"АЛХИМИК". Под таким псевдонимом проходил в делах НКВД, раскрытых недавно в Литве, религиозный философ Л. П. Карсавин. Историка и философа Льва Платоновича Карсавина влекло на Родину с 1922 года, когда он с семьей и еще двумястами светлейшими умами России, учеными и академиками, на "философском корабле" был вывезен на Запад - за свободомыслие. Карсавин, российский эмигрант, в 1928 принял предложение занять должность в Каунасском университете (Литва). На Родину Л. Карсавин все-таки попал - узником лагеря в приполярной тундре. И остался лежать на безымянном погосте под литерой П-II. Ученики и почитатели Л. Карсавина вознамерились увековечить его память и перевезти останки в Литву, где в Вильнюсе еще здравствует 80-летняя дочь Карсавина. Но Сузанна Львовна ответила несогласием: "Он русский, всегда считал себя русским, хоть и любил Литву. Пусть же он лежит там, куда закинула его судьба"". Мы ведем рассказ по страницам найденных в Особом архиве Литвы уголовных дел Л. П. Карсавина и его старшей дочери Ирины Львовны. Первый донос на профессора Вильнюсского университета (из Каунаса он переехал в Вильнюс) Л. Карсавина поступил в НКВД 6 июля 1940 года - в первые дни установления советской власти в Литве. "Источник" по прозвищу "Прямой" сообщил, что "в своих лекциях Карсавин делает выводы, противоречащие основам марксизма-ленинизма". Донос этот открывает список политического компромата на профессора Л. Карсавина, отфильтрованного из множества сообщений агентов, составивших "дело-формуляр" под кодовым названием "Алхимик". С октября 1944 доносы на "Алхимика" после аргументированного и категорического отказа Карсавина стать "сексотом" и "агентишкой" стали аккуратно приобщаться к заведенному "наблюдательному делу". Агенты "Платонас" и "Спецкор", вхожие в дом Л. Карсавина, сообщают о связях Льва Платоновича с "контрреволюционной интеллигенцией". Бдительность "спецкоров" и их сигналы возымели действие. Срабатывают тайные пружины управления - и профессор Л. Карсавин увольняется из университета. На каком основании? - "Поскольку его преподавание носило антисоветский характер, а его миросодержание (так в деле, очевидно, вместо "мировоззрение". - И. А.) - фашистско-буржуазное.". Но это был только первый звонок. Казалось, еще не все потеряно. В январе 1945 года старые друзья помогают профессору Л. Карсавину устроиться заведующим кафедрой истории искусств в Государственный художественный институт. Вскоре Высшая аттестационная комиссия утверждает полученную Л. Карсавиным до революции, еще в Петербургском университете, ученую степень доктора и научное звание профессора. В заявлении министру высшего образования СССР, непосредственно которому подчинялся ВГУ, Л. Карсавин в декабре 1946 года пишет: "Увольнение свое я считаю абсолютно немотивированным и несправедливым. Марксистом себя не считаю, - откровенно пишет в Москву Л. Карсавин, - но мое мировоззрение не есть идеализм и марксизму не противоречит. Во всяком случае, не противоречит социологической его концепции, которая положена в основание изложения истории в советских университетах. А особенности моего мировоззрения" позволяют мне рассматривать исторический процесс в его материалистическом аспекте и без всяких сделок со своей научной совестью"". Чекистов сделки с совестью интересовали лишь в практическом смысле: податлив ли ты на их уговоры? Раз не соглашаешься сотрудничать с властями - газеты разнесут о том, что ты - известный белогвардеец и преподавание твое противосоветское, вредное. Газета "Советская Литва", между прочим, в статье, подписанной проректором ВГУ, упомянула, что Л. Карсавин вместе с другими профессорами был уволен как "неподходящий для советского университета профессор". Уволена была с работы и преподаватель английского языка Ирина Львовна Карсавина. А вскоре семью Карсавиных постигла новая беда: арест Ирины Львовны. Следователя прежде всего интересовало все, что касалось работы Ирины Львовны в английском консульстве в довоенном Каунасе. "Кто там занимался разведывательной деятельностью в пользу Англии?" - ставили прямой вопрос. "Об этом я ничего не знаю", - лепетала измученная ночным бдением женщина. "Перечислите всех, имевших связь с чиновниками английского консульства"". В конце одного из протоколов Ирина Львовна делает приписку: "Разъясняю, что не считаю виной службу в английском посольстве, поскольку я служила исключительно как машинистка, а таковая служба преступлением не является. И. Карсавина". Немаловажным результатом следствия по делу Ирины Львовны было следующее заключение НКВД: "Расследованием установлено, что отец арестованной, профессор Л. П. Карсавин, находясь за границей, поддерживал связь с реакционными лидерами белой эмиграции: Струве, Милюковым, Вронским (имен этих Лев Платонович ни разу не упоминал на допросах, как увидим ниже. - И. А.) и др. Поместил ряд программных статей в печатных органах евразийцев, выпустил несколько брошюр антисоветского содержания". Участь Карсавина была решена, но арест почему-то откладывался". 