Прав ли Душенов? В последнее время в православных газетах стало появляться много статей с необоснованной богословской критикой. То профессора-богослова обвинят вдруг в ереси, то главного редактора известной газеты уличат в расколе, то обличат иерархию в приверженности к экуменизму. Даже решения Архиерейского Собора, которые тщательно продумываются и готовятся компетентными богословами, ухитрились подвергнуть богословской критике. Яркий пример такой необоснованной и некомпетентной критики явил не так давно главный редактор газеты "Русь Православная" Константин Душенов. В своей статье "Всем сестрам по серьгам" он дал оценку решениям недавно прошедшего Архиерейского Собора. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла. (Притч. 4, 27). Пойдем дорогою царскою, не своротим ни направо, ни налево. (Чис. 20, 17). Оценка автора заявлена уже во втором названии статьи " "Большинство принятых Архиерейским Собором документов носит компромиссный и половинчатый характер". Это лишь отражает, по мнению автора, "нынешнее соотношение сил внутри Русской Церкви. Церковные иерархи с либеральными взглядами продолжают занимать большинство ключевых постов, но усиливающееся консервативно-охранительное давление "снизу" все больше и больше ограничивает их возможность реализовывать свои либеральные взгляды на практике". И поэтому, по мнению автора, большинство соборных документов выражает двойственную позицию "внутрицерковного баланса". С одной стороны, пишет Душенов, "соборное Определение провозглашает, что лишь Православная Церковь, будучи "Единой, Святой, Соборной (Кафолической) и Апостольской Церковью", есть "хранительница и подательница Святых Таинств во всем мире"". С другой стороны, в документе говорится, что "церковное положение отделившихся (то есть еретиков. - К. Д.) не поддается однозначному определению. Общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. По этому поводу позволительно спросить, - пишет автор, - если у инославных нет Таинств, то каким же образом их "церкви" преподают верующим благодать Божию? Что, богословская комиссия МП, готовившая этот документ, открыла какой-то новый способ преподания спасительной благодати Христовой, доселе неведомый догматическому сознанию Церкви?". Во-первых, посмотрим, верно ли Душенов излагает суть дела. В документе нет того слова "лишь", которое он поставил перед соборным определением о том, что Православная Церковь есть "хранительница и подательница Святых Таинств во всем мире". Это слово придает соборному определению совсем не тот смысл, который оно имеет. Слово "лишь" - это трактовка Душенова. Без слова "лишь" это соборное определение нисколько не вступает в противоречие, которое усмотрел Душенов. Без слова "лишь" оно лишь означает, что если в отделившихся общинах еще имеется благодать, то ее источником, подательницей и хранительницей все равно является Православная Церковь. Поэтому главный редактор, к сожалению, не вник как следует в текст документа и, придав определению иной смысл, фактически поспорил и поговорил сам с собой. Во-вторых, Душенов, задавая вопрос об открытии "нового способа преподания спасительной благодати Христовой, доселе неведомого догматическому сознанию Церк-ви", снимает догматический вопрос как уже якобы давно решенный, причем решенный именно так, как он его трактует. Но на самом деле это не так. Экклезиологические вопросы жесткого и развернутого определения на семи Вселенских Соборах не получили. У святых отцов имеются на этот счет различные суждения, порой прямо противоположные. До сих пор обсуждается вопрос о границах Церкви и действия Божественной благодати. Примечательно, что по этому поводу думали такие близкие к нам по времени отцы, как святитель Филарет (Дроздов) и святитель Феофан Затворник. Святитель Филарет считал, что "православному христианину по духу любви свойственно и вне пределов Православной Церкви с радостью находить в некоторых отношениях сохранение благодати, равно как и с печалью примечать ее оскудение (Митрополит Московский Филарет. Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-Российской Церкви. Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения. М., 1994. с. 450). Святитель Феофан Затворник дает целый развернутый образ для того, чтобы уяснить действие благодати. "Каналы легких, " пишет он, - это Божественные Таинства Святой Церкви и другие освятительные Ее действия" Так дышит Христова Церковь или все повсюду христиане. Но не все человечество причастно животворящих действий сего Божественного дыхания. Причина сему та, что в одной части человечества повреждены органы дыхания, другая - большая - не подвергает себя влиянию сего благотворного дыхания. Где повреждены сии учреждения (то есть Таинства), там дыхание Божественным Духом не полно и, следовательно, не имеет полного действия. Так, у папистов все Таинства повреждены и искажены многие спасительные священнодействия. Папство - легкое со струпами или загноенное. У лютеран большая часть Таинств и священнодействий отвергнута, оставшаяся искажена и в смысле, и в форме. Они походят на тех, у коих согнило три четверти легких, а остальная дотлевает. Близки к ним, но еще поврежденнее наши раскольники, молокане, хлыстовцы и проч. Все таковые не дышат или не