Отрицательные эффекты единого государственного экзамена (ЕГЭ)

Аннотация

В статье исследованы четыре отрицательных эффекта от внедрения ЕГЭ в российскую систему образования:

- реальное, против ожиданий, снижение доступности образования;

- ухудшение качества массового образования;

- некачественность эмпирических данных ЕГЭ и ОГЭ;

- рост расходов на его проведение.

Ключевые слова: ЕГЭ, отрицательные эффекты, проблемы, выводы.

 

"Чем культурнее и солидарнее общество, тем менее оно

нуждается в государственном вмешательстве".

            Питирим Сорокин

 

Начало ЕГЭ

В конце XX - начале XXI века стало известно, что Мировой банк выделяет немалые средства на противодействие коррупции в сфере образования и посылает в Россию делегацию специалистов из американской тестовой службы Educational Testing Service (ETS). Это делается для ознакомления профессорско-преподавательского состава вузов РФ c международным опытом проведения массовых форм контроля знаний учащихся и студентов. Обсуждение опыта ETS проходило в Ярославле. Там встал вопрос – какая форма массового контроля знаний для России подходит лучше - тест или экзамен?

Мнения разделились, а потому тот семинар закончился ничем. После чего решение этого вопроса сосредоточилось в бывшем министерстве образования. Там было решено сделать некий синтез экзамена и теста, и назвать его Единым Государственным Экзаменом.

Сделанный компромисс в выборе форм ЕГЭ, как полагали в тогдашнем Минобре, позволял удовлетворить все стороны. Однако оставался вопрос несовместимости экзаменов и тестов. Его пришлось решать всем последующим руководителям Минобрнауки, а затем и Рособрнадзора. Там начали постепенно склоняться в пользу проведения привычного экзамена, с элементами тестирования в первой части. Дискуссию по вопросам ЕГЭ было решено продолжить на Всероссийской научно-методической конференции "Развитие тестовых технологий в России", М.: 21-22 ноября 2002г.

Свои соображения автор этой статьи изложил тогда в докладе на этой конференции[1] и в статье, опубликованной в «Учительской Газете»[2]. Вот восемь тезисов из того доклада. (Приводятся с сокращениями).

1. …Нам внушают, что ЕГЭ - процедура "тестирования", способная "развиваться". Но это не так. ЕГЭ и т.н. контрольно-измерительные материалы (КИМы) - совсем не тесты. И никогда таковыми не станут, сколько бы на них не потратили денег. ЕГЭ основан на ошибочной идее возможности эффективного измерения знаний выпускников школ и абитуриентов вузов одним набором заданий различной формы.

2. Российское централизованное тестирование (ЦТ) намного лучше КИМов ЕГЭ в метрическом и технологическом отношении. Технологию ЦТ пытаются приспособить к нетехнологичному ЕГЭ. Для тестов обязательны публикация меры надёжности и валидности результатов, научно-теоретическая обоснованность, требования логики и тестовой формы, публикация отчётов о подлинных данных, открытый научный анализ каждого задания и его параллельных вариантов, детальные отчёты о доходах и расходах, выполнение кодекса тестологов. В ЕГЭ ничего из перечисленного нет…

3. ЦТ лучше ЕГЭ также в финансовом отношении. ЦТ прибыльно, ЕГЭ затратное и финансируется за счёт госбюджета.

4. ЦТ добровольно, ЕГЭ - принудительно. С юридической точки зрения ЕГЭ нарушает автономию вузов, установленную Законом. "Государству следует всегда помнить, - писал В. Гумбольдт, - что оно не может и не должно подменять университеты в их деятельности. Каждый раз вмешиваясь, оно создаёт препятствия".

5. Утверждают, что ЕГЭ улучшит образование в школе. Но вот мнение главного разработчика государственных образовательных стандартов В. Фирсова: "никаких проблем школы ЕГЭ не решит…". Утверждают также, что ЕГЭ улучшит высшее образование. На самом деле, все наоборот: введение ЕГЭ в его нынешнем системно-конфликтном варианте разорвёт устоявшиеся комплексы "школы-вузы", подорвёт и без того ухудшающееся качество образования.

