В Америке открытие новой специальности начинается с поиска средств, а у нас экономическая составляющая образовательных программ оценивается слабо.
Архаичная структура высшей школы продемонстрировала способность нейтрализовать любые либеральные преобразования, направленные на ее изменение. `Газета.Ru-Комментарии` продолжает дискуссию о проблемах высшего образования. О возможных путях его модернизации рассуждает бывший замминистра образования, профессор кафедры общей и экспериментальной психологии ВШЭ Владимир Шадриков.
-- Владимир Дмитриевич, многие считают, что наша высшая школа практически не изменилась с того момента, как была учреждена Ломоносовым.
-- Германские университеты развивались под влиянием идей Гумбольдта, где основной задачей университета считалось производство знаний в целях развития содержания образования. Эта парадигма до сих пор присутствует в европейской школе. Нельзя представлять высшую школу, как законсервированный организм. Правильно, что истоки нашего образования лежат в Европе, за 300 лет развития мы получили национально оформившуюся систему высшего образования.
-- Высшая школа реформируется больше 10 лет. Какие направления реформ оказались удачными и где, наоборот, мы ошиблись?
-- Конечно, самый большой удар по системе высшего образования нанесли экономические факторы. Сегодня, в относительно стабильный период, система образования финансируется на одну треть от уровня 90-х годов. Естественно, пропорционально снизилось и качество образования. Коэффициент пропорциональности оценить трудно, но ясно, что качество образования снижалось. Снижался объем научных исследований, который определяет качество национального образования. В исследованиях состоит задача университетов. Если этого элемента не будет, то содержание образования будет заимствоваться в других странах. Соответственно, оно будет вторично по отношению к образованию, которое ведется на основе первичных научных исследований, и будет отставать на 10--15 лет. И если в стране нет развернутой сети научных исследований, то заранее можно сказать, что качество образования будет низким. У нас объем исследований сократился в несколько раз, отраслевая наука исчезла, на примере академии наук видно, как финансируется фундаментальная наука. Содержание образования начинает отставать от уровня развитых европейских стран. Третий элемент - это профессорско-преподавательский состав. Профессор сейчас получает 3000 рублей плюс какие-то надбавки. Его заработная плата находится на уровне прожиточного минимума, а ему нужно читать книги, на которые уходит ползарплаты: если он не будет читать, следить за периодикой - значит, он будет отставать в своем предмете.
Он будет хорошо говорить, но транслировать вчерашние знания.
ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ
Прочитав статью, так хочется дать этому человеку много-много денег и свободу, как минимум человек знает, что и как надо делать,...
Zero fT
Если говорить о реформе образования, то ее надо начинать с профессорско-преподавательских кадров. Надо поднимать заработную плату, обеспечивать вузы современной информацией и модернизировать материально-техническую базу. На это должна быть направлена реформа. Нельзя изменить качество образования, не вкладывая ресурсов.
-- Надо ли как-то усовершенствовать структуру для того, чтобы тратить средства более осмысленно?
-- Должны быть приоритеты, о которых я говорил, средства надо сосредоточить на нормальной заработной плате преподавателя, на изменении информационной основы образовательного процесса и на изменении материально-технической базы. И начинать именно с преподавателя, с его квалификации, с условий для нормальной работы. Все остальное - лицемерие. Разумеется, средства должны выделяться не просто так, должна вводиться система, стимулирующая преподавателя к работе над собой, к тому чтобы он занимался научными исследованиями и постоянно следил за научной литературой. Нужно вводить настоящую аттестацию преподавателя.
Если говорить об информационной базе, то, например, африканские университеты выглядят не хуже наших, но могут готовить студентов только на уровне бакалавров.
То есть на уровне заимствованного знания. Если мы хотим, чтобы студент нормально занимался, ему нужно обеспечить доступ к актуальной информации, чтобы по каждой специальности было как минимум три журнала: европейский, североамериканский и азиатский. Специалист учится не по учебнику, ведь учебник содержит знания 20--30-летней давности. Что касается технологий и современного знания, оно все только в журнальных статьях и монографиях. Хотя учебники тоже должны быть. Мы осваиваем компьютерные сети, но большинство вузов доступ к базам данных не оплачивают. А это нужно для того, чтобы для студента они были бесплатными. В лучшем случае несколько баз оплачивают фонды, но сами вузы на это деньги не тратят, хотя деньги для этого у них есть - за счет платных студентов. Преподаватели же, поскольку половина из них не знает иностранных языков, редко обращаются к этим базам данных. Все проблемы очень связаны между собой и требуют постоянной работы ректоратов факультетов и кафедр.
-- Какой должна быть система, которая позволит нам эффективно решать эти задачи, какими должны быть стимулы и ограничения?
