Россия и НАТО в эпоху перемен
Существуют три взаимно пересекающиеся, но не совпадающие плоскости отношений между Москвой и Организацией Североатлантического договора. Во-первых, отношения между государственными и международными чиновниками России и стран НАТО. Во-вторых, отношение населения России к тому образу НАТО, который сложился во время холодной войны и балканского кризиса конца 1990-х годов. В-третьих, отношение экспертного сообщества нашей страны к НАТО. (Оно, по-видимому, влияет - хотя и без особой взаимности - на первых два фактора.)
Очевидно, что дипломаты, военные и парламентарии России и стран, входящих в НАТО, относятся друг к другу как партнеры - не обязательно дружески, но и не враждеб-но. Это справедливо, по крайней мере по отношению к представителям США и Старой Европы. (Чего нельзя сказать о таковых же представителях многочисленных `новоевропейских` государств - бывших членов Восточного блока, совершенно закомплек-сованных этим своим нынешним `двойным` членством: в ЕС и в НАТО.)
Очевидно также, что почти половина населения России отрицательно относится к территориальному расширению НАТО на восток, что четверть этого населения считает задачей НАТО защиту и продвижение чисто американских интересов, а пятая его часть и подавно воспринимает НАТО как совершенно агрессивную силу1.
Не менее очевидно и то, что российское экспертное сообщество, а также многие российские политики относятся к НАТО с юмором - как к забавному атавизму холодной войны. Но одновременно (после европейской войны 1999 года) и как к атавизму опасно-му.
Откуда такая неопределенность в восприятии блока и такой разброс в оценках его деятельности и перспектив? Почему, несмотря на десятилетия антинатовской пропаган-ды времен СССР и продолжающееся продвижение блока к российским границам, сорок процентов наших соотечественников не считают эту организацию опасной для России? Почему при этом всего десять процентов считают НАТО партнером по борьбе с терро-ризмом, но двадцать пять процентов воспринимают Североатлантический альянс как уг-розу2?
Причина, мне кажется, в том, что кризис идентичности НАТО настолько очевиден, что не помогает никакой политический и военный макияж - с усиленно рекламируемыми территориальной экспансией и техническим перевооружением.
Что такое НАТО сегодня?
В сегодняшнем виде НАТО - это своего рода общеевропейское охранное предпри-ятие, призванное обеспечивать безопасность ЕС. Разумеется, у этого предприятия (осо-бенно у его дирекции) есть и свои интересы - существующие отдельно от интересов ох-раняемого объекта. Это прежде всего желание бесконечного продления подряда на `охрану`, а также возможно большего финансирования этой `охранной` деятельности за-казчиком.
К тому же само существование (а особенно постоянное реформирование) НАТО - это хороший способ предотвратить создание собственно европейских сил быстрого реа-гирования, а также сохранить устойчивый американский военно-политический контроль над континентом. С этой точки зрения НАТО - своеобразный иностранный легион Пента-гона.
Еще в 2002 году известный нью-йоркский обозреватель Уильям Пфафф писал, что `модернизация европейских сил НАТО выгодна Вашингтону по двум причинам. Во-первых, на нее тратятся те ресурсы и та энергия, которые могли быть использованы для создания собственно европейских сил быстрого реагирования. Во-вторых, вследствие этой модернизации европейские вооружения и система управления будут настолько включены в американские системы командования, контроля и связи, что самостоятельно, вне рамок американских (натовских) операций, они не смогут функционировать должным образом. И то и другое - весьма важные соображения в глазах разработчиков вашингтон-ской политики, рассматривающих Европу как единственно возможную будущую угрозу американскому преобладанию в мире (если не иметь в виду Китай)`3.
При этом нужно еще иметь в виду, что в качестве и иностранного легиона США, и общеевропейского охранного предприятия НАТО сегодня испытывает серьезные сложно-сти с требующимся для комплектования личным составом.
С одной стороны, сытые и миролюбивые европейцы не очень готовы к войне и смерти. Годы культурного декаданса и борьбы за права содомитов не прошли даром - се-годняшняя Европа наследует Риму времен упадка, а не времен расцвета.
