На вопросы журнала "ЗАКОН" отвечает заместитель руководителя рабочей группы по подготовке проекта части четвертой Гражданского кодекса, первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте Российской Федерации, заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ МАКОВСКИЙ
Не могли бы Вы в двух словах рассказать об истории появления проекта IV части ГК и тех задачах, которые он призван разрешить?
История достаточно долгая, вкратце о ней довольно трудно рассказать, но все-таки попробую.
Дело в том, что работа по кодификации гражданского права началась в России в 1809 г., почти двести лет тому назад. Первый российский гражданский кодекс - проект Гражданского Уложения Российской Империи появился на свет в начале двадцатого столетия. И в этом, самом первом, проекте уже были разделы об авторском праве, о патентном праве, о товарных знаках. Самое любопытное то, что тогда ни в одном иностранном гражданском кодексе, ни в одном торговом кодексе разделов и норм, посвященных интеллектуальной собственности, не было. Россия в этом отношении была первой страной, которая попыталась включить эти положения в Гражданское Уложение.
Но Гражданское Уложение не стало законом, как известно, оно попало под колеса первой мировой войны, а затем революции. А потом произошла довольно любопытная вещь: когда стал создаваться первый советский Гражданский кодекс 1922 г., эти разделы в него не вошли, хотя основной материал для создания первого ГК РСФСР черпался из проекта Гражданского Уложения, все, что не было классовозначимым, бралось для этого кодекса оттуда.
На сессии ВЦИК, когда А.Г. Гойхбарг (ему было поручено разрабатывать Гражданский кодекс после того, как Ленин забраковал проект В.А. Краснокутского) докладывал о проекте ГК, он сказал, примерно, следующее: "Что касается авторского права и промышленной собственности, то мы не включили эти положения, потому что подлежащие ведомства (наркоматы) не сумели вовремя подготовить этот материал". И это не вошло в ГК.
И до 1961 г., пока не были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, этих норм в отечественных кодифицированных актах не было. Когда создавались первые Основы, в них включили основные нормы об авторском праве, изобретательском праве и праве на открытие. Затем уже был принят Гражданский кодекс РСФСР 1964 г., и все авторское право было включено в Гражданский кодекс, включено полностью все, что требовалось установить на законодательном уровне. С изобретательским правом ситуация была другая, потому что Основы распределили компетенцию в области гражданского законодательства между республиками и Союзом. И то, что касалось изобретательского права, полностью отошло в ведение Союза ССР. Поэтому в ГК РСФСР эти нормы не попали; точнее, попали только семь статей, которые были дословно перенесены из Основ. А все остальное изобретательское право существовало в СССР лишь на уровне подзаконных актов.
Но интересно, что все проекты кодификации, которые создавались в промежутке между 1922 и 1961 гг. (а было пять проектов ГК СССР, потому что по конституции 1936 г. должен был быть создан Гражданский кодекс СССР), включали в себя нормы об интеллектуальной собственности. А работали над этими проектами С.Н. Братусь, Е.А. Флейшиц, А.В. Венедиктов, В.И. Серебровский, И.Б. Новицкий, Л.А. Лунц, К.А. Граве, т.е. практически все наши основные цивилисты: законопроектные комиссии создавались тогда из крупнейших ученых, как правило, с привлечением опытных судебных работников.
Так что вопроса "включать - не включать" в Гражданский кодекс нормы об интеллектуальной собственности, в России никогда не было. Вопрос об их кодификации представлялся совершенно очевидным. Поэтому и в Основы 1991 г. эти нормы вошли, и с самого начала имелось в виду, что они будут в ГК Российской Федерации. Просто до этого не доходили руки, и раздел об интеллектуальной собственности "переезжал" сначала во вторую часть ГК, потом - в третью часть. А затем, поскольку в 19921993 гг. были приняты шесть отдельных законов по различным объектам интеллектуальной собственности, против кодификации выступили соответствующие ведомства. Ведомствам удобно иметь "свои" законы: Патентный - для Роспатента, закон о селекционных достижениях для Минсельхоза и т.д. "Встали на дыбы" и некоторые ученые, которых к созданию проекта ГК не привлекали.