6. Считается, что ЕГЭ решит проблему справедливого приёма в вузы, особенно в столичные. Это невозможно с метрической точки зрения, ввиду заметного разрыва в уровне подготовленности обычных школьников и абитуриентов вузов. Утверждают также, что ЕГЭ победит коррупцию.

7. В ЕГЭ заложена необоснованная претензия на методический универсализм. В теории профессионального отбора давно утвердилась мысль о невозможности создания такого универсального метода, пригодного для отбора абитуриентов во все вузы. Посредством ЕГЭ государство претендует на создание подобного метода. Стране же, нужны, наоборот, сотни независимых центров тестирования для профессионального отбора абитуриентов на подготовку по тысяче различных профессий.

8. ГИФО (т.н. государственные именные финансовые обязательства, похожие на ваучеры Чубайса), в сцепке с ЕГЭ имеют главной целью тотальную коммерциализацию образования. Вопреки тому, что открыто заявленная основа государственной политики - это бесплатное образование. Получается, что вместе с ЕГЭ в России возникла и активно проталкивается альтернативная государственная политика, сконцентрированная в КИМах и ГИФО?

 

ЕГЭ – ошибочный выбор

За прошедшее время были опубликованы тысячи статей, где этот экзамен изрядно критиковался.

Постепенно крепло мнение, что этот экзамен не должен был быть единым, если исходить из метрического требования соответствия уровня трудности заданий уровню подготовленности испытуемых. И практика уже подтвердила правильность этого требования.

Неприемлемость прежней конструкции единого госэкзамена и низкое качество получаемых оценок подтолкнули, наконец, руководство Минобрнауки к разделению ЕГЭ на аттестационные, для выпускников школ, и на вступительные, для абитуриентов вузов. Таким образом, разделение единого экзамена стало случившимся фактом. Но экзамен по русскому языку, без каких-либо объяснений, оказался неразделённым. А потому оценки по этому учебному предмету до сего дня продолжают оставаться некачественными (см. далее рис 1).

Единый экзамен не должен был быть государственным. Лучше, чтобы он был общественно-профессиональным. Потому что в наших условиях государственные проверки превращаются в дубинку. Например, на основе некачественных проверок Рособрнадзора по всей стране уже закрыты сотни вузов и филиалов. И такому антиобразовательному государственному насилию посредством некачественных «процедур[3]» не видно конца.

В официальной справке МИД РФ «Сдают ли ЕГЭ в других странах?», подготовленной посольствами России в ряде государств по запросу депутата Госдумы, заместителя председателя Комиссии по образованию О.Н. Смолина, дан совершенно определённый ответ: в Великобритании, Швеции, Японии, США, ФРГ единого государственного экзамена нет[4]! Нет там и контрольного органа, похожего на Рособрнадзор. Образование там от отсутствия у них надзорного госоргана хуже не становится.

И наконец, вряд ли можно было признать перспективным решение проводить ЕГЭ в форме традиционного экзамена, требующего много ручного труда, больших затрат времени и денег.

 

Три фактора

В печати озвучивались цели введения ЕГЭ. Такие как создание равных возможностей доступа к высшему образования, снижение коррупции, улучшение качества образования. В реальности получилось наоборот. Неравенство в доступе к высшему образованию и коррупция в сфере образования усилилось, качество массового образования стало деградировать[5]. Такие результаты не были случайными.

В основе кризисных явлений российского образования лежат три ключевых фактора. Они же – и три главных причины трудностей в сфере образования.

Первый фактор – это формы контроля знаний. За рубежом сейчас используется множество различных технологичных форм школьного и вузовского контроля знаний. И всё – на индивидуальной, добровольной, а не на принудительной основе со стороны государства. Российский же ЕГЭ был задуман в тогдашнем Минобре как массовая форма государственного контроля уровня подготовленности выпускников школ и, одновременно, абитуриентов вузов. Наука и международные эксперты утверждали, что качественное измерение уровня подготовленности двух отличающихся контингентов одни методом сделать невозможно. Однако российские управленцы держались другого мнения. И твёрдо стояли на своём.