67-летний профессор был взят под стражу 8 июля 1949 года, ровно через год после ареста старшей дочери Ирины. В постановлении на арест указывалось, что, находясь в Париже, он являлся с 1925 по 1928 год "одним из руководителей белогвардейской организации "Евразия", финансировавшейся английской разведкой "Интеллидженс сервис"". С помощью антисоветских организаций внутри Советского Союза они "рассчитывали сверг-нуть советское правительство и захватить власть в свои руки". Ни больше, ни меньше. При обыске описали арестованное имущество; запечатали в мешки обнаруженную литературу на иностранных языках (папки с рукописями неоконченных трудов профессора Карсавина не обнаружены и по сей день). "Чем характерны опубликованные вами книги и филологические статьи?" - спрашивали Карсавина на следствии. "В своих работах я стремился к синтезму (так в оригинале. - И. А.) материализма с идеализмом, отвергал всякий абстракт-ный идеализм, в силу чего мои тогдашние трактовки марксист-скими назвать нельзя, они антимарксистские.". "Кто из ваших знакомых участвовал в контрреволюционных заговорах против советской власти? Никто? А вы сами?.. Тогда за что вы были арестованы в 1922 году?" - "Из допросов можно было понять, что я обвинялся в том, что враждебно относился к советскому строю. Но в этом виновным себя я не признал"". Вскоре капитан ознакомил Л. П. Карсавина с постановлением о предъявлении ему обвинения по статьям 58-4 и 58-10, 1. "Признаете ли вы себя виновным?". Профессор Карсавин отвечал: "Виновным себя признаю в том, что после выселения из РСФСР проживал за границей и в 1924"1930 годах участвовал в белоэмигрантском движении евразийцев, но контрреволюционным его не считал. Евразийское движение в период моего участия в нем исходило из признания Октябрьской революции, но отрицало коммунизм (обороты, пожалуй, карсавинские, но переписаны рукой капитана. - И. А.), стремясь заменить его Православием и культурным своеобразием России". Вместо социалистического строя России евразийцами предлагалось общество без диктатуры пролетариата, основанное на гармоничном сожитии разных классов общества. ""Связь с евразийством у меня прекратилась в 1930 году. В 1928"1940 годах, работая профессором Каунасского университета, во время буржуазного режима в Литве, в беседах со своими знакомыми, фамилий которых сейчас не помню, допускал резкую критику советской действительности, но не считал это антисоветской агитацией. Полученные в 1946 году от Сувчинского (моего зятя) французские книги (3-4 номера журнала "Новые времена") прочел, никому не передавал. Из содержания журнала помню, что там в одной из статей давалось идеалистическое толкование марксизма. Антисоветской агитации среди своих знакомых я не проводил. На советский строй не клеветал. Работая преподавателем Вильнюсского университета в 1944"1949 годах, в своих лекциях реакционно-идеалистического мракобесия я не излагал.". Следователь записывал со слов Карсавина: "Движение евразийцев возникло в 1920 г. в Болгарии в связи с появлением книги "Европа и человечество" князя Николая Сергеевича Трубецкого. Он утверждал, что в мире существует не только романо-германская культура (западная), что и русская культура тоже представляет собой самостоятельную ценность, которую надо отличать и противопоставлять европейской. Эту мысль подхватил проживавший тогда в Софии эмигрант Савицкий Петр Николаевич. Он стал доказывать, что Россия и с географической точки зрения представляет собой особый мир: природные условия и естественные богатства, единство культурно-экономических и социальных условий (в "деле" - "социалистических". - И. А.), культурное, экономическое и политическое самодовление. Затем последовала брошюра князя Трубецкого "Наследие Чингис-хана" под инициалами ИР, что означало "Из России". Там доказывалось, что своеобразие русской культуры связано исторически с Азией не менее, чем с Европой и Византией, что она является наследницей Средне-Азиатской империи Чингис-хана. Из этих книг выяснялось, что Россия представляет собой особый культурный мир, название которому - Евразия - присвоил С. Н. Савицкий. В Софии образовалось издательство евразийской литературы. Занимался этим Сувчинский, впоследствии женившийся на моей дочери, - рассказывал до-прашивавшим профессор Л. П. Карсавин. - К сотрудничеству с издательством были привлечены эмигранты