23 апреля 2005 года с рабочим визитом Смоленскую атомную станцию посетил руководитель Федерального агентства по атомной энергии. На Смоленской АЭС А.Ю. Румянцев осмотрел действующие энергоблоки, выслушал доклад директора станции А.М. Локшина о состоянии безопасности АЭС с реакторами типа РБМК, встретился с начальниками цехов. В завершение визита глава Росатома провел пресс-конференцию для журналистов региональных и центральных СМИ.
Встреча с руководителями подразделений Смоленской атомной станции
А. Румянцев: Я благодарен руководству атомной станции, которое мне предоставило возможность посмотреть ход капитального ремонта на втором энергоблоке. Радиационный фон в зоне проведения работ в норме. Все требования техники безопасности соблюдаются. Мне на РБМК такой конструкции комфортнее: здесь хорошо видно, как работает станция.
Это мой первый визит. То, что я увидел, даже лучше, чем то, что я себе представлял. Курская и Ленинградская не находятся в таком внешне фотогеничном состоянии. Порядок в зале при извлечении каналов. Определённый вкус, культура - некоторая характеристика этой станции. Работа идет в штатном режиме.
То, что я увидел, - частица вашего труда и души. Чистый и ухоженный город характеризует живущих в нём людей. Александр Маркович немножко посетовал на то, что строительство храма затянулось. Надо бы ускорить. Показал Александр Маркович первый дом, построенный в рамках ипотеки. Пока страна готовится к этому, здесь уже этот проект реализуется.
В преддверии чернобыльской годовщины чувствуешь некую сопричастность всему как человек, профессионально работающий в этой области. А в преддверии 9 мая, конечно, ощущаешь глубокую благодарность и тепло к тем людям, которые защитили нашу страну. Я возложил цветы на братской могиле. Сколько ещё безымянных могил, неизвестных захоронений?.. Всегда возникает вопрос, почему мы не можем нормально построить экономику и хорошо жить? Почему мы не можем сделать жизнь ещё лучше? Этот вопрос остаётся безответным.
С.К.Воронин, заместитель директора САЭС по финансам: Я как человек, который ежедневно в своей работе сталкивается с ограничениями по закону "О ФГУП", глубоко убеждён, что у нас снизилось качество управления не только из-за того, что в 2003 году появился этот закон, но и из-за того, что предприятие такого масштаба, как "Росэнергоатом", не может функционировать с филиальной структурой. Не считаете ли вы, что было бы целесообразней в процессе акционирования "Росэнергоатом" децентрализовать и перестать конкурировать с традиционной энергетикой? Может быть, тогда у станций не было бы диспетчерских ограничений.
А. Румянцев: Во-первых, мы не конкурируем. Если бы были реальные факты, что нас подвергают особому прессингу и ограничивают диспетчеризацией, мы бы мгновенно подали в суд. Фактов нет. Нам предлагают работать в маневрирующем режиме, но атомные станции всегда создавались, чтобы работать в базовом режиме. Это целая концепция развития всей энергетики страны.
Что касается децентрализации, может быть, это будет дочернее акционерное общество.
А.М.Локшин: То, что дочерние акционерные общества лучше, очевидно. Сумеем ли мы сразу сделать акционерное общество и выделить филиалы, превратив их в ДАО? Эта задача гораздо масштабнее и сложнее.
С.К.Воронин: Я не владею материалами в целом, по компании, но подозреваю, что расходы "Росэнергоатома" по трудовому договору с персоналом - это самые большие расходы. Около 25% доходов предприятия тратится на выплату заработной платы, связанных с этим налогов и различных социальных компенсаций и льгот. В этом году достаточно большие расходы предстоят по негосударственному пенсионному обеспечению и добровольному медицинскому страхованию. Часть этих расходов относится на затраты, а часть финансируется из прибыли. Как вы оцениваете эти 25%? Есть ли у нашей компании возможность эти расходы увеличить?
