По многим причинам представляется возможным, что уничтожение противостоящего неприятеля не является целью частного боя, а лишь средством[1]
К. Клаузевиц
Влияние внешних условий на формирование стратегий государств – общепризнано. Еще Н.А. Бухарин в 20-е годы ХХ века говорил о важной роли влияния внешних факторов международной политики и необходимости в том числе планирования научно-исследовательской работы в общественно-политической области[2].
Выше уже неоднократно было сказано, что для целей стратегического планирования любого государства важно максимально точно определить наиболее вероятный сценарий развития МО-ВПО в мире и регионе на ближайшее время (месяцы и годы) и на долгосрочную перспективу, который во многом, если ни в основном, будет предопределять внешние условия реализации национальной стратегии. Причем желательно, чтобы этот сценарий предусматривал наиболее вероятные конкретные варианты своего развития, которые детализировали бы отдельные важные военно-политические и военно-технические детали такого сценария и его вариантов.
Такой максимально конкретный стратегический прогноз развития ВПО нужен как для планирования внешней политики[3], так и для уточнения планов оборонного строительства и, естественно, учета этих планов в социально-экономическом развитии страны[4]. Этот конкретный прогноз развития ВПО может быть сформулирован в качестве наиболее вероятного сценария и его наиболее вероятных вариантов развития ВПО[5].
Особая актуальность такого прогноза формирования внешних условий возникла, например, в апреле-мае 2022 года в связи с военными действиями на Украине, которые стали только частью широкой кампании западной коалиции против России. Можно признать в этой связи, что у В.В.Путина и руководства России при оценке состояния МО-ВПО и развития существовавшего сценария уже не было возможности не начинать специальной операции в феврале 2022 года. Другими словами, эта операция во многом была вынужденным, хотя и не неожиданным шагом, к которому вело всё развитие сценария ВПО в его наиболее опасном, военно-силовом, варианте, начиная с 2014 года. О чём неоднократно говорилось выше[6]. Более того, сама спецоперация должна рассматриваться, повторю, только как часть военно-силовых мер в комплексе мер по противодействию западной военно-политической коалиции[7].
Стратегический прогноз развития сценария, а, тем более, его конкретного варианта развития ВПО обязателен для разработки стратегии страны на всех уровнях, но его качественная реализация – очень трудная задача. Ошибки в подобных стратегических прогнозах случаются довольно часто. Особенно опасны такие прогнозы, когда они переходят в область стратегического планирования, когда ошибка имеет долгосрочные последствия. Нынешняя стратегия национальной безопасности и развития России после начала специальной операции (февраль 2022 г.) неизбежно встанет перед принципиальным выбором в своей дальнейшей эволюции: продолжать ли ту же самую тенденцию медленного разворота к национальным интересам, которая сложилась к концу 2021 г. (времени утверждения новой редакции СНБ в июле 2021 г.), либо перейти к мобилизационному варианту национального развития и обеспечения безопасности. Такое решение зависит не только от развития ВПО, сценарий которого остаётся тем же, что и был спрогнозирован ещё в 2013 г. – усиление военно-силового противоборства с Западом (широкой западной военно-политической коалицией), но и от готовности, воли и решимости самой правящей элиты, прежде всего В. В. Путина. Это решение о выборе национальной стратегии, таким образом, зависит от главной идеи, во-первых, и воли, во-вторых. Возвращаясь к формуле Клайна – от второго сомножителя (стратегия/идея и воля)[8].
Важно помнить, что национальная стратегия – один из важнейших институтов развития и обеспечения безопасности государства, прежде всего продукта развития национального человеческого капитала (НЧК) в правящей элите[9].
Считается, что возвращение к стратегическому планированию и воссоздание механизма государственного управления на этой основе в России, произошло в начале второго десятилетия, в частности, после принятия Президентом России указов 7 мая 2012 года[10]. Этот подход, как считается, позволяет соотносить развитие России с внешними и внутренними критическими факторами, угрозами и рисками, минимизируя или устраняя их, согласовывать финансовые потребности и необходимые затраты на обеспечение безопасности. Именно в этом, подчёркивают непосредственные участники этого процесса, «заключается главная функция стратегического планирования как универсального средства повышения эффективности и качества государственного управления»[11] (подч. авт.).
Это абсолютно правильный вывод, однако, не всегда реализуется на практике, где господствует политический субъективизм. Стратегический прогноз далеко не всегда лежит в основе реального политического планирования. Примеров этому – множество. Более того, можно сказать, что прогнозы, как правило, не принимаются в итоге за основу при долгосрочном планировании потому, что тактические, часто сиюминутные, задачи вытесняют стратегические.
Так, можно говорить об ошибках в прогнозах развития конкретных сценариев и их вариантов ВПО в Великобритании накануне Первой мировой войны, США – накануне нападения Японии, а также в СССР – в сроках нападения гитлеровской Германии. Но особенно опасны ошибки в определении долгосрочного характера развития будущего сценария МО и ВПО, которые были допущены в СССР относительно Китая в 60–70-е годы прошлого века, а тем более в отношениях с Западом советским руководством при М.С. Горбачеве и российским – при Б. Ельцине[12].
