Разберемся, почему статья 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» не должна вменяться арестованным руководителя Коми республики, ни Гайзеру, ни Ромаданову, ни Зарубину, ни Чернову - никому.
Аналогичное незаконное вменение имело место в отношении подзащитных адвокатов Алексея и Федора Куприяновых уже в нескольких уголовных делах. И всегда в ходе защиты полностью исключалось, а директор ОАО «Нефтемаш» В.Гуревич был освобожден из-под стражи в зале Московского городского суда с полной реабилитацией. Дело Гайзера, по крайней мере, в части этой особо тяжкой статьи обязано закончиться аналогично. Она вменена только для юридического обеспечения заключения фигурантов под стражу. Почему?
Криминология как наука, важнейшая для понимания общественных процессов, никогда не ставила бандитов на одну доску с лицами, совершившими должностные преступления, в которых подозревается глава Коми Гайзер и его окружение, или с лицами, совершившими преступления в сфере предпринимательской и даже лже-предпринимательской деятельности
Для лучшего понимания проблемы приведу школьный пример из программы вузовской криминологии. Нельзя человека, причинившего смерть в ДТП, называть убийцей. Слишком много вокруг окажется убийц, и умышленное убийство, растворившись, станет обыденностью.
Преступное сообщество по бланкетным составам
Типичным примером получающего все большее распространение уравнительного подхода к преступлениям с явно различной социальной опасностью является вменение статьи 210 УК РФ организованным преступным группам, созданным для совершения должностных и экономических преступлений, особенно по так называемым «бланкетным» составам.
Напомню, что диспозиции «бланкетных» статей УК РФ отсылают к законодательным актам, не имеющим отношения к отрасли уголовного права. И если в «обычных» статьях криминализированы противоправные деяния, известные со времен Ветхого Завета и производные от Десяти Заповедей Моисея («не убий», «не укради»…), то по «бланкетным» статьям карают за серьезные нарушения законов, регулирующих зачастую вполне гражданско-правовые отношения.
Причем запреты совершения тех или иных гражданско-правовых сделок или действий, включенные в неуголовные законы, под страхом уголовного наказания, возникают часто вполне волюнтаристски, без общественного консенсуса, в силу победы той или иной околовластной лоббистской группировки.
Преступления, возникающие из этих искусственных и часто необъясненных или непонятных для граждан запретов, не только не порицаются обществом, но, более того, в массовом общественном сознании признаются вполне приемлемыми.
Вспомним метаморфозы с запрещенными в СССР под страхом смертной казни валютными операциями (ст. 88 УК РСФСР «Нарушение правил о валютных операциях»). В суверенной России валютные операции были некоторое время разрешены без ограничений, затем стали административным проступком, потом - в узкой части опять оказались криминализованы (ст. ст. 193, 193.1 УК РФ).
Однако криминализировав значительное количество обычных хозяйственных правонарушений, и явно перегнув палку, законодатель, спохватившись, для баланса дал прямое указание правоприменителям: не подходите с одной меркой к насильникам, бандитам и убийцам, с одной стороны, и к чиновникам и «хозяйственникам», с другой. Это указание состоит в том, что к последним запретили применять арест в качестве меры пресечения (ст. 108 УПК РФ). Скорее всего, без вменения «преступного сообщества» Гайзер и его окружение не могли бы быть арестованы.
Следственный аппарат, само-собой противящийся либерализации практики по арестам, нашел «выход». Раз нельзя арестовать «хозяйственника» по «предпринимательской» статье, нужно найти для него в уголовном кодексе такую статью, на которую запрет не распространяется. И нашли – ст. 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)».
Организованные группы стали признаваться «преступными сообществами» и привлекаться по «особо тяжкой» статье, позволяющей при определенной ловкости следователя обвинить предпринимателя в преступлении, карающимся наказанием вплоть до пожизненного лишения свободы.
Если до изменения в 2013 году подсудности частей 1-3 ст. 210 УК РФ такая практика сдерживалась боязнью следователей передавать дела в областные суды, где требования к качеству следствия значительно выше, то в настоящее время этот важный ограничитель отпал.