А. Румянцев: Форсировать оплату труда?
С.К. Воронин: Нет, не форсировать, а как-то увеличивать в перспективе.
А. Румянцев: Нужно рассматривать всю политику, в целом, это вопрос сегодняшнего правления в области оплаты труда. Если будут показаны механизмы сокращения издержек и перетока высвободившихся средств в фонд оплаты труда, я, естественно, это буду поддерживать. Мы отслеживаем инфляцию, и когда мы смотрим производительность труда и оплату, рост оплаты труда превышает производительность труда, даже с учетом инфляции. Вот это вот наша ахиллесова пята.
Б.М.Захаров, начальник цеха тепловой автоматики и измерений: Какова реальная политика Агентства в плане закрепления кадров? Сейчас ребята, приезжающие к нам, поработают 3-4 года и, не получив здесь квартир (однокомнатная квартира стоит 17-18 тысяч долларов), просто уезжают.
А. Румянцев: Во-первых, два проекта по ипотеке вы реализуете - один уже близок к завершению, второй - в стадии разработки. Во-вторых, политика может основываться только на реальной экономической основе. Все упирается в финансы. Можем мы решить эту проблему за счет заработной платы, за счет профсоюза? Профсоюз у нас максималист - требует, чтобы была высокая зарплата, жилье. Но ведь законы сохранения работают.
Из чего, из какой статьи нужно сделать переток? Да, наша отрасль была наиболее обеспечена жильем, потому что и атомная энергетика, и оборонные блоки всегда находились под особым прожектором государственного надзора за ситуацией, и проблем вообще не было никогда. Ваше руководство понимает проблему. Но где взять централизованные средства?
А.М.Локшин: Здесь проблема не только с жильем. Я думаю, молодой специалист, который уходит с нашей станции на другое предприятие, и там столкнется с той же проблемой обеспечения жильем. Это уже вопрос привлекательности отрасли для молодежи. Конечно, если человек, проработавший здесь 5 лет, набравшись опыта, найдет работу, в 3 раза лучше оплачиваемую, он отсюда уйдет.
Встреча руководителя Росатома с журналистами
А. Румянцев: Отрасль включает в себя три мощных блока: ядерно-оружейный комплекс, атомно-энергетический комплекс, ядерный топливный цикл, который готовит материалы, как для оружейников, так и специальные атомные материалы. И все это консолидирует и окутывает наш мощный научный блок, который может стать средой для развития этих трех блоков. Отрасль насчитывает 330 тысяч человек, расположена от Смоленска до Петропавловска Камчатского в одном направлении, и от Новой Земли до Ростовской станции - в другом. Хотя крайней точкой нашего государства сейчас является скорее Владивосток.
Отрасль динамично развивается в период непростых трансформаций. Если говорить о том, что мы были министерством, а стали агентством, это была единственная возможность сохранить единство по всем блокам. Реально министерства сегодня не ведут хозяйственной деятельности, не организуют промышленность, не располагают финансами. Вся жизнь сконцентрирована в агентствах. Есть агентства, которые входят в систему министерств, и министр руководит их работой. Выделены несколько агентств, в том числе наше, которые выходят напрямую на премьер-министра. В плане хозяйственной деятельности ничего не поменялось, хотя некий эмоциональный привкус понижения рейтинга существует. Но это никоим образом не влияет на наше устройство и производственную деятельность. Мы продолжаем выполнять и государственный оборонный заказ, и нашу энергетическую программу. И мощно присутствуем на мировых рынках с продукцией нашего ядерного топливного комплекса.
Агентство получило право по управлению нашей собственностью, чего мы раньше не имели. Это была прерогатива Министерства имущества. Теперь согласование крупных сделок, утверждение программы предприятий - прерогатива Агентства. Мы сохранили право законотворческой инициативы.