С другой - члены европейско-американского `клуба вымирающих наций` просто не в состоянии предоставить организации достаточное количество живой силы. Рождае-мость в странах - основателях НАТО оставляет желать лучшего. В тех же Штатах необхо-димый прирост населения обеспечивают сегодня испаноговорящие католики4, менее дру-гих групп населения подверженные различным соблазнам англосаксонской либеральной цивилизации (включая и `планирование семьи`). В Европе же не наблюдается и этого: ис-панские правящие социалисты, например, больше озабочены борьбой с испанской Като-лической церковью и традиционными семейными ценностями, нежели стимулированием рождаемости.
То есть блоку явно не хватает людей - но при этом его руководство обсуждает не-обходимость и полезность экспансии НАТО за пределы традиционной зоны ответствен-ности! Стороннему наблюдателю понять подобную логику чрезвычайно трудно. Ведь уже в ближайшем будущем Североатлантический альянс будет вынужден все больше опи-раться на неевропейских бойцов - доверяя им высокотехнологичное современное оружие. Ну а опыт применения американских переносных гранатометов `Стингер` вполне союзны-ми Вашингтону бойцами того же бен Ладена хорошо известен. И в Афганистане, и в дру-гих местах.
Что делать с НАТО дальше?
В отличие от Евросоюза США теперь являются не промышленной, но военной и финансовой сверхдержавой. Хотя всего пятьдесят лет назад страна была совершенно автономной, объем промышленного производства этой всемирной мастерской поражал воображение. Сегодня же экономическая функция Соединенных Штатов - потребление, а не производство.
Отсюда - их зависимость от остального мира. Отсюда же - желание гарантировать бесперебойность поставок (не только сырьевых, но и товарных!) военным путем. В том числе и поставок денег, потому что заграничные инвестиции жизненно важны для этой страны - с ее триллионами государственного долга.
Гораздо более легкое, нежели у европейцев, отношение правящего класса США к применению военной силы в международной политике объясняется, видимо, особенно-стями американской военной истории. Дело в том, что после Гражданской войны за цело-стность страны (и ускоренную капитализацию экономики) территория США более не зна-ла военных разрушений. Все последующие войны Соединенных Штатов были заморски-ми экспедициями. При определении их целей и задач в повестке дня никогда не стоял во-прос физического выживания страны и народа.
Как и в какую сторону пойдет преобразование структуры НАТО, так называемая реконфигурация вооруженных сил блока? Ответ на этот вопрос зависит от того, решится ли Старый Свет на создание собственных сил быстрого реагирования и собственно евро-пейского (по целям и задачам) ядерного компонента вооруженных сил.
Предпочтет ли Европа колониальным приключениям развитие собственной эконо-мической мощи, собственной `опосредованной силы` (soft power) массмедиа и масскуль-туры? Предоставит ли при этом она Соединенным Штатам возможность расходовать ос-татки своих сил на `борьбу с терроризмом` в мировом масштабе, на эту войну без конца?
США уже взяли на себя весьма дорогостоящие обязательства по гарантированию поставок нефти из Персидского залива в союзные Европу и Японию. Хотя сама Америка получает оттуда не более трети необходимого ей объема нефти. Союзников просят не беспокоиться, и союзники сегодня с готовностью соглашаются не тратиться на собствен-ное военное присутствие в Заливе и других местах.
Сегодня континентальная Европа не торопится признать вполне правомерной `доктрину Буша`, согласно которой применение американской военной силы больше не служит достижению конкретных политических целей, не реализуемых другим путем, а становится способом постоянного подтверждения геополитического статуса страны.
В этих условиях вполне объяснимо желание старых европейцев сосредоточиться на своем собственном развитии и попытаться избежать втягивания в бесконечные воен-ные конфликты наподобие вторжения в Ирак. Отпустив Америку, так сказать, в свободное плавание. Чем менее убедительными будут выглядеть гипотетические поводы для при-менения военной силы, тем труднее, видимо, будет ястребам из Пентагона обеспечивать согласие европейцев на участие НАТО в заморских военных экспедициях.