Второй фактор – это финансирование контроля. За рубежом контроль финансируется за счёт самих образовательных учреждений – школ, вузов, а также за счёт и самих испытуемых. И проводится независимыми от министерств образования центрами. И это разумно, потому что не может министерство объективно проверить результаты своей же работы. Кроме того, нередко у чиновников возникает стремление провести что-либо за счёт госбюджета, региональных бюджетов, федеральных целевых программ и других финансовых источников. Эту болезненную для государства тягу к дележу госбюджета невозможно было преодолеть. А потому получилось, как всегда.

Третий фактор – управленческий. Его можно сформулировать словами действительного члена РАО В.И. Загвязинского – это стремление построить систему «подчинения реформирования образовательной системы преимущественно интересам её управления»[6]. И действительно, ЕГЭ быстро превратился в главный инструмент ведомственной образовательной политики, в средство усиления власти Минобрнауки и Рособрнадзора над всеми вузами и школами страны.

В условиях дефицита кадров разного уровня компетенции и квалификации, а также искусственного засекречивания основного массива эмпирической образовательной информации, эти три фактора стали проявляться в виде отрицательных эффектов[7].

 

Мнение А.М. Абрамова

Скончавшийся не так давно член-корр. РАО Алексей Михайлович Абрамов не раз высказывался о тотальном непрофессионализме управленцев[8], уверовавших в необходимость и возможность совершенствования ЕГЭ. Нельзя, считал он, усовершенствовать то, что совершенствованию не подлежит. Об этом многие авторитетные педагоги и академики говорили, писали, заявляли на всех уровнях[9]. А.М. Абрамов полагал, что в основу ЕГЭ и его реализации положено много ложных посылок. Поэтому вместо ЕГЭ должна быть создана новая система выпускных экзаменов, и правил поступления в вузы[10]. Тотальный непрофессионализм, отмечал он - наша болезнь[11].

Жаль, что мнением учёных у нас не дорожат. И что, жизнь от этого в стране стала лучше?

 

Снижение доступности качественного образования

Когда вводили ЕГЭ, одной из главных целей считалось обеспечить поступление в ведущие вузы страны абитуриентов из отдалённых регионов страны. Но экономических возможностей жить и учиться в больших городах у большинства абитуриентов не было, как не хватает и сейчас. К тому же прошедшие годы показали, что студенты из регионов после учёбы в столице не спешили возвращаться на родину. И потому, по словам нынешнего министра образования и науки, всё больше надо думать над тем, как уговорить ребят поступать в региональные вузы[12].

И действительно, ЕГЭ стал действовать как насос, вытягивающий из отдалённых территорий страны способную молодёжь, для обучения в вузах больших городов. И это - вместо ускоренного развития близких к дому территориальных вузов. Ещё несколько лет работы такого насоса - и обширные территории могут остаться без перспективных кадров. А значит, и без возможностей улучшения качества жизни там, на этих территориях.

 

Учебные олимпиады

В последнее время на смену обесценившимся оценкам ЕГЭ приходят баллы, получаемые на предметных олимпиадах. А потому возможности поступить учиться в ведущий вуз за счёт бюджета становится все сложнее[13].

Вот что пишет Лилия Хакимова[14].

В МФТИ на 860 бюджетных мест претендовали 1024 олимпиадника[15]. 20% из них поступили без экзаменов, еще 40% получили по 100 баллов. В Высшей школе экономики из 195 бюджетных мест по программе «Экономика» 67 достались победителям олимпиад. Иными словами, сегодня в топовый вуз проще поступить с помощью олимпиады: даже если вы очень хорошо сдали экзамены, вам всё равно может не хватить мест.

