Законно ли запрещают рожать пациенткам психоневрологических интернатов?
Вначале были слухи. О том, что душевнобольных девушек и женщин в психиатрических учреждениях принуждают к абортам. О том, что их стерилизуют, лишая возможности иметь детей. О том, что их закалывают нейролептиками, если они не соглашаются на стерилизацию. Слухи есть слухи, их особенно трудно проверить, когда речь идет о душевнобольных. Психиатры на эту тему разговаривать не любят.
В прошлом году в Гражданскую комиссию по правам человека обратилась за помощью пациентка подмосковного психоневрологического интерната (ПНИ) No 5. Я встретился с Оксаной Колозатовой, и она рассказала мне свою невеселую историю.
Родилась в 1977 году. Родителей своих не знает, они отказались от нее еще в роддоме. Девочку отдали в детский дом. В 7 лет она пошла в школу-интернат No 68 в Москве. Проучилась до 6-го класса, а затем за плохое поведение ее перевели в детдом No 15 в Текстильщиках. Там она прожила около месяца, и ее перевели в детскую психиатрическую больницу No 6. Здесь она пробыла еще меньше - две недели - и с диагнозом "олигофрения" поехала в психоневрологический интернат No 5 в поселке Филимонки Ленинского района Московской области. Через три года сбежала. Ей было 17 лет.
Оксана устроилась работать в конюшню на Московском ипподроме на Беговой. Жила неподалеку у сердобольной женщины, пожалевшей бездомную сироту. Восемь лет прожила она на этом месте, родив за это время вне брака троих детей. Первых двух у нее забрали в детдом, и она не возражала, понимая, что содержать и воспитывать их на свою мизерную зарплату не в состоянии. Третьего ребенка, девочку Женю, родившуюся в 2002 году, она хотела забрать к себе, но ребенка увезли из роддома, не спрашивая разрешения матери. В конце концов она смирилась с этим, не умея ни грамотно возражать, ни отстаивать свои права.
В ноябре 2002 года сотрудники ПНИ разыскали свою беглую воспитанницу. "За мной приехали врач психинтерната Елена Леонидовна с охранниками и в наручниках увезли меня в Филимонки", - рассказывает Оксана.
Тут сделаем маленькое отступление. Психоневрологический интернат - это не место лишения свободы, не психбольница. В отношении Оксаны Колозатовой нет судебного решения, лишающего ее свободы или обрекающего на принудительное лечение. Суд не лишал ее гражданской дееспособности, она свободный человек и полноценный гражданин страны. По крайней мере, по Конституции России и всем российским законам. Но то по законам...
"Как только приехали в интернат, меня поместили в маленькую комнату и держали там целый год, - рассказывает Оксана. - Никаких прогулок. Через год перевели в другую комнату - темную, без окон, с одной электрической лампочкой под потолком. Ни на прогулки, ни в туалет не выводили. Вместо туалета в комнате стояло ведро. Один раз в неделю выводили в душ". Но это оказалось не самым худшим.
"На следующий день после моего возвращения в интернат ко мне подошла наш гинеколог Римма Федоровна Емельянова и предложила либо поставить внутриматочную спираль, либо сделать операцию по стерилизации", - рассказывает Оксана. Она отказалась, хотя и не собиралась больше рожать детей. На нее посыпались угрозы.
Как-то утром, в декабре 2002 года, ей сделали инъекцию большой дозы аминазина, и она заснула. Очнулась в гинекологическом отделении на 4-м этаже роддома в г. Видное. Дальнейшее она помнит как в тумане. Ей сделали ультразвуковое исследование и сказали, что у нее киста яичника. "За несколько недель до этого я обследовалась у гинеколога и ни про какую кисту и речи не было", - рассказывает сейчас Оксана. Но тогда она плохо понимала, что делает. "Раз есть киста, режьте", - согласилась она. Ей дали подписать какие-то бумаги, и она подписала, даже не пытаясь прочитать. (Оказалось - согласие на стерилизацию.) На следующий день ей сделали внутривенное вливание и повели в операционную. Действие аминазина к этому времени закончилось, и Оксана догадалась, чего от нее хотят. Она пыталась вырваться, сопротивлялась. Ее притащили в операционную, привязали за руки и ноги к столу. Вскоре пришел анестезиолог и дал наркоз.
Когда она на своей кровати отошла от наркоза, обнаружила в нижней части живота три операционных следа от лапароскопии и поняла, что ей больше не суждено родить ребенка.
Летом этого года Оксана Колозатова ушла из психоневрологического интерната и больше туда не возвращалась. Гражданская комиссия по правам человека оказала ей правовую помощь - помогла составить обращения в прокуратуру, к Уполномоченному по правам человека Московской области. Оксана требует привлечь к уголовной ответственности врачей, нанесших ей тяжкие телесные повреждения. Но речь идет не о ней одной.