История свидетельствует, что по мере ослабления `советской военной угрозы` слабела и готовность Европы к безоговорочной поддержке любых военно-политических починов Вашингтона в рамках блока НАТО. Если в 1950-е годы никого не приходилось особенно убеждать в важности и даже необходимости американского (натовского) `ядерного зонтика` над Старым Светом, то уже в 1970-1980-е годы это стало делать зна-чительно сложнее. Разрядка привела к появлению `антиракетного` общественного движе-ния в Западной Европе.
Ну а после войны 1999 года против Югославии (и против Европы как таковой, про-тив самого культурно-исторического феномена Европы) кто на континенте может пове-рить в особенное миролюбие НАТО? Разве что прибалтийский интеллигент, страдающий от последствий прекращения советского финансирования (прямого или косвенного) сфе-ры национальной культуры его страны5. Пока НАТО не отказывается от идеи использова-ния военной силы для `демократизаторства`, то есть для поддержки и признания вполне законной лишь одной - своей собственной - политической традиции, эта организация опасна не только для всего мира, но и для самой Европы.
Хотя и не смертельно опасна - из-за своей военной слабости. Ясно ведь, что глав-ная причина того, почему Китай все еще не подвергся насильственной `демократизации`, - наличие у Пекина впечатляющего ядерного потенциала второго (ответного) удара и ог-ромной боеспособной армии. Да и коммунистическому Вьетнаму ни Европа, ни США не портят настроение нравоучениями. Потому что Вьетнам в любую минуту готов ответить даже миллиардному Китаю, если Китай даст к тому повод.
Культурный, хозяйственный, политический плюрализм - признающий право на су-ществование различных культурных, хозяйственных, политических теорий и практик - яв-ляется единственным выходом из просвещенческого тупика, в который мы забрели в двухсотлетних безуспешных попытках достичь `конца истории`, построить однородное че-ловечество (то коммуно-социалистическое, то либерально-индивидуалистическое) и во что бы то ни стало `демократизировать` его.
Уже вполне очевидно, что остальное человечество не торопится вставать под знамена современного Запада, этой удивительной цивилизации, уже не христианской, и потому - морально немощной, физически вымирающей, психически неуравновешенной, но при этом технически сильной, богатой и властной.
Впрочем, потеря первоначального смысла существования НАТО (организации давно уже не вполне северной и не вполне атлантической) не отменяет возможности продолжения рекламной и пропагандистской кампании ради поддержания и расширения ее деятельности. Хотя бы и совершенно бессмысленной деятельности - с собственно ев-ропейской (точнее, староевропейской) точки зрения.
Для чего НАТО расширяется?
Мы не стремились к нарушению status quo Ялты и Хельсинки. Не мы начали раз-вал реликта версальской и ялтинской систем - Югославии - путем скоропалительного признания независимости Хорватии и Словении в их точно таких же реликтовых - вер-сальско-потсдамских - границах.
Так зачем же тогда Североатлантическому альянсу шаг за шагом продвигаться к нашим границам, не уменьшая, а усиливая региональную нестабильность (вспомните не-давние антинатовские выступления в Крыму!)?
Альянс уже влез в Афганистан и Судан. Страны НАТО воюют в Ираке. Пребыва-ние сил США и НАТО в Афганистане уже привело к резкому увеличению наркопотока в Россию и Европу. Куда еще занесет брюссельских интеллектуалов? Зачем нам иметь на своих границах страны, являющиеся частью военно-политического блока, находящегося в прямом конфликте с весьма серьезными регионами и религиями?
Понятно, для чего Североатлантическому альянсу нужна Украина.
