РОССИЯ РАСПЯТАЯ. Главы из книги. ИТАЛИЯ 24 октября 1990 года состоялся прием у Папы Иоанна Павла II в Ватикане. Огромный зал на несколько тысяч человек был забит до отказа разноплеменными, со всего мира съехавшимися гостями. Нас посадили на сцене, сбоку. В центре огромной сцены, в глубине, словно парила фигура Христа, выполненная, судя по манере, современным итальянским скульптором, кажется, Манцу. Папа был одет в белое. Он говорил на всех языках. Падре Дженаре сидел с нами и очень волновался, поглядывая на многотысячный зал. Вдруг Папа посмотрел в нашу сторону, словно разглядывая лица молодых художников и их руководителей: нашего проректора и моего друга Г.Г.Стрельникова, скульптора А.А.Чичукова, П.П.Литвинского. Мы услышали неожиданно для себя русскую речь, Иоанн Павел II, как известно, поляк по происхождению, по-русски сказал: "Я очень рад видеть здесь знаменитого русского художника Илью Глазунова и студентов его Академии художеств. Я желаю вам успехов в деле возрождения культуры". В конце аудиенции Папа подошел к нам и уделил особое внимание. Перелистывая подаренную ему монографию моих работ, сказал, что тоже очень любит Достоевского и считает его религиозным философом. Падре Дженаро подарил ему напечатанные университетом "Дела Препьера" репродукции с моих картин "Вечная Россия", "Мистерия ХХ века" и "Великий эксперимент". Падре Дженаре пояснил, что они напечатаны огромным тиражом и направлены в страны Восточной Европы, а также в культурные центры, патронируемые Ватиканом. Папа, рассматривая "Великий эксперимент", где мною раскрыто мое понимание смысла "великих" революций Англии, Франции и России, во всеуслышание по-русски сказал: "Это одно из величайших произведений современной истории России и мира!". Папа Римский благословил молодых художников. Я понимаю, что с мнением Папы Римского, как и с мнениями миллионов моих зрителей, можно спорить - но мне обидно другое: до сего дня "Великий эксперимент" и "Вечная Россия", скрученные в рулон, лежат в подвале, как и все другие сделанные за мою жизнь работы. В связи с 850- летием Москвы я хотел подарить все мои работы, которых более 500, мэрии Москвы, нашему правительству и нашему народу. Это труд всей моей жизни, а в этом году исполнилось 40 лет моей творческой деятельности. Как знает читатель, моя первая выставка была, когда я еще был студентом Ленинградского института - в 1956 году. Это были годы жестокой борьбы за право быть художником: я познал радость побед и ощутил всю горечь не прекращающейся по сей день травли. Я хотел бы, чтобы все мои работы принадлежали России, и скорблю о том, что наше правительство и мэрия Москвы оказались равнодушными к моему дару художника и гражданина. Лицо у Папы Римского очень славянское, я бы сказал, очень польское. Как всегда, работая над портретом, я хотел выразить тайну души человека и передать смысл и значение главы католической церкви для многомиллионного и разноплеменного мира верующих в Папу как наместника Бога на земле. Один из кардиналов сказал мне, что это первый случай в истории, когда Папа позирует не итальянцу, а русскому, не католику, а православному. Пока я работал над портретом, все, кто приехал со мной, совершали путешествия по городам Италии: Помпея, Неаполь, Флоренция, Падуя, Асизи. "Вот счастливцы!" - думал я, работая с утра до ночи. Портрет Папы Римского был большой по размеру: 2 на 3 метра. Я изобразил его на фоне собора Петра и Павла в момент, когда он благословляет собравшихся на площади верующих. Портрет понравился и был помещен на вечное хранение на виллу Мальта в Риме, где находится известное всем общество "Ла Чивилта Католика". Внимание ко мне и созданной мной и моими друзьями Российской Академии живописи, ваяния и зодчества со стороны Ватикана и ордена Иисуса очень лестно для меня, но вызывает во мне боль и размышления об отношении ко мне и созданной нами академии некоторых иерархов Русской Православной Церкви. В те долгие глухие десятилетия так называемого застоя, когда официальной доктриной советской идеологии была борьба с религией и церковью, партийные критики и искусствоведы уничтожали меня на том основании, что мое искусство не помогает строить коммунизм и несет в себе церковно-православный мистицизм. Мои зрители и читатели это помнят. В самом деле, какое отношение к строителям коммунизма имел мой цикл о Сергии Радонежском, имя которого, как имена других русских святых и царей, было вычеркнуто с 1917 по 1990 год из нашего искусства. Официальные искусствоведы Союза художников СССР упражнялись в печатных доносах, пытаясь натравить на меня органы власти, объясняя этим ведомую ими травлю Ильи Глазунова, который не имел права долгие годы называться даже художником. Многие помнят, что если члены Союза художников занимались реставрацией церковных росписей, не говоря уже о создании новых, то их немедленно исключали из Союза художников. Помню, как в ЦК партии меня спросили: "Правда ли, что вы считаете священников героями нашего времени?" Министр культуры СССР Захаров раздраженно отреагировал на мое предложение заключить со мной договор на картину "Вечная Россия". "Мы не Патриархия! Русские святые и пропаганда их святости не наше дело". Продолжение. Начало в ■■151-173. Илья ГЛАЗУНОВ //* Источник информации : Московский комсомолец,16.09.97 //* Рег.Ном.- 6070900205.35-------------------------------------------