-- Нам обязательно надо готовить менеджеров системы высшего образования. Управлять высшей школой так же сложно, как любой компанией, и этому надо учиться. У нас ректорский корпус если до чего и доходит, то на собственных ошибках. Может быть, имеет смыл менять структуру управления высшей школой. То есть ректор осуществляет политику, а специалист, менеджер, будет заниматься экономической стороной деятельности университета. Наверное, надо ограничить срок пребывания ректоров в должности, например двумя сроками избрания. Сейчас один хвастается, что он 20 лет проработал, а другой говорит, что он - 30, если же посмотреть на состояние вуза, то хочется, чтобы он вообще два года работал. Надо изменить оценку качества подготовки специалистов.
Необходимо вводить систему внешнего образовательного аудита, который бы позволил руководству вуза посмотреть на себя со стороны.
Должна создаваться независимая система образовательного аудита, о которой у нас сейчас даже не говорят. Может быть, нужно менять систему оценки качества работы вуза. Сейчас мы пользуемся такой аналитической оценкой, которая основана еще на системе соцсоревнований. Хотя показатели на 2/3 пересекаются с европейскими и североамериканскими показателями. У нас слабо оценивается экономическая составляющая образовательных программ. В Америке открытие новой специальности начинается с поиска средств для этой программы. Только после того как найдены источники финансирования, начинается следующий этап работы. Мы уже 5 лет пробуем ввести экономический показатель для открытия образовательных программ, но он никак не находит себе применения. Возможно, надо вводить интегральные оценки качества работы вуза.
Первый критерий - востребованность выпускников. Не сколько вуз выпустил студентов, не сколько из них работают, а сколько работают по специальности.
А то готовятся специалисты по лесному делу, а в лесном хозяйстве два человека из 100 работают. Определенная логика есть у тех, кто выступает против такой оценки и указывает на то, что сейчас, когда экономика `в завале`, специалисты не пользуются спросом, но если закрыть специальности, то, когда они потребуются, их невозможно будет подготовить. Но ведь предлагается сравнивать один вуз с другим. В одном по специальности устроились 5%, в другом 25%, а в третьем 30% - кто лучше готовит? Никто не требует, чтобы 100% работали: если по специальности будут работать 50% - это будет великолепно. Другой показатель - востребованность научных исследований сторонними организациями. У одного вуза заказов - на миллион, а у другого - на 20. Введение этих интегральных показателей позволит оценить качество образовательного процесса и качество научных исследований.
Если будут финансироваться те учебные заведения, которые дают высокий эффект, то система будет нормально развиваться. Деньги, которые даются, надо разумно расходовать, и за каждым направлением должна стоять сложная система. Ее надо делать.
Мощнейший инструмент контроля - попечительский совет - у нас был извращен с самого начала. Когда министерство начинало внедрять попечительские советы, была робкая попытка поставить его над администрацией, но все уровни администрации восстали против таких попечительских советов. Не выдержав этого давления, министерство отступило - в результате попечительские советы должны заниматься материальными проблемами учебного заведения и привлекать спонсоров. Это неправильно.
В Америке попечительский совет - это высший орган общественности, который контролирует финансовую деятельность учебного заведения и утверждает смету расходов.
В совет входят представители губернатора, общественных организаций. У нас же ректор сегодня, практически, несменяем. Это ненормально.
-- Может быть, мы должны закрыть значительную часть вузов, но как, по-вашему, можно определить основания, по которым проводить сокращение?
-- Прежде всего, нужно повысить зарплату преподавателям. Очень многие хотят попробовать сделать что-то, не вкладывая дополнительно ни копейки. Это будет неэффективно. Если мы хотим изменить ситуацию, то мы должны нормально финансировать высшее образование. Нельзя принципиально изменить ситуацию в высшей школе, когда она финансируется на одну треть. Реформы идут 12 лет, но в условиях такого финансирования они начинают пробуксовывать и проваливаться. За 3 рубля ни один повар не приготовит обед. Как бы он ни старался - денег хватит только на капусту.
-- Могли бы вы отметить успехи в модернизации собственно образовательного процесса?
-- Среди мер, которые были предприняты, я бы выделил введение государственных образовательных стандартов, которые являются основой для развития академической свободы. Стандарт описывает содержание образования на уровне, необходимом для поддержания академической мобильности студента. Далее следуют примерная программа и примерный учебный план. Уровневость образования сохраняет костяк и дает возможность надстраивать индивидуальные образовательные программы, которые реализуют кафедры и вузы. Это позволяет индивидуализировать образование в меру имеющихся финансовых и кадровых средств. Сегодня создана система, основанная на государственном образовательном стандарте, которая позволяет гибко строить образовательные программы. Ограничением служат только финансовые и кадровые ресурсы. Для 12 лет реформ - это очень сильная мера.
-- Многие указывают на избыточную жесткость образовательной модели.