Я давно собирался посетить Смоленскую атомную станцию, но ряд наложений оттянули это на сегодняшний день, приезд совпал с кануном чернобыльских событий.
Десногорск - уютный и хорошо скомпонованный город с замечательной природой, с хорошими людьми, с добросовестными работниками, которые в круглосуточном режиме выполняют свое дело - обеспечивают нашу энергосистему электричеством и теплом - близлежащие регионы. Я должен сказать, что станция по своим показателям всегда работает устойчиво, надёжно, благодаря высокой дисциплине персонала. Я считаю, что какие бы автоматические и противоаварийные, дублирующие и ограничивающие системы ни вводились, выполнение рабочей дисциплины на ядерно-опасном объекте становится точно такой же потребностью, как дышать, видеть и слышать. Такая культура присутствует на Смоленской атомной станции. Я посмотрел, как ремонтируются турбины - это доставило мне техническое удовольствие. Я хотел бы пожелать коллективу станции дальнейших творческих и производственных успехов, хорошей, красивой жизни в этом замечательном городе, развития Десногорску и атомной станции.
КОРР: Близится очередная годовщина аварии на Чернобыльской АЭС. Как в мире сейчас меняется отношение к строительству новых атомных станций?
А. Румянцев: Я должен сказать, что атомная энергетика в результате чернобыльской катастрофы была отброшена лет на 20 назад, и это нужно признать, но отношение к ней в интегральном мире уже изменилось. Финляндия проводила референдум, который подтвердил стремление народа к строительству нового атомного энергоисточника. В результате строительства блока с современным реактором Финляндия будет полностью обеспечена на ближайшую перспективу и избавлена от необходимости закупок электричества, что происходит сейчас. Китай и Индия провозгласили амбициозную программу форсированного развития национальной атомной энергетики: за короткий период увеличить во много раз свои атомные энергетические мощности. В США создаются коллективы, которые начинают работы над сооружением дополнительных новых атомных энергоисточников. Франция всегда исповедовала концепцию развития своих энергомощностей в атомной области. Как вы знаете, 75-80% электричества Франции вырабатывается на атомных станциях. Это страна с высочайшей культурой ядерных технологий и ядерной энергетики.
КОРР: Каковы причины чернобыльской аварии?
А. Румянцев: Первое - специфическая физика реактора. Чем сильнее реактор набирает мощность, тем сильней идет цепная реакция и стимулирует новый рост мощности. Второе - несовершенство конструкции управления защиты реакторов, то есть были блоки, которые люди могли извлечь частично, заглушить - то, что сделали в Чернобыле. Сейчас эта причина устранена. Третье - неквалифицированный персонал. И все эти три события должны были реализоваться в одной точке, одновременно. Был бы квалифицированный персонал, с двумя другими причинами справились бы. Был бы самогасящийся реактор и неквалифицированный персонал, было бы все нормально. Была бы система защиты, которая не дала бы человеку в нее внедриться, тоже ничего бы не было. После этого эти три события уже принципиальны. Какая бы сложная техника не была, дисциплина и квалификация персонала является определяющими.
КОРР: Прокомментируйте в концептуальном плане перспективу реактора РБМК. Как она видится вам как ученому, прежде всего, и как руководителю Агентства.
