Юрий Алексеевич, правительство собирается снижать ЕСН и НДС. ЕСН с 35,6% до 26%, НДС до 2006 года должен снизиться до 16%, что принесет убытки бюджету - ЕСН на 280 млрд. и примерно на такую же сумму НДС. Правительство хочет компенсировать эти убытки за счет увеличения налогообложения нефтяников. Кудрин сказал, что правительство вправе изымать до 90% дополнительных доходов нефтяной отрасли. С Вашей точки зрения, к каким последствиям может привести такая идеология налоговых преобразований, учитывая, что (по мнению некоторых аналитиков нефтяной отрасли) покрыть все убытки от сокращения налогов не удастся, и тогда за нефтяниками последуют, например, металлурги?
Мы вступаем на поле недостаточно четко определенных терминов. Какой доход считать дополнительным? Я думаю, что каждый понимает это по-своему: Кудрин понимает по-своему, Греф понимает по-своему, Илларионов по-своему, Глазьев, тем более, по-своему. Если говорить о теоретической конструкции, мы снижаем НДС, снижаем ЕСН, повышаем налог на пользование природных ресурсов, повышаем платы за то, что некоторые компании извлекают сырье, какие-то сырые материалы и используют их либо в России, либо экспортируют. Налоги, которые мы повышаем, более всего ударяют по нефтянке, по нефтедобывающим отраслям и по металлургии. С теоретической точки зрения здесь все совершенно правильно, совершенно замечательно, потому что мы тем самым выравниваем межотраслевые возможности конкуренции, мы снижаем рентабельность в тех отраслях, в которых она действительно выше средней, и создаем возможности для роста рентабельности для всех остальных. Это означает (кроме абстрактной социальной и деловой справедливости) еще и такую важную вещь для финансовых рынков, для инвестиций как создание единого рыночного пространства для конкуренции капитала. Если сейчас инвестиционный проект в нефтяной отрасли заведомо более рентабельный, чем инвестиционный проект в энергетике, то это происходило, в первую очередь, благодаря тому, что различалась отраслевая рентабельность. Возлагая большую налоговую прибыль на самые рентабельные отрасли, мы тем самым выравниваем условия конкуренции и перераспределяем капиталы в пользу других отраслей. Тем самым мы осуществляем исключительно рыночными методами структурные реформы. Поэтому с этой точки зрения снижение нужно приветствовать, другое дело, как это получится на практике. Нефтяные компании у нас умные, могут набирать самых опытных налоговых менеджеров, самых дорогих адвокатов, платить деньги государственным чиновникам - они имеют возможность оптимизировать налоговые выплаты. Захотят они оптимизировать налоговые выплаты по добыче полезных ископаемых, мне трудно представить, как они будут это делать. Тем не менее, возможно, что компенсация окажется меньше, чем те потери, которые заявлены. В этом случае уже не в теоретической модели, а в конкретном практическом случае я не вижу ничего опасного и ужасного, потому что, на мой взгляд, все-таки недооценивается тот эффект, который будет получен и от снижения ЕСН. Значительная часть зарплат в этом случае выйдет "из тени", и просто на расширение налогооблагаемой базы произойдет компенсация. Я думаю, что это очень серьезная компенсация, которая, может быть, даже подвигнет наших законодателей, чтобы снижать ЕСН не до 26%, а до 15%. Это один момент.
Второй момент - у нас слишком велика доля государства в экономике, и если даже будут снижены доходы бюджета вследствие того, что суммарная компенсация будет недостаточна, то я и в этом случае не вижу ничего страшного, - мы просто уменьшим расходы государства, а возможности повысить эффективность государственных расходов очень велики. Для экономики в целом это однозначно хорошо.
7 апреля 2004
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=47383