Справка "Новой"
Гражданская комиссия по правам человека создана "Церковью сайентологии" ("Сайентолоджи", США), которую с настороженностью воспринимают во многих странах. К примеру, еще в 1995 году посольство Германии направило в российский МИД вербальную ноту (No 2604), где обратило внимание на так называемые секты "ввиду возможной опасности для социального развития молодых людей". Среди организаций, которые вызвали обеспокоенность федерального правительства, была названа и "Сайентолоджи" (как заявлено в ноте, "психокульт с исключительно экономической направленностью, который требует признать его как религиозную общину"). Посольство также отметило, что "введение в заблуждение путем скрытых методов пропагандирования и преднамеренное проникновение этих сект в сферу политики и экономики показывают опасность тоталитарных организаций".
Остается добавить, что пострадавшие пациенты психиатрических учреждений в России (где не каждый здоровый человек может защитить собственные права), к сожалению, особенно беззащитны. Государство просто вынуждает их хвататься за любую соломинку. Именно поэтому они оказываются на попечении организации, созданной "Церковью сайентологии".
В своем обращении к Уполномоченному по правам человека Московской области Сергею Борисовичу Крыжову Оксана называет фамилии еще 15 пациенток ПНИ No 5, которым, по ее словам, сделали стерилизацию без их согласия. "Сами девушки тоже запуганы и боятся жаловаться, поскольку целиком зависят от администрации ПНИ", - пишет Оксана.
"В 2004-2005 годах принудительной стерилизации в ПНИ No 5 подверглись около 20 женщин и девушек, все бездетные, среди них были даже девственницы. Согласие за них подписывал главный врач ПНИ Сергей Иванович Шарунов. Решение же о стерилизации выносит комиссия, в которую входят врачи Ходжибаева, Баграмова и Ким", - говорит Оксана Колозатова.
Прокуратура Московской области ведет вялую проверку. Вначале отписались как обычно: "Нарушений в действиях медицинских работников ПНИ No 5 и гинекологического отделения Видновского роддома не выявлено". Затем проверку возобновили. Однако же в письме и.о. начальника отдела по надзору за соблюдением федерального законодательства, прав и свобод граждан Московской областной прокуратуры С.Г. Манаковой сообщается: "Проверкой установлено, что операции по стерилизации указанных пациенток ПНИ No 5 (перечислены 15 фамилий. - А.П.) выполнены строго по медицинским показаниям...". Между тем в "Принципах защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи", принятых ООН 17 декабря 1991 года, однозначно утверждается: "Стерилизация никогда не применяется в качестве лечения психического заболевания" (принцип 11, п. 12).
Но что нам ООН? У России свой особый путь. И действительно, в приказе Минздрава No 303 от 28 декабря 1993 года "О применении медицинской стерилизации граждан" среди 55 показаний к стерилизации присутствует один пункт с различными формами психических расстройств. К ним относятся не только шизофрения и психозы, но и расстройства личности, все формы хронического алкоголизма, токсикомания и умственная отсталость! Таким людям, считает Минздрав, иметь детей не обязательно.
Правда, в этом приказе имеется ряд оговорок. Так, медицинскую стерилизацию как метод контрацепции (предупреждения беременности) разрешается производить только по письменному заявлению гражданина не моложе 35 лет или имеющего двух детей. Медицинская стерилизация душевнобольных, если они признаны недееспособными, осуществляется только на основании судебного решения. Все это не имеет отношения к случаю Оксаны Колозатовой и других пациенток психоневрологического интерната в Филимонках. Они дееспособны, и судебного решения о стерилизации не было. Как не было, как они сейчас заявляют, и добровольных письменных заявлений.
В медицинской этике существует понятие "информированное согласие". Пациент должен не только дать добровольное согласие на лечение, но и быть при этом хорошо проинформирован о необходимости такого лечения и его последствиях. У нас же все наоборот: пациент информирует врачей о своем несогласии с лечением, но с его мнением никто не считается. Врачи лучше знают, что нужно больному?
Официально
Аппарат Уполномоченного по правам человека в Московской области проверил факты по жалобе, поступившей из психоневрологического интерната No 5 города Москвы.
Жительницы психоневрологического учреждения подтвердили, что их принуждали согласиться на хирургическую стерилизацию под угрозой уколов сильнодействующих психотропных средств.
Шесть из семи женщин, которые встретились с заместителем руководителя аппарата Уполномоченного по правам человека в Московской области, рассказали, что их под страхом применения к ним психотропных препаратов заставили подписать согласие на хирургическую стерилизацию.