А. Румянцев: Давайте вспомним, откуда реакторы такого типа появились в нашей атомной энергетике? Их прародителями были реакторы-наработчики оружейного плутония - уран-графитовые канальные реакторы. И, надо сказать, на протяжении длительного промежутка времени, когда решалась оборонная задача, они продемонстрировали высочайшую эффективность, работоспособность и надежность. Хотя сам процесс производства оружейного плутония - сложный процесс, происходящий в ядерном реакторе. На всех этапах становления, развития, модернизации и эксплуатации реакторов-наработчиков не было никаких аварий, связанных с ядерной опасностью. Высококвалифицированный персонал всегда строго исполнял регламент, предписанный руководством станции, руководством реактора. Позже возникла идея: базируясь на хороших качествах этих реакторов, создать новые блоки атомной энергетики. Так мы пришли к РБМК, и они показывали позитивность, управляемость, эффективность в работе и надежность до тех пор, пока не случилась катастрофа - событие мирового масштаба. Когда меня спрашивают о техногенных катастрофах ушедшего века, я всегда останавливаюсь на Чернобыле. Это был удар по душам и по восприятию реальности людьми. Доклад "Медицинские последствия Чернобыльской катастрофы", представленный ООН, не производит впечатления какой-то массовости. Любая смерть - это трагедия, но около 50 человек погибло сразу, и в течение 15 лет после аварии около 150 человек умерло от заболеваний, связанных с аварией. Сравните с 34,5 тысячами жертв, погибших в прошлом году в автомобильных катастрофах только в РФ.
Люди испугались. Ведь атомная энергия - вещь, понимаемая лишь высококвалифицированными специалистами. А когда непонимаемое приводит к такой жуткой трагедии... В этом есть некая эмоциональная сторона восприятия, и не считаться с этим нельзя. Раз люди боятся, то мы должны сделать так, чтобы эти реакторы были модернизированы, что и было сделано. Были проведены мощные исследования, принят углубленный отчет о ядерной безопасности на уровне Международного агентства по атомной энергии.
Сейчас вырисовываются контуры быстрых атомных реакторов. С одной стороны, это вовлечение в энергетический оборот оружейного плутония, который будет работать в быстрых реакторах, с другой стороны, опыт, который мы получили сначала на Шевченковском аппарате БН-350. Он сейчас завершил свое существование. Проработав около 25 лет, он решал параллельно задачу: кроме выработки электричества и тепла, еще был снабжен мощной опреснительной установкой, и весь город питался пресной водой. БН-600, 25-летие которого мы отметили совсем недавно, безаварийно проработал и является прообразом будущей быстрой атомной энергетики. Не случайно Международное агентство по атомной энергии приняло так называемый проект "ИНПРО" - инновационный проект, где сначала изучается методология сооружения быстрого реактора БН-800. Сначала этот проект был инициирован Россией и в значительной степени финансировался только ею. Сейчас финансирование этого проекта вошло в регулярный бюджет МАГАТЭ, поскольку многие страны заинтересовались быстрой атомной энергетикой. Не исключено, что это и есть тот путь, по которому должна развиваться атомная энергетика.
Не исключено, что и термоядерная энергетика к середине века продемонстрирует и даст ответ, является ли она той промышленной технологией, которая будет использоваться в дальнейшем столетии. Но, как всегда, может быть и не тривиальное решение. Если найдутся технологии по добыче и экономичной переработке газогидратов, которые содержатся на шельфе, это тоже на несколько сот лет, это есть энергоисточник традиционного водородного сырья. Это не вкусовщина, не какое-то стремление внести некую индивидуальность в каждой стране, по пути каких реакторов двигаться. В атомной энергетике все очень интернационально. И все атомные станции объединены во Всемирную атомную ассоциацию, президентом которой является Олег Макарович Сараев. Любые непонятные вещи и особенности в поведении реактора становятся предметом широкого обсуждения. Эта информация всегда открыта.
КОРР: Смоленская атомная станция - градообразующее предприятие. Поэтому всех жителей Десногорска волнует вопрос о строительстве АЭС -2.
А. Румянцев: Безусловно, к выводу из эксплуатации даже после продления ресурсов существующих реакторов, совершенно целесообразно всю промзону снова воспроизвести для реакторов нового типа, нового поколения. И стратегия развития нашей энергетики, конечно, такие планы имеет. Какие это будут реакторы, решится в течение 5-7 лет. Пока что станция молодая, работать ей не меньше 25 лет. За 15-20 лет мы должны здесь обеспечить замещающие мощности: ВВЭР или БН.