Где еще (ведь не в Москве и Минске!) искать источник относительно дешевой и вполне боеспособной (в смысле готовности воевать и умирать) живой силы? При этом никаких украинских стратегических сил, да и вообще самостоятельно боеспособной укра-инской армии Брюсселю, разумеется, не нужно - достаточно обеспечить техническую и политическую возможность использования на этой территории уже существующей воен-ной машины блока. И иметь необходимые местные контингенты для замещения в замор-ских экспедициях (не на ключевых участках) слишком дорогостоящих американских и ев-ропейских сил и средств. Но стоит ли головная боль чиновников США и НАТО (в связи с обстановкой в том же Крыму) того количества бойцов, которое Украина реально готова предоставить?
А для чего НАТО самой Украине?
Говорят, что для западной галицийской элиты, во многом контролирующей сегодня Киев, НАТО - как зонтик. Может быть. Дождя, правда, нет и не предвидится.
Ну а свободным от этих австро-львовских комплексов восточным и южным регио-нам нынешней Украины - зачем НАТО? Чтобы спровоцировать прекращение потока рус-ских туристов в Крым и сужение (если не исчезновение) рынка для промышленной про-дукции украинских предприятий?
Понятно ведь, почему пребывающие в Киеве `оранжевые революционеры`, как из-вестно кто - ладана, боятся проводить референдум по вопросу о вступлении в НАТО. Де-ло в том, что не только жителям Москвы и Петербурга, но и большинству населения Ук-раины не нравится, что официальный Киев то и дело стремится вступить в военную орга-низацию, чья деятельность и чьи достижения не идут ни в какое сравнение с деятельно-стью и достижениями того же Варшавского договора.
Можно ли сопоставить количество жертв и разрушений, ставших следствием воз-душной войны НАТО против суверенной Югославии, и число пострадавших от вступления войск ОВД в Чехословакию для поддержки одной из сторон острого гражданского кон-фликта? Хотя в 1999 году бывшие советские правозащитники молчали...
Почему мы сотрудничаем с НАТО?
Плохо управляемая военизированная организация, испытывающая сложности с личным составом и с общественной поддержкой своей деятельности, совсем не опасна для России. Именно поэтому мы сотрудничаем с ней в рамках Совета Россия - НАТО.
Итоги же боевого применения натовских сил в воздушной войне против Югосла-вии, в миротворческих операциях в Боснии, Косово, Афганистане не внушают не только опасения, но и доверия. Поэтому мы сотрудничаем без особого интереса6.
В любом случае начиная с 1954 года мы всегда предпочитали быть возможно бли-же к центрам принятия решений Организации Североатлантического (тогда еще вполне) договора - это явно безопаснее, нежели наблюдать извне за ее действиями. Особенно если иметь в виду высокую степень иррациональности, которую демонстрируют нам в по-следнее время страны Запада.
В конце концов не только нынешнее, но и советское руководство нашей страны подходило к европейской безопасности, взаимоотношениям с Западом вообще и с НАТО в частности с высокой степенью прагматичности. И нота 1952 года с предложением объе-динения Германии, и нота 1954 года с предложением вступления СССР в НАТО - тому свидетельство. Но именно Запад тогда отказался подходить к вопросу нашего с ним со-существования с ответной прагматичностью.
В последние годы Москва вполне сознательно:
пригласила США и НАТО в Среднюю Азию;
обеспечила материально-техническое снабжение Североатлантического альянса в Афганистане - избавив западных партнеров от необходимости ведения там на-земных наступательных операций;
включилась во всевозможные антитеррористические игры НАТО.
В ответ мы получили:
демонстративное авиапатрулирование по периметру наших границ с При-балтикой;
явное и неявное приглашение в НАТО стран Черноморского региона из чис-ла осколков СССР и восточного блока. Заметим, не средиземноморского - что было бы более понятно для Организации Североатлантического договора (уже давно и официаль-но претендующего на особую роль в Средиземноморье), а именно черноморского7.
Какой вывод мы сделали - видно всем из итогов последней встречи в верхах Шан-хайской организации сотрудничества. (Страны ШОС предложили тогда своим геополити-ческим партнерам из НАТО назвать конкретные сроки прекращения их военного присут-ствия в Средней Азии.)
Хотят ли русские войны?
