось не вляпаться во все это.
С приватизацией по Чубайсу я разошелся идейно, считал, что можно было проводить ее по-другому, и сознательно избегал этого процесса. И только когда в Челябинской области была ликвидирована структура, во главе которой стояли Головлев и Галина Желтикова, пришлось на короткое время подхватить. Но это уже был пост-приватизационный период. Так что приватизационную работу Владимира Головлева я бы не хотел оценивать, есть на это суд и Бог.
- В команде Соловьева вы были самым ярким вице-губернатором. Сейчас подобное место при Сумине занимает Андрей Косилов. Общаетесь с ним?
- Мы знакомы.
- Виктор Борисович, представьте ситуацию. Звонит вам по мобильному телефону не старый друг или знакомый, а просто некий челябинский бизнесмен, раздобывший номер вашей сотки, Михаил Юревич, к примеру, и просит о помощи и защите... Чисто как у земляка... Ваши действия?
- Просьб о помощи и содействии от земляков, да и не только от них, достаточно много. Но не защитить от кого-то просят, а, как правило, хотят получить поддержку какой-то своей идеи. В обращении я никогда никому не отказывал. Юревич ли это, Гришанков или Гартунг, хотя, наши депутаты Госдумы не злоупотребляют просьбами ко мне.
- Последний глобальный вопрос. Куда двигаться Челябинской области, какова на ваш взгляд должна быть современная стратегия развития нашего края?
- Челябинской области необходимо двигаться в сторону диверсификации экономики, к отраслевому многообразию. Самое главное, что для этого есть основа - черная металлургия, способная служить надежным базисом для развития области. Вокруг того же ММК могут развиваться до тысячи структур малого и среднего бизнеса!
Надежда Челябинской области, незаполненная ниша в развитии - это малый и средний бизнес. Это сфера услуг, от транспорта - до бытового обслуживания. Второй элемент - это военно-промышленый комплекс, до недавнего времени находившийся в режиме "stand by" - ожидания, что позволило в целом сохранить предприятия ВПК. Очень важно, чтобы эта сфера выдала сейчас ряд "хайтековских" тем, высоких технологий. Пример, Миасский машзавод, работающий по программе производства оптоволоконных систем. У него есть все шансы оказаться востребованным на рынке связи и коммуникаций, отрасли, которая в последнее время развивается чрезвычайно бурно.
Третье направление стратегического развития - на юг, в сторону Казахстана. Сопредельность с территорией иностранного государства и стратегического партнера России может обернуться для области большим плюсом, если правильно и качественно рассмотреть это соседство. Задача власти - обеспечение инфраструктуры: транспорт, связь, энергетика. Власть должна создать для развития малого и среднего бизнеса все условия, ведь что бы мы не говорили в Москве, в правительстве, а реальная помощь бизнесу оказывается на уровне регионов. Чем быстрее из кармана мелкого бизнесмена исчезнет рука чиновника, и власть перейдет к цивилизованным методам общения с коммерсантами, перестанет говорить о поддержке, а станет поддерживать, тем лучше для Челябинской области.
www.rusgaztech.ru
03,03,2003