Мы испробовали несколько вариантов кодификации, и в конце концов пришли к выводу, что единственно верный вариант - это полная кодификация всех законодательных норм об интеллектуальной собственности, включая и некоторые административные по природе нормы о регистрации изобретений, регистрации товарных знаков и т.п., поскольку они не имеют другого назначения, кроме как обслуживание гражданско-правового регулирования соответствующих отношений.
Проект четвертой части ГК подготовлен за довольно короткий срок, хотя проект большой - триста тридцать семь статей. Какие цели он преследует? Цели, которые преследуются при всякой кодификации. Это упорядочение законодательства, приведение его в систему. Кроме того, это и "собирание" его в одном акте - то, что, между прочим, всегда прельщает практических работников, потому что удобнее пользоваться одним законом, чем шестью разными. Главной целью, конечно, было устранение расхождений, которые есть в имеющихся законах даже в той части, в которой они, казалось бы, должны точно совпадать. Патентный закон и закон о товарных знаках - законы, принятые практически одновременно, готовившиеся одновременно, - имеют ряд расхождений совершенно необъяснимых.
Далее. Когда мы собираем эти нормы вместе, появляется возможность определенной законодательной экономии, т.е. появляется возможность какие-то правила, которые являются общими для всех видов интеллектуальной собственности или хотя бы для большинства из них, вынести за скобки, создав своего рода общую часть законодательства об интеллектуальной собственности. Благодаря этому, кстати, выявляются некоторые принципиальные черты регулирования этих отношений. Когда у вас есть пять сходных норм в пяти законах, в них часто не замечают принципиального содержания, но если из этих норм выводится общее правило, вы видите: это действительно нечто принципиально важное для регулирования этих отношений.
Включение всех этих норм в ГК делает абсолютно бесспорным вопрос о том, что эти отношения подчиняются общим правилам Гражданского кодекса. А это и общие правила о сделках, и общие правила об обязательствах, и общие правила о договорах, об исковой давности и многие другие. То есть нормы об интеллектуальной собственности встраиваются в систему гражданского законодательства таким образом, что это ни у кого не может вызывать сомнений.
И еще одно. Если вы посмотрите на действующие законы, то они прежде всего касаются признания законодателем, содержания и защиты соответствующих субъективных прав на конкретные объекты интеллектуальной собственности (как положительного содержания, так и ограничения этих прав, исключений из них). А вот что касается оборота этих прав - их продажи, предоставления по лицензии, залога, наследования, то эти вопросы в действующих законах практически не решаются. Но как только мы включаем нормы об интеллектуальной собственности в Гражданский кодекс, то тем самым подчиняем эти нормы общему инструментарию обязательственного, договорного, наследственного права. Кроме того, в четвертой части ГК в дополнение к тому материалу, что есть и сегодня в этих шести законах, появился целый ряд норм о различных договорах в отношении объектов интеллектуальной собственности, о передаче прав на них без договора, об обращении взыскания на эти права, о залоге. Таким образом, создается необходимый в условиях рынка инструментарий, касающийся оборота этих прав.
Это основные задачи, которые преследовались при кодификации норм об интеллектуальной собственности.
Как оценивают проект IV части ГК зарубежные ученые-юристы? Привлекались ли при разработке проекта иностранные эксперты?
Иностранных специалистов (как ученых, так и практиков) мы привлекали к работе над проектом ГК с самого начала, но не к разработке текста проекта кодекса, а в качестве консультантов, рецензентов и экспертов. Проект Гражданского кодекса России - мы это подчеркиваем постоянно и считаем важным - с 1991 г. и по сегодняшний день делался и делается руками только отечественных юристов.
