В системе аттестации научных кадров их никто не отменял
В судебной практике Кузбасса подобного инцидента еще не было - обращение гражданина в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки обернулось против автора письма двухмиллионным иском.
Суд первой инстанции уже высказался по этому делу. А именно - обязал ответчика Андрея Векшина отказаться от содержания своего первого письма и написать в министерство образования и науки второе, в котором бы он опровергал сам себя. Плюс ко всему ответчика обязали выплатить 80 тысяч рублей в качестве материальной компенсации пострадавшей стороне - тем самым лицам, действия которых вызывали у автора вопросы.
Эта история началась в ноябре прошлого года, когда практикующий юрист Андрей Векшин обратился в Рособрнадзор с просьбой проверить деятельность председателя диссертационного совета при Кемеровском государственном университете Ильи Поварича и рассмотреть вопрос о правомерности присуждения в этом же совете ученой степени доктора наук его жене Марии Поварич. Более того - сообщал, что Мария Поварич и сама стала членом диссертационного совета под председательством мужа. Он также просил сопоставить авторефераты кандидата наук Сергея Ксенофонтова и доктора наук Марии Поварич на предмет их идентичности, потому что не нашел в них ссылок на источники заимствования. Опираясь на другие известные ему факты, юрист Векшин высказывал сомнения относительно того, насколько добросовестно реализует свои служебные обязанности и должностные возможности председатель диссертационного совета Илья Поварич.
Примерно через месяц, в декабре того же 2007-го, в Кемеровский государственный университет пришел запрос из Рособрнадзора. К сопроводительной бумаге, подписанной начальником одного из отделов, была приложена... копия письма Андрея Векшина, а в самой бумаге - просьба к Илье Поваричу "дать ответ по существу на поставленные в этом письме вопросы". Получается, писал человек в надежде, что будет организована независимая проверка, а его письмо передали в руки проверяемого.
На тот момент срок деятельности прежнего состава диссертационного совета при КемГУ подошел к концу. На суде выяснилось, что полного единодушия среди его членов относительно переназначения Ильи Поварича не было. Некоторые выступали категорически против.
Между тем время шло, утверждение председателя в Москве затягивалось. В феврале 2008 года на имя Андрея Векшина пришел ответ из Рособрнадзора за подписью начальника управления Николая Аристера, где говорилось, что некорректные заимствования в трудах Марии Поварич и Сергея Ксенофонтова не подтверждаются, да и в отношении председателя диссертационного совета никаких вопросов нет...
Нетрудно догадаться, кого такой ответ раздосадовал, а кого, напротив, окрылил. Вслед за письмом из Москвы Андрею Векшину пришла повестка в суд по искам Ильи и Марии Поварич. Супруги обвиняли его в распространении ложных сведений и считали, что за опороченную честь, достоинство и деловую репутацию с ответчика необходимо взыскать 2 миллиона рублей. Начался долгий процесс с вызовом свидетелей в суд и запросами в государственные структуры.
Но два месяца спустя среди этой рутины вдруг обнаружилось еще одно письмо из Рособрнадзора. Адресовано оно было ректору КемГУ Ирине Свиридовой, подписано тем же начальником управления Аристером. Цитируем: "Изучив материалы о работе диссертационного совета при Кемеровском государственном университете (председатель совета Поварич И.П.), включая письма о заимствовании без ссылок на первоисточники, экспертный совет ВАК по экономике считает необходимым обратить внимание ректора КемГУ на необходимость укрепления руководства и принципиальность при обсуждении и подборе состава совета".
Что же вдруг такое произошло, что вызвало совершенно противоположную реакцию федеральной службы? Предположений было много, но из свидетельских показаний явствовало одно: кандидатуру Ильи Поварича на место председателя совета предлагать нельзя - ее не утвердят. Так и случилось.
А в августе этого года член президиума ВАК, ректор Российской академии государственной службы при президенте РФ Владимир Егоров уведомил Андрея Векшина о том, что "поставленные им вопросы, связанные с плагиатом, в настоящий период рассматриваются по существу. И по результатам рассмотрения будут приняты меры, о которых он будет своевременно проинформирован". Как нетрудно догадаться, Андрей Векшин, приложив к своему заявлению копию письма Егорова, поставил в известность суд. И настаивал на том, что супруги Поварич поторопились с иском, что проверка продолжается и каковы будут ее итоги, станет известно позже. Однако процесс не был отложен, и в середине сентября было вынесено решение суда.
На вопрос корреспондента "РГ", что будет, если из ВАКа дадут положительный ответ Векшину на предмет компилятивного тождества двух диссертационных текстов из КемГУ, судья Татьяна Кострова ответила дословно следующее: "Тогда дело будет пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам". При условии, конечно, если нынешнее решение суда вступит в законную силу. Но до этого, похоже, далеко, потому что Андрей Векшин заявил о намерении подать кассационную жалобу.
А жаловаться есть на что, так как после этого процесса многие вопросы остались без ответа.
Например, считать ли письмо в Рособрнадзор фактом распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию тех лиц, на которых жалуются? И как тогда сигнализировать о нарушениях с мест, если подобные письма приравниваются к публикациям в СМИ и к публичным выступлениям? Следуя этой логике, к суду должны привлекаться все граждане, которые пишут письма, например, в Роспотребнадзор, в ФАС, в природоохранную прокуратуру и другие федеральные структуры, которые работают по жалобам физических и юридических лиц.
Как тогда быть с положением действующей Конституции, что дает право гражданам направлять личные обращения в государственные органы, а они обязаны в пределах своей компетенции рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ?
И как стыкуется решение, вынесенное судьей Костровой, с позицией Президиума Верховного суда, который рекомендует судам общей юрисдикции иметь в виду, что в случае, когда гражданин приводит в своем заявлении сведения, не подтвердившиеся в ходе проверки, это обстоятельство не может служить основанием для привлечения его к гражданско-правовой ответственности. И само такое деяние с юридической точки зрения не является распространением порочащих сведений или сведений, не соответствующих действительности.
www.rg.ru
Александр Емельяненков, Марина Кларисс, Кемеровская область
"Российская газета" - Федеральный выпуск N4757 от 24 сентября 2008 г.