Сомнительность квалификации
Но допустимо ли применять к чисто хозяйственным преступлениям статью, изначально созданную для пресечения мафии применительно к отечественным условиям?
Для ответа на поставленный вопрос обратимся к первой редакции Уголовного кодекса РФ 1996 года. Именно в этом году в отечественный уголовный закон было впервые введено понятие преступной организации.
Диспозиция 1996 года была похожа на действующую сегодня редакцию ст. 210 УК РФ. Преступная организация (сообщество) могла вменяться только тогда, когда она создавалась для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Наказание предусматривалось от 7 до 15 лет лишения свободы за создание сообщества, от 3 до 10 лет – за участие. Но в 1996 году все «хозяйственные» преступления разумно относились законодателем к категории «средней тяжести»!
Иначе говоря, законодатель, внося в УК РФ новеллу - статью 210, карающую за создание мафиозных структур, не предполагал ее применения к предпринимательским составам преступлений. И потому позднейшее (после ужесточения санкций) техническое попадание практически всех таких составов в число составов, по которым формально допустимо вменять ст. 210 УК РФ, лишь подтверждает давно известный тезис о полной разбалансированности системы наказаний УК РФ сложившейся к 2014 году. Разбалансированности из-за бесконечной точечной, часто абсолютно неоправданной, практически бессмысленной, правки главного уголовного закона со стороны малограмотных депутатов.
Почему? Потому что размер наказаний за преступления должен соответствовать иерархии защищаемых ценностей. Статья 2 Конституции РФ гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Это требование Конституции РФ подтверждает вывод о том, что насилие должно караться существенно сильнее, чем любые нарушения экономического законодательства.
В настоящее время ученые-правоведы согласны с тем, что никакие экономические преступления не посягают на государственный строй – вторую «священную корову» России. Поэтому хотя предприниматели-преступники могут нанести ущерб экономике страны, но с конституционной точки зрения должны каждый раз признаваться менее общественно опасными, чем насильники во всех своих проявлениях.
Применяя конституционный принцип усиленной защиты человека к толкованию ст. 210 УК РФ и принимая во внимание вышеописанную историческую составляющую, из которой видна воля законодателя, можно утверждать, что применение ст. 210 УК РФ к предпринимательскому и даже лже-предпринимательскому криминалу совершенно необоснованно. Повторю, совершенно неоправдан, если конечно обвиняемый «предприниматель» не связан с криминалом традиционной триады «насилие-наркотики-оружие».
В подтверждение этого тезиса обратим внимание на ч. 4 ст. 210 УК РФ. Этот особо квалифицированный состав карает за организацию преступных сообществ «лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии». Само выделение «воров в законе» свидетельствует о том, что остальные части ст. 210 УК РФ должны так же применяться исключительно к «блатным» – к криминально зараженному контингенту.
При любом ином толковании следовало бы выделить наряду с «ворами в законе» в отдельные категории субъектов и соответственно в различные части ст. 210 УК РФ, также лиц, не принадлежащих к организованной преступности, и отдельно создать спецсубъектов - рядовых «блатных». Полагаю очевидным, что лиц, не относящихся к криминально зараженному контингенту, вообще не должны привлекать по ст. 210 УК РФ в силу ее названия. Что собственно и требовалось доказать.
Заметим, что предприниматели лишь в доктрине криминологии СССР относились к криминалитету. Доктрина российской криминологии не относит лиц, умышленно совершающих экономические преступления, к традиционному криминалу, основанному на насилии и прямой экспроприации. И уже звучащее среди следователей толкование ч. 4 ст. 210 УК РФ «лица, занимающего высшее…»: «Да, это ж и есть руководитель республики Коми Гайзер!» - принципиально ошибочно.
Все вышесказанное вовсе не означает, что «мафия» не может иметь подразделений, совершающих исключительно «хозяйственные» преступления. Но это должны быть именно структурные подразделения истинной, криминальной, традиционной «мафии».