В качестве консультантов и экспертов в работе над четвертой частью ГК участвовали около двадцати иностранных специалистов. Это юристы из Германии, из Нидерландов, из Австрии, из Соединенных Штатов, из Канады, из Италии. В Германии, в Австрии и в Нидерландах мы проводили консультации в течение нескольких дней в каждой из этих стран: туда выезжала часть нашей группы, консультантам заранее передавался проект (весь проект переведен на английский язык, причем переведен хорошо) и вопросы. Вопросы для всех иностранных экспертов были одинаковыми, и все они предполагали ответы, которые давали бы оценку проделанной работы прежде всего с точки зрения целесообразности кодификации.
О некоторых наших экспертах расскажу чуть подробнее. Из Голландии - это бывший судья Вальтер Снайдерс. Это человек, который в течение долгого времени был заместителем председателя Верховного Суда Нидерландов и, что для нас еще важнее, в течение долгого времени также был королевским комиссаром по подготовке Гражданского кодекса Нидерландов. Вместе с ним в работе с нами участвовали два профессора, занимающиеся интеллектуальной собственностью. Один из университета Утрехта, второй - из университета Нимейгена, но сегодня он является Генеральным адвокатом при Верховном Суде Нидерландов. Эти три человека сидели в течение трех дней с нашими разработчиками, обсуждали с ними свои общие и постатейные замечания и потом дали письменное заключение.
Абсолютно все заключения - положительные. Все консультации и экспертиза проводились за счет той страны, которая эту помощь оказывала: за счет правительства Нидерландов, соответствующих фондов Германии и т.д. Хотя заключения все положительные, естественно, они содержат замечания и вопросы, но эти замечания и вопросы касаются отдельных положений проекта. Их не могло не быть - ведь это огромный и принципиально новый для запада проект. Причем иногда эти замечания, даваемые разными экспертами, носят взаимоисключающий характер: кому-то нравится, что мы включили раздел о доменных именах, кому-то не нравится и т.п.
В целом же реакция на проект очень положительная. Австрийские юристы пригласили для участия в консультациях двух итальянских юристов, которые преподают в Турине в учебном центре Всемирной организации интеллектуальной собственности. Так вот один из итальянских юристов, адвокат, специализирующийся в области интеллектуальной собственности, был просто в восторге от того, что мы делаем, и выразил этот восторг в своем заключении.
Очень доброжелательное заключение мы получили из Соединенных Штатов, от профессора Иллинойского университета Питера Мэгса, Мэгс - фигура очень интересная. Он не просто человек, который специализируется в области интеллектуальной собственности. Он известный специалист по советскому и российскому праву. У него более двухсот работ по советскому праву, он постоянно у нас бывает, так что он знает страну, знает наше право. Он дал весьма положительный и очень любопытный отзыв.
Кстати, перед всеми экспертами мы ставили вопрос: насколько проект соответствует международным соглашениям в области интеллектуальной собственности, в которых Россия участвует, и в которых она собирается участвовать в связи со вступлением в ВТО? И вот профессор Мэгс пишет: "В целом я нахожу, что главы об авторских правах, патентах и товарных знаках весьма совершенны и соответствуют положениям международных конвенций. Поскольку Россия участвует в крупных конвенциях по вопросам интеллектуальной собственности, и, весьма вероятно, в ближайшие годы станет участником ВТО, я думаю, что очень важным является достижение гармонизации российского законодательства и международного законодательства в области интеллектуальной собственности". А вот его общая оценка: "подход, положенный в основу настоящего проекта части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, предполагающий включение в нее практически всего комплекса норм по вопросам интеллектуальной собственности, значительно лучше подхода, нашедшего свое воплощение в предшествующих проектах одноименной части, в соответствии с которым предполагалось сохранение действия федеральных законов по интеллектуальной собственности с включением небольшого числа норм по каждому из охраняемых видов интеллектуальной собственности в Гражданский кодекс".
Так что с этой точки зрения мы чувствуем себя достаточно спокойно. Наши иностранные эксперты, эти люди, являющиеся серьезными специалистами, отвечали объективно, их чем-то склонить на свою сторону трудно.
Можно ли будет после принятия IV части ГК считать кодификацию гражданского законодательства оконченной?
