Юрий Алексеевич, Германия объявила о продаже части долга России частным инвесторам. Долг будет продан тремя траншами, и это будут облигации со сроком обращения 3, 5 и 10 лет. Сумма долга предполагается от 1,5 млрд. до 3 млрд. евро. При этом доходность по этим облигациям будет выше, чем у нынешних российских евробондов, что позволяет надеяться на наличие спроса. Почему вдруг Германия решила продавать российский долг? Не означает ли это, что в случае ухудшения экономической ситуации России будет намного сложнее договариваться об урегулировании своих долгов?
В современном состоянии мировой экономики бюджетный дефицит - явление закономерное. Я не думаю, что у Германии какие-то принципиально иные условия бюджетного планирования, чем в Америке или Великобритании, поэтому им нужно покрывать дефицит бюджета. Вариант, когда задолженность секьюритизируется, хорош для того, чтобы быстро получить деньги из бюджета. Им нужны деньги сейчас - они их сейчас получат. С другой стороны, секьюритизация обязательств - самая популярная вещь на финансовом рынке последних десяти лет. В Америке ее придумали в 1980-е гг., в Европу она пришла в 1990-е гг. Поэтому в Европе в эти игрушки играют особенно охотно, и будут играть еще более охотно в следующие 10 лет. Сошлись два фактора: с одной стороны - есть необходимость затыкания бюджетных дыр здесь и сейчас, а с другой - очень хорошо идут инструменты, полученные в результате секьюритизации. Уже отработаны технологии, но вместе с тем рынок ими еще "не наелся". Эти две причины и привели Германию к такому решению. То, что доходность этих бумаг будет чуть-чуть выше, чем доходность уже обращающихся на рынке инструментов, - нормальная практика. Для того, чтобы обеспечить спрос на размещаемые инструменты, их всегда нужно продавать чуть-чуть лучше для инвесторов, чем те, которые уже есть на рынке. Насчет трудностей при договоре - возникает вопрос: а нужно ли договариваться? Внешний государственный долг России сейчас находится на совершенно безопасной величине, дальнейшее его снижение требует наступления таких выгодных условий, на которые наше Правительство, Министерство финансов обязательно отреагирует. Сейчас таких условий нет. Я не думаю, что обслуживание долга в дальнейшем создаст какие-то особенные затруднения. Если Россия захочет договориться о досрочном погашении долга, это не станет препятствием. Препятствием не станет ни тот факт, что секьюритизированный долг стал на 2 или 3 млрд. больше, ни тот факт, что этот опыт почти наверняка будет успешен. Я не вижу существенных препятствий для того, что если создадутся те условия, когда России будет выгодно договариваться, она будет договариваться. В тех условиях выпускать, делать новые выпуски подобные тем, которые были, будет не так выгодно, как сейчас. Для Германии, Италии, других держателей российских несекьюритизированных пока обязательств условия для успешного выпуска, для успешной секьюритизации и условия для выгодных договоренностей о досрочном погашении долга принципиально разные. Я вижу в этом некий положительный момент. Россия отличалась от других развитых стран относительно невысокой долей секьюритизированного внешнего государственного долга, и сейчас мы делаем маленький шажок к тому, чтобы быть более похожими на развитые страны. Понятно, что это добавляет ликвидности рынку российских долгов, это расширяет круг инвесторов, это позволяет расширить возможности досрочного погашения долга со стороны России при определенных условиях. Сейчас это невыгодно, но это может быть выгодно через 3-4 года. В целом я бы считал, что подобный шаг Германии в долгосрочной перспективе оказывает положительное влияние на рынок внешнего государственного долга Российской Федерации.
В данном случае речь идет о сроках от 3 до 10 лет. В какой экономической ситуации в этот момент будет Россия, неизвестно. Если на тот момент окажется, что Россия не способна выплатить свои долги, то договориться со страной проще, чем с частным инвестором.
Это и плохо. Договориться с политическим кредитором легче, чем с независимым частным инвестором. Это создает тепличные условия для страны-заемщика, следовательно, снижает стимулы к повышению производства в стране, стимулы к проведению модернизации экономики или реформированию экономики. С этой точки зрения это тоже хорошо, это будет подстегивать проведение нужных реформ.
30 июня 2004
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=49620