КОРР: При продлении сроков всегда говорили, что удобнее эксплуатировать однотипные реакторы. Вся инфраструктура и нынешняя технология САЭС позволяют здесь разместить либо ВВЭР, либо БН?
А. Румянцев: Да, позволяют. Здесь прекрасная водность, компактный город и есть место, где замещающие мощности можно создавать. Я думаю, что с экономической и технической точки зрения вполне целесообразно этот регион оставить как энергогенерирующие мощности с различного типа реакторами.
КОРР: Александр Юрьевич, на днях Минэкономразвития внесло в Правительство предложение, в котором говорится о необходимости создания совместной рабочей группы или межведомственной комиссии по подготовке документов, касающихся акционирования "Росэнергоатома". Что будет происходить далее?
А. Румянцев: Группа сейчас создается. Перед ней поставлена сложная задача: написать сценарий всего процесса. Существенные правки должны быть внесены в действующее законодательство: написан и принят новый закон об особенностях акционирования объектов атомной энергетики, внесены поправки в четыре закона (в частности, об электроэнергетике, об использовании атомной энергии, в экологические законы). И этот процесс очень ответственный и деликатный. Мы к этому готовились несколько лет и имеем наработки, сформулированы основные направления. Нашему ведомству одному трудно выдать конечную продукции, поэтому привлекаются специалисты из имущественного комплекса, из Минэкономразвития, из Министерства финансов.
КОРР: Что даст Росатому акционирование?
А. Румянцев: Если вы внимательно прочитаете закон об акционерных обществах и прочитаете сразу же закон о федеральных государственных унитарных предприятиях, вы увидите, что законодательная база у акционерного общества более прогрессивна, потому что более прозрачна экономика, более прозрачна система хозяйствования. Это первое. Второе, мы не столь наивны, чтобы ждать каких-то инвестиций в новую форму собственности от внешних инвесторов. Но привлечение кредитов под будущую товарную продукцию, которая будет собственностью АО, - вопрос для нас очень существенный.
Есть мотивы даже у банков, потому что банки всё больше интегрируются в мировую финансовую среду. И когда проводится международный аудит, то они задают вопрос, а как вы можете давать кредиты, кредитуя государство, а не хозяйствующий субъект?
Я жду от акционирования привлечения средств на развитие. На эксплуатацию и частично на развитие мы заработаем через электричество. А вот на дальнейшее развитие, в том числе и на развитие быстрых реакторов, нам необходимо привлечение средств.
Сегодня есть стабилизационный фонд, есть профицит бюджета. Вброс этих средств в экономику может поменять макроэкономические показатели, разогнать инфляцию и привести к негативным последствиям. Поэтому всё должно быть сбалансировано, и, если мы технически действуем в тесном альянсе с РАО ЕЭС России и с ФСК, то в этом деликатном вопросе мы должны действовать очень четко с Минфином и с Минэкономразвития. Такая уж специфика у атомной энергетики: она затрагивает все аспекты жизни - и технические, и экономические.
КОРР. (Вопрос А.М.Локшину): Как изменит акционирование "Росэнергоатома" положение вашего субъекта хозяйствования, и какие плюсы вы видите для себя?
А.М.Локшин: Если Александра Юрьевича как руководителя Федерального агентства больше интересует второй вопрос, по инвестициям, то для нас - руководителей филиалов - важнее, наверное, первый. Дело в том, что ФГУП в рамках того законодательства, которое сейчас существует, живёт, я бы сказал, с трудом. Очень ограничены полномочия - это понятно, государство хочет контролировать, как управляется его собственность. Но законодательство прописано так неудачно, что это вяжет по рукам и ногам тех, кто работает в этом правовом поле. И я бы сказал, что сейчас мы уже половину оперативности потеряли. Для АО законодательство существует достаточно давно. Оно относительно консервативно. При этом государству будет проще контролировать. Нам будет понятно, как работать. Вот это - основное, чего ждут от акционирования концерна руководители, которые в текущем режиме эксплуатируют атомные станции.
