Я должен отметить, что в последнее время заметно изменился международный контекст чеченского конфликта. То, что происходит на Ближнем Востоке, то, что происходит в Ираке, хорошо показывает сложность решения проблем, конфликтов с национально-религиозным, территориальным и террористическим аспектами. Как оказывается, это огромная проблема для сверхдержавы, коей Россия не является, и не случайно, что администрация США сняла с осени прошлого года, и вехой здесь был Норд-Ост, свои настоятельные просьбы к российскому руководству о проведении переговоров с Масхадовым. Государственный департамент США внес чеченских боевиков в список террористических организаций. Отсюда требования переговоров с Масхадовым и вывода войск сейчас, в основном, удел некоторых европейских гуманитарных экстремистов, к которым относятся, конечно, и руководители ряда европейских государств.
Выборы действительно очень важны, потому что, как показывает опыт всех тех конфликтов в различных странах с сепаратистскими сицинастскими режимами в отдельных частях этих государств, а таких стран по подсчетам 34 на планете, нет ничего важнее, чем создание легитимной власти в этом регионе. Лучший способ формирования такой легитимной власти - это, безусловно, выборы. Другой вопрос, насколько нынешние выборы способны создать именно легитимную власть. Я считаю, что вообще главный вопрос, который надо обсуждать - это как сделать так, чтобы, по крайней мере, большинство населения Чеченской республики, действительно, восприняло выборы как справедливые, а созданную ими власть как легитимную. Вообще, эта проблема - растущая для России, поскольку в условиях все более управляемой демократии мы будем все больше сталкиваться с проблемой обоснования легитимности той власти, которая была избрана с помощью инструментов подобной управляемой демократии.
Что касается вопросов о программах основных кандидатов, которые мы должны оценить. На мой взгляд, программные различия между ними большого принципиального значения не имеют. В принципе, кандидаты представляют различные группировки внутри чеченского руководства, причем не тейповые, не клановые, а, скорей, такие финансово-политические группировки, для которых, собственно, идеологические вопросы, конечно, являются не главными. Вряд ли мы, проводя беспроблемную кампанию, кампанию в масштабе Российской Федерации, можем рассчитывать на то, что кампании будут более содержательными в различных, даже таких проблемных регионах, как Чечня. В условиях, конечно, очень сложной ситуации внутри Чечни, нищеты, в наименее выгодном положении, с точки зрения электоральной, с точки зрения общественных симпатий, оказывается, конечно же, действующая власть, то есть действующий И.О., он же кандидат К. Отсюда, безусловно, его определенное рейтинговое проседание.
Но, в то же время, бесспорно, что вся стратегия Кремля была выстроена с учетом И.О., и все договоренности, все политические и экономические планы, которые выстраивались, также связаны именно с ним. По моим сведениям, оценкам, Кремль и его начальник эту ставку менять не собираются. Что из этого следует? Ясно, что электоральная слабость И.О. будет компенсироваться административным ресурсом, достаточно серьезным, причем, я так понимаю, не только ресурсом армейского электората, на который у ряда товарищей были большие надежды. Армейский электорат оказывается далеко не решающей гирькой на чаше весов, поскольку, с одной стороны, всего среди допущенных к голосованию военные - это порядка 30 тысяч человек при общей численности избирателей в полмиллиона. А с другой стороны, в самой армейской среде настроения такие, что никто не может поручиться, как они проголосуют. И там есть сторонники, безусловно, самых разных кандидатов, и, я думаю, никакая военная дисциплина не сможет обеспечить нужное голосование. То есть придется, безусловно, использовать административных ресурс серьезно. Проиграть Москва там права, на мой взгляд, не имеет, потому что любой другой вариант для Кремля хуже, хуже и для Москвы и, наверно, для самой республики, потому что это приведет к очередному переделу властных структур, в чем, безусловно, Москва сейчас не заинтересована.
Есть два вопроса, отвечать на которые можно, даже называя фамилии. Первый вопрос - это политические инструменты преодоления последствий этой ситуации в Чечне. На мой взгляд, существуют два главных инструмента преодоления чеченского кризиса. Первый - это действительно создание легитимной власти и приложение усилий, направленных на восприятие ее легитимной. И второе, на мой взгляд, это совершенно обязательное условие, которое не реализуется, - это единоначалие. Я, например, не знаю, кто у нас в стране отвечает за Чечню. Это самая важная внутриполитическая проблема, которая у нас есть. Кто за эту проблему, за ее решение отвечает? Ну, вроде бы как президент РФ Владимир Владимирович Путин. Но мы знаем, что у него еще есть другие обязанности. И поэтому он уделяет, наверно, этой проблеме не 24 часа, а может даже 25 часов, в сутки, которые она заслуживает. Поэтому для меня очевидно, что в стране должен быть кто-то, кто бы занимался чеченской ситуацией с полномочиями от президента на протяжении 25 часов в сутки. Пока этого не будет, у нас будет по-прежнему абсолютная несогласованность деятельности различных органов. Ну и, наконец, последний вопрос, на который тоже спокойно можно отвечать. Северный Кавказ в контексте политической и экономической стратегии России. Я предлагаю обсудить такой вопрос: есть ли такая вещь, как политическая и экономическая стратегия России, прежде чем мы будем ставить вопрос о чем-то в ее контексте.
заседание Круглого Стола "Президентские выборы в Чеченской республике и перспективы мирного урегулирования на Северном Кавказе"
09.09.2003
http://open-forum.ru/members.php?member_id=114