Да, если говорить только о Гражданском кодексе как о результате общей кодификации гражданского законодательства. Если же иметь в виду кодификацию как процесс более широкий, как создание и каких-то других кодифицированных актов в этой области то, думаю, что она будет продолжаться. Речь идет об укрупнении, консолидации ряда гражданско-правовых законов, создававшихся в разное время, противоречащих подчас друг другу, да и Гражданскому кодексу. Например, необходимо кодифицировать таким образом - не знаю пока, в каких масштабах, - законодательство о юридических лицах. Оно у нас сегодня состоит примерно из пятнадцати законов (если считать законы о коммерческих и некоммерческих организациях). Законы эти могут быть кодифицированы; во всяком случае, можно было бы создать единый закон о хозяйственных обществах. Ведь отдельный закон об обществах с ограниченной ответственностью и отдельный закон об акционерных обществах родились не потому, что нужны два таких отдельных закона, просто они появились в разное время. И как вы помните, в них вначале было огромное количество совершенно необоснованных различий. Потом их стали постепенно устранять. Создавали бы их как один закон - совершенно очевидно, что этих различий не было бы.
Помимо проекта четвертой части ГК, какие работы, направленные на совершенствование гражданского законодательства, ведутся в настоящее время?
Каких изменений ждать в ближайшие годы? Сейчас готовится и обсуждается много проектов законов в области гражданского права. Это, в основном законы, направленные на дальнейшее совершенствование того, что есть. Есть проект большого закона о реорганизации юридических лиц. Есть ряд проектов о внесении изменений и дополнений в закон о рынке ценных бумаг, об изменении и дополнении закона об оценочной деятельности. Есть проект закона об изменении закона об аудиторской деятельности. Есть проект нового устава автомобильного транспорта. Такого материала много, мы все время получаем разные проекты на заключение.
Что еще, на Ваш взгляд, в нашем гражданском законодательстве требует изменений? Не стоит ли, например, expressis verbis закрепить приоритет ГК над другими законами, регулирующими гражданские отношения (по примеру того, как это сделано в УК, ТК)?
Что в гражданском законодательстве требует изменений? Первая часть Гражданского кодекса существует уже более десяти лет. Она создавалась в 92-93 гг. Тогда, по существу, реальной рыночной экономики в стране не было. Сейчас можно только сказать: слава Богу, что там не слишком много ошибок и пробелов. Но ряд положений этой части Гражданского кодекса требует новой серьезной, вдумчивой, я бы сказал, скрупулезной работы по их совершенствованию.
Вся Общая часть?
Нет, не вся Общая часть в целом - речь идет об отдельных "блоках" содержащихся в ней норм. Что касается раздела ГК о праве собственности - то это в первую очередь законодательство о недвижимости. Что касается правил ГК о юридических лицах, то в совершенствовании нуждаются отчасти нормы о хозяйственных обществах, в большей степени нормы о некоммерческих организациях. Что касается общей части обязательственного права, то это в наибольшей степени правила о способах обеспечения исполнения обязательств. Вот это те положения, которые необходимо совершенствовать.
Как это делать? Самое опасное - пытаться чинить Гражданский кодекс методом латания, потому что ГК это системный акт, очень сложная система. В чем ее сложность? В том, что там есть не только Общая часть и Особенная, как обычно учат студентов. Там на самом деле есть много "общих частей".Вы можете насчитать в ГК до шести, семи, восьми степеней обобщения некоторых норм. Возьмем, например, нормы о продаже предприятия. Но есть еще общие нормы о продаже недвижимости, есть общие нормы о купле-продаже, есть общие нормы о договорах, есть общие нормы об обязательствах, есть общие нормы о сделках. Нужно иметь все это в виду, если, скажем, менять нормы об отдельных видах договоров. Поэтому совершенствовать ГК надо очень продуманно, т.е. надо заранее определить, что нужно менять, создать концепцию изменений и на ее базе, не торопясь, не поспешая, готовить проект. Это работа начата. Например под эгидой президентского Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства разработана подробная концепция совершенствования законодательства о недвижимом имуществе.
А какова ее судьба?