полно дышат, потому суть тлеющие трупы или чахнущие, как чахнет тот, у кого расстроена грудь" (Святитель Феофан Затворник. О православии с предостережениями от погрешений против него. М., 1991. С. 18). Как видно из приведенных текстов, оба святителя говорят о некотором сохранении благодати у инославных, но в поврежденном виде. Однако оба святителя утверждают, что вне истинной Церкви, каковой является только Православная Церковь, спасение невозможно. (Иеромонах Онуфрий, исследовавший творения святителя Филарета, описал его взгляды на инославие следующим образом: "Митрополит Филарет признает благодатными все Таинства Западной Церкви, подвергает сомнению "таинства" Англиканской церкви и утверждает благодатность Таинства крещения в англиканстве, лютеранстве и русском расколе. И однако святитель твердо высказывает положение, что в этих обществах как стоящих вне истинной Церкви спасение невозможно, ибо спасение - удел только истинной Церкви". Иеромонах Онуфрий (Гагалюк). Вопрос о спасении в сочинениях Филарета (Дроздова), митрополита Московского. Миссионерское обозрение. СПБ, 1915, N 10, с. 195). То же самое утверждается и в соборном Определении. В N 1. 15 говорится: "Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах". Поэтому утверждение Душенова, что богословская комиссия МП открыла "новый способ преподания спасительной благодати Христовой, доселе неведомый догматическому сознанию Церкви", является ложным. Но здесь важнее указать не на то, как этот вопрос решался теоретически, а как он реализовывался в практике Церкви. И вот здесь будет позволительно, в свою очередь, спросить у Душенова: "Если благодати нет у инославных и вследствие этого - нет и Таинств, то как же мы всегда принимали многих инославных в лоно Православия без совершения над ними Таинства крещения, а священников в сущем сане - без рукоположения? Что же, они не получали крещения и священного сана, оставаясь, по этой логике, за оградой Церкви? Священники, стало быть, не могли творить и Таинств - и, стало быть, и те, над кем они творили Таинства, остались вне Церкви? Как мы по такой логике должны будем отнестись к тому, что святители Василий Великий и Кирилл Иерусалимский были посвящены арианскими епископами? Следуя такой логике, мы должны будем извергнуть их из святительского чина". Присоединение многих еретиков к Православию без крещения и в сущем сане - очень древняя практика Церкви. О ней известно еще до эпохи Вселенских Соборов. Но уже на Первом Вселенском Соборе эта практика была подтверждена соборными постановлениями. Правило 8-е разрешает принятие еретиков без крещения, через "возложения на них рук", "да будут в том же чине" и "да пребывают они в клире". Правило 95-е Шестого Вселенского Собора подтвердило эту древнюю практику Церкви. Принципами присоединения, которые излагаются в этом правиле, Церковь пользовалась всю последующую эпоху вплоть до нашего времени. Как видим, решение подобных вопросов невозможно тем логическим путем, который предлагает главный редактор, потому что эти вопросы относятся к догматической области. Еретики как раз были очень последовательны в своей логике - они, к примеру, утверждали: раз Бог един, то Он не может быть Троицей, а то это будет политеизм, и Сына и Духа делали лишь модусами Отца. По очень убедительной логике Сын объявлялся сначала только Человеком, а затем только Богом. Поэтому догмат и составляет предмет нашей веры, а не логического убеждения, - содержание его сверхлогично и антиномично. Догмат всегда несет в себе тайну Божию, перед которой Церковь умолкает. Именно такой догматический аспект и отражен в одном из определений документа, в котором говорится: "Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия". Это и есть выражение подлинного догматического сознания, а не "доселе неведомого", как утверждает Душенов. Исполненная таким догматическим сознанием, Церковь смиренно умолкает перед Тайнами Божиими. Хорошо бы и нам всем также смиренно умолкнуть в созерцании этой Тайны, а то может создаться впечатление, что нам эта Тайна открыта. Второй вопрос, решение которого показалось Душенову компромиссным, - это вопрос об участии РПЦ в работе межхристианских комиссий. Комментируя решение Собора, Душенов пишет: "Констатируя, что "разделенность христиан явилась открытой и кровоточащей раной на Теле Христовом", они (авторы документа. - д. В. С.) рекомендуют в качестве лекарства "диалоги с инославием не только на двусторонней, но и на многосторонней основе, а также участие Русской Православной Церкви в работе межхристианских организаций"". Оговорившись, что "при этом исключаются всякие догматические уступки и компромиссы в вере", разработчики документа сразу же вслед за этим вытаскивают весь "джентльменский набор завзятого экумениста". Душенов не говорит, о каких именно организациях идет речь, а если некритически следовать его комментарию, который содержит такие фразы, как, например, "джентльменский набор завзятого экумениста", то возникает впечатление, что речь идет о каких-то организациях, где эта измена вере все-таки происходит, где все религии объединяются в совместной молитве и причащении. Но в документе расшифровывается, какие организации имеются в виду. В N 5.5 говорится: "Русская