Сегодня, когда во многих осколках бывшего СССР и Организации Варшавского до-говора правящие кланы надеются и пытаются справиться с собственными трудностями за счет Старой Европы, за счет отношений этой Старой Европы с новой Россией, нам сле-дует использовать любую возможность для обсуждения причин недостаточного взаимно-го понимания Москвы и Брюсселя.
Да, мы не готовы признавать двойные стандарты политического качества. Мы не желаем обсуждать проблемы белорусских выборов в отрыве от проблемы знаменитого третьего тура выборов в Киеве в 2004 году - не предусмотренного Конституцией Украины, но безоговорочно признанного западными `демократизаторами`.
Смешными нам кажутся крики о чуть ли не `газовой атаке` на Украину-покупателя со стороны России-продавца - особенно если помнить о знаменитой поправке Джексона-Вэника, самим фактом своего существования доказывающей действительное отношение Конгресса США к новой России.
Если вопрос отделения Черногории от Сербии решается референдумом в Черно-гории (и никто не спрашивает мнения граждан Сербии), то и вопрос самоопределения Абхазии и других территорий, не завершивших процедуру выхода из СССР, также должен решаться на референдуме. И референдумы должны проходить в Абхазии и Южной Осе-тии - а не в Грузии; в Приднестровской Молдавской Республике - а не в Молдавии.
Если иметь в виду естественные исторические параллели, то признание незави-симости Косово и Метохии от Сербии вполне можно сравнить с независимостью от Фран-ции территории Пуатье, где в 732 году великий Карл Мартелл счастливым образом оста-новил арабо-мусульманское завоевание Европы.
Несмотря на это, говорить о независимости Косово стало в Европе почти хорошим тоном. Почему же разговоры о независимости Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья вести не принято? В конце концов степень криминализованности общества и элиты на бывших территориях Российской империи и СССР минимальна, если иметь в виду приня-тые Европой косовские стандарты.
Да, нам не нравится перспектива присутствия НАТО на слишком близком расстоя-нии от нашего культурного лица (ядра) - нашей культурной идентичности невозможно смириться с тем, что `мать городов русских` будет находиться в чужом культурно-политическом пространстве.
Но если Москва не стала биться за русских Украины и других частей империи даже в 1991-1992 годах - зачем ей делать это сейчас? Когда все население (кроме некоторых элитных слоев), весь простой народ и в России, и в Закавказье, и в Средней Азии, и на Украине сожалеет о золотом веке брежневского СССР?
Soft Power8 памяти - на стороне империи и ее правопреемника. Зачем нам военные решения там, где работают внешняя торговля, СМИ и дипломатия?
Мы сегодня не болеем либеральным панславизмом военных и дипломатов 1914 года, равно как и коммунистическим интернационализмом времен Карибского кризиса. Кто может поверить сегодня в `русскую угрозу` для бедных и закомплексованных осколков СССР и Варшавского договора? Никто. Рациональных причин для разговоров о такой уг-розе не существует. Тот же Уильям Пфафф в апреле 2005 года в статье `Зачем делать из России врага?` писал, что `Москва сотрудничает с Западом практически на всех уровнях международных отношений. Она поставляет Западу нефть, сотрудничает с Бушем в его войне с террором и не создает искусственных препон американским базам в Средней Азии. Так зачем же делать из Путина врага? Русских провоцируют самым серьезным об-разом. Россия окружена сейчас американской мощью... Русское правительство до сих пор поразительно спокойно взирало на все это, но оно по-прежнему обладает возможностью доставить много неприятностей тем, кто пожелает сделать Россию своим врагом`9.
Совершенно очевидно - и не только читателям Достоевского, - что русские всегда готовы раскрыть объятия (и даже предложить партнерам базы в Средней Азии). Но в слу-чае недружественного поведения гостей вполне могут ответить тем же и даже поспособ-ствовать закрытию некоторых баз в той же Средней Азии.
Внимательным наблюдателям уже первая чеченская кампания 1994-1996 годов дала много примеров того, что русские в случае войны готовы ко всему и `за ценой не постоят`. Вторая чеченская кампания показала, что всему приходит конец - даже русскому терпению.
