10.01.25
Как писал в своей книге Г.С.Иссерсон, «несмотря на очевидный рост напряженности в отношениях между Польшей и Германией еще с конца 1938 года, вылившейся накануне войны в открытые взаимные угрозы, начало военных действий характеризовалось небывалой стратегической внезапностью. «…Когда 1 сентября (1939 г. – А.К.) германская армия с полностью развернутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всем протяжении, граничащем с Германией, это все свалилось как небывалая в таком виде стратегическая внезапность»[1].
Иссерсон далее отмечал: «Никто не может теперь сказать, когда же произошла мобилизация, сосредоточение и развертывание – акты, которые по примеру прошлых войн, и в частности Первой мировой империалистической войны, вполне определены рамками во времени»[2].
Г.С.Иссерсон делал кардинальный, крайне важный вывод: «История столкнулась с новым явлением»[3]. Как показали события 22 июня 1941 года, этот вывод был полностью оправданным. По его оценке, все разработки военных теоретиков относительно «армии вторжения» как первого эшелона, за которым выступает масса главных сил, оказались несостоятельными. Масса главных сил сразу же была приведена в действие[4]. Он обратил внимание на то, что о таком способе развязывания войны открыто писала германская печать накануне самой войны.
Оценивая оперативно-стратегическую сторону начавшейся Второй мировой войны, Иссерсон писал: «...Ведение решительных операций на окружение и уничтожение обрело новые возможности. Стратегия сокрушения получила новые предпосылки для своего наиболее решительного осуществления. Значение германо-польской войны заключается в том, что она это показала...
...В германо-польскую войну стратегия сокрушения нашла свое осуществление в формах, которые по своему качественному содержанию глубоко отличны от всего того, что знала история войн до этого времени»[5]. Иссерсон далее говорил о том, что «…К концу кампании глубина фронта была больше, чем его ширина. Это явилось совершенно новым явлением в формах вооруженной борьбы, наиболее образно выразивших ее новый глубокий характер»[6].
Как подчёркивал данный автор, до этого фронт борьбы обычно продвигался вперед сравнительно равномерно, за счет продвижения общей линии пехоты, начисто расчищая от противника оставленную позади территорию. Исключение в этом отношении составляли лишь некоторые обложенные крепости, остававшиеся в тылу фронта.
«Теперь фронт выносился вперед отдельными глубокими ударами быстроподвижных соединений на разных направлениях, оставляя позади себя еще ряд очагов борьбы. Конец грандиозной баталии в Польше раскрыл в этом отношении совершенно необычную картину глубокого, многоярусного сражения»[7].
Иссерсон выстраивал линию развития войн того периода. Он прозорливо писал: «С точки зрения осуществления новых форм военного искусства война в Испании могла бы быть названа прологом драмы, германо-польская война – завязкой драмы и война в Западной Европе – ее развитием. ...Финал, всей драмы скрывается еще в будущей истории»[8].
Нет никаких свидетельств того, что эта книга привлекла внимание наркома обороны СССР, начальника Генерального штаба РККА, начальника оперативного управления Генштаба, начальника разведуправления ГШ.
Генерал армии М.А.Гареев неоднократно отмечал труд Г.С.Иссерсона как крупное достижение отечественной военно-научной мысли, к сожалению невостребованное советским высшим военным командованием.