В Тарусе открылась выставка знаменитых иллюстраций Сергея Алимова к бессмертному творению Гоголя
Гоголь часто наезжал в Калугу – к своей доброй знакомой, губернаторше Александре Осиповне Смирновой-Россет, собирал впечатления для первого тома «Мёртвых душ», провозил читать второй, отсылал туда нравоучительные письма, числился в калужских весях близким и почти родным, хотя не до каждого заветного уголка был распростерт его пристальный и необъятный взор исследователя русского духа и оной же земли.
На днях великий русский писатель добрался-таки, наконец, до одного из самых заветных мест отечественной культуры – меленькой и живописной литературно-художественной Тарусы. Добрался с помощью ставших уже знаменитыми иллюстраций к своей бессмертной поэме, сделанными выдающимся художником Сергеем Алимовым. В городской художественной галерее открылась выставка потрясающе точных иллюстраций одного мастера к великому творению другого. Те самые знаменитые «40 шелкографий» Сергея Алимова, вне визуальных образов которых сегодня уже трудно представить ни одного из главных героев гоголевской поэмы.
Наша справка: Алимов Серге́йАлександрович (25 апреля 1938, Москва — 17 декабря 2019, там же) — советский и российский художник мультипликационного кино, график. Член-корреспондент Академии Художеств СССР (1991)[1], профессор ВГИКа (1994), действительный член Российской академии художеств (2002); Народный художник Российской Федерации (1999); лауреат Государственной премии Российской Федерации (2002), член Российской академии кинематографических искусств.
Гротескные, сочные, яркие, смешные, вместе с тем глубокие, с таящейся в недрах русского смеха едкой горчинкой, бередящей чуткое на неправоту сердце – таковы алимовскиеЧичиковы и Собакевичи, Маниловы и Коробочки, вполне себе даже не покорно бредущие вослед гоголевских текстов, а следующие вровень с ними, неразрывно от них, точно настраивая восприятие гоголевских образов на ту волну, которая наиболее полно и объёмно способнапередать изначальный замысел писателя.
Поговаривали даже, что бы сказал сам Николай Васильевич об иллюстрациях Сергея Александровича. Понравилось бы или нет? Подумали, подумали и решили: ну, не могло бы не понравиться… Как это, впрочем, произошло с миллионами читателей (и автором этих строк – в том числе) что впервые, может быть ещё в школе, открывали томики «Мёртвых душ» с Чичиковым, высовывающим свой хитрый нос из кибитки и пристально всматривающимся в приближающийся городок, с обращенным к читателю грузной спиной медведеподобным Собакевичем, с перепугано-любопытной в пышном чепце и свечкой в руке Коробочкой, окружённым сворой борзых лихим и неукротимым Ноздрёвым.
Гоголь пришёл в тихую, пейзажно-поэтическиТарусу, этот «русский Барбизон на Оке» именно так, как и должен был прийти – с точными, изящными, лёгкими холстами в коих мастерская кисть достойно дополняет гениальное перо.