С одной стороны, все считают, что концепция получилась очень неплохая, ее и сейчас при принятии многих актов о недвижимости и природоресурсных законов принимают во внимание, учитывают. Я уже не говорю о том, как ее
используют в диссертациях. С другой стороны, та цельная работа на ее базе, которая имелась в виду, предполагающая внесение изменений в Гражданский кодекс и одновременно во все другие законы в том, что касается недвижимости, эта работа не проделана. Надо ею заниматься. Это большая работа, она затронет в той или иной степени многие природоресурсные законы.
Разрабатывается концепция совершенствования законодательства о юридических лицах. Разрабатывается она одновременно в двух местах: в Исследовательском центре частного права на базе решения Совета по кодификации и в Министерстве экономического развития и торговли. Наверное, на каком-то этапе эти усилия будут объединены.
Нет пока концепции совершенствования законодательства об обязательствах и договорах. Здесь мы пока выбрали довольно большой круг норм, связанных с обеспечением исполнения обязательств. В первую очередь это касается залога, в особенности залога прав, потому что общие нормы о залоге есть, общие нормы об ипотеке есть, а залог прав, который сейчас приобретает все большее значение (это касается и ценных бумаг, и прав в области интеллектуальной собственности), остался недостаточно урегулированным. Есть всего четыре статьи в старом законе 1992 г. "О залоге" на этот счет, но они уже мало пригодны для регулирования этих весьма сложных отношений. В Исследовательском центре частного права мы сейчас начали подготовку таких норм о залоге прав, уже разработан проект норм о залоге прав на банковский счет. Осенью начнем их обсуждение, может быть, опять-таки с иностранными экспертами.
Очень интересный вопрос - можно ли и нужно ли делать Гражданский кодекс законом, который занимает особое положение в системе гражданского законодательства? Что касается Уголовного и Трудового кодекса - они в этом отношении не очень хороший пример, потому что уголовное право практически все можно сосредоточить в одном Уголовном кодексе; в трудовом праве почти все нормы, которые необходимо принять на уровне закона тоже можно собрать в Трудовом кодексе, а остальное принять в виде подзаконных нормативных актов. У нас ситуация намного сложнее. Нормативный материал гражданского права сосредоточить в одном кодексе нереально, хотя такая фантастическая идея в 93-м или 94-м г., когда обсуждался проект первой части ГК, тоже обсуждалась.
На мой взгляд, все отраслевые кодексы, а их не так много, в своей отрасли законодательства должны занимать особое положение. Какое особое положение? Сделать их конституционными законами нереально, да и не нужно; это затруднит их дальнейшее совершенствование. А вот придать им особое положение иным образом, наверное, можно. И у нас было такое решение: в относящемся к 1993 г. первом варианте первой части ГК такое решение есть. Оно состояло в том, что нормы гражданского законодательства должны соответствовать Гражданскому кодексу, а если они ему не соответствуют, то они вступают в силу только после внесения соответствующих изменений в ГК. В ГК некоторых стран СНГ это решение проведено в жизнь. А мы его в жизнь не провели, на каком-то этапе от него отказались. И лишь половина этого решения осталась в нашем ГК - положение о том, что нормы гражданского права, находящиеся в других актах гражданского законодательства, должны соответствовать Гражданскому кодексу. А вторая половина исчезла. Между тем это вполне реальное и разумное решение вопроса. Где его можно было бы поместить? В самом Гражданском кодексе или, если вести речь об отраслевых кодексах вообще, в так называемом "Законе о законах". Такой закон был подготовлен довольно давно Институтом законодательства, внесен в Государственную Думу и, кажется, даже прошел первое чтение. Но дальше он застрял. Думаю, в целом такой закон был бы небесполезным.
Между прочим, было несколько случаев, когда Президент Российской Федерации, налагая вето на федеральные законы, в качестве одного из аргументов ветирования (правда, не единственного) указывал на то, что закон не соответствует Гражданскому кодексу.
Так что проблема соотношения так называемых "отраслевых" кодексов (не комплексных!) с другими законами своей отрасли существует, и ее надо было бы в конце концов решить.