В прокуратуре города Видное, куда поступили материалы с жалобами на незаконную стерилизацию, ситуацию не комментируют.
Я побывал в психинтернате в Филимонках. Уютные чистые палаты, хорошая мебель, телевизоры, спортзалы - слов нет, это больше похоже на хороший санаторий, чем на тюрьму или психбольницу. Поговорил и с врачами. Что они думают о Колозатовой и сделанной ей операции по стерилизации?
Сергей Иванович Шарунов, главный врач: "Колозатова совершенно асоциальный тип. У нее повышенная сексуальная возбудимость, она легко идет на контакт с мужчинами. Как она может рожать детей, кто из них вырастет? Ведь она их не воспитывает, не заботится о них. Стерилизация - это метод контрацепции. Таким образом мы уменьшаем число нежелательных беременностей и абортов".
Людмила Ивановна Баграмова, психиатр: "Колозатова - ужасный человек, она проститутка, алкоголичка, садистка. Какие ей дети? Вообще дети душевнобольных - нагрузка для общества. Если один из родителей душевнобольной, то вероятность того, что ребенок тоже будет душевнобольным, составляет 16%".
Софья Ашотовна Ходжибаева, психиатр: "Колозатова сексуально расторможена. Она жестока и, кроме того, патологическая лгунья. У нее даже в интернате не было друзей, она асоциальна. Какие дети могут родиться от нее? А ее поклепы на нас - это просто месть больного человека, который не в состоянии испытывать чувство благодарности".
В конце беседы врачи клятвенно уверяли меня, что Колозатова добровольно согласилась на стерилизацию и даже сама просила их об этом. "Мы не пытаемся регулировать рождаемость у душевнобольных", - резюмировали психиатры.
Что ж, один человек действительно может солгать. Установить, добровольным было согласие на стерилизацию или нет, под силу лишь добросовестному суду.
Но есть и другие факты. С некоторыми из пациенток ПНИ No 5, которым сделали стерилизацию, удалось поговорить.
Т:. "Мне наврали, что повезут в поликлинику, а сами туда, на трубы. - Вы давали согласие, чтобы вас стерилизовали? - Нет! - Вы какие-то бумаги подписывали о согласии? - Писала какие-то под угрозой: "Не подпишешь - на укол! Или в изолятор!" - Вы хотели бы иметь детей? - Да!".
У.: "Мы вообще не хотели, чтобы нам завязывали трубы. Это с угрозами было. - Вы говорили, что вы были беременны два раза? - Да. - Как получилось, что вам сделали аборт, на каком основании? - Я согласия не давала, чтобы мне аборт делали. - Скажите, а какое-то согласие на аборт брали с вас? - Только с угрозами".
М.: "Когда вас стерилизовали? - Не помню. - В этом году? - В этом. - Вам угрожали стерилизацией? - Угрожали. - А что говорили? - Затравят уколами, таблетками. - Вам делали уколы в угрозу? - Делали. - Вы согласны были на стерилизацию? - Нет, я вообще несогласная была, я, когда залетела в первый раз, я вообще один раз залетала. Она нас насильно заставила. - А вы подписали бумагу? - Подписала. - А вас до этого кололи психотропными или тяжелыми препаратами? - Меня реланиумом кололи".
П.: "Мы хотим, чтобы нам развязали. - Скажите, был ли кто-то в ПНИ, кто была беременной, и сделали аборт? - У меня было. - Сколько месяцев была беременность? - Примерно 7-8 недель, когда Римма повезла на эту; головка крупная, тело крупное, а ручки с ножками маленькие. Я даже заплакала".
Н.: "Тех, кого решили стерилизовать, сначала к ним подходят, говорят спокойно: "Чтобы тебе не рожать, на аборты зря не ездить и нам, и себе нервы не мотать". Она в ответ: "Не буду". Тогда они упрекают, подходят с угрозами: "Не согласишься - закроем, заколем и отправим сами". Она не соглашается. Тогда двое охранников сперва ведут на укол в процедурку, оттуда - в надзорную палату. Там берут анализы, через две недели - еще укол и везут в больницу в Видное, на операцию".
О.: "Скажите, у вас есть карцеры? - Да, два изолятора. - Что в этих изоляторах? - Там темно, там есть ведро, там нет окон. Там две кровати, стол и стул, и там ванна и дверь. Все, больше ничего. И выйти оттуда мы не можем, закрыта дверь ключом. - За что сажают в изолятор? - Не пришел вовремя - в изолятор".