Очевидно, что подобные ошибки привели к катастрофическим последствиям не только для правящего режима, но и для всей нации и государства не только во внешней политике, вопросах безопасности и военного строительства, а, главное, – в определении стратегического курса развития страны, но и для существования самого государства.
Ошибки в прогнозировании развития ВПО, как правило, заканчиваются крупными поражениями и даже катастрофами, а иногда и ликвидацией государств и исчезновением цивилизаций. Именно внешние условия существования и выживания государств, как субъектов МО, определяли историю человечества через историю войн и военных конфликтов[13]. Само существование государств нередко становилось следствием неверных оценок и прогнозов ВПО. Очень ярко это описал русский военный теоретик А.Е. Снесарев: «Почти все государства создавались войной, ею поддерживались на своей исторической дороге и очень многие войною же свергались в пучину забвения»[14].
Прогноз сценария и его вариантов в развитии ВПО предопределяет характер именно конкретной обстановки и её особенности. Так, в феврале 2022 года прогноз вероятного сценария развития ВПО российским руководством предполагал, что подготовленные и отмобилизованные Западом ВС Украины начнут массированное наступление на востоке Украине. На основании именно такого прогноза было сделано решение о начале специальной операции 24 февраля. Этот же прогноз развития ВПО предполагал, что Запад максимально использует все свои силовые возможности для уничтожения России, среди которых собственно военная операция ВСУ будет играть важную, но подчиненную роль.
Уже в марте прогноз и разведданные были подтверждены документами, найденными в штабах ВСУ и территориальной обороны, а также нацгвардии Украины. Это означало, что решение о стратегии специальной операции и её начале в принципе было верным, исходя из реальных военно-политических условий, хотя для многих в нашей стране и за рубежом именно политико-дипломатические последствия начала Россией операции были признаны неверным решением: форма реакции на внешние условия определяла содержание.
_____________________________________
[1] Клаузевиц К. фон «О войне». М.: АСТ, 2019, с. 62.
[2] Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. XII, 499 с. с. XI.
[3] Очень определенно по этому поводу высказался директор ЦРУ в администрации Дж. Байдена У. Бернс: «Дипломатия – это не о дружбе, это о продвижении реальных интересов» / Лента.Ру. 19.03.2021 // Lenta.ru.19/03/2021.
[4] Байгузин Р.Н., Подберёзкин А.И. Политика и стратегия. Оценка и прогноз развития стратегической обстановки и военной политики России. М.: Юстицинформ, 2021. 768 с.
[5] Эта задача находится в центре внимания органов военного планирования России, в частности, я многократно участвовал в различных мероприятиях, организованных ВАГШ, например, в рамках научно-деловой программы VIII Международного военно-технического форума «АРМИЯ-2022» Военный институт (управления национальной обороной) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации проводит регулярно круглый стол на тему: «Тенденции развития системы международных отношений и их влияние на управление национальной обороной Российской Федерации».
[6] Позже, уже после захвата ряда документов ВС Украины, появились письменные свидетельства концентрации войск для блиц-операции на Донбассе.
[7] Подберезкин А.И. Национальная стратегия в 20-е годы XXI столетия: возможные и вероятные варианты (СС. 365-376). В кн.: Тенденции развития системы международных отношений и их влияние на управление национальной обороной Российской Федерации: сборник материалов круглого стола (19 августа 2022 г.)/ под общ. ред. А.С. Коржевского; ВАГШ ВС РФ.- М.: Издательский дом «УМЦ», 2022.- 544 с
[8] См. подробнее: Подберёзкин А. Государственная Стратегия безопасности России после февраля 2022 года // Обозреватель–Observer. 2022. № 5-6.
[9] Подберёзкин А., Родионов О. Институты развития человеческого капитала – альтернатива силовым средствам политики, а также: Боброва О., Подберёзкин А., Подберёзкина О. Специфика НКО и правовые основы их деятельности// Обозреватель–Observer. 2021, № 8.
[10] Указы Президента РФ «О долгосрочной государственной экономической политике №596, «Об основных направлениях совершенствования государственного управления №601», «Об обеспечении межнационального согласия №602» и др.
[11] Афиногенов Д.АП., Грибин Н.П., Назаров В.П., Плетнев В.Я, Смульский С.В. Основы стратегического планирования в Российской Федерации: Учебное пособие /под общ. ред. В.П. Назарова. М.: Проспект, 2015, cc. 73-74.
[12] См., например: Подберёзкин А.И. Оценка и прогноз развития сценария военно-политической обстановки и его конкретных вариантов в третьем десятилетии нового века, сс. 22-36 // Сборник материалов круглого стола. Кафедра военной стратегии Военной академии Генерального штаба ВС РФ « Угрозы национальной безопасности Российской Федерации на период до 2030 года: направления и пути их нейтрализации. ВАГШ ВС РФ, 2022. 152 с.
[13] См., например, описание периодов военной истории человечества в контексте истории войн: Всемирная история войн. М.: АСТ-ООО «Харвест», 2006. 640 с: ил.
[14] Снесарев А.Е. Философия войны. М.: Финансовый контроль, 2003, с. 187.