Садовский, Георгий Вернадский (сын известного академика), Георгий Васильевич Флоровский, в настоящее время он является священником Русской Православной Церкви в Париже. Это издательство в дальнейшем выпустило евразийские сборники статей "Исход к Востоку" и "На путях". В них подчеркивалась самобытность русской культуры, выдвигалось Православие как ее основа, подчеркивалось отрицательное отношение к западноевропейской культуре и католицизму. Все темные стороны русской истории, по мнению евразийцев, объяснялись европеизацией, т. е. вмешательством иностранцев в русские дела"". Интересен эпизод, о котором профессор упомянул, видимо, по причине его давности и потому безопасности для фигурантов. "" Помню, по возвращении из Советского Союза в Париж Савицкий рассказывал, что, будучи нелегально в Москве (стиль оригинала, т. е. автора протокола до-проса. - И. А.), в честь его приезда было тайно отслужено богослужение, и что он от Местоблюстителя патриаршего престола Петра Крутицкого получил благословение на дальнейшую деятельность евразийского движения за границей. Подробностей этого разговора по этому вопросу не помню". На изматывающих ночных до-просах чаще всего "выбивались" показания, компрометирующие друзей, коллег. Надо было ответить, не сказав ничего лишнего. В "деле" Карсавина чекистами даны следующие характеристики людям, с которыми он был знаком. Это - ученые, составляющие гордость философской мысли. Характеристика профессора Петербургского университета Н. О. Лосского, И. И. Лапшина - "философы-идеалисты". Философ и публицист Н. А. Бердяев - "ярый враг советской власти и марксизма-ленинизма". Философ С. Л. Франк - "из кадетов, в своих книгах антимарксистского содержания проповедовал буржуазно-демократическую теорию общества, всецело стоял за сохранение частной собственности" (стиль следователя сохранен. - И. А.). И. А. Ильин - вообще "немец по матери", ярый защитник монархии, "сов. правительством объявлен врагом народа". Аналогичные характеристики на философа Ф. Степуна, ученого-астронома Стратонова, философа Б. П. Вышеславцева и др. Все годы немецкой оккупации Вильнюса Карсавины никуда не выезжали. Можно себе представить, какой для них радостью была возможность после войны поехать на Родину, в Москву, в Ленинград! "Назовите ваших знакомых москвичей, у кого вы бывали", - настаивает старший лейтенант. "Побывал у академика Вино-градова В. В., он был моим учеником" Был на квартире у бывшей ученицы, профессора Московской консерватории пианистки Юдиной М. Беседовали главным образом о музыке" Зашел в институт истории к своему бывшему сослуживцу по Ленинградскому университету академику Грекову. Но поговорить с ним удалось всего несколько минут, так как он был вызван в Кремль.". Один из последних допросов профессора Л. П. Карсавина длился с 21 до 3 часов и изложен лейтенантом на 20 страницах - он касался каунасского периода жизни ученого. От профессора Л. П. Карсавина следователь получил ценное признание, которое записал так: "Преподавая в университете исторические науки, я допускал истолкование теории государства с реакционно-идеологических позиций. Существом государства я признавал не борьбу классов, а волю народа, которая осуществляется через противоречие и борьбу социальных личностей". "Борьбу с морганистами-менделистами и космополитизмом я рассматривал, - сказал на до-просе Карсавин, - как гонение на науку со стороны коммунистов" Утверждал, что колхозы не приживутся в Литве, так как они убивают у крестьян индивидуальную инициативу" Высказывал и другие антисоветские измышления"". Особое совещание при министре Госбезопасности СССР вынесло приговор: за преступную связь с белоэмигрантами, пособничество международной буржуазии, а также за хранение и распространение антисоветской литературы Карсавина Л. П. заключить и ИТЛ сроком на 10 лет. "Когда Льва Платоновича Карсавина везли в декабре 1949 года в товарном вагоне по этапу Вильнюс"Ленинград"Вологда, он был бодр духом и ободрял других. Ехавшие вместе с ним литовцы готовились к медленной гибели от голода и непосильного труда. "Мне легче, - кому-то говорил Карсавин, - я еду на землю своих предков.". Последний документ в уголовном деле Р 11972 - акт о смерти: 20 июня 1950 года врач Мельникова В. И., лечащий врач Сологуб М. Г. и надзиратель Церелунга за-свидетельствовали, что в 7 часов 30 минут в центральном больничном корпусе умер заключенный Карсавин Л. П., 1882 г., осужденный по статье 58, части 4 и 10. Диагноз: двусторонний фиброзно-кавернозный туберкулез легких. Ирина Арефьева, наш соб. корр. //* Источник информации : Православная Москва,20.01.01 //* Рег.Ном.- 1110100011.22-------------------------------------------