До сих пор мы каждый год надеемся, дадут или не дадут нам средства на развитие. Если будет АО, есть мировая практика, как привлекать кредиты.
КОРР: Атомная станция будет ООО внутри большого АО?
А.М.Локшин: Я член рабочей группы, которая уже несколько месяцев занимается разработкой этой концепции в самом "Росэнергоатоме". Создание межведомственной рабочей группы ещё только должно начаться, а мы у себя в концерне работаем уже давно. И до сих пор не можем ответить на вопрос, сохранять ли станции в виде филиалов. Это тоже не очень удачная форма. Сделать ли из станций дочерние акционерные общества или найти третью форму? Пока ещё ответа на этот вопрос нет. Это опять же вопрос больше экономических изысканий и управляемости. Та форма, которая есть сейчас, далеко не самая удачная. Как её изменить, мы пока не знаем.
А.Румянцев: Я немного добавлю. Александр Маркович, деликатно умолчав, не привёл простых примеров. Например, согласование крупных сделок. Это притча во языцех. На всех станциях центральный аппарат скрупулезно изучает всю эту структуру: цены, внешние расходы и т.п. То, что у Александра Марковича нашло отражение в комментарии "потеряли оперативность", - сейчас основные гири, привешенные к филиалам и к концерну, и с этим нужно что-то делать.
КОРР: Наступит ли тот момент, когда атомные станции станут частными? Или это не наш путь?
А.Румянцев: Понимаете, форма собственности в разных странах разная. Например, атомная энергетика Соединенных Штатов находится в руках частных компаний. Атомная энергетика Франции находится в государственной собственности, в руках государственной корпорации. Сейчас обсуждается вопрос о частичной продаже акций, чтобы высвободить средства для инвестиций и привлечение инвестиций в атомную энергетику.
У нас атомная энергетика находится в государственной собственности. Мы сейчас рассматриваем вопрос об акционировании атомных станций, но в модели, когда 100% акций будет принадлежать государству. На сухом юридическом языке это все равно называется приватизацией, но с таким ограничением, поскольку по закону "Об атомной энергии" ядерно опасные производства должны строго контролироваться государством. Это даст возможности для привлечения инвестиций.
КОРР: Акционироваться будет генерирующая компания или каждая станция в отдельности?
А.Румянцев: Каждая станция в отдельности входит как филиал в концерн "Росэнергоатом". По какой модели пройдет акционирование? Я ближе к газпромовским идеям, когда есть открытое акционерное общество и дочерние акционерные общества. Я не сторонник децентрализации, но сторонник самостоятельности хозяйствующих субъектов. Как это совместить - это и есть искусство.
КОРР: Раньше большое значение придавалось 30-километровой зоне Смоленской атомной электростанции. Не могли бы вы рассказать, какие вы видите перспективы сотрудничества ядерной энергетики с этой территорией.
А.Румянцев: Есть закон "Об атомной энергии", где сказано, что население, проживающее на территории, прилегающей к атомной станции, имеет право на социальную поддержку. После чернобыльской аварии стихийно сложилась 30-километровая зона. Считалось, что вне этой зоны нет радиационного воздействия на окружающую среду. Отсюда - постановление, утверждающее, что жители, проживающие в 30-километровой зоне, имеют право на льготы, связанные с тарифом, и другие. Но впоследствии эта норма была упразднена. У нас действует союз атомных территорий - общественная организация, которая работает в тесном контакте с Федеральным агентством по атомной энергии. Этот вопрос мы детально рассматривали на нашем синклите, куда входят губернаторы всех атомных областей. Виктор Борисович Христенко, который был в то время вице-премьером, придумал некую модель перекрестного субсидирования. В полной мере воспользовалась этим Саратовская область. Другие области либо не реализовали субсидирование, либо высвободившиеся деньги были направлены на другие нужды. Государство приняло решение отменить окончательно перекрестное субсидирование и не возвращаться к вопросу о льготах внутри 30-километровой зоны. В законе введено понятие "в зоне наблюдения атомной станции", эта зона для Смоленской атомной станции - 30-километровая, где-то она совпадает, где-то нет. Например, у Курчатовского института зоной наблюдения является периметр института.