Православная Церковь считает возможным и полезным участвовать в работе различных международных организаций в сфере служения миру - диаконии, социального служения, миротворчества. Русская Православная Церковь сотрудничает с различными христианскими деноминациями и международными христианскими организациями в деле общего свидетельства перед лицом секулярного общества". Как видно из приведенного текста, ни о каком экуменизме в решении этого вопроса нет и речи, причем здесь провозглашен и основной принцип в этом общении: "Исключаются всякие догматические уступки и компромиссы в вере". Душенов, однако, этот основной принцип зачеркивает как вроде бы вы-сказанный не всерьез, выставив перед ним оборот "оговорившись, что"". Главный редактор возмущен даже тем, что в документе говорится о необходимости приглашения "инославных богословов в духовные школы и учебные заведения Русской Православной Церкви для изучения православного богословия". Что же плохого в изучении инославными богословами православного богословия? Ведь не секрет, что инославные богословы плохо знают православное богословие - от этого у них такое поверхностное суждение о нем. Поэтому изучение православного богословия поможет инославным богословам иначе взглянуть и на само Православие. Многие из них сами признавались, что изучение православного богословия открыло для них такую богословскую глубину, о которой они даже и не подозревали. А многие через изучение православного богословия обратились в Православие. (Здесь достаточно привести два очень ярких примера такого обращения. Это отец Серафим (Роуз) и профессор Йельского университета Ярослав Пеликан, византолог, - изучение святоотеческого наследия привело его в Православие.) Что же, мы закроем этот путь в Православие? Похоже, что автор предлагает нам прекратить вообще всякие контакты с инославными и даже в деле совместной благотворительности. Но здесь уместно будет напомнить главному редактору, что притчу о милосердном самарянине мы услышали из уст Самого Христа (Лк. 10, 30-37). На вопрос законника о том, кто является ближним, Иисус и рассказал известную притчу. Но самарянин для иудея - это и есть еретик, тот, кто отпал от истинной веры, причем не в фигуральном, а в самом прямом значении этого слова. Но именно он, а не священник, не левит, оказался ближним - и как раз потому, что сотворил дела милосердия. Посему и во втором вопросе, решение которого показалось Душенову половинчатым, мы не усмотрели никакого компромисса. Конкретно Душенов рассматривает только два вышеизложенных вопроса " они из документа, который, по словам Душенова, является "наиболее ярким примером двойственности". Большинство остальных документов, принятых Собором, Душенов, без всякого разговора о них, называет компромиссными. Но убедившись в том, насколько подход Душенова далек от объективности, мы смеем предположить, что и в этом "большинстве" также нет таких компромис-сных документов, решение которых показались главному редактору "половинчатым". Поэтому вряд ли такими несерьезными, ругательными репликами, как "джентльменский набор завзятого экумениста", не имея основательных аргументов, можно наполовину зачеркнуть большинство принятых Собором документов. Церковь всегда атаковали с двух сторон - справа и слева. Если одни утверждали, что Христос только Бог, то другие - что только человек. Если одни утверждали единство в Боге, то другие - Его тройственность. Если одни устремлялись к светлому будущему, к Царствию Божию на земле, то другие - к охранительному прошлому, ища в нем "золотой век". Но и то и другое устремления были чисто земными устремлениями - желанием разрешить историю по-земному и здесь, на земле. И только Церковь всегда из времени была устремлена к Царствию Божию, выполняя заповедь Спасителя (Мф. 6, 33). Находясь в мире сем, она была уже явлением и бытием иного мира, свидетельствуя о том, что этот мир во зле лежит - и в нем невозможно ни "светлое будущее", ни "золотое прошлое". Церковь в решении всех догматических вопросов всегда выбирала царский путь и никогда не уклонялась ни ошуюю, ни одесную. Экуменизм, в котором призывается объединить все религии, - это экклезиологическая ересь, в которой происходит бесконечное расширение действия благодати, распространение ее действия и на шаманские, и на колдовские культы. Можно, наверное, в экклезиологии выделить и иное направление: к бесконечному замыканию и ограничению действия благодати: "у нас и только у нас" - такая экклезиология характерна для сектантов и раскольников. Заканчивая обсуждение документов, имеющих половинчатый и компромиссный характер, главный редактор выражает надежду, что "двойственность внутрицерковного баланса" будет выправляться "в правильном направлении. И в конце концов благочестие ревнителей все же одолеет теплохладность церковных чиновников". Но я имею такую надежду и веру, что Церковь и в этом вопросе пройдет дорогою царскою, не своротит ни направо, ни налево (Чис. 20, 17), - и такая моя надежда и вера подкрепляются бескомпромиссным (ни с теми, ни с этими) характером документов, принятых на Соборе. Диакон Владимир Соколов. <$> //* Источник информации : Православная Москва,20.01.01 //* Рег.Ном.- 1110100011.13-------------------------------------------