Как Вы оцениваете наше гражданское законодательство в сравнении с зарубежными правопорядками? Какие оценки даются зарубежными коллегами?
Те иностранные специалисты, с которыми мы много раз на протяжении последних пятнадцати лет имели дело, а на протяжении этих лет мы имели дело с очень многими из них (ведь мы вели также работу по созданию Модельного ГК для СНГ, и по этому проекту тоже проходили консультации с иностранными специалистами), к нашему гражданскому законодательству и Гражданскому кодексу России в первую очередь, относятся вполне серьезно, - к кодексу как к акту по содержанию, по тщательности разработки находящемуся на уровне современных европейских законов. На этот счет есть немало высказываний иностранных цивилистов в печати.
Можно ли сказать, что у нас хорошее в целом законодательство, а проблема заключается лишь в практике его применения?
Нет. Думаю, если говорить о гражданском законодательстве в целом, оно еще далеко от совершенства. Есть Гражданский кодекс, есть еще немало удачных законов. После изменений, внесенных в 2001 г., закон "Об акционерных обществах" стал вполне приличным законом; закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" - тоже. Вполне соответствует мировому уровню Кодекс торгового мореплавания. Удачный закон - закон "О защите прав потребителей", хотя он лишь отчасти гражданскоправовой. Достаточно доброкачественным оказался закон "Об ипотеке". Что касается природоресурсных кодексов, то там возникает очень много вопросов - они далеко не блестящи. На проект Водного кодекса Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства дал отрицательное заключение, и этот проект потом долго и очень основательно дорабатывался в Государственной Думе. Сейчас на очереди Лесной кодекс. На проект Лесного кодекса Совет по кодификации тоже дал отрицательное заключение.
Если говорить о больных местах нашего законодательства, то я бы обратил внимание вот на что. Исследовательский центр частного права дает в год около полусотни, даже больше экспертных заключений на законопроекты, в основном по поручению Государственно-правового управления Президента и по просьбе думских комитетов, прежде всего Комитетов по законодательству. Иногда - по просьбе Правительства. И мы же сами, видя, что эффект от наших заключений невысок, в 99-м г. предложили трем высшим судам стран выйти с инициативой о создании при Президенте Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. Этот Совет дает порядка пятнадцати-семнадцати заключений в год. Из всех этих заключений и Совета, и Центра, не менее восьмидесяти пяти - девяноста процентов заключений - отрицательные. Они не просто указывают на конкретные недостатки проектов, а дают им отрицательную оценку в целом. Хотя не всегда к этим заключениям прислушиваются, очень многие проекты идут на доработку, на повторную доработку, на доработку в третий раз, а некоторые, слава Богу, вообще умирают надолго или даже навсегда.
Есть Указ Президента Российской Федерации, который предписывает всем федеральным министерствам все проекты федеральных законов в области гражданского права направлять на экспертизу в Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. Это положение Указа, кстати, было принято по предложению Правительства. Однако многие министерства обходят нас, как только могут. Многие проекты к нам вообще не попадают.
Причина такого положения дел, подготовки плохих законопроектов и, нередко, принятия слабых законов - в состоянии нашей законопроектной работы. Она проводится на очень невысоком уровне, занимаются ею все и никто. Готовятся законопроекты из рук вон плохо, случайными людьми, людьми, которые плохо учились в вузах, готовятся с полным отсутствием представления о системе права вообще и гражданского - в особенности. Законопроектная работа и экспертиза законопроектов сегодня - наиболее болезненное место развития нашего законодательства. Об этом давно пора сказать громко. К сожалению, не выполняет своей роли "фильтра", роли жесткого критика в отношении законопроектов федеральное Министерство юстиции и вся нагрузка в этом отношении ложится на Государственно-правовое управление Президента Российской Федерации. Страна давно достигла той стадии развития, когда она должна иметь тщательно продуманную и безукоризненно отлаженную систему законопроектной работы.
http://www.zakon.ru/pubfree.php?binn_page_id=82&bc_tovar_id=152
07.2006