Летом 2017 г. конкурс на бюджетное отделение журфака МГИМО составил 166 человек на место; даже для выпускницы с космическим результатом в 403 балла пришлось выделять дополнительное бюджетное место. Вуз специально попросил об этом Минобрнауки РФ, поскольку ВСЕ бюджетные места на факультете международной журналистики оказались заняты призерами олимпиад, прошедшими по квоте, а не по результатам ЕГЭ[16].

Похоже, на самом деле качественное высшее образование с каждым годом становится все менее доступным. Неравенство возможностей абитуриентов из разных уголков России и разных социальных слоев обусловлено не только тем, что растет цена частных занятий, но и тем, что некоторые школьники изначально находятся в более выгодном положении за счёт того, где именно живут[17].

По мнению вице-премьера Правительства Ольги Голодец, российская система образования пока ещё не стала равнодоступной[18].

Иначе говоря, эта цель не была достигнута посредством применения ЕГЭ. Потому что равнодоступность к получению высшего образования - это проблема не только образовательная, но ещё больше политическая, экономическая и социальная. И её        надо было решать комплексно.

 

Коррупция в сфере образования не уменьшилась, а увеличилась

После внедрения ЕГЭ коррупция в России не уменьшилась, а увеличилась[19]. В системе образования она перемещалась и трансформировалась, от одних групп к другим. А также от организаторов ЕГЭ к организаторам предметных олимпиад. Из чего легко понять, что теперь вместо единого канала поступления в вузы теперь появился и второй канал, с гарантированной организаторами платной подготовкой и поступлением по результатам олимпиад. В Интернет много объявлений такого рода. Их блокируют. Насколько это эффективно, неизвестно.

За подготовку к ЕГЭ и к олимпиадам приходится платить репетиторам. Отдельно репетиторам за подготовку к ЕГЭ, и отдельно – за подготовку к олимпиаде. Там разные формы, разное содержание. И деньги надо платить разные[20]. Судя по количеству объявлений в Интернет, сейчас эта форма коррупции (или мошенничества) приобрела заметный размах[21].

 

Разрушительные эффекты ЕГЭ

Разрушительные эффекты в сфере образования появились с момента начала так называемого эксперимента по ЕГЭ. Правительство РФ (тогда во главе был М. Касьянов) разрешило ставить двоечникам тройки, если они согласятся прийти в пункты сдачи ЕГЭ и напишут в пустых бланках (т.н. егэшках) свою фамилию. И одного этого было достаточно для получения «законной» тройки. Такое правительственное ЕГЭ-шоу длилось в стране долгих семь лет. И только после принятия в 2007 году Закона о ЕГЭ, аномальный процесс выставления троек вместо двоек, наконец, прекратился.

Но такой ЕГЭ уже успел нанести большой вред российскому образованию, в виде снижения знаний русского языка, математики и других учебных дисциплин[22]. Именно в эти годы уровень развития человеческого капитала в России пошёл заметно вниз. А в наше время - это главный фактор развития страны.

Из-за низкого качества т.н. экзаменационных процедур недоверие к баллам ЕГЭ заметно снизилось даже со стороны Правительства РФ и Минобрнауки. Наиболее зримо это недоверие выразилось исключением баллов ЕГЭ из рейтинга работы губернаторов краёв и областей, а также из рейтинга качества работы школ[23]. Это весомый факт признания несущественности результатов ЕГЭ.

Одна из причин возникновения разрушительных эффектов ЕГЭ объясняется механизмом редукции довольно обширного содержания образования к содержанию контроля, гораздо меньшему по объёму. Эту разницу в объёмах целенаправленно изучают и хорошо знают репетиторы. Откуда и проистекает их мастерство готовить не к тому, что вообще надо знать, а только к тому, что проверяется на ЕГЭ и ОГЭ. А проверяемые знания могут быть примерно до ста раз меньше объёма изучаемых знаний. Поэтому репетиторы готовят прицельно и всегда переигрывают разработчиков ЕГЭ. Методы исключения разрушительного эффекта редукции содержания – часть профессионализма разработчиков действительно научных методов педагогического контроля.

 

Парадоксальные ситуации

Проведением ЕГЭ создано несколько парадоксальных ситуаций.