Не думаю, что кто-то действительно желает попробовать: а что будет, если этого русского медведя долго толкать палкой в бок?
В конце концов в присутствии Китая смешными кажутся все привычные идеологи-ческие и психологические конфликты последних лет - как внутриевропейские, так и евро-пейско-американские и русско/евразийско-американские. В отличие от некоторых энту-зиастов русско-китайского братания я не думаю, что нам нужно торопиться с передачей высоких технологий Пекину. У них и так, кажется, есть все, что им действительно необхо-димо.
До того как в 2000 году разразился скандал в НАСА10, лучшие друзья США уже ус-пели передать Китаю множество американских оборонных секретов - от аэронавигацион-ных и разведывательных технологий до чертежей американо-израильского истребителя `Лави` (сменившего в Китае имя на J-10).
Прав был Эммануэль Тодд - мы живем в эпоху после американской империи11.
Собственно американские и иностранные легионы еще тратят силы на поддержание status quo, но...
Срединная империя рабочих и крестьян12 - уже у ворот. И с такой политикой рас-ширения, как сегодня, НАТО рискует оказаться в сфере интересов Шанхайской организа-ции сотрудничества быстрее, чем того многим хотелось бы.
Примечания.
1 См.: Восприятие НАТО населением России. Аналитический отчет на основе социологических исследований, проведенных по заказу Информационного бюро НАТО в РФ. М., 2006.
2 Там же.
3 См.: International Herald Tribune. November 7, 2002.
4 К чему это приведет в будущем - другой вопрос. Хотя уже сегодня отнюдь не политические маргиналы, а даже вполне респектабельные конгрессмены (из числа американских граждан мексиканского происхождения) позволяют себе рассуждать о возможности мексиканской `реконкисты` южных штатов, отторгнутых американ-цами от Мексики в пору их демографического и территориального роста.
5 Во времена СССР и Варшавского пакта 40% населения Эстонии принадлежало к категории лиц свободных профессий - такой пропорции даже теоретически не может выдержать ни одна промышленно развитая стра-на, если не завозить в нее извне квалифицированную рабочую силу. В СССР эти `компенсаторные` поставки инженеров, техников и рабочих производились централизованно - с целью придания индустриально развито-го статуса прибалтийским экономикам в соответствии с идеологическими и экономическими представлениями того времени.
6 Хотя сегодняшний Североатлантический альянс - идеальная организация для ведения разведывательной работы при том количестве сотрудников центрального аппарата самого блока, происходящих из бывших час-тей Российской империи, а также стран - сателлитов СССР, и при еще большем количестве работающих с НАТО специалистов в аппаратах дипломатических и оборонных ведомств этих новых стран-членов. Но Моск-ве на работу своих служб внутри НАТО, похоже, и тратиться-то особенно не стоит: все возможные ошибки Пентагоном и Брюсселем и так будут совершены.
7 Здесь самым неожиданным образом совпали тактические интересы России и Турции. Старейший член бло-ка НАТО не без оснований считает излишним планирование и проведение региональным натовским командо-ванием в Неаполе серьезных операций нетурецких военно-морских сил в бассейне Черного моря.
8 Опосредованная власть, или, буквально: мягкая, приглушенная, приятная власть (англ.). Так называется книга Джозефа Ная. См.: Nye Joseph. Soft Power. N.-Y., 2004.
9 См.: International Herald Tribune. April 5, 2005.
10 Тогда израильских ученых лишили их привилегии - равного статуса с американцами при доступе к инфор-мации в НАСА.
11 Todd E. Apres l`Empire. Essai sur la decomposition du system americain. Paris, 2002. Русский перевод: Тодд Э. После империи. Pax Americana - начало конца. М., 2004.
12 Именно так следует переводить название этого китайского государства, ибо в нем используется тот же иероглиф, что и в старом названии `Срединная империя`, хотя и с добавлением иероглифических обозначе-ний `рабочего` и `крестьянина`. Западный (да и советский) эвфемизм `народная республика` лишь запутывает дело.
15.12.2006
Журнал политической мысли России