-- Существующая сегодня система полностью позволяет реализовывать различные структуры образовательного процесса. Нормативная база позволят реализовать любую образовательную программу. В стандартах записано, что обязательная нагрузка на студента должна быть не более 27 часов в неделю при общей нагрузке 54 часа в неделю. И ключевое слово - `не более`. Но можно уменьшить обязательную нагрузку и до 12 часов, соответственно возрастет время на индивидуальные занятия. Это и дает возможность закладывать разную образовательную программу. При этом должна изменяться и структура рабочего времени преподавателя. Преподаватель должен иметь помещение и оборудование для того, чтобы консультировать студентов. Чем больше времени выделяется на самостоятельную работу, тем выше значение консультаций студентов. Без этого образовательный процесс может провалиться.
Современный учебный план дает приблизительно 15% рабочего времени на курсы по выбору. А в дисциплинах специализации 100% отдается на усмотрение кафедры, то есть вообще никак не регламентируются учебным планом. За счет этой свободы они и должны обеспечить образовательный процесс на уровне последних достижений науки и техники.
На эти часы кафедры могут дать курсы по выбору. Если в плане заложено 100 часов, то можно прочитать один курс, а можно пять разных, на выбор. Но, чтобы так организовать процесс, нужно в пять раз увеличить финансирование. Индивидуализация программ ограничивается объемом финансирования.
Нормативная база все это позволяет сделать, и в этом смысле мы ничем не отличаемся от самых продвинутых университетов Америки, но у них, приблизительно, в 10 раз больше финансирование.
-- Насколько успешен переход на систему бакалавра и магистра, нужно ли как-то изменить эту систему?
-- Возможность перехода от линейной системы образования к двухуровневой, то есть подготовке специалиста к бакалавру и магистру, может стать еще одним важным элементом структурных изменений. С 1994 года в России введена линия бакалавра и магистра, никого на нее переходить не заставляли, но более половины вузов эту систему реализуют. Эта линия была предназначена для подготовки специалиста для научной и научно-педагогической деятельности, а не для работы в промышленности. Я думаю, что эта линия двухуровневого образования себя оправдала. Среди тех, кто получил диплом специалиста, поступил и окончил аспирантуру, 26% представляют кандидатскую диссертацию. А среди тех, кто поступил в аспирантуру после магистратуры, количество лиц, представивших кандидатскую диссертацию, превышает 50%.
То есть научная эффективность лиц, окончивших магистратуру, в два раза выше, чем у тех, кто получил диплом специалиста.
Теперь же в контексте Болонского соглашения идет речь о том, чтобы ввести программу бакалавра-магистра по специальности, то есть инженер или экономист могут готовиться на двух уровнях. Это очень важная работа, и ее успех принесет много пользы, потому что к введению многоуровневой системы образования есть определенные посылки. Сегодня приблизительно 30% студентов не доходят до выпускного курса и не потому, что ленятся учиться, а потому, что программа специалиста достаточно сложная, и не все в состоянии ее освоить. С другой стороны, увеличилось число студентов. При советской власти высшую школу заканчивали 18--20% выпускников школ, сейчас - более 50%. Высшее образование становится массовым, а по специальности работают приблизительно 20--30%. 70% работают не по специальности, а их учили по жесткой объектоориентированной программе. Государство и студенты затрачивают ресурсы, а по программе не работают.
ВАШЕ МНЕНИЕ
Представьтесь:
Ваш e-mail:
Ваше мнение:
Ваше письмо появится в газете после того, как его прочитает редакция
В 50--60-х годах, когда мы достигли наибольшего прогресса, высшие учебные заведения заканчивали 15% школьников. И, в принципе, специалистов элитного уровня столько не нужно, и их невозможно в таком количестве на этом уровне подготовить. В Соединенных Штатах 3600 учебных заведений реализуют программы высшего образования, а магистерские программы реализуют менее 100 вузов. При массовом высшем образовании нужна дифференциация образовательных программ. На уровне магистра можно сосредоточить большие ресурсы и обеспечить более качественную подготовку. И с личностной, и с экономической точки зрения целесообразно введение образовательных программ двух уровней. Но есть моменты, которые вызовут недовольство. Если сейчас у вуза пятилетняя программа, то переход на четырехлетнюю программу бакалавра приведет к сокращению учебной нагрузки на 20%, что отразится на кадровом вопросе. Зато те вузы, которые будут вести шестилетнюю программу, будут иметь возможность отобрать лучшие кадры и сделать для них лучшую материальную базу. Но те, кого затрагивает сокращение, будут говорить, что двухуровневая система неэффективна. Обязательно будет оппозиция введению этой программы. Пугают тем, что мы потеряем отечественную систему подготовки специалистов, но ведь программа бакалавра и магистра для подготовки кадров научной и научно-педагогической деятельности была введена - стала она менее отечественной? Как была отечественной, так и осталась. Так и бакалавр-магистр по специальности не потеряет национального отечественного измерения.
Беседовал Евгений Натаров
18 АВГУСТА 2004
Владимир Шадриков
профессор кафедры общей и экспериментальной психологии ВШЭ
http://www.gazeta.ru/comments/expert/150235.shtml
http://nvolgatrade.ru/