Первая ситуация: доверие к оценкам ЕГЭ падает, а финансирование этого экзамена – растёт. Разумного объяснения этому явлению нет. Вероятно, была надежда на его усовершенствование. Но уже неоднократно в критической литературе отмечалось, что ЕГЭ усовершенствовать невозможно. Не случайно ему на смену уже подготовлены другие контрольные «мероприятия», которые оказываются ещё более затратными для госбюджета.

Вторая ситуация - число выпускников с высокими баллами ЕГЭ неуклонно растёт с каждым годом, а качество знаний большой массы выпускников школ, по мнению большинства педагогов и авторов, пишущих на данную тему, падает. Вот такой факт. Например, в 2016 году экзамен по математике профильного уровня сдали на 100 баллов 66 человек, а в 2017 их было уже 306. Но этот рост может быть следствием не столько образовательного процесса, а следствием инфляции баллов ЕГЭ за счёт т. н. целенаправленного «натаскивания» выпускников школ на те ограниченные сегменты содержания образования, которые включены в ЕГЭ. О знаниях учащихся по большинству других сегментов школьной программы информации нет.

Третья ситуация – чем хуже качество оценок ЕГЭ, чем больше Минобрнауки склоняется не к образовательной, а к контролирующей деятельности. Это скорее всего вызвано ошибкой ведомственной образовательной политики. Из-за уклона Минобрнауки не в образовательную, а в контролирующую деятельность, проистекают многие причины отставания российского образования. Легко понять, что если гарантом качества образовательной политики в РФ становится некачественный ЕГЭ, со всеми его непедагогическими процедурами и полицейскими мероприятиями, то ничего путного из этого антиобразовательного уклона не получится[24].

 

Рост расходов на проведение ЕГЭ

В проведении единого государственного экзамена удивляет отсутствие качественной и систематической финансовой отчётности уполномоченных на его проведение государственных органов. Невозможно понять, что мешает государственным органам наладить нормальную отчётность при проведении государственного экзамена. А потому данные по расходам на проведение ЕГЭ эпизодичны, не сопровождаются доказательной документацией, не системны, а нередко запутаны и лживы.

Вот примеры данных, которые обнаружены в Интернет.

Там утверждается, что в 2004 году проведение ЕГЭ стоило 866,4 миллиона рублей[25].

В 2013 году, по данным сайта «Госзакупки», государство потратило на проведение ЕГЭ 855,2 млн руб.

В 2014 году эта сумма увеличилась примерно в два раза и составила 1,6 млрд руб.

Депутат Государственной думы РФ Владимир Бурматов в 2014 году обратился в прокуратуру с требованием разобраться, почему стоимость проведения ЕГЭ выросла почти в два раза по сравнению с предыдущими годами. «Обращение в прокуратуру фактически никаких результатов не принесло. Ни один человек не был уволен.  И вы сами видите, что средств на проведение ЕГЭ выделяться меньше не стало - говорит В.В. Бурматов. Наоборот, чиновники придумывают новые схемы по освоению средств. Стали закупать, например, глушилки для мобильных телефонов, ввели онлайн-трансляции. И все это стоит каких-то космических денег».

При этом, по мнению депутата, эффекта от этих закупок никакого нет, так как на объективность результатов ЕГЭ все эти новшества не влияют. «Всё это влияет только на психологическое самочувствие школьников - говорит Бурматов. - Они проходят через рамки металлоискателей, там дежурят участковые, кинологи с собаками, наблюдатели, весь экзамен проходит в режиме онлайн-трансляции. У нас так тюрьмы не охраняются, как пункты сдачи ЕГЭ»[26].

Депутат Госдумы В.В. Бурматов полагает[27], что на проведение ЕГЭ-2014 министерством образования и науки было потрачено консолидированных расходов более одного млрд 200 млн рублей. В том числе - это субсидии ФЦТ, которые составили более 246 млн рублей, субсидии ФИПИ, составившие почти 60 млн рублей, закупки Рособрнадзора почти на 880 млн рублей и закупки собственно Минобрнауки на 55 млн рублей. При этом всего год назад стоимость аналогичных работ по организации ЕГЭ была практически в четыре раза ниже — всего 312 млн рублей»[28].

