Уважаемые коллеги. Статус сегодняшнего мероприятия и уровень затрагиваемых проблем не позволяет мне занять сугубо профессиональную позицию управленца и педагога, а предполагает дать некоторый абрис того, чем я занимаюсь, в более обширном социальном контексте. В этом смысле, я выступаю не столько как специалист, сколько как руководитель одной из рабочих групп Общественной палаты Российской Федерации, вынужденной в этом статусе прислушиваться и давать оценку политической повестке дня государства и общества. В связи с этим, социальное позиционирование программ и проектов, связанных с одаренностью и талантом, инсталляция так называемого интеллектуального потенциала нации в духовный капитал государства станет темой моего недолгого размышления. При этом часто обсуждаемая русская традиционность, на которую опирается (или должно опираться) государство, мной понимается несколько по-другому, нежели принятая точка зрения среди российских идеологов. Для меня традиция - это не только русская укоренённость в обычай, "философия малых дел", которая получила достойное отражения в рассказах Лескова и философии исихазма. Я веду речь о другом векторе отечественного образа жизни, об инновационной традиции в российской культуре и истории. Для меня это важно в связи с тем, что в течение ближайших десяти лет наше общество должно вписаться в технологическую революцию тысячелетия. Другого для меня не дано: альтернативой входа нашей страны в инфраструктуру инноваций является архаизация и упрощение жизни, обосновать которую, повторяю, не составляет никакого труда. Потому одаренность, интеллектуальный потенциал для меня вписан в другой тип русской традиции - модернизация, мобилизация как принцип, "скачки" и революции в науке, технике и культуре. Вспомним. В России. За 1929 - 1940 гг. страна получила 868 тыс. специалистов с высшим образованием, 1529 тыс. - со среднеспециальным. Заметим, это за малым десять лет в преимущественно аграрной стране. Примерами сильнейших модернизационных скачков может быть как история космонавтики Советского Союза, так и появление морского флота во времена Петра I. В эти сжатые во времени мобилизационные скачки менялся облик государства. Но для меня, как руководителя рабочей группы, важно, что во время таких революций актуализировались новые интеллектуальные способности, открывались неожиданные источники человеческой активности, которые надо будет изучать и описывать десятилетиями. Подобно тому, как мальчик из фильма Тарковского "Андрей Рублев" может сконцентрироваться и руководить огромной работой, так и наши люди сегодня "бросаются в самое пекло" - в этих поступках есть что-то очень важное, русское. Многие научились сегодня не только выживать, но и планировать свое будущее в масштабах планеты именно как представители русской традиции, российской культуры. Многие приняли вызовы современности и достойно ответили на них: передаваем ли этот опыт будущему поколению? Сегодня мы стоим на пороге очень важных изменений, которые могут происходить незаметно - по отдельным отраслям и направлениям, а могут синхронизироваться и привести к очередному скачку в науке, технике, коммуникациях и той обширной сфере, которая чаще всего называется антропологией. Синусоида ритмов истории российской цивилизации - чередование периодов сверх-концентрации ресурсов и периодов некоторой "застойности" - сегодня характерна для мировой динамики в целом. Развитие стран, отраслей, технологий и знаний характеризуется именно такими скачкообразными процессами. В какой фазе сегодня находится наша страна, наше образование, технологии? Эти вопросы, я уверена, по силам Общественной палате РФ. Мне кажется, что Общественная палата сегодня является еще до конца не осмысленным институтом будущего. Я хочу отметить эту устремленность в будущее основного докладчика (Кузьминова) на фоне скудной политической дискуссии, в которой вехами являются выборы 2007-2008 гг - это переход ребенка из третьего в пятый класс. Два-три года - это не стратегия. При этом, такой подход к планированию будущего не имеет перспектив и сильно субъективирован ("свои дети" как единственный довод для многих задумываться над стратегией). "Образовательная" точка зрения, та позиция, которую я и мои коллеги занимают при рассмотрении государства и общества, предполагает десятилетний "шаг развития". Конечно, нам хотелось бы увидеть собеседника, визави в виде государственного или частного стратега, обсуждающего страну, народ, цивилизацию примерно в подобном масштабе планирования. Где формируется будущее государства? В школах, по привычке скажем мы, и будем правы лишь отчасти. Институциональные условия изменились: специалисты, таланты, профессионалы сегодня попали в условия, когда "вертикальная" система подготовки и повышения квалификации сменяется "горизонтальной". Уже нет жесткой последовательности ступеней, квалификационных тестов, пройдя которые специалист может быть уверен в том, что ему гарантированы руководящие посты, высокая зарплата и т.