Девушки, давшие эти показания, страшно боялись, что об этом узнают их врачи. Пришлось пообещать, что пока им угрожает опасность наказаний, их фамилии ни при каких условиях названы не будут. И это только несколько человек, с которыми удалось поговорить. А в психоневрологическом интернате No 5 в Филимонках пациентов около тысячи. И в Москве таких интернатов 16, а по всей России - около 400. А что делается в сотнях психбольниц по всей стране, где режим намного жестче и куда журналистам пробраться невозможно?
В советские времена Александр Солженицын в статье "Вот так мы живем" писал: "Как и газовые камеры, эти преступления не забудутся никогда, и все причастные к ним будут судимы без срока давности, пожизненно и посмертно". Это касалось злоупотреблений психиатрией против советских диссидентов. Те преступления действительно никто не забыл - ни жертвы преступной системы, ни их палачи. Но судим никто не был. Теперь метастазы карательной психиатрии протянулись из советского прошлого в сегодняшнюю как бы демократическую Россию.
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА
Юрий САВЕНКО, президент Независимой психиатрической ассоциации России:
- Перед нами извечный и тем не менее до сих пор раскаленный драматический и трудноразрешимый конфликт повседневной практики. Несмотря на то что лидеры евгенического движения в 1939 г. отвергли расистскую доктрину нацистского правительства, в 1960-1970-е годы их журналам и обществам пришлось переименоваться... Кабинеты медико-генетических консультаций давно дают в каждом конкретном случае процент риска физических уродств и психической неполноценности у возможного ребенка. Это очень разные цифры. Одних олигофрений более двухсот. Также давно известно, что отдельно взятый коэффициент интеллекта недостаточен, необходимы дополнительные исследования, учет клинического контекста и многих других соображений.
Несомненно, и история с ПНИ No 5 это подтверждает, что необходим более строго выверенный и открытый контроль за практикой предупредительной евгеники, которая сама по себе, в свою очередь, оправданна.
Любовь ВИНОГРАДОВА, директор Российского исследовательского центра по правам человека, медицинский психолог:
- Медицинская стерилизация в целях предотвращения нежелательных беременностей проводится в психоневрологических интернатах достаточно часто. Это касается прежде всего женщин с выраженной интеллектуальной недостаточностью, которые не способны по состоянию своего психического здоровья самостоятельно воспитывать детей.
Проблема эта не так проста, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, действительно права женщин грубо нарушаются: фактически им отказывают в праве иметь детей. Однако, с другой стороны, следует учесть, что многие из этих женщин, как и их партнеры, регулярно принимают психотропные препараты, которые создают высокий риск рождения ребенка с умственными и физическими дефектами. Кроме того, практически все они не способны самостоятельно воспитать ребенка, обеспечить его всем необходимым, а значит, ребенок с рождения будет находиться в детском учреждении.
Фактически ни одна из этих женщин не в состоянии дать информированное согласие на стерилизацию, то есть сознательно оценить, что именно с ней собираются делать, каковы последствия этих действий, согласна ли она на такое вмешательство. Из приведенных интервью хорошо видно, что девушки толком не понимают, что за операцию им сделали, ни одна из них не высказывает сожаления по поводу того, что не сможет иметь детей (хотя отвечают формальным "да" на вопрос о желании иметь детей), у них отсутствует понимание материнства как ответственности перед ребенком. С другой стороны, они очень легко поддаются постороннему влиянию, часто автоматически повторяют то, что им говорят.
С правовой точки зрения администрация интерната должна была подать в суд заявление о признании женщин недееспособными, а уже потом - в случае вынесения соответствующего судебного решения - опять же в судебном порядке решать вопрос о возможности стерилизации. Это было бы, безусловно, более правильным решением, поскольку тогда вопрос о каждой женщине решался бы в индивидуальным порядке, с привлечением специалистов других учреждений (во время проведения судебно-психиатрической экспертизы), в процессе судебного разбирательства. Однако путь это долгий, хлопотный, не всех могут признать недееспособными. Гораздо легче получить угрозами и обманом подпись - согласие на стерилизацию.
Насколько обоснованным было решение о стерилизации в каждом конкретном случае, следует решать индивидуально, на основе анализа всей имеющейся информации, включая медицинскую, с обязательным учетом психического здоровья женщины, подвергшейся стерилизации. Член нашего центра - Независимая психиатрическая ассоциация России - предлагала Гражданской комиссии по правам человека провести комиссионное освидетельствование Оксаны Колозатовой, однако Гражданская комиссия предпочла не искушать судьбу и отказалась от профессиональной оценки. Она продолжает бороться за права женщин ПНИ No 5 независимо от ситуации, абстрактно, не заботясь о сути дела. В частности, о судьбе детей, рожденных в таких условиях. Между тем право на материнство - это ведь не только возможность родить ребенка, но и необходимость заботиться о нем.
http://novgaz.2u.ru:3000/data/2005/93/26.html
12.12.2005