«В 2015 году, видимо, из-за кризиса в стране, ЕГЭ провели на меньшие деньги - 1,38 млрд руб.», - рассказал Ян Хельм, аналитик компании IST-Budget, занимающейся мониторингом рынка государственного и коммерческого заказа РФ и СНГ. Однако, по словам эксперта, общая сумма торгов, связанных с ЕГЭ, может перевалить через рекордную отметку 2 млрд руб.

 Но судя по другим источникам, это пока не случилось.

По данным, имеющимся в открытой печати, некоторые расходы на проведение ЕГЭ завышены искусственно. В докладе «Анатомия ЕГЭ» показано, как миллиметровые изменения в печати контрольно-измерительных материалов обошлись налогоплательщикам России в 20 миллионов рублей, как была запатентована защита т.н. контрольно-измерительных материалов, чтобы ежегодно выигрывать контракты на десятки миллионов бюджетных рублей[29].

Есть завуалированное заявление главы Рособрнадзора о том, что стоимость проведения ЕГЭ в 2016 году не выросла[30]!?

По итогам 2016 года образовательные курсы, репетиторы и преподаватели заработали 130,3 млрд рублей. Это подсчитали авторы «Исследования российского рынка онлайн-образования и образовательных технологий», подготовленного при участии НИУ ВШЭ[31], [32].

Публикаций о произведённых расходах бюджетных средств органами управления образованием в 2017 году нет.

 

Псевдонаучные результаты ЕГЭ

Вот две цитаты из текстов о создании так называемых «контрольно-измерительных материалов» (КИМов). «С начала эксперимента педагогов, выпускников школ и их родителей, да и представителей широкой общественности волнует вопрос о том, что представляет собой контрольно-измерительные материалы для этого экзамена, как осуществляется их подготовка. КИМы – это стандартизованная экзаменационная работа, создаваемая в соответствии с требованиями теории педагогических измерений, позволяющая с достаточной объективностью и надежностью провести независимую государственную аттестацию выпускников образовательных учреждений и отбор абитуриентов вузов»[33]. И далее: «…контрольные измерительные материалы, разработанные для целей единого государственного экзамена, позволяют с более высокой степенью надежности проверить и оценить знания учащихся и выпускников школ». Дальнейшее развитие теории и практики создания и использования КИМов позволит нашей системе образования в полном объёме освоить достижения в области педагогических измерений[34].

Такой незамутнённой ничем была мечта об идеальных КИМах ЕГЭ.
Посмотрим на рис.1 и 2, что получилось на самом деле.

Рис.1 и 2. Гистограммы распределения результатов ЕГЭ по русскому языку в 2017 и 2016 годах[35]. 

Краткая интерпретация представленных гистограмм 1 и 2 может быть такой:

1. Различий в статистическом распределении результатов 2016 и 2017 годов не видно. В обоих распределениях видна очень сходная асимметрия в распределении результатов. Это, в общем случае, важный признак некачественности метода педагогических измерений.
2. Заметного обещанного совершенствования КИМов за двухлетний период 2016-2017 гг. не произошло. Он как был некачественным, что видно из недопустимой в таких случаях асимметрии, таким и остался в 2017 году.
3. Губернаторы регионов и директора школ не зря возражали против использования средних результатов ЕГЭ в подобного рода асимметричных распределениях для оценки эффективности их работы. При научном подходе вместо асимметричных обычно строят новые, качественные шкалы, дающие распределения, близкие к нормальному.
4. Из гистограмм хорошо видно, что многие выпускники русский язык знают хорошо, отлично и просто прекрасно, а не знают – единицы. Такая подача результатов может вызвать своеобразное головокружение от успехов. Но здесь представлен не факт, а артефакт. От лат. Artefactum — искусственно сделанное - явление, процесс, предмет, свойство предмета или процесса, появление которого в наблюдаемых условиях по естественным причинам невозможно или маловероятно. Появление артефакта, следовательно, является признаком целенаправленного вмешательства в наблюдаемый процесс, либо наличия неких неучтённых факторов[36].
5. Ещё больше замечаний можно сделать по результатам, представленным на рис. 3 и 4[37]. Помимо асимметричных распределений, в них главным предметом научного обсуждения должны стать вопросы невероятно спорного шкалирования баллов. И они уже не раз ставились оппонентами и даже испытуемыми.