д.. Но и еще нет инфраструктуры, которая обеспечивала рынок интеллектуальной деятельности, специфический рынок труда и human resources работой и необходимым качеством жизни. Школы сегодня в "растерянности": не успевают за изменениями. Таким образом, институциональные преобразования сегодня идут на фоне жесткой мировой конкуренции стран и национальных корпораций. "Прорыв", будущее сегодня формируется во внутрикорпоративных образовательных центрах, в частных школах, на мастер-классах и авторских курсах отдельных ученых и специалистов. В стране есть такие "точки роста", которые надо поддерживать. Наконец, в стране есть таланты, и, главное, есть чуткость к одаренности, к необычным способностям - в этом я нередко убеждаюсь, читая корреспонденцию, приходящую в Комиссию, в Рабочую группу по поддержке одаренности, адресованные мне лично письма. Замечу: письма нередко не от самих "одаренных", но от тех, кто рядом, кто убежден в таланте сына, подруги или коллеги. Так вот, в условиях институциональных преобразований системы образования, когда скачкообразная динамика мировых процессов ставит государства и каждого человека перед выбором: "выдержу ли?", когда инфраструктура интеллектуальной деятельности еще только зарождается в виде корпоративных центров, государственно-частного партнерства и т.д. - в этих условиях на помощь приходит негосударственный сектор, НКО. Хочу поблагодарить господина Кузьминова за статистику. Цитата: "Информированность населения о деятельности общественных и других некоммерческих организаций, а также доверие к ним остаются невысокими. В опросе населения 36% граждан заявили, что им не известны какие-либо общественные организации федерального или местного уровня. Наиболее известными (их назвали по 28-35% опрошенных) оказались профсоюзы, организации ветеранов и инвалидов, садовые и дачные товарищества, общества защиты прав потребителей и объединения жильцов: жилищно-строительные кооперативы, кондоминиумы и т.п. Религиозные общины, благотворительные, экологические и правозащитные организации назвали по 15-17%, а женские организации, творческие союзы и профессиональные ассоциации - менее чем по 10%". Хочу отметить последнее: про слабую известность творческих союзов и профессиональных ассоциаций. Я слежу за дискуссией, начатой в "Литературной газете" относительно проблем творческих союзов, на примере Союзов Писателей. Я понимаю, почему и профессиональные ассоциации не пользуются популярностью. Но при этом очевидно и другое: в наше время люди объединяются не только в связи с досугом или для строительства жилища. Просто организация творческого коллектива происходит сегодня "под проблему" и такие союзы временны. Некоммерческие организации и должны стать тем самым гибким инструментом создания творческих союзов, организации межпрофессиональной коммуникации, вовлечения интеллектуального потенциала в решение проблем, стоящих перед обществом. Междисциплинарная коммуникация - возникает в связи с решением комплексных задач. Хочу отметить, что одной из таких задач является проблема одаренности, потому мы ее просто вынуждены осуществлять - и одаренность и межпрофессиональную коммуникацию. Именно потому я заявляю о перспективах работы Общественной палаты на ближайшие десять лет - с моей позиции именно такими сроками обозначается институциализация нового знания. НКО уже может рассматриваться как основа для инфраструктуры рынка интеллектуаллоёмких услуг. В столицах, в региональных центрах создаются все условия для этого. В докладе Кузьминова представлена региональная динамика, но есть еще и региональное распределение интеллектуальных разработок, так сказать, специализация региона. Кстати, есть интересные истории появления этой самой региональной специализации. Когда перевозили на сохранение фонды Варшавского университета во время Первой мировой войны, то одну часть, в основном гуманитарную, оставили в Ростове-на-Дону, а другую часть - преимущественно фонды по математике физике - вывезли в Нижний Новгород. Сейчас Ростов-на-Дону является центром гуманитарной мысли на Юге России, а нижегородская физическая и математическая школа известна во всем мире. Я часто выезжаю в российские города и вижу обозначенную альтернативу: в течение четырех-пяти лет либо произойдет "рост креативности" (термин Ричарда Флориды), или такие университетские города, как Томск, Кемерово, или даже Новосибирск могут потерять свою стратегическую значимость и стать просто экспериментальными лабораториями зарубежных корпораций (второй вариант - придворными мастерскими при губернаторах). Город, а особенно российский город - естественная среда инноваций и креативности; в этом смысле красивые города Восточной Европы - Украины, Румынии, Чехии и т.