Если же в создании и руководстве ни с кем из истинной мафии не связанного преступного сообщества обвиняется руководитель Коми республики Гайзер, а остальными членами сообщества - его заместители и сотрудники, то это – юридическая ошибка.
В рамках одной статьи нет возможности произвести полный юридический анализ, но он у автора давно имеется.
«Недопустимо учитывать при квалификации содеянного только формальное «совпадение» признаков состава без учета системного толкования той или иной нормы в общей системе российского уголовного права, - считает известный московский адвокат Федор Куприянов, к.ю.н., доцент, - В отношении Гайзера и чиновников Коми, вменение ст. 210 УК РФ о преступном сообществе априори неуместно ни какой фабуле».
Статья 210 УК РФ конструировалась для того, чтобы привлекать к ответственности лиц, лично преступлений, описанных в Особенной части УК РФ, не совершающих – «авторитетов» и «воров в законе» с приспешниками. Она идеологически не предназначена для вменения ее по совокупности «дуплетом» исполнителям любых экономических, тем более должностных и «предпринимательских» преступлений.
Справедливость при использовании статьи 210 УК РФ
К сожалению, юридическая техника при формулировании диспозиции ст. 210 УК РФ оставила почву для иного толкования этого состава, которой формально и пользуются представители следственного аппарата.
Верховный суд в своем Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06. 2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» не рассмотрел обозначенную выше проблему, поскольку ее острота в тот период не была столь же очевидной, как сегодня. Автору нередко приходится выступать в Верховном суде РФ. Недавно, он первым за всю практику ВС выиграл в апелляции дело против ФМС РФ. И дело Гайзера, если правильная защита не развалит его на стадии следствия, обязательно дойдет до высшей судебной инстанции. С тогда, надеюсь, Верховный суд скажет свое весомое слово в пользу всего вышеизложенного.
Правоприменители, полагающие возможным привлекать лиц, подозреваемых в должностных преступлениях и экономических преуступлениях, к уголовной ответственности якобы за создание для этой цели преступной организации из собственных клерков, забывают еще об одном важнейшем принципе российского уголовного права. Они игнорируют принцип справедливости наказания.
По версии следователей по совокупности преступлений, в которых подозревается Гайзер, ему может быть назначено наказание в виде лишения свободы 12-15 лет. Заметим, что верхний предел наказания за убийство у нас составляет 15 лет лишения свободы, при том, что обычно суд ограничивается в наказании убийцы восьмью-двенадцатью годами.
Статья 210 УК РФ к чиновникам, привлекаемым за преступления в сфере должностных преступлений и иной экономической деятельности неприменима. И именно судебная практика должна поставить заслон для необоснованного вменения ст. 210 УК РФ, в том числе и на стадии избрания меры пресечения, поскольку следователи, выходящие в суд с ходатайствами об аресте предпринимателей, произвольно «назначенных» ими руководителями или участниками якобы преступных организаций, вряд ли смогут доказать обоснованность такого подозрения (п. 2 Постановления ВС РФ № 41 от 19.12.2013).
«Следователь обязан учитывать иерархию защищаемых уголовным законом конституционных прав. - убеждена известный московский адвокат Елена Куприянова, магистр права, специалист по ЕСПЧ, - Статья 210 УК РФ должна карать только за деятельность, включающую насилие, как свою имманентную часть, только этим истинная мафия принципиально опаснее «белых воротничков», а для привлеченных Гайзера с заместителями, даже, если они будут признаны судом виновными, что пока более чем сомнительно, с достаточно квалификации «группа», но никак не мафия».
И действительно, в практике трех адвокатов Куприяновых уже имели место случаи, когда следователи соглашались в вышеизложенной аргументацией.
Алексей Анатольевич Куприянов, http://kupriyanov.info
адвокат, почетный адвокат России, Почетный юрист города Москвы, лауреат Высшей юридической премии «Фемида», член редакционного совета журнала «Уголовный процесс»
