В Россию не пускают Уильяма Браудера, знаковую фигуру среди западных инвесторов. Он является генеральным директором инвестиционного фонда Hermitage Capital Management, управляющего миноритарными пакетами акций крупнейших российских компаний, в том числе "Газпрома". Похоже, у Браудера исчезает надежда на то, что его все же примут в России.
Впервые его не пустили в страну в ноябре прошлого года, и все последующие месяцы шли негласные консультации, которые не привели ни к каким результатам. Тот факт, что за Браудера вступился британский МИД, вряд ли мог исправить ситуацию - отношения между нашими странами как раз испортились из-за шпионского скандала. Поэтому решение предать историю гласности может расцениваться как "жест отчаяния" со стороны Браудера: ведь подобная информация - плохая реклама для тех, кто доверил его компании деньги (а таких немало - в управлении инвестиционного фонда более 4 млрд долларов, вложенных в российскую экономику).
"Казус Браудера" интересен не столько сам по себе (немало инвесторов столкнулись с куда более сложными проблемами!), сколько в более общем плане. Он заставляет вспомнить о двух типах инвесторов. К первому принадлежат люди, которые считают, что гарантии для нормальной инвестиционной работы дает только демократическое общество с плюралистической политической системой, независимым судом, свободной и влиятельной прессой. Они считают, что любые личные договоренности с теми или иными правительственными чиновниками, основанные на неформальных связях, не способны обеспечить неприкосновенность их вложений, если в стране нет демократических традиций. Ведь политическая ситуация может измениться, чиновники могут быть уволены или потерять свое влияние.
Второй тип - бизнесмены, полагающие, что успеха можно добиться в стране с любым режимом, если правильно выстроить отношения с власть имущими и оказаться им полезными. Степень успешности они определяют тем, двери каких кабинетов они открывают без проблем. Более того, с их точки зрения, чем меньше демократии, тем больше стабильности и уверенности в будущем (если, конечно, блюсти политическую лояльность). Такие инвесторы работали в Индонезии при Сухарто и в Филиппинах при Маркосе - и, кстати, очень неплохо.
Первые считают вторых циниками. Вторые первых - идеалистами. Браудер как раз принадлежит ко второй категории. Он прекрасно продемонстрировал это во время "дела Ходорковского", когда был одним из немногих иностранцев, целиком и полностью поддержавших политику Кремля, причем сделавших это публично. Достаточно процитировать один абзац из его статьи в The Moscow Times, опубликованной в январе 2004 года, когда у инвесторов еще не прошел шок от ареста главного акционера ЮКОСа: "Не удивительно, что Путин ввязался в драку в 2003 году, когда Ходорковский начал активно финансировать думские кампании различных политических партий. Путин просто не мог отсиживаться и наблюдать, как один человек, не занимающий никакой выборной должности, использует собственное богатство для достижения целей, которые имеют потенциально опасные последствия для страны. И потому в разгар этого спора мы должны задаться ключевым вопросом: кому мы доверяем, считая, что он действует в лучших интересах страны? Олигарху, который накопил личное состояние в 8 млрд долл. и не хочет делиться с народом? Или президенту, который на протяжении 4 лет доказывает, что уводит свою страну от края гибели, и пытается создать хоть какую-то стабильность для своих шокированных и уставших сограждан?" Понятно, что эти вопросы носили сугубо риторический характер - Браудер для себя уже все решил и всего лишь стремился убедить в своей правоте не столь уверенных коллег.
Почему же теперь у такого "полезного" инвестора возникли неприятности? Представляется, что возникла парадоксальная ситуация. Браудер в своей статье обвинял Ходорковского в том, что он скопил свое состояние в 90-е годы. Но ведь и сам Браудер тоже пришел на российский рынок в ельцинские времена и, очевидно, не совсем вписывается в новые реалии. Напомним, что именно в 90-е годы образовалось специфическое сословие иностранных миноритарных акционеров крупных российских компаний, которые всерьез отстаивали свои права, доходя до высших судебных инстанций и не чуждаясь обращениями в СМИ в тех случаях, когда другие возможности были исчерпаны. Эти акционеры активно спорили с менеджерами компаний, считая, что те в недостаточной степени отстаивают их интересы (или, проще говоря, не отстаивают их вовсе).
Теперь наступают другие времена. Похоже, амбициозные инвесторы, любящие публичность и привыкшие к вниманию журналистов, теряют свои позиции. Особенно если им кажется, что власть чем-то им обязана - в этом случае их амбиции растут. "Дело Ходорковского" уходит в историю, так что нужды оправдывать перед западной общественностью действия российских властей больше нет. Примером же "полезного инвестора" сейчас может служить нефтяной концерн Conoco Phillips, который купил миноритарный пакет лукойловских акций и теперь живет душа в душу и с Кремлем, и с Вагитом Алекперовым. Кажется, Кремль ждет таких же "конструктивных" иностранцев и для "Газпрома", и для "Роснефти". Напомним, что в прошлом году наконец состоялась либерализация рынка акции газовой компании и принято принципиальное решение о проведении IPO (публичного размещения акций) нефтяной.
Нет так давно Браудер в беседе с журналистом The New York Times сравнил "Газпром" с красивой девушкой на танцах. Видимо, право танцевать с ней будет предоставлено далеко не всем, невзирая на прежние заслуги.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН
21.03.2006 г.