Государственной политики по введению этих льгот не существует и никаких официальных программ не рассматривается. Мы рассматриваем через призму сооружения атомных станций, где до 10% от стоимости проекта направляется на жилищное строительство, на обустройство территории, на создание медицинских учреждений, спортивных, развлекательных и т. д. Но станции же не строятся массово. Поэтому вопрос находится в значительной степени в стадии зависания. Им надо постоянно заниматься. Я не вижу того института, который мог бы грамотно сформулировать те вопросы, которые надо вытаскивать на правительственный уровень. А просто требовать атомными станциями каких-то льгот, я считаю нецелесообразным, нужно решение общее, по всей системе.
КОРР: А вы как руководитель как считаете, необходимость в этом есть?
А.Румянцев: Я считаю, что атомные станции не являются выделенным каким-то производством, несущим опасность. Не думаю, что такая необходимость остро существует. Но как человек, беспокоящийся об атомной энергетике, я считаю, что социальные блага прилегающим территориям должны быть в связи с тем, что мы имеем очень эффективное производство с большой выручкой. Как и каждая отрасль страны, мы должны нести позитив в общество. И в том числе социальные поддержки.
КОРР: Как будут поступать с отработанным ядерным топливом?
А.Румянцев: В настоящее время это решается путем длительного хранения. Частично пристанционное хранение, частично - централизованное хранение, помещение которое строится в Красноярске, в том числе для реакторов РБМК. Вопрос о захоронении или переработке особого волнения не вызывает в силу малой концентрации обогащенного урана, которое изначально существует. Но грамотно упаковать и уложить в геологических конкрециях - сейчас этот вопрос является международным, и разные страны решают его по-разному.
КОРР: Вы были на других станциях. Что у нас лучше, что хуже?
А.Румянцев: Очень приятное впечатление производит чистый, ухоженный город на берегу водохранилища, каналы, лес - красиво. Пересеченная местность - лес, поле. Станция гораздо фотогеничнее и изящнее, чем станции с реакторами ВВЭР. К тому же, на станции я нравственно отдыхаю, когда общаюсь с единомышленниками, квалифицированным персоналом. К сожалению, на бюрократической ниве отрицательных эмоций существенно больше, чем когда я общаюсь со специалистами на АЭС.
КОРР: Учитывая повышенную угрозу терроризма, какие-то дополнительные меры принимаются?
А.М.Локшин: Не нужно преувеличивать эту опасность. Вероятность того, что самолет будет направлен на атомную станцию, есть, но это не значит, что от этого повторится чернобыль. То, что произошло 11 сентября 2001 года, когда погибли тысячи людей, здесь повториться не сможет.
А.Румянцев: Здесь будут тяжелые экономические потери. Может быть несколько жертв. Станцию, плотину, город можно будет восстановить. Станция спроектирована так, что катастрофы с угрозой жизни не будет. Пострадает только экономика. Но, надеемся, этого не произойдет.
КОРР: Для Десногорска очень важный вопрос. Последнее время очень много слухов, что нас покидает Александр Маркович.
А.Румянцев: Александр Маркович - один из сильнейших директоров атомных станций с мощной производной роста и перспективами. В ближайшее время его перевода куда-либо не планируется.
В заключение Александр Юрьевич добавил: "Думаю, что этот визит не последний, поскольку в приятную среду хочется ещё раз возвратиться. Именно такие ощущения у меня остались".
28.04.2005
http://www.minatom.ru/News/Main/view?id=17997&idChannel=120