Рис. 3.  ОГЭ по математике. Распределение участников экзамена по набранным первичным баллам[38].

На рис. 4. обращает на себя также внимание, помимо упомянутых вопросов асимметрии и шкалирования, фактическая неработоспособность левой части шкалы[39].

Рис. 4. ОГЭ по русскому языку. Распределение участников экзамена

по набранным первичным баллам[40].

Многие проблемы российского ЕГЭ можно было бы снять, если задуматься о мифических и реальных смыслах попыток дальнейшего проведения ЕГЭ. Пользы от него сейчас уже нет, зато есть возрастающие госрасходы и амбиции тех руководителей, кто его проводит. Естественно возникает вопрос о нецелесообразности и вредности дальнейшего проведения этого экзамена.

 

Сui prodest (лат.) – Кому выгодно?

Можно поставить ещё один вопрос – кому выгодно проведение такого некачественного и затратного ЕГЭ?

Этот вопрос - перевод с латинского. Как свидетельствует научный словарь[41], автор вопроса - знаменитый римский юрист Кассиан Лонгин Равилла (I в до н.э.). Вопрос стал широко известным благодаря речи «В защиту Милона», произнесенной римским государственным деятелем, писателем и оратором Цицероном (Марк Туллий Цицерон, 106 — 43 до н. э.). Смысл вопроса: во всяком преступлении, запутанном деле, хитросплетении интриг и прочем всегда надо искать того (тех), кому выгодна сложившаяся ситуация[42].

На ум пока приходит только один ответ: только тем, кто получает за это большие деньги. Насколько это мнение правдоподобно – покажет время и дальнейший анализ проблемы другими исследователями.

 

Заключение

Приведённые в статье аргументы и факты показывают, что у ЕГЭ нет позитивных результатов. Вместо этого у него начали проявляться латентные, а теперь и зримые разрушительные эффекты.

Сейчас он выгоден только тем, кто получил доступ к бюджетным средствам на его проведение. Если бы они проводили этот экзамен за свои деньги, то уже давно бы занялись новыми образовательными технологиями, в которых для ЕГЭ места нет. Не будет, соответственно и упомянутых расходов.

Если власти по известным им соображениям захотят всё же ЕГЭ оставить, то тогда желательно провести независимую экспертизу всех полученных результатов, внести в методику неизбежные исправления, сделать ЕГЭ добровольным, и сдавать его за небольшую плату, порядка 150 рублей. Кому он понадобится – пусть сдают. Но это станет уже не ЕГЭ, а ЦТ.

 

Что вместо ЕГЭ

ЕГЭ в его нынешнем виде фактически отвлекает руководство страны от решения двух самых актуальных социальных проблем российского государства.

Первая проблема – это создание российской системы профессионального отбора кадров[43] по множеству профессий и уровней развития кадрового потенциала страны. Из-за псевдонаучных и бизнес-проектов типа ЕГЭ, проблема профессионального отбора не получала раньше, и не получает сейчас должного развития. Ни теоретического, ни практического.

Вторая проблема, связанная с первой, но ещё более значимая и масштабная – это развитие человеческого капитала[44]. Она ключевая для выживания России в условиях осложняющихся международных отношений, проблем с развитием экономики и нехваткой ресурсов для создания по всей стране сети новых образовательных организаций, способных приумножить человеческий капитал РФ.

На фоне этих двух проблем, проведение ЕГЭ в его нынешнем виде представляется избыточным и затратным.