Выступление Вячеслава Никонова, президента фонда "Политика", на заседании Клуба Гражданские дебаты 19 марта 2003 г. "Послевоенная весна 2003 г.: кризис международных институтов и линия России"
Во-первых, мы истратили весь свой политический потенциал для спасения режима, которого очень скоро не будет. Слава Богу, нам не пришлось применять наше право вето. Почти полностью обнулились наши позиции в постсаддамовском Ираке, хотя слово "почти" может быть я употребил зря. Они обнулились, скорее всего, полностью. То есть вопросы, связанные уже с нефтяными контрактами, с иракским долгом и со всем остальным, об этом, я думаю, надо забыть. Нанесен урон российско-американским отношениям. Глубину этого урона сегодня мы оценить не можем, внешне, я думаю, все будет замечательно, Буш приедет в Санкт-Петербург праздновать 300-летие, если, конечно, в ближайшие дни мы чего-нибудь не насвинячим с американским посольством.
Урон, в принципе, оценить достаточно сложно. Я думаю, что первыми жертвами станет сталь, возможно, космические исследования. Хотя пока единственное, что измеряемое, это изменения в общественном мнении, популярность и благоприятный рейтинг России в Америке за последние две недели упал на 20%, ровно настолько же, насколько упал благоприятный рейтинг Соединенных Штатов в России. То есть, ущерб для общественного мнения соизмерим в России, и в Соединенных Штатах. Встал достаточно серьезно вопрос об адекватности российского политического класса. Прежде всего, в связи с решением Государственной Думы в знак протеста не ратифицировать договор об ограничении стратегических потенциалов, на подписании которого мы настаивали, чего добивались у Соединенных Штатов, добились, подписали этот договор, а теперь, в знак протеста, мы собираемся его не ратифицировать, что вообще ставит под сомнение адекватность восприятия ситуации нашими депутатами. А сегодня, под несколько недоуменные пожимания плечами во всех средствах массовой информации, будем заслушивать отчет инспекторов в Ираке. В то время, когда уже все включили телевизор, ожидая, когда будет удар.
Говоря о последствиях для Организации Объединенных Наций, для мира, следует отметить, что Совет Безопасности обходили все и почти всегда. С этой точки зрения ничего существенного не произошло, Советский Союз, кстати, всегда обходил Совет Безопасности, он ни разу не пытался даже получить санкцию на применение силы в Совете Безопасности. Очевидно, что с позавчерашнего дня, с понедельника на Совете Безопасности появилась печать смерти. Американцы там теперь не скоро появятся, и то, что сегодня там не появится не только Пауэлл, но и министр иностранных дел Великобритании, Испании, Болгарии, это очевидно и это надолго.
Надежды на то, что иракское регулирование удастся вернуть в рамки Совета Безопасности, это абсолютная иллюзия, не будет никакого больше решения Совета Безопасности по Ираку, просто не будет. Тоже самое, я не думаю, что мы сможем как-то повлиять на ситуацию на Ближнем Востоке, вопрос сегодняшнего обсуждения, хотя я не исключаю, что четверка ближневосточная опять может заработать в контексте опять же последнего американского предложения о создании палестинского государства. Вот здесь, я думаю, мы вполне можем поиграть, но опять же не в рамках Совбеза, а в рамках, скорее, этой четверки. Что касается Петербургского саммита, то я не думаю, что там будет обсуждаться проблема войны, потому что я считаю, что к этому времени война уже закончится. Скорее всего, ее обсудят, конечно, минут пять, потом перейдут к нормальной повестке дня, главное, чтобы она была хорошо подготовлена. К сожалению, на мой взгляд, сейчас происходит опять очередная вот такая характерная для российской стратегической культуры ошибка. Мы опять же обсуждаем подходы к решению этой локальной проблемы, вместо того, чтобы определиться с национальной стратегией.
19 марта 2003