д. - только лишь красивые города без этой ауры творчества и изменений. Мне бы очень хотелось, чтобы наши русские города не потеряли эту инновационность. Небольшой пример. Для измерения креативности упоминавшийся мной социолог Флорида вывел следующие индексы: - индекс высоких технологий - индекс инноваций - индекс богемы, между прочим, - индекс плавильного котла (интересный индекс, связанный с оценкой приезда иногородних или иммигрантов - привет нашим националистам!) и еще два индекса. Один, мало что объясняющий нам "гей-индекс", а второй - это "индекс таланта". Во время своих поездок в регионы я мысленно применяю эти индексов к российским городским реалиям, и, конечно же, полемизирую с американцами насчет индекса таланта. Дело в том, что этот самый индекс у них измеряется по процентному соотношению бакалавров и докторов наук по отношению к совокупному населению. Критерий спорный. Но, оспаривая его, мы с неизбежностью приходим к заявленной мной проблеме "социального профиля одаренности". Мне скажут, что есть "неформальные" социальные критерии оценки таланта - научные сообщества и т.д. Иногда говорят об интеллектуальных сетях, "невидимых колледжах". Для меня мировые интеллектуальные сети - реальность. Но и здесь мы что-то стали упускать. Простой пример - Нобелевская премия. Прежде чем падет выбор на того, кому суждено услышать "нобелевский телефонный звонок", а потом пересечь заветные ворота для получения премии, проходит громадная ежегодная работа в "интеллектуальных сетях". Каждый Нобелевский комитет, будь то премия по физике, химии или психологии, посылает запросы более чем четырем тысячам ученым, который выдвигают свои кандидатуры. Плюс слово одного из нобелевских лауреатов имеет значение. У нас в стране немало нобелевских лауреатов, а "нобелевская" интеллектуальная сеть, скорее всего, не более англоязычна, чем русскоязычна. Когда говорят об "имидже России", то я чаще всего вспоминаю этот факт: научная коммуникация русскоязычна, в особенности по физике и математике. Когда говорят об интеллектуальных сетях, то думаю о том, что мы равнодушно свидетельствуем об обрывании связей с нашими лауреатами, что мы бессильны в том, чтобы сделать русскоязычную научную коммуникацию свидетельством признания России как самой образованной страны мира. Есть ли у нас полноценная традиция пестовать своих лауреатов, держать с ними коммуникацию, да и просто общение? Или дело ограничивается телерепортажем о них и всё? В заключении я хочу сказать как практик. Разработано немало концепций интеллекта, одаренности и таланта. Сама тема предполагает работу в обширных контекстах, абрис одного из них я пометила в своем выступлении. Я думаю, что в обществе действительно существует много вариантов понимания одарённости, и это один из вопросов, который следует обсуждать учёным и практикам. Я с радостью ещё раз говорю о "Рабочей концепции одарённости", чтобы зафиксировать эту научную позицию. Потому что понятийный аппарат сегодня неоднозначно трактует "одарённость". Можно сказать - творческая способность, можно сказать - одарённость. Каждый учёный, разные научные школы вкладывают в это понятие разный смысл. Безусловно, и в теории, и на практике сложно найти признаки, критерии и виды одарённости. Кого мы считаем одарённым человеком: профессионала, превосходно изучившего своё ремесло, или гения, живущего по наитию свыше, поражающего невероятными и парадоксальными суждениями и не нуждающегося в том, чтобы его опекали не столь даровитые люди? Один из самых трудных вопросов: на каком этапе жизни можно выявить одарённость и уникальность личности? Не раз на круглом столе звучало суждение о том, что талантливые дети бывают очень непохожи на своих сверстников. Правда, их социальная "немота" с лихвой компенсируется незаурядными способностями. Но как им встроиться в социум и утвердиться в нём как личность? Мы не коснулись сегодня вопросов пенсионного возраста. У наших талантов, в то время, когда они уже находятся на заслуженном отдыхе, голова блистательно работает. И здесь есть разные точки зрения. Все говорят, что если учёный ещё перемещается, то он консультирует, читает лекции. А если это конструктор? Есть разные идеи о создании, может быть, пансионов для одарённых пенсионеров. Повторяю, работа нашей группы над понятием одаренности в ее концептуальном, прикладном, деятельностном и социальном смыслах - уже может являться примером организации интеллектуальной деятельности в новых условиях. Выход на практику - о котором справедливо говорили нам основоположники марксизма - тоже необходим. Концепция "школы будущих элит" реализуется на одной из моих образовательных площадок. Школа технологий - это готовая "кузница кадров" для корпораций и государства. Нами готовится предложения по оценке эффективности IPO для российских компаний - дети и сами научатся экономике на "живых примерах" и менеджерам корпораций, думаю, будет нелишне увидеть точку зрения талантливого ребенка на внешнеэкономическую деятельность. Но это все делаю я. Вместе с небольшой командой единомышленников. Наша задача - создать условия для того, чтобы "команд прорыва" и "школ будущих элит" - русскоязычных школ - становилось все больше.
13.02.2007
http://www.oprf.ru/ru/chambermembers/members/user/14/publications/722
